Израиль и арабские страны: «холодный мир» и сближение интересов.

В 90-е гг. израильско-палестинский «процесс Осло» способствовал нормализации отношений Израиля с рядом арабских стран, а также целому ряду подвижек в отношениях с арабским миром в целом. Наиболее значимым событием в этом плане стало, безусловно, подписание мирного договора между Израилем и Иорданией. В результате появилась возможность говорить о том, что коллективный бойкот, объявленный арабскими странами Израилю, ушел в прошлое и единого общеарабского фронта борьбы против Израиля больше не существует. Более того, ситуация на Ближнем Востоке полностью подтверждает справедливость вывода о том, что в современном мире классические межгосударственные войны становятся все более нетипичным явлением. Действительно, в рамках так называемого арабо-израильского конфликта последняя война такого типа состоялась в 1973г. На сегодняшний день можно констатировать, что ни одно из арабских государств не дает каких-либо оснований предполагать, что оно готовится к войне с Израилем.

Можно с уверенностью сказать, что той угрозы, которую Израиль традиционно на протяжении всей своей истории рассматривал как главную – угрозы нападения со стороны соседних арабских государств – практически не существует, по крайней мере, до тех пор, пока у власти в этих государствах сохраняются существующие режимы. Впрочем, даже в случае прихода к власти в той или иной арабской стране более радикальных политических сил вряд ли можно оценивать вероятность готовности такого режима развязать полномасштабную войну против Израиля как высокую.

С другой стороны, после начала «интифады Аль-Акса» развитие отношений Израиля с теми арабскими государствами, которые подписали с Израилем мирные договоры (Египтом и Иорданией) серьезно затормозилось. С другими странами появившиеся было ростки добрососедских отношений были фактически заморожены; заморожено было также и участие Израиля в региональных мероприятиях (рабочих группах по различным региональным проблемам, созданных по решению Мадридской конференции 1991г. и т.п.). Израильско-арабские отношения в течение первого десятилетия XXI в. в специальной литературе часто называют «холодным миром».

Вместе с тем в последние годы можно отметить целый ряд новых тенденций, заставляющих посмотреть на перспективы израильско-арабских отношений с другой стороны.

Арабские государства в соответствии со сложившейся традицией продолжают официально выступать в качестве защитников палестинского народа, осуждая чрезмерное применение силы Израилем и постоянно демонстрируя к нему свое «прохладное» отношение. Однако, как уже отмечалось выше, они отнюдь не заинтересованы в конфронтации с ним. Как представляется, ключевым интересом большинства арабских государств на сегодняшний день является сохранение экономической и политической стабильности, прежде всего стабильности своих режимов, а также решение экономических и социальных проблем. Поэтому все они (за исключением на сегодняшний день разве что только Сирии) не склонны поддерживать экстремистские антиизраильские силы, и прежде всего террористические организации – поскольку видят в них потенциальную угрозу стабильности в своих странах, вплоть до угрозы переворота. Воздерживаясь от каких-либо жестких выступлений против этих организаций (из боязни опять же спровоцировать их на выступления против своих режимов), они тем не менее стараются сделать все возможное для их ослабления – и прежде всего для ослабления их влияния на «арабскую улицу». Арабские государства безусловно заинтересованы в скорейшем урегулировании израильско-палестинского конфликта, так как это не только лишит экстремистов почвы под ногами, но и развяжет всему арабскому миру руки для развития сотрудничества с Израилем в экономической, торговой, научно-технологической и других сферах. А сотрудничество, в долгосрочной перспективе, входит в круг важнейших интересов арабских стран. Поэтому, уже начиная с 2002-2003 гг. не только «официально примирившиеся» с Израилем Египет и Иордания, но и Саудовская Аравия стали выступать с различными посредническими инициативами для урегулирования разногласий между Израилем и Палестиной.[153]

После победы ХАМАС на выборах и захвата ею власти в секторе Газы Египет, не, позиционируя себя открыто в качестве союзника Израиля, тем не менее, достаточно активно сотрудничает с ним в направлении сдерживания ХАМАС, прежде всего путем поддержания пограничного режима и борьбы против незаконной транспортировки оружия в Газу. Египет также постоянно играет роль посредника на переговорах между Израилем и ХАМАС.

Помимо роста террористической активности в различных странах региона, руководство ведущих арабских стран весьма обеспокоено растущими внешнеполитическими и военно-стратегическими амбициями Ирана, в том числе его ядерной программой. Здесь, как и в отношении угрозы терроризма и экстремизма, можно говорить о значительном совпадении интересов Израиля и арабских стран, прежде всего Египта, Иордании, Саудовской Аравии и других монархий Персидского Залива. При этом опасения Израиля и арабских стран в отношении Ирана, безусловно, различаются. Если Израиль опасается непосредственного вооруженного (в перспективе, возможно, даже ядерного) нападения Ирана, то арабские страны опасаются прежде всего иранских претензий на статус региональной сверхдержавы, подпитываемых постоянным наращиванием военного потенциала Ирана и его разработками в области ядерных и ракетных технологий. Неприятие арабскими странами усиления роли Ирана в ближневосточном регионе вызвано не только его этнической и религиозной «чуждостью» как государства персов и шиитов, но и – не в последнюю очередь - «плебейским» происхождением иранского лидера М. Ахмадинежада, лидерство которого арабские монархи не могут признать хотя бы из присущего им аристократического высокомерия. Поэтому появившиеся сообщения о принципиальной (но, разумеется, не афишируемой) готовности Саудовской Аравии пропустить через свое воздушное пространство израильскую авиацию, если она будет направлена для нанесения удара по иранским военным и ядерным объектам, не кажутся совсем уже невероятными.[154]

Израиль, со своей стороны, в условиях очевидной стагнации мирного процесса с палестинцами, также в последние годы начал уделять повышенное внимание развитию отношений с арабскими государствами. Так, Р. Прозор, бывший генеральный директор Министерства иностранных дел Израиля (2004 -2006 гг.) называет «установление связей с арабскими и мусульманскими странами» в числе ключевых направлений внешнеполитических усилий Израиля. При этом он отмечает, что, несмотря на отсутствие широкой огласки, в этой области достигнуты заметные успехи:

«Методами тихой дипломатии, с акцентом на экономическое сотрудничество, а не на церемонии и встречи, освещаемые средствами массовой информации, мы прилагаем усилия для создания и укрепления широкой поддержки мирного процесса изнутри израильского и палестинского обществ, а также по всему арабскому и мусульманскому миру. Многие наши достижения в этой области в странах Персидского залива, Северной Африки, а также в мусульманских странах Азии, к сожалению, не могут быть преданы огласке в настоящее время, но эти усилия имеют важнейшее значение для обеспечения наших долгосрочных интересов в деле создания на международном и региональном уровне благоприятной среды для обеспечения основополагающих национальных интересов Израиля.»[155]

Летом 2006 г., когда Израиль в ответ на похищение двух военнослужащих ЦАХАЛ развернул широкомасштабную военную операцию против экстремистского движения ливанских шиитов Хизбалла, арабские соседи Израиля, а также и само ливанское правительство, по мнению многих обозревателей и аналитиков, рассматривали эту кампанию скорее не как агрессию против арабского мира, а как удар по исламистским, прежде всего проиранским шиитским радикалам.[156] Однако «вторая ливанская война» стала, пожалуй, самой неудачной за всю историю Израиля. Ни одна из поставленных задач не была решена. Похищенные военнослужащие не только не были освобождены, но даже и не найдены (впоследствии выяснилось, что они погибли, и их останки были возвращены Израилю летом 2008г. в обмен на освобождение из израильских тюрем ряда заключенных арабов, осужденных за террористическую деятельность); обстоятельства их гибели не выяснены до сих пор. Хизбалла потеряла, по израильским оценкам, порядка 25% личного состава своих вооруженных формирований, а также значительную часть своей военной инфраструктуры, однако она не лишилась возможностей вести ракетные обстрелы приграничных территорий Израиля, а сразу после войны активно занялась строительством новых бункеров и укреплений на юге Ливана. Более того, в результате этой войны, которую ее лидер Х.Насралла представил ливанскому обществу как свою безоговорочную победу, ей удалось значительно укрепить свои позиции на ливанской внутриполитической арене и ввести своих представителей в состав правящего кабинета.

Ход ливанской кампании лета 2006г. и ее последствия достаточно подробно проанализированы.[157] С точки зрения ее воздействия на положение Израиля в регионе и на его отношения с арабскими странами можно отметить следующее.

Помимо очевидных чисто военных неудач, ливанскую кампанию 2006г. можно расценивать как крупный внешнеполитический просчет Израиля. Предприняв эту операцию, в ходе которой в Ливане погибло больше тысячи мирных жителей, Израиль в значительной степени подорвал перспективы развития своего «тихого» сотрудничества с арабскими странами (в т.ч. секретного, на уровне спецслужб и т.п.), направленного на нейтрализацию деятельности и влияния террористических организаций и Ирана. В частности, можно предположить (сейчас уже конечно чисто гипотетически), что тогда, в 2006г. могла существовать возможность такого сотрудничества с ливанскими властями и спецслужбами, заинтересованными в нейтрализации Хизбаллы и в борьбе против влияния Сирии и ее попыток удержать Ливан под своим контролем. Возможно, таким путем у Израиля было бы даже больше шансов обеспечить безопасность своих северных границ и вернуть похищенных солдат (возможно, даже живыми). Кроме того, потерпев неудачу в Ливане, Израиль, безусловно, разочаровал своих арабских соседей, продемонстрировав свою неспособность справиться с исламскими экстремистами с помощью военной силы – а именно этого, скорее всего, они от него и ожидали (разумеется, негласно). Поскольку в силу очевидных политических ограничителей они не могут сами нанести удар по экстремистам, и/или заключить соответствующее соглашение с Израилем, единственное, что им остается, это рассчитывать на успех односторонних действий Израиля против тех, кто де факто является их и Израиля общим врагом.

В этой связи интересно обратить внимание на то, как лидеры ведущих арабских стран определяют главные угрозы региональной безопасности. Так, король Иордании Абдалла II ввел в оборот понятие «шиитского полумесяца», протянувшегося от Ирана через Ирак, значительная часть которого в настоящее время контролируется шиитами, к Сирии и ливанскому движению Хизбалла. В свою очередь, король Саудовской Аравии Абдалла бен Абдель Азиз в своем интервью в январе 2007г. указал, прежде всего, на «внутренний разлад в Палестине, разрушительный разлад в Ливане и смертельный разлад в Ираке». При этом он высказался категорически против вмешательства каких-либо внешних сил во «внутренние» арабские дела, призвав арабов к координации своих позиций, решений и действий, направленных на решение своих проблем без вмешательства извне.[158] Король Абдалла не называет Израиль в числе главных угроз или главных противников арабских стран, а говоря о недопустимости «внешнего вмешательства», явно подразумевает, прежде всего, Иран. Однако его слова о необходимости решать проблемы исключительно арабскими силами показывают, что до полной реализации в арабо-израильских отношениях принципа «враг моего врага – мой друг» еще далеко. Совершенно очевидно, что силовые антитеррористические операции Израиля, тем более, если они заканчиваются с весьма сомнительными результатами, еще более отдаляют эту перспективу.

Дата добавления: 2015-08-18