Наемное рабство: получение прибавочной стоимости

В капиталистической экономике результат хозяйственной деятельно­сти отдельного капиталиста выражается в виде валового денежного дохода (выручка от реализации товаров и услуг). Результат хозяйственной деятель­ности представляет собой валовой денежный доход за вычетом издержек производства (расходы на сырье, энергию, отчисления в фонд амортизации оборудования и других основных фондов, расходы в виде заработной платы и т.п.). Это будет валовая прибыль компании. Если из нее вычесть налоги, уплачиваемые компанией, то получим чистую прибыль. Такова в упрощен­ном виде «бухгалтерская арифметика» современного бизнеса.

Для понимания того, почему наемный труд является разновидностью рабства, нам потребуется несколько иная арифметика. Валовой денежный доход компании можно представить как сумму трудовых затрат. Одни за­траты относятся к прошлым периодам, они воплощены в машинах и обо­рудовании, сырье, энергии и т.п. Это «прошлый», или «овеществленный», труд. На рассматриваемом нами предприятии к «прошлому» труду добав­ляется «настоящий», или «живой труд». Он создает «добавленную стои­мость». За «прошлый» труд капиталист заплатил, покупая машины, сырье, энергию (эти затраты называются «постоянным капиталом»). А вот «на­стоящий» труд полностью принадлежит ему. Он им распоряжается. «На­стоящий» труд - это результат деятельности тех работников, которых он нанял на свое предприятие. Результат «настоящего» труда («добавленная стоимость») - источник прибыли капиталиста. Но в то же время это и ис­точник существования наемных работников. Таким образом, «добавленная стоимость» делится на две части, которые принято называть «необходи­мый продукт» и «прибавочный продукт».

«Необходимый продукт» - та часть «добавленной стоимости», которая необходима для поддержания жизни и работоспособности наемных работни­ков. В марксистской теории он называется «переменным капиталом».

«Прибавочный продукт» («прибавочная стоимость») - это то, что до­стается капиталисту. Это то, что является вожделенной целью его бизнеса. Деление «добавленной стоимости» на две указанные части - важнейший мо­мент всей капиталистической деятельности.

Казалось бы, что работники - то есть те, кто создал «добавленную стоимость» - и должны играть основную роль в разделе этого «пирога». Роль капиталиста в «выпечке пирога» сводилась только к тому, что он предоставил необходимые машины и оборудование («средства производ­ства», или «постоянный капитал»). Строго говоря, он вообще не должен иметь отношения к разделу «пирога»: «пирог» - «добавленная стоимость», а «средства производства» - «прошлый», или «овеществленный труд», и владелец средств производства уже получил за них необходимое возмеще­ние (равное амортизации средств производства). Капиталист лишь тогда может иметь право участвовать в разделе «пирога», когда он участвовал лично в его «выпечке» своим «живым» трудом (очевидно, что не физиче­ским, а умственным).

Но парадокс (а правильнее сказать, - драма) капиталистической цивили­зации состоит в том, что:

- решающую роль в разделе «пирога» играет работодатель, а не ра­ботники;

- работодатель стремится всячески урезать «необходимый продукт» (долю «пирога», достающуюся работникам) и увеличить «прибавочный про­дукт» (долю «пирога», достающуюся работодателю).

С экономической точки зрения прибавочный продукт выражает отноше­ния эксплуатации между работодателем (рабовладельцем) и работником (на­емным рабом). С юридической точки зрения прибыль - это кража, незаконное присвоение. Современное право капиталистического общества двойственно: с одной стороны, оно защищает права собственности, провозглашает «свя­тость» частной собственности; с другой стороны, оно легализует постоян­ную кражу продукта труда работодателями и не обеспечивает эффективной защиты прав работников.

Мы все сегодня настолько привыкли ко многим «аксиомам» правовой науки, что часто не замечаем: многие современные законы «узаконивают» разного рода жульничество и воровство. Это относится к разным сферам экономических отношений: трудовым, кредитным, налогово-бюджетным. В данном случае нас интересуют трудовые отношения эпохи капитализма. Позволим привести цитату из одной статьи, причем автор, судя по всему, не является «профессиональным» юристом и не утратил способность ставить под сомнение «аксиомы» правовой науки:

«Корысть-то, которая вызывала рабство - ведь как была, так и оста­лась. И если ее лишили одной формы удовлетворения, то сразу же корысть нашла и подбросила обществу другую форму своего удовлетворения, не так бросающуюся в глаза - мотив собственности не на самого человека производящего, а на инструменты, средства производства, которые ему нужны в труде. А отчуждение работника от прав на результат труда как было, так и осталось стопроцентным. Вместо разделения этих прав про­порционально между вложением труда и вложением капитала. Вот и все дела. Видимость стала другая. Раньше хозяин мог убить раба, а сейчас хо­зяин работника - нет. Вот и все. То есть физическое и трудовое рабство ликвидировали, а имущественная основа рабства как была, так и осталась. Рабство только сменило внешнюю форму. Ведь суть-то его и мера притес­нения почти никак не изменились. Как было отчуждение продукта труда работников по надуманным основаниям, так и осталось. Ведь далеко не все в производственном процессе зависит исключительно от применения инструментов. От рук, приложенных к этим инструментам, тоже многое, если не большее зависит.

А в чем же тут хитрость-то? Да в очень простой юридической под­тасовке в законах. В натуре вещи возникают в результате причастности тех или иных лиц трудом или имуществом к созиданию этих вещей. А вот право на владение этими вещами закон почему-то устанавливает только для участвовавших имуществом. То есть вовсе не по факту причастности к созданию новых вещей, а по факту владения другими, старыми вещами. Имущественного права труда на новые вещи как не было до отмены раб­ства, так и не возникло после отмены рабства (курсив мой. - В. К.)»^[733].

Буржуазное право «узаконило» новые «правила игры»: «продукт про­изводства принадлежит не тем, кто его производит, а тем, кому принад­лежат материальные средства производства». Эти «правила игры», как го­ворят историки права, сложились в XVII-XVIII вв. Самое интересное, что это было примерно в то же время, когда формировалась классическая по­литическая экономия с ее теорией трудовой стоимости (основной постулат: «источником стоимости является труд работников»)^[734]. Практическая целе­сообразность для отцов-основателей капитализма оказалась важнее теоре­тических абстракций Адама Смита и Давида Рикардо.

Сложившиеся в последние столетия «правила игры» привели к тому, что люди, жаждущие богатства, не стремятся напрямую приобретать ра­бов, которые бы создавали им эти богатства. Они приобретают «средства производства», которые, в свою очередь, дают им легальное основание эксплуатировать наемных рабов и присваивать производимое ими богат­ство. Получается замаскированное рабовладение, причем такая простень­кая маскировка оказывается достаточной для того, чтобы представлять капитализм как «цивилизованное общество», не имеющее ничего общего с рабством Древнего мира. Очень точно объяснил суть этой маскировки академик-офтальмолог, директор МНТК «Хирургия глаза» Святослав Фе­доров: «Мы не всегда задумываемся, что такое акция. Я покупают бумаги как собственность на средства производства, а на самом деле - души людей. Если акции дают большую прибыль, то меня интересуют не станки, на ко­торых люди работают, а степень их организованности и профессионализма. То есть покупаются не станки, а люди. Практически это рабовладельче­ский рынок. Раньше человек шел на него и выбирал: этот раб мне симпатичен телом, мышцами - я его беру; эту красивую женщину тоже беру. А сегодня я иду на рынок и смотрю: у этой компании три года дивиденды растут - я беру эти акции (курсив мой. - В. К.)»^[735].

Нередки случаи, когда работодатель присваивает все 100% продукта и труда. Просто не выплачивая работнику заработную плату. В России такая ситуация не является редкостью. По крайней мере большая часть вновь соз­данной стоимости в российской экономике приходится на доходы работода­телей (прибыли компаний) и меньшая часть - на заработную плату наемных работников. Этого факта не может скрыть даже официальная статистика.

У нас в России даже появилась такая горькая шутка: «Если хочешь денег - работай, если хочешь больших денег - придумай способ украсть их у работающих»^[736]. В этой шутке - суть всей «политэкономии» наше­го капитализма.

Для определения степени эксплуатации наемных работников исполь­зуется показатель «норма прибавочной стоимости» (НПС). Показатель НПС представляет собой отношение прибавочного продукта (прибавочной стоимости) к величине «переменного» капитала (величина заработной пла­ты работников).

Современные экономисты не любят вспоминать про этот показатель, пользуясь привычным показателем «норма прибыли» (НП). Показатель НП представляет собой отношение полученной капиталистом прибыли ко все­му авансированному (вложенному в дело) капиталу. Этот капитал включает в себя как инвестиции в сырье, энергию, средства производства («прошлый труд»), так и затраты на наем рабочей силы (заработная плата). Показатель НП показывает эффективность использования всего вложенного в дело капитала (как «постоянного», так и «переменного»). Маркс в «Капитале» сформулировал закон тенденции нормы прибыли к понижению. Статисти­ка действительно подтверждает, что за полтора столетия со времени выхо­да в свет «Капитала» норма прибыли в промышленности западных стран действительно значительно снизилась. Некоторые апологеты капитализма на основании этого пытаются утверждать, что капитализм становится со временем более «гуманным». Однако изменение нормы прибыли отражает в первую очередь не степень эксплуатации наемных работников, а повы­шение в общем объеме авансированного для производства капитала доли «постоянного» капитала (затрат на материальные ресурсы и средства про­изводства). Это повышение доли «постоянного» капитала отражает про­цесс вытеснения из производства живого труда. За этим стоит рост безра­ботицы, оказывающей понижательное влияние на заработную плату тех, кто остается в производстве. Понижение нормы прибыли, как показывает статистика, происходит на фоне повышения нормы прибавочной стоимо­сти (показатель, который действительно позволяет измерять степень экс­плуатации наемных работников)^[737].

Например, созданный работниками компании за месяц чистый про­дукт («добавленная стоимость») равняется 100 000 денежных единиц. А за­работная плата, которую они получили за месяц этой работы, составила 20 000 единиц. Таким образом, прибавочный продукт (прибавочная стои­мость) капиталиста составил 80 000 единиц. В нашем примере норма при­бавочной стоимости составит:

80 000 / 20 000 = 4.

А если выразить в процентах, то 400%.

По расчетам советского экономиста С. Л. Выготского, норма приба­вочной стоимости в обрабатывающей промышленности США возросла с 210% в 1940 г. до 308% в 1969 г. и до 515% в 1973 г. Этот рост демонстрирует огромное усиление эксплуатации наемных работников по мере укрепления экономической и политической мощи монополий, а также под влиянием не­уклонного замещения живого труда машинами. Машины резко повышают выработку прибавочного продукта в расчете на одного занятого работника. В то же время машины все больше вытесняют живого работника из про­цесса производства, обрекая его на голодное существование, увеличивая армию безработных и делая тех, кто остался на производстве, более «сго­ворчивыми» в вопросах зарплаты.

Если бы «пирог» доставался тем, кто его «печет», то есть работникам, через некоторое время работодатель с его «средствами производства» вооб­ще не потребовался для процесса «выпечки». По очень простой причине: у работников образовались бы такие доходы, которые позволили бы выкупить принадлежащие капиталистам «средства производства». Или как вариант: создать (приобрести) новые «средства производства».

Возникает вопрос: почему решающая роль в определении того, какой бу­дет пропорция двух частей продукта труда, принадлежит работодателю? До­минирование работодателя в этом «дележе» обеспечивается по крайней мере двумя средствами:

а) тем, что он монополизировал в своих руках средства производства;

б) тем, что он поставил на службу своим интересам государство с его законами, судами, репрессивным аппаратом, идеологической машиной и др.

Все «азы» теории прибавочной стоимости, как известно, изложены в «Капитале» Маркса. Вместе с тем, оставаясь на методологическом фундамен­те «экономического материализма» Маркса, мы не сможем ответить на про­стые («детские») вопросы: почему работодателям удалось монополизировать в своих руках «средства производства»? Каким образом они добились того, что государство стало обеспечивать их интересы, а не интересы работников? Что необходимо сделать для того, чтобы работникам принадлежали резуль­таты их труда? Известны ли в новой и новейшей истории прецеденты, когда работники обретали полные права на результаты своего труда? И т.д.

Современная экономическая «наука» этих вопросов боится «как черт ла­дана». Отметим лишь, что ответы на подобные вопросы лежат за пределами экономической «науки», которая не выходит за рамки узкого материалисти­ческого восприятия окружающего мира. Ответы следует искать в сфере по­литических и правовых отношений, а в конечном счете - в духовной сфере. Забегая вперед, отметим, что главной духовной причиной наемного рабства явился отход общества от христианского своего устроения^[738].

Дата добавления: 2015-08-09