Сказка о двух городах

Путешественник направляется в соседний город. По пути он встречает женщину, которая следует в обратном направлении.

— Скажите, пожалуйста, какие в том городе люди? — спрашивает он.

— А какие люди в вашем городе? — отвечает женщина вопросом на вопрос.

— О, ужасные! Гадкие, завистливые, безбожные и просто невыносимые!

— Что ж, там, куда вы держите путь, вас ждут точно такие же, — с сожалением вздыхает женщина.

Спустя час та же женщина встречает другого путника. Тот тоже направляется в ее город. Когда путешественник задает вопрос о людях, населяющих незнакомый ему город, женщина отвечает вопросом на вопрос:

— А какие люди в вашем городе?

— О, прекрасные! Честные, щедрые душой и благочестивые! Даже жаль, что я покинул родные края, — говорит мужчина.

— Что ж, не расстраивайтесь понапрасну, потому что там, куда вы держите путь, вас ждут точно такие же люди, — с улыбкой отвечает женщина.

Из «Коротких рассказов и отрывков»

Где место русалок?

То, что подходит одному, не всегда подходит другому. Мы разные, и в этом наш плюс. Жаль, не всем это по душе.

Эйлин Кадди

Мы собирались играть в «Великанов, колдунов и гномов».

На моем попечении была группа, состоящая из восьмидесяти детей в возрасте от семи до десяти лет. Их родители были заняты на работе, и кто-то должен был присматривать за малышами. В нашей приходской школе мы не только обучали детей, но и играли с ними. В этот раз я придумал новую игру вместо привычных «Камень, ножницы, бумага» или салок. Целью игры было как можно больше бегать и шуметь, чтобы сбить команду-соперника с толку.

Мы разделили детей на две группы. Группы должны были создать полную неразбериху, вопя и носясь по кругу до тех пор, пока не прозвучит команда. После этого каждый должен был определиться, каким сказочным

персонажем он хочет быть: великаном, колдуном или гномом. У каждого персонажа были свои преимущества и слабости, а потому исход игры никогда нельзя было спрогнозировать. Каждый ребенок должен был занять строго определенное место после команды «замри!».

В разгар беготни и хохота я почувствовал, как кто-то обхватил меня ручонками за ногу. Возле меня остановилась маленькая девочка.

— А где место русалок? — спросила меня кроха.

Где место русалок? Я молчал, ошеломленный.

— Где место русалок? — повторил я наконец.

— Да. Видишь же, я русалка.

— Но здесь нет никаких русалок!

— Есть, я же русалка!

Ей не захотелось быть великаном, гномом или колдуном. Только русалкой! Малышка желала играть вместе со всеми, но непременно изображать русалку. И то, что подобных созданий не было в игре, ее не останавливало.

Встречаются такие люди, которые никогда не согласятся вписаться в общепринятую схему, предпочитая стоять над законами, принятыми другими. Вот и эта девочка сочла, что место для русалок точно должно быть, ая-тот самый человек, который знает, где оно находится.

Итак, где же место русалок? Где место всех, кто непохож на остальных? Ведь такие не согласны втискивать себя в привычные рамки, а потому и место у них должно быть особое.

Где место русалок? Ответьте на этот простой вопрос, и вы можете создать свою собственную школу, свою собственную нацию, свой мир!

А что мог ответить я? Наверное, все-таки я ответил правильно.

— Место русалок — рядом с царем морей, — важно произнес я, подразумевая под царем морей себя.

Девочка так же важно кивнула и протянула мне ладошку.

Так мы и стояли, рука об руку, пока остальные гномы, великаны и колдуны с воплями носились по кругу.

Не думайте, что русалок не существует! Уж я-то точно знаю, что это не так. Я даже держал одну из них за руку.

Роберт Фулгам Рассказ прислал Рашаун С. Гетер

Пират

Мы не можем видеть вещи такими, какие они есть на самом деле. Мы видим их такими, какими хотим видеть.

Анаис Нин

Миссис Смит сидела в приемной у врача, когда появились мальчик с матерью. Мальчик сразу привлек ее внимание, потому что на глазу у него была черная повязка. Женщина подумала, как тяжело должен переносить малыш потерю глаза. При этом ее удивило, что мальчик явно пребывал в прекрасном настроении.

В тот день посетителей было немало, и, ожидая своей очереди, миссис Смит разговорилась с матерью мальчишки. Тот сидел в кресле и играл в солдатиков. Сначала он играл, выставив войска на подлокотнике кресла, затем спустился на пол, а его армия последовала за ним. Когда одна из пушек подкатилась к миссис Смит, она наклонилась к малышу и спросила:

— Что с твоим глазом?

Парнишка призадумался, азатем сдвинул повязку налоб.

— Да ничего! Просто я пират! — И вернулся к игре. Не так давно миссис Смит потеряла в аварии левую ногу до самого колена. К врачу она пришла за рекомендациями насчет протеза. Доктор должен был сказать, готовы ли ткани к подобному испытанию. Потеря ноги была для женщины ужасным ударом. Чтобы прийти в себя, она записалась на курс бесед с психологом, который должен был помочь ей снова стать самой собой. К сожалению, ни тесты, ни гипноз не дали положительного результата. Женщина продолжала считать себя жалким, никому не нужным инвалидом. И хотя жизнь ее вполне состоялась, дети и муж любили ее и заботились о ней, ничто не помогало миссис Смит избавиться от комплекса калеки.

Слово «пират» тронуло ее до глубины души. Почему раньше она не подумала об этом? Ведь быть пиратом — сильным, свободным и благородным — значительно лучше, чем беспомощным инвалидом! Разве Джон Сильвер испытывал муки, отравлявшие ей душу? Нет, он гордо стоял, выпрямив спину, на палубе корабля, и жизненные невзгоды не страшили его.

А что же она? Разве потеря ноги лишила ее любви к жизни, заботы близких, уютного дома?

В этот момент образ жалкого калеки сменился в мозгу образом пирата. Миссис Смит смотрела на мальчика, занятого солдатиками.

Спустя пару минут появилась медсестра, чтобы пригласить ее в кабинет. Когда миссис Смит неловко поднялась на своих костылях, мальчик заметил отсутствие ноги.

— Эй, леди! — окликнул он миссис Смит. — А что с твоей ногой?

Мать мальчика чуть слышно охнула от смущения. Миссис Смит улыбнулась:

— Ничего. Я тоже пират.

Марджори Балле

Так как же ты поступаешь?

Наше богатство состоит не в том, что мы имеем, а в том, что нам помогает без этого обойтись.

Иммануил Кант

Сэнди живет в такой крошечной комнатушке, что, когда она возвращается с ежегодной рождественской распродажи, ей приходится долго выбирать место, куда поставить пакет с покупками. Каждый день она пытается заработать немного денег, чтобы обеспечить себя и свою пятилетнюю дочь едой и одеждой.

Муж Сэнди пропал во время одной из альпинистских вылазок. Скорее всего его унесло снежной лавиной, поэтому Сэнди приходится рассчитывать только на себя. В самые трудные дни, как правило, неприятности будто множатся с каждой минутой. То ломается замок на двери (чинить его нужно самой), то машина отказывается заводиться. И Сэнди, вымотанная уже с утра, едет на службу на велосипеде или идет пешком.

В комнатушке Сэнди вы не найдете всех тех вещей, без которых не представляет своей жизни средний американец, — телевизора, микроволновой печи, фирменных кроссовок. Все это находится в самом конце длинного списка, который озаглавлен Сэнди как «Может быть, когда-нибудь у меня это будет».

Простая сытная еда, теплые вещи, надежное жилье, студенческий заем, книги для дочери, самые необходимые лекарства и иногда поход в кино, когда появляются лишние деньги, — вот то, на что уходят все средства Сэнди.

Она стучалась во многие двери, пытаясь найти хорошую работу, но всегда слышала отрицательный ответ. Работодателей не устраивал ее юный возраст, отсутствие опыта и наличие маленького ребенка.

История Сэнди типична. Матери-одиночки сражаются с обществом, стремясь получить субсидии и помощь, но зачастую без толку.

Но есть в Сэнди и кое-что не вписывающееся в привычный образ усталой, забитой женщины с ребенком на шее. Это ее внутренний стержень.

— У меня не слишком много материальных благ, — говорит мне Сэнди с грустной улыбкой.

— Тебе сильно их не хватает?

— Иногда. Особенно в те моменты, когда я вижу малышек возраста моей дочери, хорошо одетых, с дорогими игрушками. Или когда я прохожу мимо дорогих особняков, красивых женщин, усаживающихся в дорогие машины. Тогда мне становится горько. Все родители желают стабильного будущего своим детям.

— Но ты не выглядишь сломленной!

— А с чего мне быть сломленной? Разве я умираю с голоду или прошу милостыню на промерзшей улице? У меня есть дом, есть хлеб и есть одежда. Разве этого мало? У меня есть самое важное, что может быть в этой жизни.

— Что же это?

— Мне кажется, есть три вещи, которые не купишь ни за какие деньги. И это очень важные вещи.

— Важные?

— Да. И что самое приятное — никому не под силу отнять их у меня.

— И что это такое?

— Первое — опыт, второе — настоящие друзья, а третье — это то, что ты сохраняешь внутри себя. Мой опыт прост: общение с дочерью, прогулки в лесу, воскресные фильмы в ближайшем кинотеатре, горячая ванна, теплый хлеб из духовки, — но я не променяю свой опыт ни на какой другой. Друзья — важная часть моей жизни. Я знаю, что они останутся со мной всегда, потому что даже во времена, когда мне было совсем плохо, они поддерживали меня. Даже если мы расстанемся надолго, встреча будет теплой и радостной. Если я больше никогда не смогу увидеть своих друзей, они все равно будут со мной, в моем сердце...

— И что же можно сохранять в себе?

— Очень многое, поверь мне. Кто-то на моем месте затаил бы в душе ненависть и горечь, презрение к жизни и черную зависть. Но только не я! Я благодарна судьбе за каждый прожитый день.

— И как же ты поступаешь?

Сэнди ласково поглядела на дочь, а затем снова на меня. В ее глазах отражались нежность, благодарность и гордость.

— Я воспитываю ребенка. Разве этого мало?

Филипп Чард Рассказ прислала Лори Уолдрон

Дата добавления: 2015-08-09