Мамина супница

Жизнь — это шкатулка с драгоценностями. Она открывается для нас и позволяет запустить руку внутрь, и мы так привыкли к этому, что порой настоящее сокровище кажется нам дешевой побрякушкой. Почему-то никто не ценит того, что достается даром. Так вышло и с маминой супницей.

До сих пор представляю, как она с победоносным видом стоит на плите, бело-голубая эмаль облупилась на боках, внутри все сильнее клокочет, закипая, пока не начинает выпирать наружу и струйками стекать по нарисованным цветам. Или вот я выхожу на террасу и вижу мать с деревянной ложкой в руке. Она помешивает содержимое супницы. Пахнет так аппетитно, что рот непроизвольно наполняется слюной. Когда я видел мать у плиты, рядом с пузатой супницей, на душе становилось уютно и спокойно.

Я много раз спрашивал у мамы, как ей удается готовить такой вкусный минестроне, но никогда не получал однозначного ответа. Похоже, она и сама не знала точного рецепта своего коронного блюда. Она говорила, что ее минестроне всегда разный с тех самых пор, как бабушка, жившая в Италии, научила ее его готовить.

После переезда наша семья долго не могла освоиться на новом месте, мы чувствовали себя чужаками. Только мамина забота, ее добрая улыбка и вкусный густой суп позволяли нам держаться на плаву. Я не шучу! На кухне наша семья объединялась перед лицом невзгод. Если наши финансы оскудевали, суп становился водянистым, в него клали меньше томатов, моркови, лука и сельдерея, а чем больше было денег, тем гуще был минестроне. Супница и ее содержимое были равноправными членами семьи, и никогда нам не пришло бы в голову смеяться над этим.

Для мамы приготовление пищи было почти магическим ритуалом. Каждая картофелина, каждый кусочек мяса она резала, словно скульптор, аккуратно складывала в супницу и благодарила Бога за его милость.

Но однажды я был ужасно смущен — и все из-за маминой супницы. Я едва не потерял друга! Сол был моим школьным приятелем, темноволосым мальчишкой с веселым нравом. Самым необычным в нашей дружбе было то, что Сол происходил из обеспеченной семьи: его отец был врачом, и жили они в квартале для богатых. Сол часто приглашал меня к себе на ужин. В его доме кухня сияла хромом и белоснежным фарфором, а пищу готовила кухарка в туго накрахмаленном фартуке. Мне не нравилась ее стряпня. Она была приготовлена изящно, но без души. Да и сам ужин всегда проходил чопорно и официально, под стать блюдам. Родители Сола были безупречны, вели за столом беседы и улыбались мне, но почему-то казались мне безликими. Можете себе представить — они даже не обнимали сына, когда он приходил домой! Разве что отец пожимал ему руку.

У нас в семье все было иначе. Без объятий и поцелуев мы просто не можем. Если я не чмокну маму при встрече, она обеспокоится и спросит:

— Что случилось, дорогой? Тебя что-то расстроило?

Я обожал мать. Семья была величайшей драгоценностью, полученной мной от жизни. Но в тот раз я застыдился их. Сол давно напрашивался на ужин, а я отделывался отговорками. Каково было бы ему увидеть закопченные горшки и плошки, простые оловянные приборы на столе? Первым делом мама усадила бы нас обоих за стол, как принято у нас в семье, и даже не задала бы ни единого светского вопроса, к которым так привык Сол.

— Мама, американцы так не делают! — пытался объяснить я.

— Но я итальянка и горжусь этим. И знаешь, что? От моего минестроне не отказался бы даже министр экономики, не говоря уже о президенте, можешь мне поверить.

И все-таки однажды Сол напросился в гости. Я скрепя сердце согласился. Кроме того, мама всегда любила гостей!

Вы не представляете, как тяжело мне было. Я был уверен, что Сол отвернется от меня, когда поймет, как просто и без изысков живет моя семья.

— Мама, давай приготовим что-нибудь американское, а? — убеждал я мать. — Гамбургеры и картошку фри, например?

Она так посмотрела на меня, что у меня язык прилип к гортани. Ее оскорбило мое предложение.

Весь день я ждал визита Сола как мучительного наказания. Родители и остальные семь членов нашей семьи встретили гостя, радостно гомоня, тиская его в объятиях и похлопывая по спине. Затем все расселись за столом. Кстати, стол этот — предмет отцовской гордости, он сам сколотил и покрыл замысловатым резным орнаментом. На нем лежала простая полотняная скатерть (не чета крахмальной белоснежной, укрывавшей стол в семье доктора!). Потом перед каждым появилась плошка с густым варевом.

— Знаешь, что это? — спросила мама с улыбкой.

— Суп? — предположил Сол.

— Э нет! — торжествующе воскликнула мама. — Это настоящий итальянский минестроне!

И она стала рассказывать историю создания блюда, восхвалять его чудесные свойства, якобы способные исцелять

лихорадку, головные боли и язву желудка. Более того, мать пообещала Солу, что если он будет чаще есть минестроне, у него окрепнут мускулы и он станет сильным и могучим.

Я зажмурился. В тот момент я был уверен, что потеряю друга. Разве он захочет еще раз прийти в дом, где живут такие странные, говорливые люди, поедающие непонятное варево?

К моему удивлению, Сол умял свою миску за обе щеки, а затем попросил добавки. Затем еще.

— Вкуснятина! — заявил он, поглаживая живот. Уже на пороге он обнял меня.

—У тебя замечательная семья. Вот бы моя мать готовила так вкусно. — Сол улыбался. — Парень, тебе необычайно повезло!

Повезло? Я удивленно смотрел ему вслед.

Теперь-то я знаю, что это так. Мне действительно повезло. И дело вовсе не в дешевой скатерти или грубо сколоченном столе, и уж тем более не в супнице с густым минестроне. Самая большая ценность — это любовь, царившая в нашей семье. Только она делала удобными жесткие стулья, а минестроне — таким вкусным.

Моя мать умерла очень давно. После ее похорон больше никто не варил наваристого итальянского супа, но я хорошо помню, как он бурлил в здоровенной супнице на плите.

С Солом мы дружим по-прежнему, он даже пригласил меня шафером на свадьбу. Не так давно я был у него дома. Вся семья высыпала мне навстречу, детишки висли у меня на шее и радостно пищали. А затем жена Сола поставила на стол большую супницу с горячим куриным супом. В нем плавали стружки овощей и порезанная зелень.

— Ты знаешь, что это? — спросил меня Сол, подмигнув жене.

— Суп? — предположил я, глупо улыбаясь.

— Э нет! Это настоящий куриный суп! Он помогает исцелять лихорадку, головные боли и язву желудка.

Знаете, что я почувствовал? Словно снова вернулся в родительский дом.

Лео Бускалья

Дата добавления: 2015-08-09