Первые бреши в бастионе сионизма

Термин постсионизм вошел в израильский научный, политический и масс-медийный оборот в 1993-1994 гг. Совпадение по времени с началом первых в истории прямых израильско-палестинских мирных переговоров не было простой случайностью. Подписание Декларации в Осло в сентябре 1993 г. явилось не только воплощением вынужденно формировавшегося реалистического взгляда на внешнеполитическое положение государства. Оно стало возможным благодаря тем сдвигам в общественном и политическом сознании, которые происходили в Израиле под влиянием критического осмысления истории и социальных и культурных процессов на всех уровнях израильского общества. Как указывает в своей работе А.Эпштейн, «уже в середине 1970-х гг. были опубликованы отличавшиеся ярко выраженной антиофициозной направленностью работы» социологов Й. Шапиро и С. Самухи.[47]

В конце 1980-х гг. вышло несколько этапных работ, в которых, по выражению самих их авторов, развенчивались мифы, окружавшие историю создания государства. К ним прежде всего относят книгу израильского историка и политика С. Флапана «Рождение Израиля: мифы и реальность»[48]; а также исследования авторов, принадлежавших к молодому поколению историков: Б. Мориса «Рождение проблемы палестинских беженцев, 1947-1949»[49]; И. Паппе «Британия и арабо-израильский конфликт, 1948-1951»[50] и А. Шлаима «Заиорданский сговор: король Абдалла, сионистское движение и раздел Палестины»[51]. Не случайно эти работы посвящены периоду создания и становления еврейского государства: именно тогда, во время арабо-израильской войны 1948-1949 гг. и в последовавшие за ней годы закладывались те проблемы и противоречия, которые в дальнейшем составили суть арабо-израильского конфликта. Политическая оценка этих событий с позиций приобретенного за десятилетия опыта и знаний и являлась задачей авторов.

Возникновение и развитие диссента в израильском обществоведении следует рассматривать в контексте общеисторической ситуации, сложившейся в стране к 1970-м гг. За два десятилетия после провозглашения государства израильское общество претерпело существенные изменения: оно утратило свою идеологическую гомогенность за счет притока иммигрантов из восточных стран, для которых ценность многих сионистских идей, являвшихся продуктом европейской политической мысли, была совсем не очевидна. В экономическом и социальном плане эта группа населения оказалась в гораздо менее привилегированном положении, чем евреи-ашкеназы, что подрывало доктринальную идею эгалитаризма сионистов-социалистов.

Экономическая рецессия и рост безработицы в середине 1960-х гг., а также постоянная военная угроза со стороны враждебного арабского окружения повлекли отток населения из Израиля. «Эмиграционная чума», как окрестили это явление журналисты, сопровождавшаяся на протяжении ряда лет сокращением численности иммигрантов,[52] рассматривалась сионистским мейнстримом как национальная трагедия. Фактически подрывалась вся конструкция сионизма, основанная на идее «собирания всех евреев на исторической родине» и на утверждении преимуществ полноценной жизни в собственной стране существованию в диаспоре.

Немаловажную роль в утрате сионистским мировоззрением монопольного положения в обществе играл поколенческий фактор. Старшее поколение израильтян отмечало меньшую политическую активность среди вступавших в жизнь в 1960-х гг. новых поколений двадцатилетних людей. «Поколение эспрессо», как саркастически назвал молодых людей израильский писатель С. Изхар, было склонно наслаждаться жизнью за чашкой кофе в кафе на модной тель-авивской улице Дизенгофф и демонстрировало сдержанность по отношению к сионистским идеалам[53]. Несмотря на все усилия по воспитанию молодежи в духе сионизма, предпринимавшиеся первыми израильскими правительствами, самим Бен Гурионом и его преемниками[54], сионисты уже не владели так тотально умами молодежи, как это было в догосударственный период. Это особенно важно в контексте рассматриваемой темы, так как большинство наиболее известных авторов, причисляемых сегодня к постсионистскому направлению, принадлежат именно к поколению, формировавшемуся в 1950-х – 1960-х гг.

Задолго до того, как один из наиболее выдающихся представителей израильской критической школы в общественных науках Б. Киммерлинг поставил под сомнение в своих работах в 1990-х гг. сам сионистский дискурс[55], используемый израильскими учеными, в 1960 г. в литературном журнале «Achshav» («Сейчас») появились заметки, автор которых выражал несогласие с «псевдо-мессианским» толкованием действительности израильскими лидерами. «Я не верю чиновникам из министерства обороны, - писал он, - когда они говорят о том, что во второй раз (в своей истории – Т.Н.) евреи стоят у горы Синай, или когда они говорят о Третьем Царстве Израиля… Может быть, наша литературная среда сможет, наконец, создать атмосферу…для того, чтобы обсуждать проблемы нашей жизни, не пропуская их через «идеологически-метафизическую» призму «спасения Израиля» или через национально-социальную призму «восстановления страны» или «возрождения земли»[56].

На 1960-е гг. приходится расцвет еженедельника «Haolam Hazeh» («Этот мир»), основателем и редактором которого являлся, вероятно, самый известный израильский диссидент и борец за мир У. Авнери. Его журнал, отличавшийся радикализмом суждений, сенсационными расследованиями деятельности правительственных чиновников, имел довольно скандальную репутацию, но, тем не менее, пользовался популярностью среди молодежи. По утверждениям самого У. Авнери, он первым употребил термин постсионизм, обозначив им потребность в новых подходах к исторической реальности, для которой у сионистской идеологии уже не было адекватных ответов. Уже в те годы он фактически высказывал мысли, которые сегодня развиваются теоретиками постсионистского направления: Израиль должен приглушить свои связи с мировым еврейством, отказаться от государственной поддержки религии и от своего «иррационального» упорства в сохранении еврейского характера государства[57].

Общая картина идеологического брожения 1960-х гг. была бы неполной без упоминания о том, какое влияние оказывали на молодые умы известные израильские историки, философы, социологи из Еврейского университета в Иерусалиме, принадлежавшие к старшему поколению научной элиты. Первый и единственный в Палестине, а затем и в Израиле вплоть до середины 1950-х гг. Еврейский университет в Иерусалиме был своеобразным оплотом свободомыслия, особенно при проф. И.Магнесе, возглавлявшем учебное заведение с 1925г. по 1948 г. Многие преподаватели университета были сторонниками еврейско-арабского сотрудничества, видели в этом не только залог мирного развития страны, но и потребность еврейского духа. Вопреки сионистским установкам именно в Иерусалимском университете большой популярностью пользовалась идея создания двунационального государства.

Крупнейший еврейский религиозный мыслитель М. Бубер, развивая идеи о личностном, вненациональном характере еврейской концепции избавления, способствовал деполитизации иудаизма и подчеркивал важность гуманистических начал иудейской религии. Буберовская философия диалога, его понимание Бога как движения к «духовному единению» людей приводила его к отрицанию государства вообще и еврейского государства как главной цели еврейского народа. В иудаизме Бубер видел воплощение идеи «единения», поэтому связь каждого еврея со своим народом означала для него идентификацию себя с носителем идеи взаимопроникновения и единения со всем человечеством. Цель заселение Палестины, с его точки зрения, заключалась не в создании еще одного государства, которое будет зиждеться на тех же, принципах, как и любое другое современное государство, но в возвращении на «древнюю землю, которая обещает воплощение окончательной и освященной неизменности… Возрожденный Сион станет обителью Бога для всего человечества и центром нового мира».[58]

Многие из авторов, которых относят к постсионистскому направлению и чьи студенческие годы в Иерусалимском университете пришлись на 1950-1960-е гг., упоминают о своих учителях, оказавших на них большое влияние. Среди них были историк Дж. Тальмон, исследовавший происхождение так называемой тоталитарной демократии на примере Великой французской революции; историк Дж. Прауер, в работах которого рассматривались причины поражения крестоносцев в Палестине; философы Г. Шолем и Х.Бергман – последователи М. Бубера и др.[59] Исторические параллели с ситуацией в Палестине и в Израиле, напрашивавшиеся при знакомстве с идеями университетских профессоров, осмысление действительности через систему взглядов, предлагавшуюся иерусалимскими философами, воспитывали у молодого поколения критическое отношение к общепринятым у сионистских идеологов трактовкам израильской действительности и истории еврейского народа.

Дата добавления: 2015-08-18