Часть VII: Столкновение реальностей

В начале апреля 1962г., я отбыл на транспортном корабле в Соединенные Штаты. Когда корабль через две недели добрался до Окленда, меня демобилизовали из армии.

И вот я стоял и щурился, глядя на яркие огни и суету так называемого Реального Мира, испытывая всего лишь легкую дурноту при виде окружающей меня экстравагантности и угара. Для солдат, которые через несколько лет будут возвращаться домой, еще вчера воюя во Вьетнаме, а сегодня прилетая в Америку, такой переход из одного мира в другой был должно быть настоящим пинком по голове. В моем же случае, самый сильный шок прошел дня через три, хотя я никогда не забуду того пережитого мной ощущения столкновения различных реальностей.

Через три недели, проезжая от филадельфийской железнодорожной магистрали на сорок миль к востоку от Олбани, я сделал остановку в Милфорде (штат Пенсильвания) и позвонил Дэймону Найту. Я надеялся, что он возможно помнит меня по Всемирному конвенту научной фантастики 1959г. в Детройте — настолько малом, что любопытный юнец вроде меня мог там болтаться весь уикенд возле профессионального писателя и критика вроде Найта, впитывая как губка НФ премудрость [проникаясь НФ премудростью] — и уделит мне немного времени.

Научная фантастика завораживала меня с того мгновения, когда я впервые открыл ее для себя. Подобно ребенку в чужой стране, осваивающему новый язык, я хотел освоиться с НФ. Мне хотелось узнать, что же она такое — откуда она взялась, как развивалась, и что означала.

Моим первым учебником стал «Справочник по научной фантастике» Л. Спрэга де Кампа, который я нашел в городской библиотеке Лэнсинга. Этот всесторонний личный обзор научной фантастики был в свое время очень ценным для юнцов вроде Роджера Желязны и меня. Я читал и перечитывал его вновь и вновь.

И если на Всемирном коне в Детройте я решил таскаться за Дэймоном Найтом как привязанный, то как раз потому, что тот был автором моего второго основного текста, «В поисках чудесного», сборника рецензий опубликованного издательством «Эдвент» в 1956г. Эта книга не только расширила мое фактическое знание научной фантастики, она подняла вопросы структуры, качества и смысла, которых де Камп не затрагивал. Когда я летом 1963г. начал пробовать свои силы в области писания статей о научной фантастике, то моим первоначальным образцом будут рецензии Найта.

* * *

И Найт после моего звонка не только вспомнил кто я, но и пригласил к себе домой. Более того, когда я добрался до старого викторианского строения, в котором он жил, Найт предложил мне поехать с ним в Нью-Йорк, завалиться на квартиру к Авраму Дэвидсону и посмотреть пару фильмов.

От такого я не собирался отказываться. Это было отличной возможностью порасспросить и послушать того, кто знал о научной фантастике намного больше моего.

В юности, Дэймон Найт переехал из Орегона в Нью-Йорк с целью вступить в «Общество Футуристов [Будетлян]», группу молодых фэнов все члены которой со временем вырастут в профессиональных писателей, редакторов и литагентов подвизающихся на ниве научной фантастики. В пятидесятые он был одним из авторов рассказов наделенных самым богатым воображением, а в шестидесятые он станет главным составителем НФ антологий. Вместе с Джеймсом Блишем и Джудит Меррил, он был одним из основателей Милфордской конференции писателей-фантастов, которая проводилась в гостиной его огромного старого дома. А впоследствии он станет организатором общества американских писателей-фантастов и будет его первым президентом.

Я смотрел на Дэймона Найта как на глубочайший кладезь информации, понимания и вкуса, и считал позволение провести с ним время весьма познавательным.

Фильмы, которые он хотел посмотреть были двумя претендующими на художественность, черно-белыми европейскими картинами. Один фильм был холодноватым, прекрасным, спокойным и статичным, а другой — испуганным и пугающим отчетом о привлекательности и поверхностности гламурной жизни шоу-бизнеса. Эти фильмы тоже были для меня познавательными, поскольку сам по себе я вряд ли стал бы искать где б посмотреть любой из них.

Я также счел познавательной встречу с Аврамом Дэвидсоном и ночевку на кушетке у него в квартире в здании на одной из улиц аккурат у границы района Гринвич-Вилидж[10]. Автор ученых, идиосинкразических рассказов, он как раз недавно стал новым редактором журнала «Фэнтези и Научная Фантастика».

Дэвидсон был ортодоксальным иудеем и сражался на фронтах Второй мировой, а затем самой первой арабо-израильской войны. Дело происходило в пятницу вечером, и поэтому меня попросили поставить чайник и приготовить ему кофе.

Говоря как редактор, он сообщил мне и Найту последние новости. По его словам он собирался вернуть автору новый роман Хайнлайна под названием «Марсианка Подкейн». Я спросил о чем этот роман — или может об этом спросил Найт. И Дэвидсон ответил, что это история рассказанная от первого лица девочкой-подростком.

Вот те на. Можете себе представить как прозвучала эта новость для моих ушей. Какой удар со стороны классика.

И хотя рассказанного о романе Дэвидсоном хватило для возникновения у меня уверенности, что наши с Хайнлайном произведения никак нельзя будет перепутать друг с другом, определенная степень опасения осталась. Если «Ф&НФ» отказывался от произведения Хайнлайна, то следующим редактором журнала который его увидит будет Фред Пол. А Пол, чей подход к редакторской работе был более практичным и менее строгим к литературности чем у Дэвидсона, наверняка приобретет его. А потом выпустит его раньше моей повести. И все станут думать, будто я копирую Хайнлайна.

Фактически, то, что я предвидел частично сбылось. Пол таки приобрел «Подкейн» и поставил ее в верхнюю часть списка вещей намеченных к печати. Он выпустил ее в виде романа с продолжением в ноябрьском номере 1962г. и в январском и мартовском номерах журнала «Иф [Если]» за 1963г. А потом, после пропуска майского номера, опубликовал мою повесть в июльском номере «Иф [Если]» за 1963г.

Но остального из того чего я боялся, когда впервые услышал известие от Дэвидсона, не произошло. После проведенной мной над повестью радикальной хирургической операции, никому и в голову не могло прийти, что первоначально она замышлялась как инакомыслящий [диссидентский] комментарий к теперешним позициям [установкам] Роберта Хайнлайна от имени всех сюсюкающих о добродетели профанов.

Фактически, насколько я мог судить, повесть прошла в общем незамеченной — не считая одобрительного кивка со стороны Джудит Меррил, которая уделила ей Почетное Упоминание в своем следующем ежегодном сборнике лучших фантастических рассказов года.

И единственным остающимся следом от истории о не имеющем противовеса могуществе, которую я первоначально затеял написать, была нотка снисходительности подразумевающаяся в названии присвоенном повести Фредом Полом — «Вниз к мирам людей».

* * *

И я таким образом вернулся к исходной точке и начал всю историю заново с момента за несколько лет до написанного ранее, с намерением показать как воспитание моей героини, так и самодовольство ее общества.

Тем летом я писал роман от руки в кемпинге у озера в Швеции, дожидаясь когда из Италии прибудут запчасти к моторке и я снова отправлюсь в путь. Я поработал над ним еще осенью, сидя за своим старым встроенным в стену письменным столом, сделанным из двери в «Доме Завтрашнего Дня». А после того как я в январе 1963г. вернулся в колледж, то продолжал работать над ним.

«Обряд перехода» был ни в коем случае не единственным моим писательским проектом во время моей учебы в колледже. За то время я написал множество рассказов и даже издал с полдюжины, два из них в соавторстве с адвокатом из Индианы Джо Л. Хенсли, с которым познакомился на той же тусовке в Чикаго осенью 1959г.

Я начал писать для фэнзинов о научной фантастике — сперва рецензии на выходящие книги, а потом, очень скоро, и эссе. И даже написал целую книгу в совершенно ином жанре — «Хайнлайн в измерениях»… Но это уже другая история.

* * *

Однако я все время продолжал потихоньку кропать головную часть своего романа, закрывая временной разрыв между новой частью и написанной в Корее историей об Испытании на планете и чрезмерно острой реакции. (Как правило, это в общем-то не тот метод создания романа какой я рекомендовал бы).

Пока я писал, в «Обряде перехода» возник новый резонанс с Хайнлайном. В своей речи почетного гостя на Всемирном конвенте научной фантастики в Денвере в 1941г., Хайнлайн предложил слушателям идею синтезатора — людей, подобных Г. Дж. Уэллсу, которые знали и понимали больше чем другие и могли представить всем прочим картину общего целого.

Мне пришло в голову, что каким бы полезным и восхитительным не могло быть такого рода всеобъемлющее понимание, способность к синтезу не могла существовать сама по себе как критический отличительный признак тех особых и превосходящих людей, которые действительно имели значение. Напротив, синтезаторство полностью зависело от предшествующего труда других людей, не только по части фактических деталей, но и в плане организации информации.

Я тогда лишь недавно выяснил, что как раз один мой дальний родственник изобрел десятичную систему Дьюи[11], благодаря которой у меня была возможность идентифицировать, а затем отслеживать среди многих томов в городской библиотеке Лэнсинга книги вроде «Лучшего в Научной Фантастике» Гроффа Конклина и «Справочник по научной фантастике» Л. Спрэга де Кампа. И никто из читающих здесь это эссе не смог бы сейчас ничего отыскать в Сети без людей подобного типа, работающих сверхурочно, создавая новые механизмы поиска.

Индексаторы и библиотекари, энциклопедисты и таксономисты… В моем произведении я назвал людей, которые занимаются подобной работой, «ординологами».

Введение этого занятия было для меня способом сказать, что синтезатор был не кем-то уникально привилегированным и особенным, а лишь настолько хорошим насколько хороши качество и полнота информации которая входит в его замечательные панорамные обозрения. А если в Общей Картине искажено или вообще отсутствует нечто жизненно важное, то можно получить общество считающее, что оно имеет право рассеивать над другими странами радиоактивные осадки, или даже взорвать планету если оно примет такое решение.

И тогда, наконец, «Обряд перехода» был завершен. Через временной разрыв был переброшен мостик, моя первоначальная повесть была переписана став «Частью III» романа, а гнетущий финал — восстановлен на своем законном месте.

В общем и целом, у меня ушло на написание книги четыре с половиной года, начавшись в августе 1961г. в Ыйчжонбу (Корея) и придя к завершению в последних числах февраля 1966г. в «Международном Доме» в Чикаго. С моим прежним учителем стоящим рядом придавая мне сил говорить правду власти, я нашел свой способ ясно сказать в форме романа то, о чем косвенно говорил в своих двух письмах Хайнлайну осенью 1959г., и чего он предпочел не слушать, а прекратить нашу переписку.

«Обряд перехода» в общем говорил, что способность что-то сделать не обязательно дает тебе право это делать. И заключительной нотой романа будет твердая решимость моих главных персонажей повзрослеть и не вести себя подобным образом.

Издан «Обряд перехода» был не сразу. Сперва его тринадцать раз отвергли. Меня это угнетало, особенно когда в качестве причин отказа приводились пол моего главного персонажа или мое русское имя. Но впрочем, когда издатели решают не брать книгу, то способны сослаться на какие угодно предлоги.

Однако, опять-таки, подходящее время и случай зависели не от меня. И когда наконец «Обряд перехода» появится в 1968г. в виде книги, то выйдет одной из первых книг в выпускаемой издательством «Эйс» престижной серии Терри Карра «Сайнс Фикшн Спешиэл [Особенная Научная Фантастика]», где она приобретет силу и статус благодаря качеству книг которым составляла компанию. И, в контексте того критического года, с его наступлением в Тэт, убийствами Мартина Лютера Кинга и Роберта Кеннеди, разгоном полицией демонстрантов в Чикаго, «Обряд перехода» выглядел отвечающим моменту.

И следующей весной он получил присуждаемую американскими писателями-фантастами премию «Небьюла».

Перевел: Федоров В. А.

14.07.2006

16.07.2006 — начато редактирование «Обряда перехода»

11.08.2006 — окончено редактирование «Обряда перехода»

[1] Сэмюэль Реншоу (1892 – 1981) — американский психолог прославившийся за короткое время во Вторую мировую войну, когда он обучал солдат за долю секунды опознавать вражеские самолеты. В основном он работал над ускоренным чтением и усилением скрытой способности к этому мозга. Он считал, что большинство людей использовало для обработки информации лишь одну пятую доступной им мощности мозга. Используя методы стремительного мелькания страниц он производил студентов способных прочитывать до 2000 слов в минуту.

Роберт Э. Хайнлайн изобразил эту технику в нескольких своих произведениях, в том числе в «Гражданине Галактики» (1957) и «Бездне» (1949)

(выписка из Wikipedia)

[2] Патрик Генри (1739 - 1799) — американский политический деятель и оратор времен Войны за Независимость, один из самых влиятельных (и радикальных) борцов за Американскую Революцию. Все американские школьники заучивают наизусть его фразу «даешь свободу или даешь смерть», но их учителя обычно не уточняют, что своим чернокожим рабам он не дал ни того, ни другого.

[3] Чарльз Браун — издатель полупрофессионального фэнзина «Локус». Свой роман «Обряд перехода» Паньшин посвятил как раз ему (и его тогдашней жене Марше Браун).

[4] Первая половина романа «Пасынки Вселенной»

[5] Выходил на русском языке еще и под названием «Повелители марионеток»

[6] А на языке предков Паньшина выражаются так: «Я ему про Фому, он мне про Ерему», или «В огороде бузина, а в Киеве дядька».

[7] День Независимости, один из главных праздников в США

[8] El Supremo (исп.) — Превосходящий

[9] Джордж Гарри Стайн — американский инженер, популяризатор и фантаст.

[10] В те годы Гринвич-Вилидж был районом обитания богемы, ныне это обычный нью-йоркский район проживания лиц среднего класса.

[11] Система классификации использующаяся также и в обучении.

Дата добавления: 2015-08-18