Новая работа. Хорошо это или плохо, покажет будущее.

Чугунов встретил меня весьма приветливо и не скрывал своего удовлетворения, что избавляется от этой работы. Ввёл меня в общих чертах в курс дела и разрешил обращаться, если что будет не ясно на первых порах.

После того, как Чугунов передал мне документы по полигону, я начал их внимательно изучать, и понял, что судьба решила меня в очередной раз испытать на прочность. Я очень чётко представил объём предстоящей организационной работы, и понял, что созданная Смирницким нештатная группа, это чистой воды детский лепет. Я набросал примерный план предстоящих работ и мероприятий с выездом в командировки в шиханский институт и другие московские организации, который уложился пока на двух листах 100 листовой большой тетради в клеточку, на которых мы обычно работали. Мне стало, не по себе. Совершенно ясно вырисовывалась необходимость создания специального штатного отдела.

На следующее утро, со всем этим я направился к Вадиму Васильевичу. Встретив меня, как обычно, доброжелательно, ознакомившись с моим планом и посмотрев мне в лицо, сказал: Саратов, вид с Волги.

- Вячеслав Николаевич, дорогой, я предвидел Вашу реакцию, после ознакомления с документами и объемом работы. Вы думаете, я не говорил Пикалову (Начальник управления) о дополнительном отделе, что это очень крупномасштабное строительство и самодеятельных мер здесь недостаточно. Я не буду передавать весь наш разговор, но если сказать коротко, он меня «послал». Самая тяжёлая задача в управленческих структурах, это «выбивание» новых штатных единиц. Единственное, что я смогу для Вас сделать, это выделить Вам двух постоянных человек, Ибрагимова из 6-го отдела и Киселёву И.Г. из вашего отдела для выполнения графических документов. И, ещё, занимайте комнату моих заместителей, там вам троим как раз места хватит. А сейчас, в первую очередь, Вы правы, надо ехать к Кунцевичу (Начальник НИИ в Шиханах). Я ему позвоню и попрошу помочь составить примерный перечень объектов нашего нового полигона. Возьмите с собой одного человека из отдела Шарова (того самого, который уговорил меня взять сеть на Балхаш), этот объект, собственно, в их интересах создаётся.

Так, зимой 1976 года, с выделенным мне в помощь сотрудником 4-го отдела, Сашей Горбовским (сыном начальника моей академии), отправились мы в шиханский институт составлять главный документ, перечень объектов нового полигона. Дорога прошла не без приключений. Из Москвы до Саратова мы доехали нормально. От Саратова до Вольска ехали на не отапливаемом автобусе местных линий. Мороз был около 20 градусов. Как мы остались живы одному Богу известно. Выйдя из автобуса у поворота на Шиханы, я почувствовал, что ног до щиколоток я не чувствую. То же самое было и с Сашей. Я знал, что в 1-2 км. от поворота на Шиханы есть продовольственный магазин и там можно купить спиртное. Но он закрывался в 19.00, а время у нас было мало. Мы припустились бегом. Подбежали к уже закрывающемуся магазину. Упросили продавщицу продать нам бутылку водки. Водки не оказалось, купили коньяк. И опять бегом до института, почти столько же. Добежали до гостиницы, устроились в номер, выпили этот коньяк и упали в койки замертво. Но Бог миловал, ноги остались целы.

Так началась моя работа по этому проекту. Описать проделанную мною работу до конца моей службы просто невозможно. А этим проектом я занимался до увольнения из армии, до весны 1981 года. По этой причине рассказ придётся построить схематично, с перечислением участников, моей роли и объёма выполненной работы. Да, не специалисту, это просто не интересно. Вольск, центральная площадь.

К строительству нового объекта было привлечено огромное количество различных организаций и ведомств. Назову только самые основные из них. В долевое финансирование, помимо Министерства Обороны, привлекались: Минхимпром, Миноборонпром, Авиопром, Минмаш, Минсредмаш (как их в шутку называли, акулы социалистической индустрии), поскольку полигон создавался в интересах этих министерств, участвовавших в оборонных разработках и остро нуждающиеся в совершенно новой испытательной базе для новых видов вооружения.

Головной проектной организацией был назначен 31 Центральный военный проектный институт, в состав которого входило большое количество КБ различного профиля. Располагалась эта организация недалеко от Смоленской площади. Через некоторое время этот институт превратился во второе моё рабочее место. КБ, к которому нас прикрепили, руководил очень симпатичный полковник Макеенко Александр Григорьевич. За 4 с лишним года совместной работа, мы стали хорошими товарищами. Коллектив КБ состоял из специалистов высокого класса. Они, хотя и носили военную форму, мало были похожи на военных. Три или четыре сотрудника, с которыми я постоянно контактировал, тоже стали моими хорошими товарищами. В этот коллектив я ходил с удовольствием. Об этом институте еще будет, сказано не мало.

Я немного забежал вперёд, и придётся вернуться к истокам.

Когда мы с Сашей Горбовским проснулись на следующее утро, и наспех позавтракав в буфете гостиницы, направились к заместителю НИИ, Евстафьеву И.Б. С ним вместе мы направились в один из отделов (руководитель Бурыгин В.Е.) и совместно с сотрудниками отдела начали строить полигон на бумаге. Мне был задан вопрос, как будем планировать по максимуму или по принципу «не до жиру, быть бы живу». Я ответил, что делать надо всё по максимуму, а второй вариант нам устроит большое начальство. Почти все со мной согласились. И сразу начались разговоры о том, что в институте не хватает того, другого, третьего и т.д. И поэтому надо предусмотреть все элементы, и не допустить ошибок и упущений, сделанных в своё время, при создании Института. Работали мы дня три, и создали вполне современную структуру, отвечающую современным требованиям.

По существу на 80% новая структура напоминала шиханский институт, только с включением новых элементов, и гораздо больший по размаху, и территориальному, и масштабам испытательных работ.

По нашему замыслу, весь комплекс должен был состоять из 3-х элементов: Основная база - лабораторный научно-исследовательский комплекс (ряд лабораторных корпусов), административная зона и жилая зона, с расположением в Нукусе (на его ближней окраине).

Предполевая база – в районе посёлка и ж.д ст. Джаслык. (около 200 км. от Нукуса). На этой базе предполагалось иметь минимальный набор сооружений, позволяющий первичные обработки опытов на полевой базе, небольшую казарму-гостиницу для обслуживающего персонала и исследоватилей (на 60-70 человек), хозблок и столовая.

Полевая база – на полуострове Актумсык, почти на берегу (западном чинке плато Устюрт) Аральского моря, с минимальным набором сооружений, для вахтового метода работы.

Надо сразу оговориться, что сама идея создания полигона на расстоянии почти 400 км. от основной базы в Нукусе, была абсолютно бредовой, а если говорить откровенно, то выбор места (азиатская пустыня, с дневными температурами в летнее-весенне-осенний пениод до 30-50 градусов), был совершенно непонятен. Мы все это понимали, но говорить на эту тему нам запретили. Надо было выполнять приказ, даже если он был откровенно бредовым. Плато Устюрт.

Работа началась. Каждый отдел нашего Центра писал технические задания на каждый объект, а я всё это обобщал и направлял в Шиханы. Те, в свою очередь, как специалисты, дорабатывали их до полного объёма, со всеми специфическими требованиями, фактически, создавали документы необходимые для проектных организаций. Вся эта «бодяга» продолжалась, примерно, до средины 1977 года. Всё это вылилось в главное техническое задание для проектировщиков, книга в 500 страниц «прекрасного» текста, как любил говорить Шустов С.С.

Поскольку, ни в Постановлении, ни в Приказе, конкретные цифры стоимости объекта не были обозначены, этот фолиант отправили в Проектный институт для ориентировочной оценки. А шиханцев заставили оценить всю спецначинку для лабораторных корпусов. Когда всё это посчитали и доложили Пикалову, то он разразился такой тирадой, что лучше её не воспроизводить. А сумма по тем временам (в ценах 1977 года), вылилась без малого в полмиллиарда рублей! Смирницкий, присутствовавший при этом докладе, потом рассказал мне:

- Пока Пикалов рассматривал техническую часть ТЗ, ему всё очень нравилось, и он даже похвалил составителей этого комплекса. Но когда он посмотрел в самый конец, где помещался оценочный раздел, он до такой степени разъярился, что я боялся, не запустит ли он этим ТЗ кому-нибудь в голову. Потом, когда несколько успокоился, глядя на Малькевича, приказал сократить всё на одну треть. Поскольку документ этот Ваш, сначала посоветуйтесь в наших отделах, а потом идите к Малькевичу с готовыми предложениями. На фото: Аральское «море», современное.

- Вадим Васильевич, у меня другое предложение. Сейчас у нас находятся командировочные из Шихан, Бурыгин и Шамбаров, главные идеологи этого монстра. Но заранее хочу предупредить, сокращать будем не отдельными элементами в объектах, а целыми объектами. Иначе мы завязнем в этой работе на полгода. А сроки сдачи объекта в Приказе обозначены не двусмысленно.

- Вы правы, я согласен. Пригласите ко мне наших гостей для беседы и приходите с ними. Работу эту нужно кончить к исходу дня, а завтра с утра к Малькевичу, я ему позвоню.

После беседы у Смирницкого, пришли ко мне в кабинет, сели в кружёк за мой стол, и я сказал:

- Ну, что, начнём благословясь «бомбить»!

Откровенно говоря, мы предвидели этот процесс ещё зимой в Шиханах, когда всё это рисовали. В первую очередь вылетел Актумсык в полном составе, и с узкоколейкой до Джаслыка, и с паровозным депо, и с зоной отдыха на берегу Арала, и с прочим. Этот объект потянул у нас на половину той суммы, на которую мы должны были сократить весь объект. Состальным мы расправились тоже быстро, даже успели доложить Смирницкому.

Дата добавления: 2015-08-18