Худая весть

Ч ерез месяц в Ростов прибежал отощалый человек в лохмотьях и кинулся к боярским хоромам Озарки. Крикнул караульным у дубовых ворот:

- Немедля зовите наместника!

Караульные, глянув на бродягу, засмеялись:

- Аль лишку меду хватил, хе-хе!

- Не до смеху, браточки. Я - дружинник князя Ярослава.

Караульные пригляделись.

- Кажись, из охочих людей... Неуж ты, Деряба? Ну, ты и исхудал.

- Я, братки. С черной вестью. Кличьте наместника.

Караульные поторопились. У Озарки дрогнуло сердце в предчувствии беды, когда он увидел дружинника Ярослава в жалкой одежде.

- Сказывай, Деряба.

- На погибель свою ушел князь Ярослав. Булгары все корабли огненными стрелами сожгли.

- А дружина? - обмирая, вопросил Озарка.

- Дружина в воду прыгнула, наместник. Многие в кольчугах-то утопли, а другие от стрел загинули. Метко кидали, поганые. Князю Ярославу стрела в шею угодила. Сгиб наш князюшка, - утирая слезы, всхлипнул Деряба.

Озарка побелел от жуткой вести. Он аж застонал и, весь поникший, убитый горем, опустился на ступеньку крыльца.

- Сам-то как в живых остался?

- Я-то припозднился в доспех облачиться, то меня и спасло. Вынырнул в кустах. Поганые меня не приметили. На челнах плавали и всех раненых копьями добивали. Вечером я в лес подался. Мекал, до Ростова не добраться. Ни снеди, ни огнива. Добро, орехов и малины ныне много. Приладился и рыбу ловить. Связал из ивняка вершу и сырой рыбой кормился. Выжил-таки.

- Надо вече собирать, - угрюмо молвил Озарка и вновь отчаянно застонал. - Господи, творец всемогущий, как же мне Березине о смерти князя рассказывать? Как ей вынести?!.. Ступай, Деряба.

Деряба пришел в дружину из села Угодичи, коим был наделен боярин Колыван. Был он из смердов и четвертым сыном мужика Силантия. Если на старших сыновей отец не серчал (работящие, ко всякому делу свычны), то младшим был недоволен. С ленцой парень, и всегда богатым людям завидует. А когда клич прошел, что князь охочих людей в дружину набирает, Деряба тотчас отцу в ноги бухнулся:

- Отпусти, тятенька. Хочу близ князя Ярослава ходить.

- А коль воевать доведется? Ведаю тебя. Чуть где драка меж парнями, а ты отлыниваешь, харю и чресла свои оберегаешь. Ни разу тебя с орясиной не зрел. Храбрец из тебя никудышный.

- Наш князь на войну не ходит. В городе сидит.

- Ага. Меды распивает и пирогами закусывает. Дурень ты, Дерябка.

Но сын на своем стоял:

- Ради бога Велеса отпусти, тятенька. В кои-то веки князь в свою дружину смердов кличет. Отпусти! Век за тебя Велесу буду молиться!

Силантий поглядел, поглядел на сына и махнул рукой:

- Ступай. Всё равно от тебя проку нет.

Деряба принялся отцу ноги лобзать.

- Когда разбогатею, нового коня тебе приведу, тятенька.

- Дождешься от тебя, как от козла молока, - рассмеялся Силантий.

В дружине Дерябе поначалу пришлось туго: уж слишком заездил сотник Горчак. Что ни день, то ратное ученье, да такое тяжкое, как будто сражались в настоящем бою. Не обходилось без синяков и шишек, и даже без мелких ран. Уж на что Деряба был молод и силен, но он стал проклинать «княжескую службу» уже на пятый день.

Старшие дружинники посмеивались:

- А ты чаял, Деряба, что дружинники едят в три горла, в цветных кафтанах щеголяют да по девкам шастают. Обмишулился, отрок[197]. Терпи, коль княжеским воином помышляешь стать.

И Деряба решил терпеть. Через три месяца учений он все-таки приноровился к ратной службе. А Горчак исподволь приглядывался к отроку и пришел к выводу: до деньги жаден. Все разговоры его с «охочими» людьми, как набить пока еще скудную калиту гривнами.

- Чу, князь в поход собирается. Живота щадить не буду, без добычи не вернусь. Горло перегрызу за монету.

Говорил среди отроков без стеснения, а те пытали:

- А зачем тебе богатство наживать?

- Как зачем? До боярского чина дослужусь, отгрохаю себе хоромы, с золотого блюда стану есть и пить. Нет, славно быть с тугой мошной. Богатый и в будни пирует, а бедный и в праздник горюет.

Горчак надумал отрока проверить: мало ли всяких пустобрехов на белом свете. Подозвал Дерябу к пруду и молвил:

- Сказывают, что есть такие чужеземные народы, кои лягушек едят.

- Может, и едят.

- А ты сможешь?

- А на кой ляд? Лягушка - не калач.

- А коль я тебя шапкой из бобра награжу?

- А не проманешь?

- На кресте поклянусь. Уж больно хочется мне глянуть, как люди живых лягушек трескают.

- Сымай шапку, сотник.

Горчак протянул шапку Дерябе, а тот бережно положил ее на берег и полез в пруд.

- Покрупней выбирай!

Вскоре Деряба вылез с желто-зеленой лягушкой чуть ли не в ладонь, глянул на нее желудевыми глазами, покривил губы. Пакость!

- Возвращай шапку, Деряба.

- Да ни в жисть!

И, на удивление сотника, молодой отрок-гридень сунул лягушку в рот. С потрохами умял! Вот алчность-то одолела.

Поделился об архижадном воине с боярином Колываном, на что тот высказал:

- Такой человек, сотник, нам может зело сгодиться. Сей жадень, родную мать за деньгу продаст.

- Сгодится, толкуешь?

- До поры-времени не хотел тебе сказывать, но ныне откроюсь. Мы с тобой одной ниточкой повязаны... Был ко мне тайный гонец от великого князя. Знать, пришла наша пора, Горчак. Проведав о полюбовнице Ярослава, и его незаконном сыне, Владимир Святославич страшно разгневался, и повелел отправить Березиню с чадом в преисподнюю.

Сотнику стало не по себе. Всякого ожидал от великого князя, но такого!

- Да Ярослав, коль узнает, нам головы отрубит.

- Не узнает, сотник, коль всё умненько обстряпаем. Комар носа не подточит... Хромыга скоро на булгар тронется. То нам на руку. В его отлучку всё и порешим.

- Да мы ж вкупе с ним пойдем.

- Не пойдем. То - моя забота. Я на старость сошлюсь, а ты на руку поплачься. Зело-де недужит, с экими ученьями совсем отвалилась. С сегодняшнего часу рукой не маши. Перевязь повесь. Уразумел?

- Дубиной в темечко не колочен, Додон Елизарыч.

- То-то... А Дерябе посули злата и серебра. Много посули. Дельце, мол, надо одно провернуть, но какое, пока не сказывай. Поразмысли, как следует - и посули, да будь осторожлив. Уразумел?

- Опять ты за свое, боярин.

- Не супь брови. Дельце, конечно, тяжкое, но коль всё будет ладненько, ждут нас великие почести от великого князя. Велено немедля к нему прибыть. Станешь ты одним из первых княжьих мужей державных, а здесь при Хромыге мы и вовсе захиреем. Готовь, сотник, Дерябу.

Деряба при тайной беседе с сотником на всё был согласен.

- Язык за зубами умеешь держать?

- Не сумлевайся, сотник. За такие-то гривны?! Да режь меня на куски - буду нём, как рыба.

- А куда с богатой мошной подашься?

- Не к тятеньке же. Русь велика. Далеко уйду, в земли полуночные. Ни одна собака не сыщет. Как ты посоветовал, так и сделаю. А там уж развернусь, в купцы подамся. Будет и Деряба спереди горбатеть.

Затем разговор Горчака вновь переместился в опочивальню Колывана. Выслушав сотника, Додон оглядел своего подручника дотошным взором. Доверился, ох, как доверился он Горчаку. Не промахнулся бы где-нибудь этот сотник. Уж слишком важное поручение дал Владимир Святославич.

Малейшая погрешность - и всё закончится жуткой казнью заговорщиков. Но исполнять приказ великого князя надо. Он, как известно, недолюбливает сына, но лелеет надежду выдать Хромыгу за императорскую или королевскую дочь. Так он поступает со всеми сыновьями. Приказ его жесток, но справедлив и для Руси выгоден.

- Значит, Деряба готов выполнить твое повеление, Горчак?

- Наше повеление, боярин.

- Твое, Горчак, твое! Мое имя ты даже под самой лютой пыткой не должен выдать.

- Я-то не выдам и до пытки, надеюсь, дело не дойдет. Но Ярослав - не глупендяй, он тотчас догадается, когда мы отъедем к великому князю.

- То не беда, сотник. Поздно! Хромыге нас у Владимира не достать. Тебя не должно это волновать. Мы ради великой державы старались... А продумал ли ты, как Деряба в Ростове останется? Хромыга всех дружинников, кои из охочих людей набраны, намерен взять на булгар.

- Всяко прикидывал, но до самого хитроумного пока не дошел.

- Тогда меня слушай и набирайся мудрости. Доживешь до моих лет, и у тебя умишка прибавится... Деряба должен пойти в поход.

- А кто ж тогда полюбовницей займется? - недоуменно вскинул сросшиеся брови сотник.

- Деряба. Не я ль тебя сказываю, что мудрость приходит со старостью. Где просто, тут ангелов со сто, а где мудрено, тут нет ни одного. Внимай, сотник...

* * *

Весть о гибели дружины князя Ярослава потрясла вече. Ростовцы в кой раз расспрашивали Дерябу, но тот ничего нового добавить уже не мог, каждый раз повторяя одно и тоже.

На помост, сооруженный неподалеку от храма, поднялся бывший кузнец, а ныне тысяцкий Будан.

- Не чаяли мы такого горя, ростовцы. Нравен был нам князь Ярослав. Строг, но справедлив, обид не чинил, и дружина его никогда ростовцев не притесняла. В добром согласии мы жили с Ярославом. Одного не могу умыслить - как же князь так мог оступиться? В голове не умещается. Но как не скорби о павших, их уже не вернешь. И другое худо. Ныне надо ждать непрошеных гостей. Булгары, одолев Ярослава, в покое Ростов не оставят.

Горожане закричали:

- Встанем от мала до велика, Будан Семеныч!

- Защитим крепость! Защитим наших матерей, жен и детей!

- День и ночь будем оружье ковать!

Будан поклонился народу и вновь заговорил:

- Добро, что не оробели. Спасибо вам, братцы. И всё же мекаю, что маловато нас, надо бы войско множить. Послушаем боярина Озарку, что за Ярослава остался.

- Беду нашу ничем не измерить, но тысяцкий прав. Надо о завтрашнем дне думать. Сегодня я уже послал гонца к великому князю, дабы сообщить ему о гибели сына, и дабы немешкотно прислал в Ростов нового князя с дружиной.

- Дело говоришь! - закричал боярин Колыван. - Сироты мы без князя Ярослава!

- Сироты! - вторил боярину сотник Горчак. - Не могу слез сдержать. Никогда такого умного и доброго князя нам не видать. Неслыханное горе, ростовцы!

А Озарка продолжал:

- Но до Киева не малый крюк. Пока новая дружина придет, булгары могут под стенами Ростова оказаться. Надо заново охочих людей кликнуть. По всем селам и деревеньками вестовых послать. Думаю, что мужики отзовутся. Коль булгары навалятся, никого не пощадят. Ни жен, ни детей!

- Немедля звать мужиков! - вновь заорал на всю Торговую площадь Колыван...

Дата добавления: 2015-08-18