Глава 9. — Я очень рад объявить всем вам, — сказал король Корвин

— Я очень рад объявить всем вам, — сказал король Корвин, стоя в большом зале на возвышении перед многочисленной толпой друзей и дворян, собравшихся на праздничный банкет, — что моя младшая дочь, принцесса Клиона Аврора Беллос, соединится в браке с лордом Ароном Лагарисом, сыном Себастьена Лагариса Владыки Вершины Старейшин. Я надеюсь, что вы присоединитесь ко мне для празднования этого счастливого и радостного союза. За Принцессу Клио и Лорда Арона!

Толпа ликовала. Клио же пыталась сдержать слезы, пока стояла рядом с отцом. Она больше не могла видеть лица, только размытые очертания. Но она не будет плакать.

— Улыбайся, Клио, — Арон чокнулся своим бокалом об её, когда она снова присела за стол, заполненный гостями королевского банкета. Звенящий звук вынудил её напрячься. — Ты заставляешь всех думать, что ты не взволнована этим событием.

— Я, нет, и тебе это известно, — сказала она сквозь сжатые зубы.

— Ты привыкнешь, — уверил он её, но это прозвучало так, как будто бы это его совсем не волновало. — И прежде, чем ты поймешь, у нас будет брачная ночь.

Это больше походило на угрозу, чем на обещание.

Всё было официально. Она была официально обручена.

После неприятной беседы с Ароном на его вилле три недели назад, она завела речь на эту тему со своим отцом, надеясь, что он позволит ей расторгнуть помолвку прежде, чем об этом даже публично объявят. Вместо этого он сказал ей, что это к лучшему и что у неё должна быть вера в его способность выбрать подходящего мужа для своей нежно любимой дочери.

Её отцу, как думала Клио с растущей тревогой, очень нравилась идея иметь такого зятя как Арон — лорда, который предположительно вступил в сражение, чтобы защитить беспомощную принцессу от дикого крестьянина в Паэльсии.

Начиная с того «разговора» король был слишком занят, чтобы поговорить с Клио с глазу на глаз. Однако, к счастью, он также был слишком занят, чтобы делать любое заявление. Каждый день, прошедший без этого пресловутого объявления о помолвке, был подарком. Шансом для неё, чтобы найти решение.

Но решения не было. Она не успела его придумать.

«Ну, вот тебе, пожалуйста», — мрачно подумала она.

Она ничего не могла съесть. В желудке была какая-то слабость, там не могло поместиться ни кусочка телятины, ни оленины, ни фаршированной курицы, ни фруктов или сладкой выпечки — если назвать только часть щедрого банкета с пятью сменой блюд. Она отказалась сделать даже единственный глоток вина.

Поначалу она могла, но она сбежала с банкета, переполненного людьми, избегая глаз Теона и скользя мимо толпы доброжелателей, которые казались взволнованными предстоящей королевской свадьбой.

— Как это замечательно, — услышала она, когда проходила мимо одной женщины, — праздновать такие радостные новости. Я надеюсь, что это будет весенняя свадьба. Как восхитительно. Однако жаль принцессу Эмилию. Это так печально, что она не чувствует себя достаточно хорошо, чтобы быть с нами.

Сердце Клио сжалось при этих словах. Каждый раз, как она становилась столь эгоистичной, что была озабочена только своими собственными проблемами, ей приходилось одёргивать себя. Существовало нечто намного более важное, чем проблемы с Ароном.

Головокружение и головные боли Эмилии становились только сильнее. Она лежала в своей постели и была слишком слаба, чтобы спуститься к обеду или ужину. Ни один целитель, который был вызван во дворец, не смог выяснить, что с ней. Они советовали Эмилии больше отдыхать и пережидать болезнь. И стоит надеяться, что её недавние проблемы со здоровьем, словно лихорадка, со временем уйдут.

Стоит надеяться.

Клио не нравилось это «стоит надеяться». Она предпочитала определенность. Она предпочитала знать, что завтрашний день будет приятным и солнечным и будет заполнен развлечениями. Она предпочитала знать, что её семья и друзья были здоровы и счастливы. Все остальное было недопустимо.

С Эмилией всё будет хорошо, потому что с ней всё должно быть хорошо. Если Клио достаточно сильно чего-то захочет, это обязательно произойдёт. Почему бы нет? Так всегда было прежде. Она решительно выбросила из головы свою помолвку с Ароном.

Из большого зала Клио направилась прямо в покои сестры. Сквозь просвечивающие занавески кровати с балдахином было видно, как Эмилия лежала, поддерживаемая множеством красочных шёлковых подушек, и читала при свечах. В углу на мольберте была закреплена последняя законченная картина Эмилии, исследование ночного неба. В тот момент, когда Клио вошла в комнату, она повернула голову, её глаза были несколько потускневшими, лицо бледным и усталым.

— Клио... — начала она.

Клио начала плакать, ненавидя каждую скатившуюся слезинку — за себя, за Эмилию. Слёзы были бесполезными. Всё, что они сделали, заставили её почувствовать себя слабой и беспомощной против этого потока, сметающего всё на всем пути.

Эмилия положила книгу, отодвинула занавеску балдахина и протянула свою руку сестре. Клио невольно сделала шаг вперед, опускаясь на кровать рядом с ней.

— Мне очень жаль, что тебе нездоровится, — всхлипнула она.

— Я знаю. Но это не единственная причина этих слез, не так ли? Отец объявил о вашей помолвке?

Клио просто кивнула, у неё слишком сильно сдавило горло, чтобы говорить.

Эмилия сжала её руку и посмотрела на неё очень серьезно.

— Он делает это не для того, чтобы причинить боль. Он искренне считает, что Арон станет тебе хорошим мужем.

Нет, не станет. Он будет ужасным мужем. Почему никто не видит это кроме неё?

— Почему сейчас? Почему он не может подождать два года?

— Многие, даже те, кто живёт здесь, увидели в случившемся в Паэльсии оскорбление, нанесённое соседям. Твоя помолвка с Ароном означает, что король принимает Арона, считает его благородным и достойным своей дочери. Слухи о том, что Арон действовал подобным образом, защищая девушку, которую любит, станут правдой. Кризис закончится.

— Это так несправедливо, — то, что это было сугубо политическое решение, было таким холодным, таким прагматичным. Что до самой Клио, то в идеале брак должен был быть основан на любви, а не на королевских планах.

— Наш отец — король. Всё, что делает, говорит король, какой выбор он делает, всё это во благо королевства. Во имя укрепления его там, где оно слабо.

Клио судорожно вздохнула:

— Но я не хочу замуж за Арона.

— Я знаю.

— Что же мне делать?

Эмилия улыбнулась.

— Может, тебе следует бежать с Ником, как ты говорила мне, он предлагал.

Клио почти рассмеялась над этим.

— Не говори ерунды.

— Ты знаешь, что этот парень безумно влюблён в тебя, так?

Клио нахмурилась и отстранилась, чтобы бросить на сестру насмешливый взгляд:

— Нет, не так. Я бы знала.

Эмилия пожала плечами.

— Порой истину не так-то просто разглядеть.

Ник однозначно не был влюблён в неё. Они были хорошими друзьями, но не более того. Уголком глаз она заметила, как Теон вошёл в комнату Эмилии, давая знать о своём присутствии. Он шёл за ней с самого банкетного зала вверх по винтовой лестнице в покои сестры. Она ощущала странное чувство удовольствия от того, что он не позволяет ей ускользнуть от него.

Она отвела от него, стоявшего в дверях, взгляд и снова повернулась к Эмилии. У неё перехватило дыхание. Из носа Эмилии текла кровь.

Во взгляде Клио был такой ужас, что Эмилия схватила кремового цвета платок, уже запятнанный алым, и вытерла кровь, словно в этом не было ничего неожиданного.

Это зрелище заставило Клио похолодеть:

— Эмилия...

— Я знаю, ты расстроена из-за помолвки, — мягко перебила её Эмилия, не признавая тревожной обстановки. — Так что мне нужно рассказать тебе кое о чём, Клио, о моей разорванной помолвке. Может, это тебе поможет.

Клио была удивлена. Она никогда не думала, что узнает правду о случившемся:

— Расскажи мне.

— Я была счастлива, когда объявили о моей помолвке. Я считала это своим долгом. Лорд Дарий не был ужасен. Он мне нравился; правда, нравился. Я была готова выйти за него. Отец ждал, когда мне исполнится восемнадцать лет, чтобы выбрать кого-то для меня. Такой спешки, как сейчас, не было.

Восемнадцать лет — такая маленькая вечность. Если бы у Клио было так много времени, чтобы примириться со всем этим.

— И что случилось?

— Я полюбила другого.

— Я так и знала! — Клио сжала руку сестры. — Кто он?

Эмилия облизнула губы кончиком языка, она, словно, не решалась сказать.

— Телохранитель.

У Клио чуть глаза не вылезли из орбит. Такого ответа она не ожидала.

— Ты ведь это не серьёзно.

— Серьёзно. Я никого никогда не любила, так как его. Это чувство потрясло меня. Он был таким красивым, таким потрясающим. С ним я чувствовала себя такой живой, как никогда до этого. Я знала, что это неправильно, что подобные отношения никогда не будут мне позволены, но, если наши сердца бьются в унисон, всё, что мы можем сделать — держаться крепче друг за друга. Я сказала отцу, что не могу выйти за Лорда Дария. Я умоляла его не заставлять меня. Я сказала ему, что, если он будет настаивать, я... я покончу собой.

Клио вздрогнула, когда вспомнила, в какой депрессии была сестра в то время, когда была помолвлена с Лордом Дарием.

— Даже не говори подобных вещей.

— Это правда. Да, и отец поверил, что я сделаю, как сказала. Он немедленно расторг помолвку, поставив жизнь будущей королевы Ораноса превыше королевской свадьбы. Сейчас я чувствую, что была неправа, пугая его, но в то время я не могла думать разумно.

— Где он сейчас? — прошептала Клио. — Этот телохранитель.

Глаза Эмилии наполнились слезами, которые скатились по её бледным щекам:

— Его нет.

В этих словах было так много боли, что она была почти осязаема. Сестра сжала в руке свою любимую книгу про богиню Клиону.

— Я черпаю свою силу, читая о её силе, — тихо сказала Эмилия, глядя на золотое тиснение обложки. — Она делала всё то, что должна была, чтобы защитить Оранос, рискуя своей собственной жизнью, охраняя королевство от угрозы извне. Моя вера — это всё, что есть у меня в это тяжёлое время. Я знаю, что твоя вера лежит в более практичной плоскости.

Несмотря на то, что Клио назвали в честь богини, она не следовала религии, и она была в этом не одинока. Многие в королевстве отошли от этой важной части жизни Ораноса. Несколько лет назад король отменил закон, по которому был выделен отдельный день для молитв. Здесь все дни были равны, и его подданные использовали своё время, как им заблагорассудится.

Клио пожала плечами.

— Думаю, мне сложно поверить в то, что не могу увидеть.

— Очень хочу, чтобы ты дала вере шанс и узнала чуть больше, чем знаешь сейчас. Клиона была храброй и сильной. Именно поэтому мама настояла, чтобы тебя назвали в её честь. Она потеряла ребёнка до тебя и ей сказали, что после тебя она уже не сможет иметь детей. Ты стала чудом. Всё, что она делала, это молилась за твою маленькую и столь драгоценную жизнь, когда ты пришла в этот мир. Она так хотела, чтобы ты выжила. Она настояла, чтобы тебя назвали именем богини, надеясь передать тебе её силу. Это была её последняя просьба.

— Я хочу, чтобы мы обе выжили, — у Клио сорвался голос. Несмотря на всё богатство короля Корвина, его возлюбленная королева умерла при родах, и он не смог это предотвратить.

— Ну, я тоже, и я очень рада, что ты здесь.

— Ты ведь знаешь, что я сделаю ради тебя всё возможное? — сказала Клио. — Я люблю тебя больше, чем кого-либо в целом мире.

— Я знаю. И я тоже люблю тебя.

Из носа Эмилии вытекло ещё немного крови, прежде чем она успела её вытереть.

— Что я могу сделать, чтобы помочь тебе?

— Ничего, — Эмилия моргнула, её лицо стало мрачным. — Я умираю, Клио.

— Эмилия! Не говори так, — Клио всхлипнула. Она боялась думать об этом, тем более говорить вслух.

Эмилия сжала её руку.

— Это правда. Ты должна подготовиться к этому, это случиться. Ты должна пережить это и выйти из этого сильнее, чем прежде.

— Перестань, — голос Клио дрожал. — Не говори таких вещей. Ты не умираешь.

— Умираю. И знаю это. Когда мужчина, которого я любила, умер два месяца назад, я молилась Клионе, чтобы она забрала и меня тоже, чтобы я снова была с ним. Мои молитвы были услышаны.

Лицо Эмилии исказила боль, слёзы текли по её щекам. Слёзы были красного цвета. Это была кровь.

Клио ахнула. Её сестра была влюблена в телохранителя, который умер два месяца назад.

— Это был отец Теона, не так ли?

Дыхание Эмилии перехватило, и она посмотрела на Клио с удивлением, прежде чем заплакала ещё сильнее.

Догадка Клио была верна. Её сестра была влюблена в королевского телохранителя, который погиб, упав с коня. Трагедия. Клио скорбела о потере, которую пережил Теон. Но она и понятия не имела, что и её сестра скорбела.

— Мне очень, очень жаль, — она обняла Эмилию, кровавые слезы сестры просочились сквозь ткань платья. Для её сестры такая эмоциональность была несвойственна. Она, как правило, прятала ото всех свои слёзы, даже от Клио. Эмилия всегда была сдержанной и идеальной, умной и утонченной, тогда как Клио приходилось постоянно с собой бороться. Эмилия всегда была словно скала, она утешала Клио, когда та была расстроена некоторыми праздными сплетнями и ссорой с подружкой. Или, когда та потеряла свою невинность с Ароном.

«Ты такая же, какой была вчера и позавчера», — успокаивала она. — «Ничего не изменилось. Почти. Забудь о том, что тревожит тебя. Ни о чём не жалей, но извлекай уроки из своих ошибок. Завтра день будет ярче, я обещаю».

— Мне так жаль, что его больше нет, — прошептала Клио в волосы сестры. — Как бы мне хотелось, чтобы всё было по-другому. Но, пожалуйста, не говори, что ты молишь о смерти. Ты не можешь говорить так.

— Я думала, я умру от боли, когда узнала о его смерти. Это было так, словно я потеряла мужа, а не возлюбленного, — Эмилия судорожно перевела дыхание. — Мы с Саймоном и не могли мечтать о том, чтобы пожениться, но за две недели до его гибели, он поехал со мной в Долину Лестурн, что в двух часах от города. Мы вместе провели весь день, клянясь в своей любви и преданности, а природа в своей красоте была нам свидетелем. Я отдала ему себя, а он мне — себя. Это было замечательно, Клио. Всего лишь несколько часов, но так прекрасно. Мы вместе наблюдали закат и считали звёзды, когда те появлялись. Он сказал, что мы станем звёздами, когда умрём, чтобы смотреть на тех, кого мы любим. Теперь я каждую ночь смотрю на небо, надеясь найти его там, надеясь увидеть его снова. Я так скучаю по нему. И это, я знаю, вызвало моё недомогание. Моя тоска закралась в меня, и разъедает мою жизнь.

— Ты не должна этого допускать, — горло Клио сжалось, но в словах слышался гнев. — Не можешь. Однажды ты станешь королевой. Если ты умрёшь, значит ею должна стать я. Поверь мне, Эмилия, это плохая идея. Я буду отвратительной королевой. Как бы ни ужасно было всё это и, несмотря на то, что моё сердце разрывается от того, что ты хранила этот секрет, я не верю, что ты умираешь от тоски. Ты просто больна и всё. А больные люди обычно выздоравливают.

— Все целители, что я видела, понятия не имеют, что со мной. У них нет ответов или медицинского объяснения тому, почему я постоянно хочу спать, — Эмилия тихо фыркнула. — Хотя один предложил мне обратиться за помощью в Паэльсию. Якобы, это моя единственная надежда выжить.

— К кому в Паэльсии? — тут же спросила Клио.

Эмилия махнула рукой.

— Это легенда и только.

— Какая легенда?

Эмилия расплылась в улыбке.

— Внезапно моя сестрёнка, которая верила лишь в то, что могла увидеть, заинтересовалась рассказами и легендами.

— Если ты мне не расскажешь, клянусь, я закричу.

— О, богиня, ты этого не хочешь, — бледное лицо Эмилии выглядело уставшим, она откинула голову на подушку. — Лекарь рассказал мне про женщину в Паэльсии, которая как страж опекает виноградные косточки, чтобы они были наполнены магией. Именно они помогли виноградникам давать такое превосходное вино. Она ухаживает за виноградниками при помощи своей собственной магии и защищает их от остального мира.

— Магия, — сказала скептически Клио.

— Я знаю, ты не веришь в это, вот почему я не хотела говорить.

— Значит, эта женщина владеет магией посева и отвечает за все виноградники, так замечательно растущие в Паэльсии. Тогда почему же она не поможет Паэльсии выбраться из нищеты?

— Возможно, её магия не так сильна. Но легенда гласит, что косточки обладают способностью вылечить даже самое тяжелое заболевание.

— И кто же эта женщина, имеющая в своём распоряжении подобную магию?

Эмилия не торопилась что-либо отвечать.

— Ну? — упорствовала Клио.

— Она — изгнанный Наблюдатель. Она покинула Святилище много лет назад.

— Наблюдатель, — сказала Клио с недоверием.

— Верно. Да и ты права. Фантазии, не больше. Наблюдателей не существует. Никто не шпионит за нами глазами птиц, чтобы найти подсказку, где разыскать Родичей.

— Я никогда не верила в эту ерунду.

— Именно поэтому я сомневалась, рассказывать тебе или нет, — она вытерла под носом свежую струйку крови. У Клио снова сжалось сердце.

— Эмилия... — её глаза наполнились слезами. — Я не знаю, что мне делать.

Выражение лица Эмилии отражало глубокое страдание.

— Я... я никогда не должна была говорить тебе ничего об этом. Моя история убежала от меня. Я только хотела сказать, что, если ты действительно не хочешь замуж за Арона, скажи отцу. Заставь его понять, что ты умрешь, если это сделаешь. И если ты влюбишься в кого-то еще, ты должна проводить как можно больше времени с ним, потому что никогда не знаешь, когда его могут забрать у тебя. Следуй за сердцем везде, куда оно ведёт. Цени жизнь, Клио. Это — подарок, который может быть украден в любое время. Независимо от того, что происходит со мной теперь из-за этой болезни, я не сожалею о мгновениях, проведённых с Саймоном.

Клио стиснула зубы.

— Ты не умрешь. Я просто не позволю.

Эмилия выдохнула дрожащим голосом.

— У меня очень болит голова. Мне нужно поспать. Я едва могу держать глаза открытыми из-за дурацких эликсиров, которые меня заставляют пить. Спокойной ночи, дорогая сестра. Завтра будет лучше.

Клио держала руку Эмилии, пока не удостоверилась, что сестра заснула. Поцеловав её в лоб, она вышла из комнаты и вошла в прихожую на негнущихся ногах. Теон стоял рядом с дверью, на его красивом лице застыло мрачное выражение.

Дверь была открыта, Теон мог слышать каждое произнесенное между ними слово, даже если бы он не прислушивался.

— Я подумал, что Вы попытаетесь сбежать через балкон, — сказал он тихо.

— Не сегодня, — она посмотрела в его напряжённое лицо. — Ты знал?

Он покачал головой.

— Я знал, что мой отец любил кого-то, но он не говорил, кто это был. Я полагал, что он был связан с замужней женщиной. Теперь я знаю.

Она шла, скрестив руки на груди. Установленные в стену светильники бросали мерцающие блики света и тени вдоль зала.

— Ты веришь чему-либо из того, что она сказала об изгнанных Наблюдателях и волшебных косточках, которые могут исцелять?

— Я не знаю.

Клио остановилась и повернулась к нему лицом.

— Не знаешь? Хочешь сказать, такое возможно?

— Мой отец верил в волшебство, в давно утерянные легенды о Наблюдателях за Родичами. Он сказал мне, что у тех, кто сам уходит в мир смертных, будут дети, которые могут быть связаны с волшебством. Ведьмы.

— Я никогда не верила, что ведьмы действительно существуют. Или Наблюдатели.

Его лицо помрачнело.

— Так же как и я. К тому же я не уверен, что Вам следует начинать верить.

— Интересно, а в деревнях Паэльсии сами паэльсийцы знают, как найти эту женщину, — сказала она с придыханием через минуту. — Если бы я могла узнать её имя, где она живёт, я могла бы найти её, и могла бы поговорить с ней.

Теон замолчал на мгновение.

— Вы на самом деле во всё это поверили, не так ли? Это была всего лишь история, которую рассказала Вам сестра.

— Если существует кто-то, кто сможет помочь Эмилии, то я должна отыскать этого человека.

Теон выглядел обеспокоенным внезапной решимостью на её лице.

— После того, что произошло с лордом Ароном, это не самая лучшая идея для любого оранийца переступать границу Паэльсии. Пока все не стихнет.

Она посмотрела на него с тревогой.

— Ты так думаешь?

Он кивнул.

— Это одна из причин, по которой Ваш отец принял решение именно сейчас объявить о вашей помолвке. Это — отвлекающий фактор.

Она опустила плечи.

— Мои будущие страдания используются как отвлекающий фактор. Как прелестно.

— Ваша сестра сказала, что Вы не должны выходить замуж за него. Если, конечно, Вы не хотите.

— Ты говоришь так, как будто у меня есть выбор

— Принцесса Эмилия смогла разорвать свою помолвку, потому что она любила кого-то другого.

— Так ты думаешь, что я должна влюбиться в кого-то?

Он не сразу на это ответил. Клио поняла, что он осторожно наблюдал за ней.

— Может быть, да, — наконец, ответил он.

У неё ёкнуло сердце.

— И быть такой же бесстрашной как моя сестра, если я полюблю кого-то, кто не подходит принцессе?

— Это решение полностью зависит от Вас.

Её пристальный взгляд перекинулся на его губы, как будто она ничего не могла с собой поделать.

— Я хочу помочь Эмилии, — прошептала она. — Я не могу потерять мою сестру. Она считает, что она умирает, я видела это в её глазах. Я не могу позволить этому случиться.

— Я знаю

— Мне нужно отправиться в Паэльсию и попытаться найти информацию об этом изгнанном Наблюдателе.

Выражение лица Теона стало жёстче. Прежняя неуверенность исчезла из его глаз.

— Забудьте об этом, принцесса. Кроме того, Вы не верите в магию.

— Я не верила в волшебство, потому что я не верю всему тому, что не видела своими глазами. Поэтому я должна поехать в Паэльсию, настолько быстро, насколько смогу. И я должна выяснить правду для самой себя.

Он терпеливо изучал её, и мимолётная толика уважения промелькнула в его пристальном взгляде.

— Вы полны решимости спасти свою сестру.

— Она умирает. Я... я чувствую это, Теон. Я потеряю её, если немедленно не сделаю хоть что-то, — она с трудом сглотнула и посмотрела на него. — Ты пошел бы со мной?

Некоторое время Теон хранил молчание.

— Если вы получите разрешение своего отца на эту поездку, то я, конечно, поеду с Вами.

Это был ответ, в котором она нуждалась — что Эмилия должна поправиться. И если бы в Паэльсии были небольшие беспорядки, Клио была уверена, что она избежала бы их. Когда Tеон был на её стороне, ничто не могло остановить её. Целеустремлённость и оптимизм захлестнули её.

— Тогда я получу разрешение своего отца.

Дата добавления: 2015-08-09