Принцип добросовестности в гражданском праве.

Ответ на вопрос о том, в чём может выражаться принцип добросовестности, в том числе о его легальном бытии, вытекает из представленной выше концепции. Если, следуя ей, видеть в добросовестности неконфликтность намерений, принимать её как диагностически надёжный, но не исчерпывающий показатель достаточности интереса в субъективном праве или правомочии, тогда принцип добросовестности, как и любые прочие требования к состоянию интереса, должен находиться вне легальной реальности. Обнаруживать себя в ней он должен лишь в виде презумпции – во-первых, самой добросовестности, ибо таковая, как и достаточность интереса в целом, безусловно, должна предполагаться, что было сделано уже в первой редакции ГК, и во-вторых, – отсутствия злоупотребления правом. Во всех же прочих юридических смыслах добросовестность может являться не ранее, чем сомнения в состоятельности этой презумпции при рассмотрении индивидуального спора вынудят суд начать тест на злоупотребление правом.

Литература

1. Борхес Х. «Аналитический язык Джона Уилкинса». В кн. Хорхе Луис Борхес. Сочинения в трех томах. Пер. Е. М. Лысенко – Том 2. Эссе. Новеллы.- Рига: Полярис, 1994.

2. Винниченко Ю. В. «Добросовестность, разумность и справедливость как принципы гражданского права и начала функционирования системы гражданского оборота». Сайт Zakon.kz -- http://pravo.zakon.kz/4689321-dobrosovestnost-razumnost-i.html

3. Вольфсон В. Л. О притворности, мнимости и лжеатрибуции: «обход закона» как когнитивная деформация фиктивных сделок. // Вестник СПбГУ, серия «Право», вып.1 2015.

4. Вольфсон В. Л. Противодействие злоупотреблению правом в российском гражданском законодательстве. СПб., 2012. — 194 с.

5. Вольфсон В. Л. Язык догмы. Обход невозможен // Мир юридической науки. 2012. № 6. С. 8–18.

6. Вольфсон В. Л. «Язык догмы: аналитическая юриспруденция как точное знание». // в сб. «Проблемы устойчивости субъективных прав: сборник научных трудов по материалам межвузовской научной конференции «Проблемы устойчивости субъективных прав», 19 апреля 2013 г. / Санкт-Петербург. Изд-во СПбГЭУ. С. 101 – 115.

7. Дерюгина Т.В. Добросовестность участников гражданских правоотношений как предел и принцип права.// Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 5: Юриспруденция № 3/2013. С. 51 – 55.

8. Емельянов В. И. Пределы осуществления гражданских прав // Российская юстиция. 1999. № 6. С 14-16.

9. Карапетов А. Г. «Модели защиты гражданских прав: экономический взгляд». // Вестник экономического правосудия. – № 11-12/2014. – ч. 2, № 12. – С. 24 - 73.

10. Карпеченко М. М. Принцип добросовестности в современном гражданском праве.// Молодой ученый – 2014 – №20. – C. 477 – 479.

11. Краснова С. А. Определение понятия «добросовестность» в российском гражданском праве // Журнал российского права. – 2003 – №3 – С. 62-67.

12. Останина Е. А. Эстоппель и подтверждение сделки. // Вестник ВАС РФ. – М.: Закон, 2013, N 11. – С. 38 - 45.

13. Радченко С. Д. Злоупотребление правом в гражданском праве России». М., 2010. – 144 с.

14. Татарников А. В. Принципы разумности и добросовестности в гражданском праве России: автореф. дис. … канд. юрид. наук:. М., 2010.

[1] Федеральный закон «О внесении изменений в главы 1, 2, 3 и 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» от 30.12. 2012 года № 302 – ФЗ. СПС «Консультант-плюс».

[2] Этот «концептуальный промысел», собственно говоря, следует из Концепции развития гражданского законодательства, в разделе 1.1. которой указывается, что «в ГК отсутствует указание на такой общий принцип гражданского права, как добросовестность. Встречающиеся в ГК указания на добросовестность поведения субъектов отдельных правоотношений недостаточны для эффективного правового регулирования». (Конццепция развития гражданского законодательства России, одобрена решением Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 07.10.2009). СПС «Консультант-плюс».

[3] См., напр., [14]; [13, 76-77]. Близкую позицию высказывала С. А. Краснова [11]. В. Емельянов полагал, что «законодатель, указывая на добросовестность, формирует границы не всех прав, а только некоторых, специально указанных в законе» [8].

[4] См, напр., [10]. В литературе также высказывалось мнение о ликвидации презумпции добросовестности с сохранением лишь принципа добросовестности [7].

[5] Читатель, знакомый с другими работами автора этой статьи, не усомнится в том, что категория добросовестности будет в ней исследоваться в терминах представленной во всех работах последних лет его теории злоупотребления правом. См. [3], [4].

[6] На то, что законодатель фактически закрепил обязанность действовать добросовестно, уже обращалось внимание в литературе. [2].

[7] Принципы толкования и их иерархия очень подробно исследовались в других работах автора: [5], [6].

[8] В предсказуемом отличии от процессуального, в том числе и легального, дискурса, где на стороны возлагается долженствование обосновывать заявленные ими требования, ходатайства, утверждения; в целом выполнять обязанности по доказыванию, что отражает публично0-правовую связь между стороной и судом. См., напр., лексику гл. 6 ГПК и гл. 7 АПК.

[9] Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» от 23 июня 2015 года № 25.// «Российская Газета», 30.06.2015 г. Федеральный выпуск № 6711.

[10] В эссе «Аналитический язык Джона Уилкинса» Х. Борхес приводит классификацию животных из вымышленной им китайской энциклопедии. Все животные делятся на а) принадлежащих Императору, б) набальзамированных, в) прирученных, г) сосунков, д) сирен, е) сказочных, ж) отдельных собак, з) включенных в эту классификацию, и) бегающих как сумасшедшие, к) бесчисленных, л) нарисованных тончайшей кистью из верблюжьей шерсти, м) прочих, н) разбивших цветочную вазу, о) похожих издали на мух. [1].

[11] Разумеется, сюда относятся притязания, условно говоря, равно положительные и отрицательные: направленные как на то, чтобы приобрести благо, так и на то, чтобы лишить такового другую сторону и тем самым – освободить себя от соответствующего обременения; в последнем случае, соответственно, прежнее непризнание значимости определённых обстоятельств для «отрицательного» притязания, именно ими ныне и обоснованного, должно состоять в выражении, прямом или косвенном, готовности признавать за ними значение оснований для притязаний другой стороны на ныне оспариваемое у неё благо.

[12] См. различные предположения о толковании п. 5 ст. 166 в раб.:[12].

[13] Рамки работы не дают возможности подробно разобрать конфигурации интересов в конструкциях норм ГК, прямо допускающих правомерную недобросовестность при уступке требования (напр., в ч. 1 ст. 828 ГК, абз. 2 п. 2 ст. 382, п. 3 ст. 388), совершённой в противоречии с ранее заявленными и в иной сделке закреплёнными намерениями – собственно, намерениями цессию не совершать. доктрина обязательственного права вынуждена чутко считаться с интересами цедента и цессионария, преобладающими над интересами должника, пусть, казалось бы, подкрепленными договорным запретом на уступку права, и потому не допускает принесения в жертву этого реального баланса интересов юридической метафизике. В литературе даются неоднозначные оценки решению законодателя поощрить недобросовестность при совершении цессии [9, 65].

Дата добавления: 2015-08-09