Малькевич поворчал для вида и со всем согласился. В этот же день я отправил откорректированное ТЗ проектировщикам не перепечатывая, а прямо с красными крестами на страницах.

А через неделю звонит Макеенко и приглашает в гости:

- Вячеслав Николаевич, дорогой, приезжай, мы тут все от вашей терминологии в шоке. Приезжай скорей, будем разбираться.

И так было до самого моего увольнения. Я чаще был в проектном институте, чем у себя на работе. КБ Макеенко занималось только общегражданским проектированием (казармы, жилые дома, строения войскового назначения и т.п.).

Для проектирования специальных сооружений (лабораторные корпуса, виварии, устройства для утилизации биологических отходов и т.п.) требовалось найти субподрядные организации. И всем этим должен был заниматься я.

Поскольку начался процесс проектирования, потребовалось немедленное финансирование этих работ. Настало время «выколачивания» денег из наших дольщиков, из перечисленных выше министерств. И эту работу должен был делать я. Встречался я чаще всего с начальниками управлений, но доходило дело и до заместителей министров. Деньги эти «акулу» отдавали с большой неохотой, поэтому легко представить характер и атмосферу этих переговоров. Раза два, если не изменяет память, в УНХВ по телефону жаловались на меня, за мою «настырность» и жёсткость, с которой я веду эти переговоры. Как-то вызывает меня Малькевич и говорит:

- Товарищ Кареев, Вячеслав Николаевич! На Вас поступают жалобы из некоторых министерств за Вашу жесткость и неуступчивость при проведении переговоров. Они говорят буквально следующее: «…приходит Ваш представитель, и, буквально, хватает всех за горло, требуя денег на строительство объекта. Но бывают обстоятельства, когда министерство само испытывает затруднения в этом смысле…». Звонят Владимиру Карповичу, а он требует от меня объяснений. Я ему объясняю, что из этой публики по-другому ничего не «выбить», а Кареева я знаю, как офицера выдержанного и корректного, я уже с ним больше года работаю, и очень доволен им за его обязательность и некоторый педантизм, при том объёме работы, какую он выполняет, эти качества необходимы. Проектировщики, например, им не нахвалятся. Так что, Владимир Карпович, в результате, остался доволен Вашей работой, но попросил, по возможности, быть с этим народом помягче, потому, что гонору у них у всех предостаточно.

Настал и наш черёд со Смирницким. Надо было лететь на место и заниматься отводом земельных участков, в основном в Нукусе. Земля собственно полигона принадлежала Министерству Обороны. А вот под «Основную базу» (Производственную зону и жилой городок), земли пришлось просить у Каракалпакской АССР, входившей в состав Узбекистана. Пришлось сначала лететь в Ташкент, в Совет Министров республики, и там решать главные и принципиальные вопросы, а потом уже в Нукусе оформлять на местности и в Совете Министров ККАССР. Документ, который регламентировал все вопросы по строительству подобных объектов, Приказ № 0045, надо было брать с собой, на что я и получил указание от Смирницкого. По другому Приказу, такие документы перевозятся только с вооружённой охраной. Докладываю об этом Смирницкому, и спрашиваю:

- Вадим Васильевич, Приказ №0045 требует вооружённого сопровождения. Чтобы не брать с собой лишнего человека, может быть мне взять свой пистолет?

- Вячеслав Николаевич! Вы в своём уме, какой пистолет! Не хватало нам ещё лишней головной боли! Положите приказ во внутренний карман пиджака и успокойтесь. Если мы потеряем Приказ, это полбеды, я выкручусь, а вот если у нас пропадёт пистолет, то нам обоим «крышка», в лучшем случае, увольнение без пенсии! А карман пиджака заколите булавкой. Всё!

Итак, мы летим в Ташкент. При подлёте к Ташкенту, я обратил внимание на чёрное облако над Ташкентом. Я спросил у стюардессы, что это такое, неужели дождь на засмеялась и сказала, что это дым от шашлычниц в городе, стоящих на каждом перекрёстке. После приземления мы в первую очередь пошли в гостиницу, поскольку не знали сколько здесь пробудем. Из гостиницы направились в Совмин. Там мы проторчали почти целый день. Азиаты не любят торопиться, но очень обходительны и улыбчивы. На следующий день решили с утра ознакомиться с главной достопримечательностью, Алайским базаром, это почти город в городе. Но, как оказалось, ходьба по Алайскому базару, это не только развлечение, но и тяжёлая работа, поэтому, Вадим Васильевич решил отложить наш отлёт в Нукус на сутки, и посвятить ещё один день осмотру города. Мне эта идея пришлась по душе. Купили на базаре знаменитую ташкентскую дыню «торпеду» и целый вечер отводили душу в номере гостиницы.

На фото: Аэровокзал, Совет Министров, бывший Алайский базар, в современном издании и прыжки в речку Анхор.

На следующий день, с утра съездили в аэропорт, купили билеты на Нукус на вторую половину дня и отправились любоваться Ташкентом. Город оказался весьма привлекательным, чистым и ухоженным, но постоянно преследовал неотступный запах шашлыка, от чего постоянно возникал аппетит. Увидели много интересного, но объём этого повествования ограничен, обо всём не рассказать. Пообедав на первом этаже гостиницы «Ташкент», в одноимённом ресторане, и немного отдохнув, отправились в аэропорт для следования в Нукус на ЯК-42. В Нукус прибыли ещё рабочий день не кончился, и мы направились в Обком КПСС Каракалпакии для выяснения ситуации и знакомства. Секретаря Обкома, Камалова, на месте не было, принимал нас, его 2-й заместитель, Киселёв. После общих слов и знакомства приступили к деловой части. Было видно, что нашему появлению здесь весьма довольны, что в последствии и подтвердилось. Под рабочую повседневную резиденцию нам отвели комнату в Республиканском Военкомате (Ресвоенкомат), для проживания и харчевания, Нукусскую резиденцию Ш.Рашидова, Первого Секретаря ЦК Компартии Узбекистана, тестя Калибека Камалова, Секретаря обкома ККАССР. Для работы с нашими особыми документами, особый отдел Совета Министров ККАССР. После краткой ознакомительной беседы с Киселёвым, мы были приглашены в нашу «гостиницу», как её ещё называли «дача Рашидова». За ужином состоялась первая встреча в неофициальной обстановке высокопоставленных лиц Республики. Стол возглавлял зам. Камалова Киселёв, присутствовали: Зампред Совмина Александр Александрович Юрьевец. Начальник организационного отдела Обкома Паселов, «градоначальник» Нукуса, Военком республики, Кужеков Андрей Николаевич (казах с русским именем и отчеством) и зав. делопроизводством Совмина, выполнявший роль «помощника» хозяина застолья. Когда мы подъехали к резиденции, я подумал: «…Господи, и этот «караван-сарай», резиденция Рашидова, при его посещении республики…»? Это было довольно высокое и невзрачное здание, прямоугольной формы, похожее на большую азиатскую «мазанку». В обращённой в нашу сторону стене, был вход и огромные окна с крупными переплётами, завешенные изнутри белой непрозрачной кисеёй. Но когда мы вошли внутрь этих апартаментов, наше впечатление резко изменилось. На фото: Ташкент.

Высота потолков была не менее 8 метров, стены холла, размером не менее 60 кв. метров, были отделаны редким видом узбекского мрамора «лиственита», нежно-зелёного цвета. Полы тоже отделаны мрамором светлого тона. Окна от пола и до самого потолка, и действительно были завешаны белой непрозрачной кисеёй. Все стены этого огромного холла были увешаны красивыми клетками с певчими птицами. В больших деревянных кадках стояли декоративные растения, лианы и небольшие деревья. Нам сказали, что это вроде зимнего сада. Через большой проём в левой от входа стене (то, что у нас в некоторых планировках квартир называют «ворота»), можно было видеть буфет-столовую со столом не менее 10 метров в длину, и постоянно сервированный на 20-30 персон. Все три остальные стены этого помещения для приёмов были заставлены сервантами, в застеклённой части которых, размещалась посуда всех видов, сортов и назначений, а в нижней, закрытой, как мы потом узнали, стояли вина и крепкие напитки, производившиеся тогда в СССР. Ничего не скажешь, умели приятно жить наши вожди! Дальше, в глубину помещения, шёл коридор, по левой стороне, которого были расположены комнаты для отдыха (спальни). Сколько их было, я уже не помню, но нам со Смирницким выделили две крайние. Двухстворчатые филёнчатые двери высотой немного ниже потолка, с бронзовой фурнитурой. Внутри комнаты (около 15 кв. метров), деревянные двуспальные кровати с шёлковыми пуховыми одеялами, такими же подушки и белоснежными простынями из тонкого хлопкового полотна. Такое подробное описание этого места необходимо для понимания последующих событий. Фактически, весь нукусский период моей деятельности надо было бы описать более подробно, в отдельной книге. Но, увы, на это, видимо, уже не останется времени. В этот период моей работы, мне, со всей очевидностью представилась возможность увидеть всю неприглядность бюрократической игры номенклатуры высокого ранга, их поведенческую мотивацию, публичные отношения между собой и скрытые механизмы этих отношений, «подковёрную» борьбу, страх потерять место, а, следовательно, и положение. Ну, да Бог с ними, это особый вид Homo Sapiens. И если мы сами позволяем им вытворять, что им вздумается, то виноваты в этом мы сами. Но пора возвращаться к главной теме.

Землю под военный городок, с учётом его не безобидности, в смысле экологии, впрочем, слова этого тогда не знали простые смертные, нам выделили на некотором отдалении от города, на территории какого-то совхоза. Мы сами со Смирницким лазили по пустыне с рулеткой в руках, и занимались отводом земли «в натуре», а это несколько гектар. Температура воздуха не менее 40 градусов. Нас чуть «кондрашка» не хватила. Смирницкий на что человек выдержанный, и то весь изругался.

Затем мы пошли в Совмин оформлять всё на бумаге. Пришли в секретный отдел. Заведующий мальчишка из местных, лет 19, наверно чей-то «сынок». Я ему задаю вопросы насчёт секретных тетрадей, а он смотрит на меня, как на инопланетянина, как у нас говорят «ни петь, ни рисовать». На наше счастье, появился начальник КГБ республики. Я объясняю ему, в чём дело, а он смеётся, и говорит, что сейчас даст нам опытного сотрудника и всё будет как надо. Он был русский, и посоветовал, не обращать внимание на такую мелочь, и сказал, что здесь и не такое бывает, и что он не успевает за ними следить. Пришла пожилая русская женщина, сделала всё, что я просил. Документы отправили и в Москву и в Ташкент на утверждение. Встал вопрос об уничтожении секретной тетради и черновиков. Эта милая женщина сказала, что этим занимается лично начальник отдела, опять этот мальчишка. Когда он появился, я опять начал его «допрашивать», а как у них уничтожаются секретные документы. В этот раз он улыбнулся и сказал, что очень просто, и попросил следовать за ним. Я подумал, что мы сейчас пойдём в специальное помещение, где установлена машина для превращения бумаги в «лапшу», или, на худой конец, печка для сжигания. Но он повёл меня на выход из здания. Я подумал, что это всё у них в отдельном помещении. Но он повел меня к уличному (выгребному) туалету, который стоял метрах в 10 от здания Совмина. Я ни чего не понимал, и сказал, что мне туда не надо. Когда мы зашли за туалет, он сел на корточки, сложил все бумаги в виде костра и поджёг. Через 3 минуты всё было кончено, и он, с чувством выполненного долга, посмотрел на меня. Я сказал:

- Молодец! Вы всегда так делаете?

- Такие документы бывают очень редко, поэтому делаем так всегда.

Когда вечером, после ужина в компании тех же лиц, я рассказал Смирницкому о том, как они уничтожают секретные документы, он, нисколько не удивившись, ответил:

- А что Вы хотите от них, если ещё в 20-х годах они были дикими кочевниками. Вы правильно сделали, что проследили весь этот процесс до конца. Теперь душа спокойна. Мы с Вами, практически, работу закончили и остались живы после прогулки по пустыни. По этому случаю, у меня есть предложение, в качестве вознаграждения за наши мучения, лететь через Ташкент. Мы летим завтра утром, в Ташкенте сходим на Алайский базар и купим по хорошей торпеде для домашних, как экзотический сувенир. У Вас возражений нет против такого мероприятия?

- Да нет, Вадим Васильевич, моя жена, кстати, очень любит дыни. Ведь мы с ней часто летаем в Ашхабад к дальней родственнице. Так что, этому деликатесу она будет довольна.

После возвращения в Москву, и моего рассказа о нашем, с Вадим Васильевичем, странствии, моя сотрудница и хороший товарищ, Инна Киселёва, прекрасно владеющая графикой и каллиграфией, к ближайшему моему дню рождения, от имени коллектива, преподнесла мне вот такой шедевр, в память о первой поездке в нукусскую пустыню.

Теперь, когда с землёй всё было решено, необходим был выезд на место строительства группы проектировщиков для решения своих вопросов: разведка грунтов, ориентация посадки зданий, прикидка расположения всего «куска» в Нукусе. Звонит Макеенко:

- Вячеслав Николаевич, мы без тебя не поедем, мы там будем, как слепые котята, а ты уже всех знаешь, и тебя знают, а главное, знают, кого ты представляешь. Я звонил Смирницкому, он не возражает. Я думаю, мы дня за 3 там всё сделаем. Ну, как?

- А вы представляете, сколько у меня в Москве работы. Одни эти монстры промышленные что стоят. Из них же деньги вышибать надо, а кроме меня, этим никто не хочет заниматься. Ладно, тогда надо прихватить одного строителя от Пикалова, он же создал целую группу из 6 человек для этого строительства. Вот Вы с ним, там, на месте, всю «гражданку» и согласуете.

- Это ты здорово придумал, он там предварительно может прозондировать почву насчёт технических условий подключения объектов, проведёт разведку и с нужными людьми познакомится. Спасибо за поддержку и помощь.

Дата добавления: 2015-08-18