Тень любви

Love will keep us alive

Let's make the moment right

It's now or never

Scorpions

Старые кости были настолько старыми, что только чудом не рассыпались в прах на сильном ветру. Пять скелетов в истлевшей одежде печально пялились на Валькирию пустыми глазницами. Тем не менее, древность не помешала одному из костяков приподнять голову и хрипло прошептать: «Спасибо».

Вика открыла глаза, разорвав пелену сна, вновь смежила веки и повернулась на другой бок. Больничная койка тихо скрипнула под ее весом. Девушка повела плечом, поправляя сползшее одеяло, и уткнулась носом в подушку. Вот уже неделю она находилась в госпитале военной базы Вооруженных Сил, расположенной сразу за периметром. И хотя раны ее серьезными не были, а последствия потери крови давно прошли, сталкерша старательно изображала из себя несчастную больную, уж слишком велик был соблазн продлить блаженное безделье. Отряд Кремня и командование базы не препятствовали, хотя само собой выздоровление Валькирии не было для них тайной.

Была еще одна причина, по которой Валькирия не спешила покидать базу военных: сообщение от Нода, в котором тот предупреждал, что пока не удастся вскрыть и дешифровать данные с КПК Клюквы, ей лучше не мелькать перед глазами у сталкеров и прочего народа Зоны. Существовала очень высокая вероятность того, что неизвестный предатель попытается устранить Валькирию, как нежеланного свидетеля. Если, конечно, предателем не был сам Клюква. Все указывало именно на это, но Нод предпочитал отработать все версии и посоветовал пока залечь на дно и не включать комм, чтобы не светиться в сети.

Так что обычно Вика дрыхла до обеда, потом принимала душ и бесцельно шаталась по территории базы, тем самым доводя коменданта и начкара до белого каления. Однако сегодня долго валять дурака ей не дали. Открылась дверь палаты, и на пороге возник Синицын. Военный сталкер был уже в костюме, видать отправлялся в очередной рейд и заскочил всего на пару минут − попрощаться.

− Привет, − подмигнул он приподнявшейся на локте девушке. − Классно выглядишь.

− Пошел в жопу, − нахмурилась Валькирия, невольно прижимая ладонь к лицу. Теперь, когда к рваному шраму на левой щеке прибавился след от пули, девушка старалась пореже смотреться в зеркало и всерьез раздумывала, не взять ли пример с Мечника и не снимать противогаз.

− Вика, ну хватит тебе, − смутился Кремень.

Девушка молча отвернулась. Повисло неловкое молчание. Потом скрипнула сетка, прогнувшись под тяжесть мужчины облаченного в бронекостюм, койка перекосилась, и сталкерша скатилась на край, недовольно ворча.

− Слушай, Вика… − военстал осторожно погладил девушку по волосам. − Дело есть.

− Уйди, старушка, я в печали, − сталкерша натянула одеяло до самой макушки.

− Мне очень нужна твоя помощь.

− Жизнь полна разочарований.

Мужчина поднялся так резко, что выпрямившаяся койка едва не сбросила Валькирию с себя. Загрохотали ботинки по полу, громко хлопнула входная дверь. Вика закусила губу.

«Да что это со мной? Я за горсть патронов и дешевый «грави», бывало, лазила к черту в пасть, а помочь другу отказалась? А ведь он меня спас, на руках принес к той самой водонапорной башне, что снится мне каждую ночь. И так я отплатила ему, устроив истерику, словно пмснутая дура?»

Спустя миг дверь хлопнула второй раз. Босиком, с трудом удерживая сползающее с груди банное полотенце, девушка неслась по коридору.

− Дима!

Догнать военстала удалось лишь на улице. Десятки изумленных взглядов впились в неожиданно появившуюся деваху, из одежды на которой было только полотенце. Кремень обернулся, но ничего не сказал.

− Прости, − Вика склонила голову. Хотелось прижаться к широкой груди мужчины, обнять, но она удержалась. Во-первых, был велик риск потерять единственный предмет туалета, во-вторых, сослуживцы Синицына могли бы неверно все истолковать. − Прости… Я не должна была… Конечно, я помогу тебе. Что нужно сделать?

Кремень тихо фыркнул.

− Ну, для начала оденься, что ли… Нам предстоит дальний путь.

В рейд отправились вчетвером. Помимо Кремня и Валькирии к группе присоединились Табак, опытнейший следопыт, и Ткач, снайпер. На резонный вопрос Вики, зачем отряду второй стрелок, Дима вздохнул и сбавил шаг, придержав за локоть девушку.

− Вообще, если честно, я сначала не собирался говорить тебе о причине нашего похода, а о цели собирался рассказать только в самом конце пути, − бывший лейтенант поморщился. − Не слишком красиво с моей стороны, знаю. Но в противном случае ты могла бы отказаться…

− Хорош нести околесицу, − перебила Вика. − Переходи к сути.

Мужчина опустил взгляд.

− Дело в том, что сейчас в нашем госпитале лежит моя жена. Она при смерти. Рак, последняя стадия, неоперабельный.

Девушка только и смогла, что озадаченно открыть рот. Уже сам факт того, что у Синицына была жена казался чем-то… необыкновенным, что ли? Впрочем, одернула себя Валькирия, возможно, так было потому, что она сама успела позабыть, что в Зоне среди фанатиков «Долга», раздолбаев-анархистов из «Свободы», отмороженных бандитов и чудаковатых сталкеров попадаются нормальные люди. Люди, у которых есть личная жизнь и семьи, и в жизни которых есть что-то гораздо более важное, чем Зона.

− Есть шанс спасти ее, − горячо шептал Кремень. − Говорят, в диких северных чащах Рыжего леса есть артефакт небывалой силы, способный излечивать любые болезни…

− «Аленький цветочек», − выдохнула Вика.

Артефакт этот действительно считался чудодейственным, невероятно дорогим и… полулегендарным. То есть историй про него ходило немало, но «в натуре» его никто не видел. А те, кто видел, подтвердить это не могли. Была какая-то загвоздка с этим артефактом, но Валькирия никак не могла припомнить какая…

− А зачем тебе я?

Кремень смутился еще больше.

− Добыть артефакт может лишь женщина.

Вика замолчала, стараясь не сбить дыхание. Военные сталкеры редко передвигались по общепринятым маршрутам, у них были свои тропы, зачастую, проходящие в укромных, но труднопроходимых местах. Сейчас же тропка вдобавок пошла в гору, а «Булат», надетый для того, чтобы не выделяться на фоне остальных членов группы, был слишком тяжел для девушки. К тому же сталкерша была несколько недовольна тем, что ее используют как ловца, но, поразмыслив, пришла к выводу, что обижаться не стоит. Дима хотел спасти свою жену и искал любые способы это сделать. Стоило ли винить его за это?

− Не переживай, − в конце концов бросила она. − Все сделаем.

Путь до Рыжего леса прошел без особых происшествий. Отряд пробрался через дальние, забитые грудами мусора и аномалиями, уголки Свалки, незамеченным прошел через Агропром и Янтарь и, в конце концов, остановился у опушки. Рыжий лес ничуть не изменился с последнего визита Вики, да и с чего бы ему меняться? Все также скрипели искореженные радиацией и аномальной активностью сосны, осины и ясени. Шелестела на ветру сморщенная листва, развевались бороды «жгучего пуха» и «ржавых волос».

На душе сразу сделалось тоскливо и неуютно, это фонило пси-поле проклятого леса. И если долго прислушиваться, можно было различить нестройный гул множества тихих голосов, на разные лады проклинающих тебя, Зону и вообще все живое на Земле. Лес ненавидел чужаков, нарушающих его бредовый, полный кошмаров и боли, сон. Лес ненавидел воду, все еще питавшую его корни, ненавидел солнце, все еще дающее свет его чахлой листве. Лес ненавидел жизнь и смерть. Ненавидел все.

Но кроме отравленного дыхания изувеченной чащи было что-то еще, что-то не вписывающееся в привычную картину. Будто в змеиной яме, среди десятков копошащихся гадюк промелькнуло серое тело гремучей змеи. Вика передернула плечами, впечатлившись сравнением, но липкий холод, ползающий между лопатками, не исчез, напротив впился в спину, угрожая не то прожечь, не то просверлить в ней дыру. Взгляд. Кто-то шел по пятам за отрядом, следил за каждым шагом военных сталкеров. Взгляд пропадал лишь тогда, когда Табак, очевидно тоже почувствовав неладное, резко менял маршрут, но потом появлялся вновь.

− За нами кто-то идет, − наконец решился озвучить проблему следопыт, сплюнув жвачку. Жевал он, как и следовало из прозвища, табак. − Причем грамотно идет, след не теряет. Кто-то хорошо знает лес и умеет по нему ходить.

− Сколько их? − хмуро поинтересовался Кремень, от которого не укрылись маневры проводника.

− Не знаю, − Табак пожал плечами. − Но если учесть, что они так внаглую сидят у нас на хвосте, то не меньше чем нас.

Новость не добавила оптимизма, зато заставила прибавить скорость. Теперь они неслись будто на крыльях, угрями проскальзывая между аномалиями и стараясь не вступать в стычки с мутантами. Если бы не умение и чутье Табака, они уже бы давно нашли вечный покой в пасти какой-нибудь твари или в смертельных объятиях аномальной ловушки. Валькирия едва поспевала за рослыми мужчинами, а когда начало темнеть и отряд остановился на короткий отдых, обессилено повалилась прямо на землю. Пока девушка пыталась отдышаться, военсталы держали совет.

− Останавливаться на ночлег не будем, − заявил Кремень. Вика коротко застонала. − Если к полуночи эти гады не отстанут, устроим засаду. Хотя бы прощупаем кто такие.

− Если только к полуночи нас не сожрут, − буркнул Ткач.

Синицын поморщился, но комментировать не стал. Ткач был отличным снайпером, но обожал нудеть и каркать по любому поводу, и даже без оного.

− Нас всего четверо, − заметил Табак. − Разумно ли разделять…

− Предпочитаешь, получить сюрприз, когда будем брать цветок? − язвительно поинтересовался Кремень. − Нужно хотя бы понять, с кем имеем дело.

− Ты командир, − развел руками следопыт. − Тебе решать.

− Я вообще не понимаю, чего они за нами увязались, − проворчал Ткач.

− Вот заодно и узнаешь, − хмыкнул Кремень. − Устроим засаду сейчас, пока оптика еще позволяет работать. Занимай позицию и жди гостей. В бой не вступай, только узнай, что за птицы. Соблюдать радиомолчание. Мы пройдем два километра на северо-запад, будем ждать тебя, − он сверился с часами, − до двадцать один ноль-ноль. Если к тому времени не появишься, двинемся в том же направлении к дому Лесника. Будем ждать до утра. Если не появишься и к этому времени, двинем дальше.

− Ваше чувство товарищества не знает границ, − с издевкой поклонился снайпер. − Меня просто переполняет гордость…

− Заткнись, − прищурился командир отряда. − Ты знал, на что идешь. И ты солдат.

− Солдат ты, − угрюмо обронил Ткач. − Я простой сталкер…

− «Долговский» дезертир, − холодно поправил бойца Кремень. Тот сразу сник и насупился. − Сделаешь, как я сказал. В случае чего, уйдешь с нашего маршрута и подашь сигнал по стандартной схеме, какая-нибудь группа тебя подберет. Не думаю, что эти ребятки будут гнаться за тобой. Задача ясна, солдат?

− Так точно, − буркнул снайпер. И не попрощавшись, скрылся в зарослях кустарника.

Кремень молча махнул рукой, призывая следовать дальше. Валькирия снова застонала и неохотно поднялась на ноги.

К первой точке сбора Ткач не явился. Ни выстрелов, ни каких либо других звуков боя слышно не было, но это еще ни о чем не говорило. У Ткача был «Винтарь ВС», а плотная стена деревьев скрадывала звуки. Вдобавок мешал постоянный речитатив мерзкого леса: «убью-сдохни-страдай-умри», который вливался в уши несмотря на пси-защиту. Сегодня Рыжий лес злобствовал особенно сильно. В 21:05 отряд двинулся дальше прежним курсом. Настроение было поганым, и причиной тому была не только усталость. Ощущение чужого взгляда, впрочем, исчезло, но Валькирия все равно беспокоилась.

− Есть разговор, − шепнула она Кремню, пока Табак высматривал лазейку в скопище «каруселей».

Вику всякий раз завораживало то, как следопыт проходит через аномалии. Табак не кидал болты, не сверялся с детектором, просто стоял, уперев руки в боки, будто автолюбитель недовольный раздолбанной дорогой, и смотрел. А потом просто шел вперед, то петляя, то прыгая, словно по болотным кочкам. И ни разу не ошибался. Главная трудность заключалась в том, чтобы не зазеваться и суметь повторить все его кульбиты и фортели.

− Ну? − Синицын оторвал взгляд от медитирующего проводника.

− Я думаю, что эта погоня − за мной, − без обиняков заявила девушка.

− За тобой? Кому это ты на хвост соли насыпала?

− Ты знаешь.

Он действительно знал. Не спрашивал ни о чем, пока военный вертолет не приземлился на территории базы, и Вику не привели в порядок. А потом спросил, какого лешего Валькирию понесло в Лиманск, и та не смогла отказать в ответе своему спасителю.

− Хм… − усомнился Кремень. − Твой комм остался на базе, как же они выследили тебя? Допустим, проследили вертушку… Но не сидели же они под забором, ожидая пока ты вылезешь? И потом, откуда они узнали, что среди четверки военсталов есть Вика Валькирия?

− Спроси чего полегче, − буркнула сталкерша. − И все же я нутром чую, это за мной.

− Ну хорошо, − фыркнул военстал. − Что ты предлагаешь?

Валькирия коротко вздохнула.

− Давай разделимся. Вы двинетесь дальше, а я останусь здесь в засаде. Преследователи наверняка замедлятся перед «каруселями» и я запросто…

− И думать забудь, − мотнул головой Синицын. − Один уже остался в засаде и что?

− Это было твое решение, − напомнила Вика и тут же пожалела об этом, увидев, как сжались кулаки мужчины.

− Верно, мое. А сейчас мое решение таково: я запрещаю тебе отделяться. Ты моя единственная надежда, и я не могу позволить себе рисковать…

− Не можешь? − завелась Вика. − А я не могу позволить, чтобы из-за меня гибли другие!

− Это приказ, − прошипел Кремень. Шлем закрывал голову, но девушка знала, что глаза Синицына за поляризационными стеклами сейчас горят злым огнем.

− Я не твой солдат, − она почти выплюнула эти слова ему в лицо.

− Да, ты всего лишь обязана мне жизнью, − процедил в ответ военстал. − И до сих пор не вернула долг.

− Козел.

− Сама дура.

Больше они не разговаривали. Молча прошли за Табаком через аномальную зону и после также молчали всю дорогу.

Лесника на месте не оказалось. Впрочем, к удивлению Валькирии, военсталы расположились у него в домике, будто у себя дома. По словам Табака выходило, что Лесник, один из немногих обитателей Зоны, на которого можно положиться военному сталкеру, и хотя характер у мужика не сахар, уважением он пользуется большим. Оказалось, что именно Лесник дал отряду Кремня легендарный Компас, артефакт позволивший отыскать Валькирию в Лиманске и найти туда путь. Вика удивилась, узнав сколько усилий было потрачено на то, чтобы проникнуть в город-призрак. Она прекрасно помнила, что ей самой не пришлось особо утруждаться, да и Клюква ничего не упоминал о каких-либо сложностях. Тем не менее, спорить она не стала.

К утру Ткач так и не объявился. Лесник тоже где-то пропадал, и мрачный Кремень скомандовал свернуть лагерь и выдвигаться на восток. Теперь они шли медленно, делая широкие зигзаги, а в руках Табака появился навороченный детектор, чем-то похожий на «Велес». Валькирия слышала о таких, но самой видеть подобное чудо техники не доводилось. Даже «Велес» стоил кучу денег, а сталкерша никогда не интересовалась поиском артефактов, ей хватало простенького «Отклика».

На блуждания по лесу ушел почти весь день. Наконец, следопыт остановился, долго изучал экран детектора, после чего замахал рукой, подзывая соратников.

− Кажись, нашли, − хрипло проговорил Табак. − На одиннадцать часов, в трехстах метрах.

В указанном направлении деревья чуть расступались, обхватывая невысокий пологий холм, поросший чахлыми кустами шиповника. А на вершине холма, среди густых папоротников что-то тускло сверкало, будто солнце отблескивало на осколках стеклянной бутылки. Кремень прочистил горло.

− Валькирия, твой выход, − впервые обратился он к девушке. − Табак, мы прикрываем.

Не дожидаясь ответа, военсталы нырнули в кусты, заняв позиции по обоим бокам холма. Вика зябко повела плечами, уставилась на колышущиеся заросли папоротника. Чужой взгляд не сверлил спину, но почему-то вдруг заныло лицо и отозвались болью старые шрамы. Тоскливо засвистел в кронах ветер. Валькирия тряхнула головой и двинулась вверх по склону.

Подниматься отчего-то было тяжело, хотя холм казался пологим. Истеричное бормотание леса усилилось, ноги то и дело запинались о кочки и путались в траве. Дышать было тяжело, воздух вдруг сделался душным и плотным будто перед грозой. Вся левая половина лица онемела от боли, уши заложило, в висках гулко бухала кровь. Последние метры она преодолела уже ползком. Безжалостно разметав папоротники, взобралась на вершину…

Как всякая поистине бесценная вещь «аленький цветочек» выглядел невзрачно. Больше всего артефакт напоминал основательно увядший цветок мака, и лишь при ближайшем рассмотрении можно было заметить, что стебелек и бутон «мака» состоят из вещества напоминающего застывшую слюду. Серовато-красные лепестки цветка тускло светились, а земля вокруг была черной и спекшейся, что наводило на неприятные ассоциации с «жаркой». Бросив, на всякий случай, один болт рядом с цветком и ничего не дождавшись, Валькирия протянула руку и осторожно вытащила артефакт из земли.

Каменные листочки легко, будто острейшие бритвы, распороли перчатки и кожу на ладони, но девушка не обратила внимания на сочащуюся из ранок кровь. Боль и ломота в висках вдруг исчезли, накопившаяся усталость спала с плеч, а по телу разлилась легкость и блаженное тепло, будто рядом зажгли камин. Даже злобный бубнеж Рыжего леса стих. И в этой тишине особенно громко прозвучал писк КПК.

«Как вовремя», − рассеянно подумала Вика, поднимаясь с земли.

Приглушенный хлопок снайперской винтовки отчетливо прозвучал среди притихшего леса. Кто-то невидимый, но очень сильный толкнул сталкершу в грудь, выбив воздух из легких, а почву − из-под ног. Она покачнулась и упала на одно колено, в ушах застучали молоточки крови, по животу потекло что-то липкое и горячее. Глухо, словно сквозь плотные шторы, до Валькирии долетел треск автоматных очередей, громкие хлопки гранат, злые голоса, кричащие нечто неразборчивое. А потом все заслонил разгоревшийся огонек блекло-красных лепестков и тихий вкрадчивый голос:

«Что ж ты так неосторожна, девчушка…»

Валькирия, широко раскрыв глаза, уставилась на артефакт. Бывалые сталкеры рассказывали порой удивительные вещи про артефакты, которые нельзя найти, пока они сами того не захотят. Такое поведение списывали на капризы Зоны, но никто и никогда не предполагал, что у самих артефактов есть разум и душа. У этого они были.

«У тебя мало времени, девчушка, стрелок оказался не промах. Твои товарищи уже вызвали вертолет, но он, сама понимаешь, может не успеть. Тем более что не каждый пилот согласится летать так близко к центру Зоны. И все же будет очень несправедливо, если ты умрешь. Я бы даже сказал, недопустимо. Я могу тебя спасти, использовав свою силу. Силу способную исцелить любой недуг. Ты хочешь этого?»

Вика захрипела, закашлялась. Пересохшие губы дрогнули… И в следующий миг чья-то жесткая ладонь хлестнула ее по щеке, прервав губительный транс.

− Не смей, дура! − рявкнул Кремень, нависая над Валькирией. Рядом Табак уже разрывал перевязочный пакет. − Этот артефакт нельзя использовать на себя!

«Точно, − вяло подумала девушка. − «Аленький цветочек» так питается. Решивший использовать артефакт, чтобы вылечить себя, сгорает в огне. Отсюда и круг выжженной земли − все, что осталось от тех, кто не смог устоять перед соблазном».

Она отвела взгляд от рдеющих лепестков, дрожащей рукой протянула артефакт Синицыну. Теперь, когда «аленький цветочек» сорвали, любой мой держать его в руках. В вышине уже нарастал рокот вертолетного винта.

Сам перелет Валькирия запомнила смутно. Хотя кровотечение удалось практически остановить, сознание постоянно норовило выпорхнуть из головы, словно пташка из клетки. Все что ей оставалось, до боли в пальцах стискивать верную винтовку, ставшую сейчас спасительной соломинкой, соединяющей свою хозяйку с миром живых. Наконец, шасси «птички» коснулось земли, подбежали солдаты, вместе с Табаком выгрузили носилки с Викой. Кремень не стал дожидаться, рванул куда-то сжимая в руке добытый артефакт. Рядом все еще вращал винтами другой вертолет, на этот раз не военный, а маленький медицинский, и из него тоже вытащили носилки с бледной как труп женщиной. Кажется, она еще дышала, но сталкерша толком не разобрала. Следом выкатили аппарат искусственного поддержания жизни.

Синицын склонился над ней, горячо зашептал что-то и поднял над больной «аленький цветочек». Все замерли в ожидании. Артефакт мигнул, разгорелся ярким светом, рассыпался на облачко пылающих искорок. Это облачко медленно опустилось на лицо бледной, замерло, словно в нерешительности… а потом стрелой метнулось в сторону и вонзилось в тело Валькирии.

На один краткий миг Вика увидела глаза больной женщины, широко раскрытые и полные отчаяния глаза утопающего, у которого в последний миг выдернули из пальцев спасательный круг. Миг, и глаза погасли вместе с жизнью человека, но этого сталкерша уже не видела. Волна яростного жара пронеслась по телу, смывая боль, страх и слабость. Чисто и ровно забилось сердце, взор прояснился, сухость во рту исчезла. Девушка осторожно села на носилках, свесила ноги, медленно выпрямилась. Пальцы нырнули в дыру в броне. Чисто. Ни крови, ни раны.

Хотелось смеяться, но смех умер, так и не родившись, едва она увидела побелевшие губы и безумные глаза Синицына.

− Как же так… − срывающимся голосом пробормотал Кремень. − Что же случилось… «Аленький цветочек» исцеляет любые болезни любимого человека…

− Но только того, кого по-настоящему любишь… − прошептал Табак.

Валькирия нервно сглотнула, попятилась под взглядами присутствующих, едва не запнувшись о брошенные носилки. Синицын вздрогнул, будто очнувшись, поднял голову.

− Ты… − прохрипел он. И внезапно сорвался на фальцет: − Ты!

В руке военстала сверкнул нож. Несколько солдат и Табак бросились ему наперерез, навалились скопом, скрутили руки. Но бывший лейтенант все равно вырвался.

− Это неправда! − выл он. − Неправда! Я любил ее! Любил! Тебя тоже, но ее… больше! Слышишь, ты?! Больше! Лучше б ты сдохла в сраном Лиманске, тварь! Будь ты проклята!

Один из солдат покатился кубарем по земле, Кремню удалось освободить одну руку. К счастью ту, что без ножа, иначе бы остальным не поздоровилось. Валькирия несколько раз моргнула, сбрасывая оцепенение. И побежала. Она мчалась стрелой, не разбирая дороги. Нипочем стали и тяжесть бронекостюма, и колотящаяся по спине винтовка. Она мчалась, обгоняя ветер, а в спину, словно плеть, хлестал полный ненависти вопль:

− Будь ты проклята!!!

* * *

Феникс

Жить, чтоб сгореть и сгореть, чтобы жить,

Не заблудившись во тьме!

Время придет, за собой позовет

Феникс, рожденный в огне!

Ария

День был серым и скучным, и даже вялое треньканье какого-то новичка на гитаре не скрашивало разлившегося по Деревне уныния. Иногда, довольно редко, все живое в Зоне охватывало странное состояние апатии и меланхолии. Сталкеры сидели у костра и резались в карты, вместо того, чтобы искать артефакты, бандиты не устраивали засад на них. «Долговцы» забивали на охоту на мутантов, мутанты забивали на охоту на людей, а «фримены» забивали косяки. Сама жизнь попросту замирала в такие дни. Никто не знал, почему так происходит и с чем связано такое странное явление. Умники вещали что-то про ноосферу, слухи о которой распространились по Зоне после знаменитого рейда Стрелка, остряки отвечали, что Зона, суть женщина, а у каждой женщины бывает ПМС.

Вика вздохнула и отвела взгляд от переплетений паутины, укрывшей потолок дома. Покосившееся окно без стекол являло собой ничуть не лучшее зрелище. Настроение было хуже некуда, как и всегда в последние дни. Дико хотелось напиться, но Сидорович наотрез отказался продавать ей водку, заявив, что женский алкоголизм не лечится, а другим сталкерам запретил наливать девушке, под угрозой исключения из списка клиентов. Серая безысходность и тошнотворные воспоминания навевали мысли о самоубийстве, но пистолет Валькирия потеряла во время бегства с военной базы, а стреляться из снайперской винтовки было неудобно. Поупражнявшись в Камасутре и едва не выбив стволом себе передние зубы, девушка бросила это занятие. Все, что оставалось ей теперь − ждать чего-то, что сошло бы за чудо.

Чуду суждено было объявиться сегодня, примерно между пятым и восьмым созерцанием картины «Заброшенный дом на Кордоне». Роль ангела Божия сыграл «отмычка» по имени Санек, молодой пацан, появившийся в Зоне всего две недели назад в силу чего еще не успевший обзавестись «старшим» и работающий в режиме «принеси-подай-иди-нахер-не-мешай».

− Привет, − веснушчатое лицо паренька расплылось в чуть смущенной улыбке.

Вика скорчила хмурую рожу и перевела взгляд с окна на потолок. Санек был из той породы вечных романтиков, которых вряд ли исправит даже постоянное макание лицом в дерьмо вперемежку с наступанием на грабли. И хотя Зона была мастерицей обламывать таких прекраснодушных балбесов, Валькирия подозревала, что даже эта злая земля не сможет испортить веснушчатого рыжего парня, который пришел сюда не за богатством и не ради спасения от длинных рук правосудия, а просто ради приключений.

− Это… − рыжий и не думал исчезнуть, продолжая заглядывать в окно. − Тебя Сидор зовет. Прибыл курьер от вояк, привез твои шмотки.

Это было уже что-то новенькое. Девушка уже успела смириться с тем, что и с родным, хоть и не таким навороченным, комбезом, и с рюкзаком, а главное с КПК придется расстаться. А тут поди ж ты… принесли сами.

Курьером оказался переодетый в обычную «зарю» Табак. Военстал молча указал головой на большой вещмешок, лежавший на столе у Сидоровича, а сам протянул руку. Валькирия также молча отдала мужчине полиэтиленовый пакет, в который давным-давно сложила военсталовский «Булат», вытащила из кармана куртки КПК…

Отзвук прошлого, отрывок больного кошмарного сна, всплыл из глубин памяти. Удар в грудь. Тихий хлопок выстрела. «Как вовремя», сказала она. А до этого − писк комма.

Не обращая внимания на недоуменно нахмурившегося Табака, Вика включила наладонник и открыла историю сообщений. Мессага была всего одна:

From: Klukva

To: Valkyrie

Theme: none

Text message: On ishet tebya. Beregis’.

Валькирия уставилась на экран с таким видом, будто в руке у нее оказалась граната Ф-1 с выдернутым ограничительным кольцом, и теперь нужно только решить муляж это или граната − боевая. Конечно, сообщение могло быть чьей-то злой шуткой или спамом, но в Зоне мало кто увлекался такими вещами, к тому же этот КПК, как уверял Кремень, был «незасвеченным» и никто в Зоне не знал его идентификатора.

«Никто из живых».

− Блин, ты уснула что ли? − вывел девушку из прострации голос Сидоровича. − Человек стоит, ждет!

Вика тряхнула головой. Выключила комм, положила его в подставленную ладонь. Табак сунул PDA в карман и, не говоря ни слова, направился к выходу.

− Табак.

Военстал остановился у лестницы. Обернулся, кривя лицо в угрюмой гримасе.

− Как он?

− А ты как думаешь? − буркнул мужчина и вышел.

Вика со вздохом опустила голову. Глаза жгло, будто туда плеснули кислотой. Хотелось плакать, но слез не было. Хотелось кричать, материться, громить мебель, бить морды и нажраться в хлам. Что угодно, лишь бы заглушить эту холодную пустоту в груди, там, где сердце.

В вещмешке тихо пискнул КПК, отвлекая сталкершу от мрачных мыслей. Выудив наладонник, Валькирия хмуро уставилась на экран. В уголке мигала иконка нового входящего сообщения. Нервно сглотнув, она ткнула пальцем по значку.

От кого: Klukva

Кому: Valkyrie

Тема: без темы

Сообщение: Тебе нельзя здесь оставаться. Он найдет тебя.

Девушка подняла голову, натянуто улыбнулась Сидоровичу и Саньку, после чего нажала кнопку «Ответить».

«Кто ты?» − пальцы изрядно тряслись, выстукивая на клавиатуре нужные слова.

«Идет отправка…» − сообщил комм и через несколько секунд выдал сообщение об ошибке: «Пользователь не найден».

Вика поджала губы и выключила наладонник.

− Меня еще кто-нибудь искал?

− Я все ждал, когда же ты спросишь, − хмыкнул Сидорович. − Твой приятель Угрюмый спрашивал о тебе. Он не смог связаться с тобой, поэтому оставил сообщение всем кому смог.

− Где он?

− Сказал, будет ждать в старом депо.

Валькирия просияла, подхватила мешок под мышку и бросилась к выходу.

− Спасибо! − донеслось из-за закрывшейся двери.

− Спасибо, − передразнил торговец и сплюнул на пол. − Мои расходы на прикрытие курьера «спасибом» не покроешь. Засранка. Никогда не делай так, − он угрожающе наставил палец на притихшего Санька. − Потому что тебе я за такие фортели яйца вырву, понял?

− А ей? − пролепетал новичок.

− А она девка, болван! Какие яйца? − громыхнул Сидорович. − И вообще: марш отсюда!

До Свалки сталкерша долетела, будто на крыльях. Теперь, когда оковы апатии спали, а душевная боль была оттерта в сторону насущными делами, дышалось легко и свободно. Ну, если забыть о горьковатом запахе противогаза, который пришлось напялить после прохождения сталкерского блокпоста: Свалка как всегда сильно фонила. Отыскать Угрюмого тоже удалось без труда, он, Дядька и еще один незнакомый Вике сталкер сидели возле костра и очищали организм от радиоактивных токсинов. То есть, проще говоря, пили водку.

− Валькирия! − Дядька стиснул девушку в объятьях. − Хорошо выглядишь! Поправилась даже слегка, на вешалку уже не так похожа.

− Иди ты, − беззлобно огрызнулась Вика. На душе вдруг стало легко и тепло. − Зачем искали-то?

− Дело есть, − Угрюмый, в отличие от друга, лезть с объятиями не стал. Впрочем, парень всегда отличался невозмутимостью и отстраненностью. − Важное дело. И нам нужно твое знаменитое умение разруливать всякие непонятные ситуации.

− Это как? − приподняла бровь сталкерша.

− Как в Лиманске. Но подробнее тебе сейчас все Филин объяснит.

Вика не слишком обрадовалась упоминанию о Лиманске, поход в проклятый город она предпочитала не воспоминать, но едва внимание ее переключилась на третьего собеседника, как девушка тут же забыла о неприятных воспоминаниях. Это лицо нездорового сероватого цвета и водянистые глаза она уже видела, но в данный момент не могла вспомнить где и когда.

− Мы раньше не встречались?

Мужчина покачал головой.

− Не думаю. Ситуация следующая: за последнее время пропали несколько сталкеров. Понимаю твою скептическую ухмылку, но на самом деле история довольно мутная. Дело в том, что пятеро из них исчезли в одном и том же районе.

Вика недоверчиво покачала головой.

− Все это в течение двух дней. Тел так и не нашли.

− Эка невидаль. Плохо искали, значит.

Толчок в плечо. Девушка обернулась и встретилась с хмурым взглядом Дядьки.

− Валькирия, − глухо буркнул он, − твой сарказм неуместен. И хватит уже строить из себя прожженного наемника.

− Я просто не понимаю, с какой стати мне ввязываться в это дело, − холодно отозвалась сталкерша.

− С такой, − едва ли не прорычал усатый сталкер, − что пропали люди. Среди которых, к слову, были наши с Угрюмым друзья. Но тебе, как я вижу, на это насрать. Ты же у нас теперь птица высокого полета, на больших людей работаешь и с мелкой шушерой не связываешься…

Он не договорил. Кулак Валькирии врезался в подбородок мужчине, а колено − в солнечное сплетение. Сталкеры сцепились и покатились по земле, пиная и колотя друг друга. С большим трудом Угрюмому и Филину удалось растащить драчунов в разные стороны, но даже после этого они продолжали орать и сыпать оскорблениями. Обитатели депо с интересом ждали продолжения банкета, некоторые даже делали ставки.

− Мудак усатый!

− Шалава продажная!

− ЗАТКНИТЕСЬ ОБА! − взревел Угрюмый, хватая подвернувшийся под руку кусок какого-то шланга.

Филин едва успел отскочить в сторону. Шланг просвистел в воздухе и обрушился на плечо Дядьки, следующий удар пришелся по заднице Валькирии. Парень и девушка взвыли, но Угрюмый не думал останавливаться на достигнутом, удары посыпались один за другим, причем сталкер следил, чтобы обоим бузотерам перепало поровну. Вика не выдержала первой, сорвалась с места и помчалась к выходу из депо, следом бросился Дядька. Но неудавшийся «долговец» не отставал, продолжая молотить друзей обрывком шланга. Остальные сталкеры провожали троицу веселым хохотом.

Вернулись все трое лишь через четверть часа, запыхавшиеся, помятые и хмурые. Валькирия и Дядька кривили рожи и демонстративно отворачивались друг от друга, но Угрюмый крепко держал их под руки.

− Мы посовещались и пришли к консенсусу, − заявил парень, переводя дыхание. − Можно выдвигаться хоть сейчас.

Филин ничего не сказал, но взгляд, которым он обвел троицу друзей, был более чем красноречив.

В путь действительно двинулись немедля, причем оказалось, что путь этот ведет обратно на Свалку и дальше на Кордон. Но когда Валькирия уже хотела было поинтересоваться, не пропали ли искомые сталкеры в Деревне новичков, отравившись паленой водкой, Филин, едва пройдя блокпост, стал забирать западнее, обходя загаженную радиацией и аномалиями лесопосадку.

− Мы идем на Болото? − решила уточнить сталкерша, украдкой потирая левую ягодицу. После экзекуции Угрюмого спина и то, что ниже нее, все были синяках.

− Будто сама не знаешь, − буркнул Дядька, которому, похоже, досаждали те же проблемы.

− Мне никто об этом не говорил.

− Если бы ты не вела себя, как последняя стерва, то сказали бы.

− А ну перестаньте оба! − прикрикнул Угрюмый. − Не то выдеру вас обоих вон той аномальной крапивой.

− Мы действительно идем на Болото, − невозмутимо отозвался Филин. − А что есть какая-то проблема?

− Местность не очень знакомая, − проворчала Вика, − я там бывала редко. Да и не люблю я болота. Грязь, комары, пиявки, гадюки…

− Ниче, уж с гадюками ты прекрасно поладишь, − тихо пробурчал Дядька, но Валькирия все же услышала.

− Угрюмый, − ровным голосом проговорила она, − если он не заткнется, то одного пропавшего сталкера мы найдем прямо сейчас. Со следами мучительной смерти.

− Вызванной отравлением змеиным ядом? − осклабился усатый сталкер.

Девушка зашипела, шагнула к обидчику, сжав кулаки. Угрюмый вздохнул и выудил из рюкзака знакомый обрывок шланга. Дядька побледнел, Валькирия ойкнула и спряталась ему за спину. На этом инцидент исчерпался. И вновь Филин ничего не сказал.

Болото встретило их всем тем, о чем говорила Вика: грязью, сыростью и комарами, многие из которых мутировали до размеров кулака и их приходилось сбивать из дядькиного обреза. Змеи, правда, пока что не попадались.

− Чуют конкурентку, − зубоскалил Дядька. − Прячутся в страхе.

Валькирия с каменным лицом делала вид, что не слышит. Строго говоря, она уже не сердилась на друга, понимая, что он во многом был прав, и только гордость не давала девушке первой сделать шаг к примирению. Впрочем, в голосе мужчины уже не звучали нотки обиды и злости, он просто подначивал подругу. Но мириться первым тоже не собирался.

Но если личные проблемы в отряде более-менее утряслись, то с их миссией все обстояло совсем не так радужно. На Болоте практически никто не жил, сюда приходили редко, так как артефактов здесь было мало, а достать их было довольно трудно. Соваться в поля «кислотного тумана» могли лишь те сталкеры, что обзавелись хорошей химзащитой, но такие личности обычно промышляли в куда более злачных местах. Так Болото и гнило годами напролет, слишком опасное для новичков, но безынтересное для профи. Правда, жить здесь все же жили. На Рыбацком хуторе располагался лагерь вольных сталкеров, они же держали под контролем водоочистную станцию. Собственно, именно станция и являлась главной причиной, почему Болото еще не забросили. Воды в Зоне было мало, Припять − далеко, а большинство сохранившихся водоемов фонили так, что бутылка с водой, набранной там, светилась в темноте. Здешние болота, подпитываемые чистыми грунтовыми водами, были исключением, поэтому сюда частенько пригоняли целые машины, чтобы пополнить запасы.

Но никто из сталкеров не смог толком ничего сказать. Здесь работали вахтовым методом, народ постоянно менялся, и вспомнить пропавших никому не удалось. Оставалось либо прочесывать болота, что долго и вряд ли результативно, либо обратиться к еще одним обитателям этого места − ренегатам, но этот вариант выглядел еще более сомнительным. Посовещавшись (Дядька и Угрюмый спорили, Филин ратовал за любое решение, которое поможет найти пропавших, а Валькирия пожала плечами и заявила что ей все равно) поисковая партия решила все же наведаться на очистную станцию.

Удача им улыбнулась. Ну, как сказать… В Зоне часто получается так, что несчастье одних оборачивается успехом других. Дежурная смена встретила их глупым мычанием и нестройными очередями. Это было настолько неожиданно, ведь последний выброс был давно, что только заторможенные рефлексы зомби спасли отряд от потерь. Два раза рявкнула винтовка Валькирии, грохотнули автоматы Дядьки и Угрюмого, пять тел рухнули на мостки. Филин бросился вперед, быстро проверил мертвяков, одного добил короткой очередью из «гадюки», махнул рукой. Все чисто. Озадаченные сталкеры разбрелись по станции. Никаких следов нападения обнаружено не было. Да и кто мог напасть на станцию и выжечь мозг персоналу? Только контролер, но в такое было сложно поверить.

− Странно, − задумчиво пробормотал Филин, оглядывая трупы.

− Ну да, − хмыкнул Дядька. − Пять мужиков внезапно превратились в зомби.

− Я не о том. Как я понял, смена состоит из шести человек.

− Где же шестой? − Угрюмый обвел взглядом окрестности.

− Вот он.

Вика стояла, вскинув ладонь козырьком ко лбу. А невдалеке, метрах в четырехстах по петляющей в зарослях камыша тропинке брел зомби. Очень быстро брел, надо признать, вязкая болотная почва так и летела из-под подошв.

− Ну и че ждешь? − ворчливо осведомился Дядька. − Вали его.

Валькирия молча сняла с плеча винтовку, опустилась на одно колено, уперла ложе на поручни, прильнула к прицелу…

− Вам не кажется это странным? − пробормотала она через минуту, не отрываясь от оптики.

Дядька возмущенно фыркнул, но Филин его перебил:

− Что именно?

− Нетипичное поведение для зомби. Обычно они бесцельно шатаются по окрестностям, а этот вон как резво чешет.

Бледный сталкер переменился в лице.

− Отставить стрельбу! Все за «пустышкой», бегом!

Угнаться за бывшим сталкером оказалось не так просто. Зомби бодро шел, вернее почти бежал, по болотным тропинкам, уверенно выдерживая направление на север. Ни разу не споткнулся и не остановился. Лишь, когда на тропинку выскочили дикие кабаны, «пустышка» ловко нырнул в заросли осоки, оставив преследователей один на один с дилеммой: повторить его подвиг и плюхнуться в болото или перестрелять мутантов и спугнуть добычу.

Замедлился зомби только, когда пересек болота и добрался до возвышенности, по которой проходила железнодорожная ветка. Вскарабкался по насыпи, потоптался несколько минут на одном месте, что-то высматривая, разгреб руками землю и с трудом приподнял крышку большого люка. Дождавшись пока мертвяк скроется в недрах лаза, грязная, мокрая и основательно продрогшая компания устремилась следом.

Колодец из бетонных колец уходил вглубь земли метра на три. В одну из стен были вбиты металлические скобы в качестве лестницы. В конце спуска − бетонный пол, покрытый пылью и комьями земли. Больше ничего в свете фонарика видно не было.

− Какой придурок решил построить подземный бункер под железной дорогой? − недоуменно проворчал Дядька, осторожно спускаясь по ржавым скобам. − Оно ж обвалиться может, раз плюнуть.

− Главное, сейчас не плюй, подожди пока мы выберемся, − буркнул Угрюмый.

К чести неизвестного инженера стоит сказать, что внизу оказался вовсе не бункер, а тоннель, и он не пересекал пути, а шел параллельно. Освещение отсутствовало, но следы беглого зомби четко виднелись в свете фонариков и вели восток. И не только его следы, отпечатков ботинок в пыли было довольно много.

− Я смотрю, местечко пользуется популярностью у туристов, − усмехнулся в усы Дядя.

− Ты сегодня сыплешь остротами больше обычного, − заметил неудавшийся «долговец».

− Потому что мне все это жутко не нравится.

− Лично мне не нравится, что мы светим фонариками, словно поезд, − проворчала Валькирия. − Может, воспользуемся «ночниками»?

Увы, ПНВ имелся только у нее, но фонарики остальных давали такую засветку, что девушка со вздохом запихнула прибор обратно в рюкзак. Впрочем, пока что предосторожности оказались лишними, тоннель был пуст на всю видимую длину и вел прямо, никуда не сворачивая. Вскоре выяснилось, что в бетонном полу проложены рельсы, судя по ширине колеи − для вагонеток типа рудничных. По-прежнему не было видно ни одной живой души, «пустышка» как сквозь землю провалился. Это было странно, учитывая не слишком высокую скорость беглеца, но тревожило ловцов не только это. Что-то странное, неестественное было в этой пустынной и унылой тишине заброшенного тоннеля. Молчали детекторы, молчали счетчики Гейгера и газоанализаторы, но что-то определенно витало в воздухе. Неуловимое, неосязаемое, но оттого не менее враждебное.

Вперед выдвинулись Валькирия и Дядька. У первой было самое дальнобойное оружие, а второй со своим обрезом мог прикрыть, если враг неожиданно выскочит перед самым носом. Усатый сталкер выкрутил мощность фонарика на максимум, если что, пригодится ослепить противника, Вика наоборот выключила свой налобник − света хватало и так, а врагу не стоит знать, где засел еще один стрелок. Но, несмотря на все меры предосторожности, опасность они все-таки прозевали.

Большая, угловатая и бугристая тень, казалось, выступила в круг света прямо из стены. Вика успела уловить лишь детали: обрывки одежды, огромную шишковатую голову, обломанные ногти. В лицо ударил тугой поток темноты, но мир, как ни странно, не померк, наоборот, обрел резкость и контраст. Перед сталкершей, выделяясь на фоне чернильной тьмы тоннеля, посреди мешанины из ровных, словно под линейку вычерченных, лучей света, стоял контроллер. Сознание вяло отметило, что это конец (причем весьма бездарный), а потом с возрастающим интересом принялось наблюдать за тем, как выражение на физиономии мутанта меняется с удовлетворенного на растерянное.

− Ты? − резко, особенно на фоне звенящей тишины, прозвучал грубый гортанный голос. − А ведь я тебя знаю.

Валькирия поморщилась, прижала пальцы к вискам, чтобы унять вспыхнувшую там боль. Получилось, громкость голоса упала до приемлемой.

− Я ведь был там, − продолжил контролер. − В Ростке, когда ты привела за собой чудовищ.

− Приятного, стало быть, аппетита, − из глубин души поднималась волна раздражения. Она столько сил приложила, чтобы вытравить из памяти тот день!

Мутант однако не оценил шутку и вместо того чтобы плотоядно ухмыльнуться, злобно ощерился.

− Убирайся отсюда!

− Что? − злость уже плескалась внутри. − Это ты мне? Забыл, с кем говоришь, ублюдок? Я ведь могу и приказать. Как тогда…

− В Ростке? − почти прорычал контролер. − О да, помню, я же там был! Только − его голос упал до свистящего шепота, − не в твоей своре. Я был внутри. Пленником, одним из немногих, кого крестоносцы оставили в развалинах Бара. Не знаю зачем, может в качестве заложников, может для забавы… но я был среди них. Я был человеком, Валькирия. До тех пор, пока не пришли мутанты.

Под яростным взглядом нечеловеческих глаз Вика отступила назад, но и только. Кем бы ни был этот несчастный, он будил в душе самые худшие из воспоминаний, выволакивал наружу сюжеты ночных кошмаров, тревожил застарелую боль… Он стоял на ее пути.

− И теперь ты охраняешь этот тоннель?

− Да!

− Ты, мутант? На службе людей?

− Да!

Девушка оскалилась. Глаза полыхнули злобой.

− Тогда пошел вон, пес!

Злость, ярость и ненависть вырвались из крика, хлынули вперед, сминая мрак. Темнота развеялась, мир обрел прежние очертания, вернулись обоняние и слух. Последние два пункта не особо обрадовали, потому что в нос тут же ударил запах кислятины, а уши получили возможность насладиться звуковым сопровождением процесса очистки желудка. С трудом поднявшись с колен (и когда только успела упасть?), Вика оглядела поле ментального боя. Угрюмый, свернувшись калачиком, валялся у стены, Дядька стоял на четвереньках посреди тоннеля, его тошнило. Филина видно не было, но он интересовал Валькирию меньше всего. Обойдя азартно блюющего Дядю, сталкерша поплелась ко второму другу.

− Что… это… была за… хрень? − долетел откуда-то сзади срывающийся голос.

Надо же, крепкий какой.

− Контролер, − прохрипела Вика, щупая пульс на шее Угрюмого. Слава богу, парень просто был без сознания.

− И почему он сбежал?

− Испугался.

− Чего?

Валькирия промолчала. Она и сама очень хотела бы знать ответ, но в данный момент ее больше интересовало состояние друга, и цепкий пристальный взгляд, сверлящий спину, она попросту проигнорировала.

Через четверть часа группа уже привела себя в порядок и тронулась в путь. А еще через четверть часа впереди забрезжил слабый свет. Его источником оказалась лампа, установленная над массивной стальной дверью и мигающий дисплей терминала. Сбежавший контролер обнаружился здесь же, лежал изрешеченный пулями в огромной луже крови. Причину смерти мутанта удалось определить без труда: стволы двух автоматических турелей, установленных по бокам двери, еще слегка дымились. На опасливо затаившуюся в отдалении четверку людей система безопасности никак не отреагировала.

− Оригинальный способ самоубийства, − хмыкнул Дядька. − Последний писк мутантской моды?

Валькирия покачала головой.

− Он искал не смерти, а спасения, − взгляд девушки указывал на окно терминала. На зеленоватом экране мигала красная надпись: «Неверный пароль. В доступе отказано».

− Замечательно, − вздохнул Угрюмый. − Ну, а нам-то теперь что делать?

Вика задумалась, потом нахмурилась. И зашагала вперед, игнорируя сдавленные матюки за спиной. Турели лязгнули приводами, беря прицел, терминал приветственно мигнул зеленым.

«Введите пароль или вставьте Ваш электронный ключ».

Рядом с терминалом, чуть правее клавиатуры, действительно обнаружился USB-разъем. Медленно и плавно, словно под прицелом нервного автоматчика, сталкерша нырнула рукой за пазуху и стянула с шеи подаренный Сидоровичем брелок. Мигнул зеленый огонек, на экране замелькали проценты готовности. Вика замерла, нервно кусая губы.

«100% выполнено. Доступ разрешен».

Лязгнули засовы, с тихим шорохом массивная громада двери отъехала в сторону. И вновь Филин ничего не сказал, хотя внимательный взгляд сталкера, казалось, сейчас прожжет дыру в комбезе. Едва девушка переступила порог, пискнул КПК. На автомате включила, уже догадываясь от кого послание.

От кого: Klukva

Кому: Valkyrie

Тема: без темы

Сообщение: Он рядом. Он знает где ты.

«Вот почему призраки всегда такие? Нет, чтоб по-человечески сказать, кто, сколько их, чем вооружены, чего хотят… Хотя чего хотят я и так знаю».

От кого: Valkyrie

Кому: Klukva

Тема: Re: без темы

Сообщение: Кто он?

На этот раз ошибку отправки не выдало. Но и ответ не пришел.

− Завещание составляешь? − рядом оказался Филин.

− Пометку делаю, чтобы знали, где искать трупы, − огрызнулась Вика, пряча комм.

− Да ты прямо лучишься оптимизмом, − усмехнулся Дядька, проходя мимо. − Хорош трепаться, двигаем дальше.

Короткий коридор привел их к еще одной двери, на этот раз без системы охраны − обычная дверь с круглым окном из плексигласа, такие ставят в больницах. Или лабораториях. Последнее предположение вскоре подтвердилось, когда группа оказалась в обширном комплексе помещений. На стенках коридоров виднелись таблички-указатели: «Лаборатория №2», «Столовая», «Вычислительный центр», «Испытательный центр»… Бесцельно покружив в хитросплетениях коридоров, сталкеры обнаружили этот самый центр. Он оказался этажом ниже, но дверь − на этот раз крепкая, снабженная блокирующим механизмом − была наглухо задраена, да еще и завалена всем, что попалось под руку. Плексигласовое окно было усилено криво приваренной стальной решеткой. Угрюмый попытался заглянуть в окошко, но отскочил от двери, тряся рукой.

− Горячая!

Металл двери действительно был весьма ощутимо нагрет. Дядькин «Велес», однако, не определил за преградой никаких аномалий, хотя и вел себя странно.

− Ничего не понимаю, − бормотал усатый, тряся прибором. − На экране ничего нет, но индикация аномального сигнала есть. Слабая и какая-то нестабильная.

− Может, он сломался после пси-удара контроллера? − предположил Филин.

Остальные детекторы тоже показывали черт-те что. «Отклик» Вики вообще взвыл на одной ноте, словно оказался в самом центре аномалии.

− Похоже, детекторы неисправны, − заключила девушка, убирая прибор.

− Что, все? − хмыкнул Филин. Сталкерша пожала плечами.

Вскоре оказалось, что подземный комплекс пуст. Большинство дверей были либо обесточены, либо распахнуты настежь. Повсюду валялись бумаги, диски, предметы одежды, похоже, те, кто здесь был, куда-то собирались. Причем очень спешили. Лишь дверь в вычислительный центр оказалась закрытой. На панели цифрового замка мигал сигнал готовности.

− Откроешь? − поинтересовался Филин, глядя на Валькирию.

Девушка хмуро посмотрела на сталкера.

− Угу, щас только переберу в уме пару миллионов комбинаций.

− Ну, с входной дверью ты неплохо справилась.

Проблему решил Дядя. Просто подошел к двери, ударил по ней прикладом обреза и зычно рявкнул:

− Открывай, ебанарот!

Несколько секунд ничего не происходило. Потом замок пискнул, и дверь открылась. Группа ввалилась внутрь, подражая спецназу, рассредоточилась по периметру, но вся показуха оказалась лишней, в помещении ВЦ никого не было, кроме худого как смерть старичка в засаленном лабораторном халате.

− Ты кто, мля? − не выходя из роли крутого коммандос, наехал на мужика Дядька.

Психическая атака возымела действие, собиравшийся было возмутиться старик, съежился и захлопал глазами.

− П-профессор Тишинский. А… а вы кто будете?

− Спасатели, − хмуро буркнула Вика. Увидев девушку, профессор окончательно убедился, что в гости к нему явился не армейский спецназ и сник еще больше. − Ищем пропавших сталкеров.

− Не… не меня?

− Не… не тебя, − передразнил его Филин. − Что за хрень здесь творится?

Ученый попятился, затряс жидкой бородкой.

− Я… не могу сказать. Не имею права. И… вы не должны здесь находиться!

− Не должны, − процедила Валькирия, теряя терпение. − Но пропали люди, и следы ведут в эту лабораторию. Где они?

− Я не… не могу…

− Ах, не можешь, − ледяному тону Вики позавидовала бы любая вьюга. − О’кей. Филин, мы нашли пропавших сталкеров, они мертвы. Этот человек виновен в их смерти, − в руке девушки появился пистолет, − и приговорен к расстрелу.

− Нет! − взвизгнул Тишинский, закрывшись руками. − Не надо! Я все скажу!

− Умница, − «волкер» вернулся в кобуру. − И только попробуй соврать.

Ученый затрясся, закивал так быстро, что, казалось, голова вот-вот отвалится.

− Уйди отсюда, бешеная, − буркнул Дядька, плечом оттирая Валькирию в сторону. Выудил из рюкзака бутылку водки, открыл, протянул профессору. − Говори, мужик. Не торопись, время у нас есть.

Тишинский глотнул из горла. Закашлялся.

− Ошибаетесь, − прохрипел профессор. − Времени у нас в обрез.

Тихим усталым голосом ученый рассказывал. Было видно, что это приносит ему облегчение, чего нельзя было сказать о «спасателях». С каждым словом Тишинского их челюсти отвисали все ниже.

Все началось в 2012 году, вскоре после знаменитого рейда Стрелка и открытия пути к центру Зоны. Тогда планам сталкеров и прочих помешал мощный Выброс, вновь восстановивший статус-кво и скрывший Припять за аномальными полями, а вот исследовательская группа профессора Сахарова доложила о весьма неожиданных наблюдениях. Согласно отчету экологов, аномалии не просто существовали сами по себе, они взаимодействовали с окружающим миром, а природа Зоны научилась жить с ними в симбиозе. Так, например, аномальный вьюнок приспособился расти внутри «мясорубки» и не только оставался невредимым, но и пользовался эффектом аномалии, чтобы разбрасывать свои семена. В обугленной и прожженной насквозь земле под «жарками» ученым удалось обнаружить новый вид червей, которые могли существовать только при сверхвысоких температурах и питаться… диоксидом кремния, то есть обычным кварцевым стеклом.

Хотя Lumbricidae igneus и не могли жить в обычных условиях, умные головы в киевских (и не только) НИИ загорелись идеей организма способного вынести температуры в сотни градусов по Цельсию. Однако в лабораторных условиях воспроизвести их среду обитания не удалось, похоже, огненные черви могли существовать только в аномальных зонах.

Новый этап исследований было решено провести в Зоне. В условиях особой секретности на основе старого ирригационного комплекса была создана лаборатория. Болото было выбрано не случайно, именно благодаря своей отдаленности и малопосещаемости. Под прикрытием спасательной операции в Зону были переброшена команда профессора Тишинского, и работа над проектом, получившим громкое название «Феникс», началась.

Поначалу все шло хорошо. На территории Зоны ученым сразу удалось создать искусственную «жарку», чего коллеги с Большой Земли добиться так и не смогли.

− А кстати, почему? − поинтересовалась Вика.

Тишинский пожал плечами.

− Дескать, для создания замкнутого аномального поля требуется колоссальное количество энергии. Нам же пришлось всего лишь задействовать небольшой дизельный генератор. Удивительное все-таки место Зона! Никогда не понимал глупцов, которые мечтают ее уничтожить!

Филин фыркнул и покачал головой.

Сначала были проведены испытания на червях, потом на крысах. Для этого животное помещали в специальную камеру и медленно формировали в ней аномальную зону. Большинство погибли, лишившись воздействия аномальной зоны, но некоторым удалось выжить. Профессор даже показал своим незваным гостям местного любимца крыса по имени Гефест, который обожал забираться на горелку примуса, сталкивая оттуда турку с кофе.

На этапе экспериментов с приматами исследовательскую группу постигла первая крупная неудача. Животные умирали, едва аномальное поле достигало определенной мощности. Тогда заместитель Тишинского, доктор Громов предложил изменить саму концепцию: не помещать объект исследования в аномальную зону, а поместить аномальную зону внутрь объекта. Сначала это показалось коллегам Громова бредом, но после многократных провалов в опытах было решено принять его методу на вооружение.

− Как же вам удалось запихнуть «жарку» в обезьяну? − скривился Дядька. − Не через задницу же?

Тишинский даже не обиделся. Профессор сел на любимого конька, и его глаза пылали.

Громову дали карты в руки, и доктор показал, что его дерзость просто не знает границ. Он предложил ни много, ни мало, провести алхимическую трансмутацию: захватить электромагнитной ловушкой часть активной «жарки», разложить на атомы, добавить к полученной плазме атомы водорода и кислорода, после чего конденсировать.

− Тогда мне казалось, что это бред, − скороговоркой частил ученый. − Да это и было бредом. Какая алхимия в двадцать первом веке? Это даже не было смешно, но… сработало!

Он бросился к сейфу в углу, извлек оттуда стеклянный шприц с янтарно-красной и тускло светящейся жидкостью. В толще ее то и дело вспыхивали багровые искорки.

− Перед вами, дорогие мои, дистиллят ignis ima в просторечии «жарки». Громов называл это вещество «красным львом». Не знаю почему, но название вполне подходящее, не правда ли?

− Я уже догадываюсь, как вы его вводили, − хмыкнула Валькирия.

− Делали инъекцию, − кивнул Тишинский. − Прямо в кровь.

− А я думал клизму, − тихо проворчал Дядька, но профессор не заметил.

− Это был успех, − продолжал ученый муж. − Наш подопытный шимпанзе, Тарзан чувствовал себя прекрасно. В том числе и оказавшись в печи. Более того он ел огонь.

− Простите, ЧТО он делал? − поперхнулся Филин.

− Ел огонь, − Тишинский грозно нахмурился, недовольный тем, что его прервали. − Питался им. Ну знаете, ням-ням.

− Дальше, − попросила Вика, уводя профессора от скользкой темы и тем самым спасая целостность его физиономии.

− Кхм… да. Тарзана мы благополучно отослали на Большую Землю, и вскоре нам прислали тонну благодарностей, ящик грузинского коньяка и разрешение на проведение эксперимента с людьми.

Повисло недоброе молчание. Сталкеры уставились на ученого мрачными взглядами, враз вернув его с небес Нобелевской премии на грешную и опасную землю.

− Вы что же всерьез думали, что «Феникс» затевался ради огнеупорных мышек и обезьян? − фыркнул Тишинский. Было видно, что эта тема ему и самому неприятна. − Все знали, что когда-нибудь нам придется ставить опыты на людях. Не сказать, что нам это очень нравилось, но куда деваться?

− Ну да, искусство требует жертв, − язвительно процедила Валькирия.

Профессор странно на нее посмотрел.

− Вы абсолютно правы, девушка. Но тогда я даже не подозревал, какой трагедией все это обернется.

− Кстати, а где доктор Громов и остальные? − поинтересовалась сталкерша.

Профессор помрачнел еще больше.

− Это тоже связано с нашей проблемой. А началось все с того, что когда мы (опустошив ящик коньяка) наконец-то смирились с неизбежностью испытаний на людях, выяснилось, что подопытного материала у нас-то и нет! Сначала начались проблемы со связью, Большая Земля не отвечала, нам не присылали не то что материал для опытов, даже горючее и провизию. Потом началась эта ужасная война… Удар по Ростку повредил глубинный силовой кабель, что тянется от ЧАЭС за пределы Зоны. Вы ведь знаете, что энергоблоки так толком и не заглушены, энергия понемногу сочится…

− Ближе к теме, док, − напомнил Филин.

− Ну да. В общем, наше положение все ухудшалось. Мы не могли позвать на помощь, и никто не мог придти к нам. Ведь про нас вообще никто не знал! Чертова секретность… В конце концов мы решили… выбрать добровольца.

− Чего? − Валькирия округлила глаза. − То есть вместо того, чтобы законсервировать объект и своим ходом отправиться к границе Зоны, вы решили выбрать подопытную крыску среди своих?

− Вы не понимаете…

− Еще как.

− Да послушайте же! Мы ученые, барышня, мы движем вперед науку. Это наш долг и наша обязанность, идти на жертвы ради нее. Думаете, люди, вложившие гору денег в эти исследования, простили бы нам, вернись мы на Большую Землю с пустыми руками, без видимых результатов?

Сталкерша не нашла что возразить.

− Первым добровольцем стал сам Громов, − голос Тишинского был бесцветен и сух. − Тогда мы еще не знали, как правильно проводить процедуру инъекции. Он сгорел заживо, просто выгорел изнутри. Вторым был один из охранников. Он сильно пострадал во время драки с мутантами, проникшими в главный тоннель. Парень умирал и спросил, может ли ему помочь наше вещество, и я − никогда себе не прощу! − сказал «да».

− И что, помогло? − подал голос Дядька.

− Еще как. Это он сейчас заперт внизу, в испытательном центре.

− Что? − хором воскликнули сталкеры. − Почему?

− Он сошел с ума. Стал агрессивно реагировать, бросаться на всех, убил мою ассистентку Любу… выжег ей все внутренности…

− Как это? − Филин с трудом проглотил комок в горле.

− Дистиллят ignis ima. Он каким-то образом воздействует не только на физические, но и на психосоматические возможности организма. Проще говоря, дает объекту паранормальные способности, в данном случае − пирокинез.

− Пиро… что? − нахмурился Дядька.

− Он может поджигать предметы. Прикосновением, взглядом, даже мыслью. При этом сам крайне устойчив к термальному воздействию. Но как оказалось у всего есть своя цена: воздействие дистиллята разрушает психику, вызывая безумие… Словом, нам с большим трудом удалось запереть объект в испытательном центре. Те, кто выжил, отправились за помощью. Честно говоря, я думал, что вы и есть эта долгожданная подмога.

Сталкеры озадаченно переглянулись.

− И что теперь? − хмуро спросил Филин.

− Теперь? − профессор горько усмехнулся. − Теперь этажом ниже заперт опасный монстр, наделенный сверхспособностями и обуреваемый жаждой мстить всему живому.

− Да вы прямо поэт, − проворчала Валькирия.

− Этот сукин сын уже две недели осаждает задраенные двери, нагревая воздух до сверхвысоких температур. Пока что защита еще держится, центр и проектировали с расчетом на подобные нагрузки, но как долго это продлится, предсказать не берусь. И я не знаю, что делать… − Тишинский уронил голову на сложенные руки.

Повисла тяжелая тишина. Профессор молчал, спрятав лицо в ладонях, сталкеры подавленно молчали.

Дата добавления: 2015-08-09