Приёмы перевода сниженной лексики.

Bill: Where is she?
Elle: I'm standing over her right now.
Bill: That's my girl. Elle, you're gonna have to abort the mission.
Elle: What?
Bill: We owe her better than that.
Elle: Oh, you don't owe her shit!
Bill: Will you keep your voice down?
Elle: You don't owe her shit!
Bill: May I say one thing?
Elle: Speak.
Bill: Y'all beat the hell out of that woman, but you didn't kill her. And I put a bullet in her head, but her heart just kept on beatin'. Now, you saw that yourself with your own beautiful blue eye, did you not? We've done a lot of things to this lady. And if she ever wakes up, we'll do a whole lot more. But one thing we won't do is sneak into her room in the night like a filthy rat and kill her in her sleep. And the reason we won't do that thing is because... that thing would lower us. Don't you agree, Miss Driver?
Elle: I guess. [Kill Bill vol1: 23:05]

Билл Где она находится?

Эл: Я стою сейчас возле неё

Билл: Молодец, детка. Эл, я отменяю задание

Эл: Что?!

Билл: Мы должны поступить с неё достойно

Эл: Черта лысого мы её должны!

Билл: Можешь говорить потише?

Эл: Черта лысого мы её должны

Билл: Позволь мне сказать одну вещь?

Эл: Говори.

Билл: Ты сильно избила ту женщину, но не убила её. Я всадил ей пулю в голову, но её сердце бьётся. Ты сама видела это своим красивым голубым глазом, верно? Мы жёстко поступили с этой девушкой, и если она проснётся, поступим ещё жёстче. Но мы не станем делать с ней одного. Мы не будем пробираться к ней в палату ночью, как поганые крысы, и убивать во сне. Мы не сделаем этого по причине того, что такой поступок принизит нас. Вы согласны, мисс Драйвер?

Эл: Думаю, да. [Убить Билла. Фильм1 23:05 ]

O-Ren: You didn't think it was gonna be that easy, did you?
The Bride: You know, for a second there, yeah, I kinda did.
O-Ren: Silly rabbit.
The Bride: Trix are for...
O-Ren:...kids. [Kill Bill vol1 1:25:35]

О-Рэн: Ты же не думала, что всё будет настолько просто?

«Невеста»: Знаешь, на секунду, да, так и думала.

О-Рэн: Глупый кролик…

«Невеста»: Допрыгался [Убить Билла. Фильм1 1:25:35]

Budd: You're telling me she cut her way through eighty-eight bodyguards before she got to O-Ren?

Bill: Nah, there weren't really eighty-eight of them. They just called themselves "The Crazy 88".

Budd: How come?

Bill: I don't know, I guess they thought it sounded cool. Anyhow, they all fell under her Hanzo sword.

Budd: She's got a Hanzo sword?

Bill: He made one for her.

Budd: Didn't he swear a blood oath to never make another sword?

Bill: It would appear he has broken it.

Budd: Them Japs sure know how to hold a grudge, don't they? [laughs] Or maybe … you just tend to bring that out in people. […]

Bill: I know we haven't spoken in some time, and the last time we spoke wasn't the most pleasant. But you've got to get over being mad at me and start becoming afraid of Beatrix, because she is coming, and she's coming to kill you. And unless you accept my assistance, I have no doubt she will succeed.

Budd: [stares hard at Bill] I don't dodge guilt, and I don't jew out of paying my comeuppance.

Bill: Can't we just forget the past?

Budd: That woman deserves her revenge, and we deserve to die. [considers] But then again, so does she. So I guess we'll just see … won't we? [Kill Bill vol2 15:10]

Бад:Говоришь, прикончила 88 головорезов, чтобы добраться до телохранителя?

Билл: Ты не понял. так называлась их банда - 88 бешеных.

Бад: Почему?

Билл: Не знаю. Считали, что красиво звучит. И все они погибли от меча Ханзо.

Бад: У неё меч Ханзо?

Билл: Он его сделал для неё.

Бад: А разве он не клялся больше не делать мечей?

Билл: Похоже, он нарушил клятву

Бад: А эти Япошки злопамятны. А может ты опасаешься самого страшного?

Билл: Я знаю мы давно не общались, и наш последний разговор был не из приятных, но тебе пора перестать злиться на меня. И начать опасаться … потому что она придёт, чтобы убить тебя. И если ты откажешься от моей помощи, ей это удастся.

Бад: Я, пожалуй, я откажусь. И даже не стану молить её о пощаде.

Билл: Может, забыть всё, что было?

Бад: Своё право на месть она заслужила, а мы заслуживаем смерти. Хотя с другой стороны, она тоже. Так что у нас есть шанс… правда? [Убить Билла. Фильм2 15:10]

Одной из центральных проблем современной лингвистической теории перевода является проблема воссоздания в переводе коммуникативного эффекта оригинала. В рамках этой проблемы значительный интерес представляет вопрос о переводе стилистически маркированных единиц.

Признавая за сниженной лексикой наличие следует определить как влияет её сохранение на достижение адекватности перевода в целом.

Стремлением всякого переводчика является максимальное сохранение стилистических особенностей оригинала в переводе.

Отправной точкой для перевода сниженной лексики исходного языка следует считать поиск в качестве возможных аналогов элементов сниженной лексики в языке перевода. Удобство этого пути заключается в том, что подобными аналогами обладает любой развитый язык. Так как перевод английского сленга довольно труден, а категории, составляющие сниженную лексику, тесно связаны с просторечием и часто в него переходят, то при отсутствии соответствий переводчик может прибегнуть к просторечию.

Why don’t you speak ordinary English?—she said coldly.

--Me? Ah thowt it wor’ ordinary. –Почему вы не говорите на нормальном английском?—спросила она холодно.

Я штоль?— А я то, кумекал, что мой английский самый ни на что есть нормальный.[46].

Для перевода сниженной лексики и просторечия можно использовать те же способы перевода, что и для литературной лексики. Для начала мы ознакомимся с ними.

Прежде всего, это два основных пути по которым следует переводчик: прямой или буквальный и косвенный (непрямой перевод). Причём первый способ мало приемлем при переводе единиц сниженной лексики, так как при этом нарушаются принципы переводческой адекватности и узуальные нормы языка перевода.

Также можно выделить два переводческих приёма, относящихся к первому способу: транслитерация и калькирование. Их применение возможно лишь при условии, что значение транслитерированного или калькированного слова понятно из контекста и перевод не нарушает узуальные нормы и принципы адекватности и эквивалентности. Можно привести пример удачного использования транслитерации: “ …old Dim at the back near laughed his gulliver off—ho, ho, ho.”—старик Туп на заднем сиденье смеялся до полусмерти, тряся гулливером—хо, хо, хо.[44] Здесь значение слова gulliver (head) понятно из контекста фразы.

Но к этому приёму можно прибегать лишь в редких случаях и только тогда, когда понимание значения слова понятно читателям без специальных комментариев.

Гораздо чаще прибегают к непрямым способам перевода или переводческим трансформациям. Основная их функция состоит в создании максимально лексически точного, адекватного перевода произведения при отсутствии регулярных языковых соответствий. При этом адекватный перевод невозможен без учёта стилистической стороны подлинника, так как перевод также предполагает создание стилистического аналога оригинала. Стилистическое содержание текста или высказывания состоит из стилистических значений, составляющих его единиц, и требует перекодировки при переводе, которая осуществляется в процессе изменения планов содержания и выражения языковых единиц исходного текста в тексте перевода. Мы рассмотрим наиболее распространённые виды лексических трансформаций.

1. лексические замены.

В их основе лежат различия в объёме смысловой структуры разноязычных слов с одинаковой первичной референтной соотнесённостью. Эти различия относятся к чрезвычайно распространённым и охватывают практически все полисемичные слова, так как разноязычная семантически эквивалентные лексемы функционируют в особых условиях «своей» языковой системы, что и предопределяет различия в комбинаторных возможностях каждой из них.

В семантическом отношении этот вид трансформации состоит в замене переводимой лексической единицы словом или словосочетанием иной внутренней формы, актуализирующим ту слагаемую иностранного слова, которая подлежит реализации в данном контексте.[ 11, 38].

В основе эквивалента в таких случаях лежит зафиксированное словарём значение слова, однако диапазон поиска бывает весьма далёким от оригинала.

Лексические замены разделяются на несколько видов преобразований:

1. частичное или полное изменение состава исходной лексемы. Применение подобного рода лексической замены обусловлено контекстом, а также сочетаемостью в рамках литературной нормы перевода.

Пример:When the fog clears to where I can see, I’m sitting in the day room They didn’t take me to the shock shop this time.—Когда туман расходится и я начинаю видеть, я сижу в дневной комнате. На этот раз меня не отвели в шоковый шалман. [47]

Слово shop помимо основного значения имеет значение мастерская, заведение. Здесь переводчик использовал просторечное шалман—притон, шумное место.

She’s carrying her wowen wicker bag like the ones the Umpuqua tribe sells out along the hot August highway, a bag shape of tool box with a hemp handle. She had it all the years I’ve been here. It is a loose weave, and I can see inside it; there is no compact or lipstick or woman stuff….У неё плетёная сумка, вроде тех, которыми торгует у горячего августовского шоссе племя ампква,--формой похожа на ящик для инструментов, с пеньковой ручкой. Сколько лет я здесь, столько у неё эта сумка. Плетение редкое, я вижу, что внутри: ни помады, ни пудреницы, никакого женского барахла…[47].

Здесь мы тоже видим пример эквивалентной лексической замены. Слово stuff—вещество, материя, вещь, начинка или просторечное гадость здесь заменили на вполне подходящее слово барахло—ненужные вещи.

2. Перераспределение семного состава слова.

А) Конкретизация или замена слова исходного языка с более широким значением на слово с более узким значением в переводе.

Б) Генерализация—замена слова исходного языка с более широким значением на слово с более узким значением в переводе.

Then the other queer one started putting his rockers onto me, and then there was a bit of dratsing between these two, both of them wanting to get at my plot.—Тут другой извращенец стал лапать меня rookersami, а потом они с рычанием завели dratsing друг с другом оба жаждая моей plotti.[44]

Слово queer, которым в английском сленге обозначают гомосексуалистов здесь заменено на слово извращенец с более широким значением, но которое при этом включает в себя часть смыслового компонента английского слова. Этот вариант перевода можно тоже считать удачным, хотя и молодых переводчиков в этом случае может возникнуть соблазн заменить слово извращенец на более конкретное, например гомик. Такой перевод тоже возможен, но тут тоже нужно чувство меры иначе может получиться «эффект чрезмерной русификации», когда герой и текст не воспринимаются как переводные. Можно привести вариант перевода этой же фразы, но выполненный другим переводчиком: «Потом руки распускать стал другой голубой, и между ними разгорелась крикливая свара по поводу того, кому достанется моя плоть».[45] Здесь мы можем видеть вполне удачное использование приёма конкретизации, так как сленговое «голубой» не нарушает принцип адекватности и передаёт стилистические особенности речи повествователя-маргинала.

К лексическим трансформациям, позволяющим достичь смысловой эквивалентности, также относится приём переводческой компенсации. Он применяется в тех случаях, когда определённые элементы языка оригинала не имеют точных или каких-либо других эквивалентов в языке перевода и не могут быть переданы его средствами. В таких случаях, чтобы восполнить семантическую или стилистическую потерю, вызванную тем, какая-либо единица оказалась непереведённой или переведённой с потерями части смыслового объёма, переводчик передаёт недостающую информацию какими-либо другими средствами. При переводе сниженной стилистически лексики обычно прибегают к замене слов языка оригинала, принадлежащих к нейтральному стилю на слова языка перевода, принадлежащих к регистру разговорного просторечия или более сниженным.

“My parents would have two haemorrages apiece if I told anything pretty personal about them”.—У моих предков случилось, наверное, бы по два инфаркта на брата, если бы я стал болтать про их личные дела. [49]

Данный перевод можно считать вполне эквивалентным, так как передана стилистическая окраска речи героя-рассказчика. Английское фамильярно- разговорное pretty в русском языке не имеет в данном контексте (pretty personal) такой же стилистической окраски, поэтому употребление просторечных слов предки, (в значении родители) и болтать является компенсацией непереводимого участка английского текста.

If there is one thing I hate, it’s the movies.—Если я что и ненавижу, это кино.[ 49]

Английское movies принадлежит к разговорному стилю (сниженному регистру), а русский эквивалент—к нейтральному, так как в русском языке специального стилистического эквивалента для movies нет. Поэтому здесь был использован приём компенсации, выражающейся в замене стилистически окрашенного слова на нейтральное.

При переводе стилистически сниженной лексики компенсация используется для передачи смысла и стилистической окраски текста в целом, так как часто встречаются случаи, когда передать смысл и стилистическую окраску каждого слова без нарушения принципов эквивалентности и адекватности невозможно, то есть нельзя найти прямое и непосредственно значения каждой единицы языка оригинала в языке перевода. В этом случае эквивалентность обеспечивается не на уровне единиц текста, а на уровне всего текста в целом.

Также среди лексических переводческих трансформаций встречаются приёмы опущения и добавления

Опущением называется приём, при котором лексически и семантически избыточные слова подвергаются извлечению из текста. Ими могут быть грамматически избыточные элементы (артикли, притяжательные местоимения…) или лексемы, особенно парные синонимы.

A little while later I still had it with me when I, Brossard and Ackley got on the bus.—Я его всё ещё держал в руках, когда мы с Броссаром и Экли сели в аквтобус. [49].

When I think of some of the Persians, the Hindus, the Arabs I knew, when I think of the character they revealed, their grace, their tenderness, their intelligence, their holiness, I spit on the white conquerors of the world, the degenerate British, the pigheaded Germans, the smug self-satisfied French.—Когда я думаю о некоторых персах, индусах, арабах, которых я знал, когда думаю о качествах, которые я открыл в них, их изяществе, нежности, уме, их святости, я плюю на белых завоевателей мира: дегенеративных британцев, свиноголовых немцев, самодовольных французов.[48].

Smug—ограниченный, самодовольный(разговорно-сленгово-просторечное).

Синонимично self-satisfied. Также опущено притяжательное местоимение their, в русском переводе избыточное.

Добавление является противоположным опущению приёмом и представляет собой расширение текста оригинала, связанное с необходимостью полноты передачи его содержания. Существует два вида добавлений:

1. введение в текст дополнительной информации с целью донести до читателя перевода то, что носители языка оригинал понимают без уточнений.

Would you like a cup of hot chocolate before you go?—Не выпьешь ли чашку горячего шоколада на дорогу? [49]

So what?—I said. Cold as hell—Что же?—спрашиваю я ледяным голосом. (48).

2. грамматические добавления, применяемые тогда, когда в языке перевода отсутствует смысловое сходство с лексемой языка оригинала и её грамматической формой.

Помимо трансформационных приёмов существует и описательный перевод. Данная многофункциональная замена применяется для разъяснения неизвестных читателю перевода слов и понятий, которые нуждаются во внутреннем комментировании, либо когда непривычное реципиенту слово заменяют при переводе более привычным. Как правило, описательный перевод представляет собой лексическую замену с генерализацией, сопровождаемой лексическими добавлениями. Нередко при внутреннем комментировании слова переводчик сохраняет само слово транскрибированном виде и одновременно создаёт дополнительные конструкции.

You should’ve seen the steaks. They were these little hard, dry jobs that you could hardly even cut. You always got these very lumpy mashed potatoes on steak night, and for dessert you got Brown Betty, which nobody ate, except may be the little kids in the lower school that I didn’t know any better and guys like Ackley that ate everything.(54)—Вы бы посмотрели на эти бифштексы. Жёсткие как подмётка, нож не берёт. К ним всегда подавали картофельное пюре с комками, а на сладкое «рыжую Бетти», пудинг с патокой, только его никто не ел, кроме малышей из первых классов да таких, как Экли, которые на всё накидывались.[49]

Данный приём, хотя и ведёт к расширению объёма информации о переводимом понятии, всё таки ведёт к расширению объёма текста, что может оказаться препятствием для достижения эквивалентности в отдельных случаях.

Помимо вышеописанных способов перевода существует и так называемый перевод образов, встречающийся достаточно редко. Он, например, применяется в тех случаях, когда в тексте произведения встречаются шутливо-фривольные фразеологизмы, которыми сейчас пестрит речь носителей английского языка. Обычно при переводе разъясняют лишь их общий смысл, так как в этом случае в основе фразеологизма лежат разные образы. Некоторые лингвисты называют такой способ «эквиваленцией». Так французские лингвисты Вине и Дарбельне называют эквиваленцией описание одной и той же ситуации разными стилистическими, лексическими, образными и структурными средствами.[42].

Attention, attention, balls to the wall, please, don’t make a sound—Внимание, внимание, всем повернуться к улице передом, к стене—задом. Голуби летят! Пожалуйста не шумите. (пример мой)

В английском языке выражение balls to the wall употребляется, когда хотят предупредить о приближении группы мужчин-гомосексуалистов. В таком случае приходиться употреблять в переводе русское жаргонное выражение голуби летят, несущее тот же смысл, но выражаемый другим образом.

В таких случаях переводчик должен подыскать в родном языке сленговое или жаргонное выражение с одинаковым смыслом, но другим образом, лежащим в основе фразеологемы; таким, который естественен для носителей языка.

Your nose is bleeding, lower, lower, lower...Ваш магазин открыт час, другой, третий…(пример мой).

Это выражение (your nose is bleeding) употребляется когда, хотят сказать, что у кого-то не застёгнуты брюки. В русском языке метафора носа заменяется метафорой открытого магазина.

Также представляет трудность перевод вульгаризмов, бранных эксплетивов, арготизмов и групповых жаргонизмов. В таком случае, переводчик должен сперва выяснить, к какому регистру сниженной лексики принадлежит слово языка-источника, и тогда искать подходящие эквиваленты в родном языке. Следует при этом помнить, что слово из языка-источника, принадлежащее к одному регистру сниженной лексики, при замене его в переводе эквивалентом из родного языка, может перейти в другой регистр: просторечное—в разговорно-фамильярное, жаргонизм— просторечно-разговорное слово, сленгизм—в вульгаризм. Может поменяться и оценочно-семантический компонент, и тогда то, что в оригинале не несло негативного оттенка в переводе приобретает таковой, и наоборот.

These sharps were dressed in the height of fashion too with purple and green and orange wigs on their gullivers, each one costing not less than three or four weeks of those sharps’ wages.

Пижонки тоже были разодеты по последней моде: на гулливерах у них были фиолетовые, зелёные и оранжевые парики, стоившие, наверное не меньше трёх-четырёхнедельной зарплаты этих пижонок. [44].

Kisy были прикинуты дай бог—в лиловом, оранжевом и зелёном париках, причём каждый тянул не меньше, чем на трёх-или- четырёхнедельную её зарплату. [45].

Английское сленговое sharps—модницы, в первом случае было переведено фамильярно-просторечным словом пижонки, обозначающим лиц, любящих выделятся внешне, несущим негативный оттенок; во втором—словом жаргонным словом кисы, несущим фамильярный оттенок, при этом смысловой оттенок слова sharps, не передан.

Арготизмы можно переводить жаргонизмами или тоже арготизмами, но при этом перевод может перестать выглядеть как перевод.

And at that time you couldn’t get hold of a poggy (whatever it was, brothers), nor if you was to hand over ten millions archibalds, so what do I do, eh, I goes down to Turkey and says I’ve got sproog on that morrow, see, and what can he do?(50).

--А я в тот раз балбешник не мог взять—(что бы это не было, братья), --нет, даже если взял десять миллионов арчибальдов, так чего я тогда сделал, я пошёл к Индюку, говорю, есть у меня накол на тот день, ясно, и чего он мог сделать? [44].

--Захожу это я в шалман,(что бы это не значило) и как раз того фраера встречаю, что на бану мне затырил. Ну, и что, говорю, да, с кичмана подломил, ну и что? Щас буду коцать. [45].

В переводе С. Бошняка из-за злоупотребления уголовным (бан—вокзал, затырить—обокрасть, коцать—бить) арго фраза перестаёт выглядеть как перевод. Таким образом, перевод этой фразы Е.В.Нетёсовой, где арготизмов меньше, ближе к оригиналу. Против злоупотребления жаргонной и арготической лексикой, из-за которого перевод перестаёт выглядеть как перевод выступают сейчас многие лингвисты. Вот, что пишет Н.Галь в своей книге «Слово живое и мёртвое» о переводе романа Д. Сэлинджера «Над пропастью во ржи, выполненном С. Маховым «Очевидно главное желание претендента—переписать перевод на нынешнем жаргоне Это он и делает не стесняясь в средствах. Да он вполне владеет современным жаргоном: «обалденный», «бабки», «предки» (кстати, «предки» и «балдеть» были в переводе Ковалёвой- Райт). Но не хватает такта, вкуса, чувства меры, смешиваются словечки из разных пластов: временных, стилевых…Но главное—и это характерно для непрофессионала—претендент не понимает, что разговорная речь героя создаётся не отдельными лихими словечками, а всем выбором слов, всем строем фразы».[41].

Также к приёмам перевода вульгаризмов и жаргонизмов относятся эвфемистический и дисфимистический перевод. Этими приёмами пользуются, когда в тексте оригинала встречаются вульгаризмы и нецензурная лексика.

Эвфемистический перевод заключается в замене слов оригинала, несущих сильную или грубую экспрессию на слова с менее сильной экспрессией в переводе.

I think even if I ever die, and they stick me in the cemetery, and I have a tombstone and all, it’ll say “Holden Caulfield” on it, and then what year I was born and what year I died, and then right under it that it’ll say “Fuck you”. I’m positive, in fact.

--Мне иногда кажется—во, я умру, попаду на кладбище, поставят надо мной памятник, напишут «Холден Колфилд», и год рождения, и год смерти, а под этим всем кто-нибудь нацарапает похабщину. Уверен, что так оно и будет.[49].

В приведённом выше примере нецензурное для носителя английского языка ругательство fuck you заменено просторечным словом похабщина с более «мягкой» экспрессией.

Дисфимистический перевод, являющийся противоположностью эвфемистическому, представляет собой замену слова из оригинального текста с менее яркой экспрессией при переводе на более грубое.

-There, you, naughty boys! That should teach you to stop rioting and breaking the State Peace, you wicked villians, you!—Ах, вы, поганцы! Мы вас сейчас научим не бунтовать, не нарушать Покой в Государстве, поганые разбойники![44]

Здесь вполне безобидное английское naughty boys (буквально «непослушные мальчишки») заменено на более грубое «поганцы», и такая

замена вполне адекватна, так как при буквальном переводе стилистическая экспрессия пропадает.

Дисфимистический перевод сейчас встречается особенно часто при переводе вульгаризмов и нецензурной лексики.

Pick them up, you vonny sods.—Берите их vonnuчие педрилы! [44].

Sod—мерзавец,(просторечное) заменено на более грубое русское педрилы.

Что касается обсценной лексики и вульгаризмов, для них существует два основных вида перевода: эвфемистический и дисфимистический. Иногда её оставляют без перевода, но только в том случае, когда значение понятно из контекста.

Сome here and I’ll have your yarbles off. If you still have yarbles—Подойди сюда и получишь по yarblam. Если у тебя ещё есть yarbla.[ 42].

Ha-ha. My daughter, chip of the old block, what! I never went back on a good bit of fucking myself.—Ха, ха. Девочка вся в отца. Я никогда не отказывался от хорошего доброго fucking. [46].

Но подобный приём встречается нечасто. Гораздо чаще обсценную лексику переводят либо просторечными словами, либо вульгаризмами.

Sivilise my syphilised yarbles—Цивилизуйте мой сифилитический хрен! [44].

Laura, the nymph brandishing her cunt, her sweet rose petal lips toothed with ballbearing clutches, her ass her ass balled and socketed—Нимфа Лаура трясёт п..ой, её губы, подобные лепесткам розы, клацают словно подшипники, её ягодицы то выпячиваются, то втягиваются. [47].

Но к подобному приёму не следует прибегать постоянно, нужно это лишь в том случае, если подобные слова подходят к остальным речевым характеристикам героя, то есть, естественны для него или подходят по контексту.

Мы можем сделать вывод, что переводческие приёмы, в том числе и трансформации являются решением, принимаемым с учётом контекста, и должны быть направлены на достижение максимального уровня эквивалентности и адекватности и наиболее точную передачу смысла, стиля и функции в переводном тексте при условии, что использованы по причине отсутствия в языке перевода эквивалентных соответствий, способных передать содержательно стилистическую сторону произведения.

Дата добавления: 2015-08-09