Матрица рождения, или реальная история, которая плавно переходит в сказку

С ним что-то не то,
Потому что он так не вел бы себя
Если бы с ним все было нормально…

Р.Д.Лэйнг. "Узелки"

ВЫ, НАВЕРНОЕ, ЗНАЕТЕ, ЧТО ВСЕ ГОРОСКОПЫ ВРУТ. У меня они никогда не говорили правды. Хотя я точно знаю, что когда-то у меня была судьба, которую можно было бы прочитать в гороскопе. Нормальная человеческая судьба, со всеми причитающимися ей человеческими радостями. Я должна была быть примерной женой и любящей матерью, и мужчина, предназначавшийся мне в мужья, был бы счастлив. Я была бы любимой и любила, а все остальной было бы неважно. И мой гороскоп был бы верен.

Все изменилось в тот момент, когда моя мама, находясь на 37-й неделе беременности, решила переставить сумку с двумя трехлитровыми банками томатного сока.

_____________

¹ Парадигма - в переводе с греческого - пример, образец. В философии и социологии - исходная концептуальная схема, модель постановки проблем и их решения. Парадигма - совокупность суждений, постулатов, заповедей, принципов, целей, представлений, которые определяют жизнь (бытие) индивида. Эта совокупность задаст отношение индивида к жизненным (игровым) явлениям, другим людям (существам), она определяет его реакции и поведение, его способности и возможности (ограничения). Она же определяет отношение окружения к индивиду. Жизненная парадигма всегда формируется самим существом, осознано или неосознанно.

От резкого сжатия я, наверное, на несколько секунд потеряла сознание. Первое чувство, которое я испытала, когда пришла в себя был ужас, леденящий страх и мне захотелось стать маленькой-маленькой и НИКОГДА БОЛЬШЕ НЕ БЫТЬ. Неужели я сейчас умру? Мама, мне так хочется родиться, не убивай меня. Как жаль, что ты меня не можешь услышать.

Мышцы шеи и плечевого пояса сводит от напряжения, кажется, они сейчас сломают мой позвоночник. Хочется откинуть голову назад. Трудно даже представить, что еще минуту назад я не знала, что такое головная боль и не предполагала, что это так больно. В голове в области затылка маленький ядерный взрыв, там плавится мой мозг. Мой великолепный мозг… Он все еще пытается работать в аварийном режиме, он сражается за жизнь моего тела … один. Вряд ли я смогу ему помочь. Для меня это все очень тяжело, ведь я такая впечатлительная, поэтому я предпочитаю смотреть на это со стороны, хорошо бы еще ни о чем не думать и ничего не знать. Я вижу, как беспомощно открывается мой рот.

"Смести это влево от центра. Так будет лучше". "Тебе ничего нельзя доверить. Ты что, не видишь что делаешь?" Чужие слова, мысли, моя боль, почему они вместе. Тело делится на две половинки: левая тяжелая и теплая, а правая прозрачная и пустая. Правая нога становится какой-то слабой и неуклюжей. Она мне мешает, я не знаю, как ее повернуть, чтобы было удобно. Она не на месте. Сердце бьется часто-часто и вдруг останавливается, проваливаясь куда-то. Глаза практически ничего не различают, перед ними мерцают какие-то тени, пятна, слева выползает туман.

"Держи ей руку, я не могу попасть". "Вечно ты копаешься". Внешнее напряжение куда-то уходит, вернее вытекает. Я немного прихожу в себя. Временная передышка. Тело дрожит, но сердце бьется уже ровнее. Может удастся выжить? "Шейка матки раскрыта не полностью. Воды отошли". Я упираюсь головой во что-то твердое. Это какое-то кольцо, оно больно сдавливает мою голову, я попадаю в тиски. Я пытаюсь вырваться, но застреваю. Все вокруг меня начинает сокращаться, одновременно выталкивая меня и мешая мне двигаться. Меня швыряет вверх вниз, крутит, я теряю ориентацию. Голова вдавливается в плечи, шейные позвонки сейчас треснут и войдут друг в друга, как матрешки. Опять эта дикая боль в затылке. Я не знаю, куда от нее Деться. Тело наливается свинцом, становится чужим и непослушным.

Грудная клетка редко и тяжело поднимается. Сердце бьется часто и слабо. Я должна вздохнуть, я задыхаюсь.

"Давление падает". "Не давайте ей потерять сознание". Нет, я хочу родиться, это мое тело и моя жизнь. Это мой шанс. Я хочу здесь быть. Я не дам себя убить. "То орет, то в обморок падает, давай рожай. И себя и ребенка всего измучила". Какая мудрая женщина, правда, не знает, что делать, я чувствую ее растерянность, но говорит хорошо. Приятно в экстремальной ситуации услышать умную речь. Я спокойна и уверена и я знаю что делать. "Человек рождается и умирает один. Есть ситуации, когда никто не может помочь. Ты должна родить, я не могу это сделать за тебя". Интересно, откуда эта фраза. Сейчас мне предстоит себя родить и оживить это полумертвое тельце. Оно должно быть функциональным, я не намерена всю жизнь просидеть в инвалидной коляске. Действовать нужно быстро, жизненные ресурсы тела практически исчерпаны. Доля секунды на то, чтобы успокоить кричащую и рыдающую женщину, с которой мы пока еще единое целое. Еще доля секунды на то, чтобы завладеть ее мозгом и телом. Синхронизирую сокращения мышц матки и брюшного пресса. Делаю короткую паузу, ровно столько, чтобы дать возможность набухшим венозным синусам твердой мозговой оболочки сбросить излишки крови. Снимаю спазм мышц тазового дна и вульварного кольца. Теперь мое тело, под влиянием потуг, вращаясь, сгибаясь и разгибаясь, движется по родовому каналу. Может быть излишне быстро, но у меня нет времени ждать. Движения правой стороны тела немного опаздывают. Что-то сдавливает нижнюю часть туловища. Я вырываюсь. Резкая боль справа в области поясницы. Я спешу, мне нужно успеть сделать первый вдох раньше, чем начнут гибнуть клетки моего мозга. Последнее усилие и моя голова оказывается на свободе. Я слышу свой крик. Я буду жить! Чьи-то руки подхватывают меня. "Множественные разрывы, будем зашивать".

Я проверяю свое тело. Мышцы напряжены и подергиваются, в голове тупая распирающая боль. Первым делом нормализую внутричерепное давление и снимаю гипертонус мышц, все остальное потом. Только бы никто не мешал. Немного придется повозиться, но я справлюсь. Я хочу, чтобы меня согрели и дали немного поспать.

Как тут холодно и мокро. Стоило ли сюда торопиться, по моему меня здесь никто не ждет. Мне тоскливо и грустно, у меня все болит, я очень устала. За окном ночь, резкие порывы ветра и снег… Этого не может быть, я точно знаю, что сейчас день, 17 марта, светит солнце, распускаются почки на деревьях и щебечут птицы. Ирония судьбы, или злая шутка создателя. Все неправильно. Я родилась на три недели раньше запланированного срока. Кто-то внес коррективы и моя судьба, предначертанная мне гороскопами, рассыпалась как карточный домик. Звезды отказались от меня. Мне пусто и одиноко и я не знаю, что делать дальше. А главное, я не знаю, а как это - ЖИТЬ.

К счастью меня сочли здоровым ребенком, не заметив кровоизлияния в основании черепа и повреждения поясничного отдела позвоночника. Меня не лечили, и мне удалось восстановить поврежденные участки моего тела в течение первых месяцев моей жизни. Небольшие "остаточные явления" - особо никого не волновали и остались незамеченными. Их проявления в старшем возрасте не доставляли мне особых неудобств. Мне не удалось в полном объеме восстановить координацию тонких движений тела, поэтому я не любила вязать, вышивать и выполнять другую "мелкую работу". Мой почерк всегда был неровным и угловатым. Я старалась избегать чрезмерных физических нагрузок и детские игры, требовавшие активного движения, меня не привлекали. Физкультура была моим самым нелюбимым предметом в школе. Если я уставала, то моя правая нога начинала "разбалтываться" в коленке. Я не могла на нее надежно опереться, она подгибалась, стопа начинала немного отвисать, и мне приходилось высоко поднимать ногу, чтобы сделать шаг. Вообще правая половина моего тела всегда воспринималась мной как какая-то чужая. Она, хоть и выполняла все соответствующие ей функции, жила своей обособленной жизнью. Легкие парестезии (ненормальные ощущения, испытываемые без получения раздражения извне) в виде онемения, жжения, покалывания периодически рассыпались веером с уровня 2-го поясничного позвонка, охватывая правую коленку и чуть-чуть не достигая правой лопатки. В школе и институте я училась без проблем, хотя очень уставала от шума и необходимости длительное время концентрировать внимание. До 15 лет я не знала, что такое головная боль. Впервые она меня посетила после бессонной ночи перед экзаменом. После этого случая она стала моей частой гостьей, и я к ней почти привыкла. Я практически не обращалась к врачам и не принимала лекарств, хотя сама врач. У меня была твердая уверенность что "само все пройдет". Лучшим лекарством для меня были сон и теплая ванна. Мои занятия спортом ограничивались утренней зарядкой и редкими прогулками в лес. Я всегда бережно относилась к своему телу. Меня не привлекали экстремальные виды развлечений, и у меня никогда не было вредных привычек. Для меня было кощунством заставить себя курить или принимать спиртное. Мое тело было сохранно, я ценила его, и оно благосклонно ко мне относилось. Здоровье - это когда его не замечаешь. Обвал произошел в 35 лет. Все было как всегда, просто я ПОТЕРЯЛА НАДЕЖДУ.

К этому возрасту я с успехом выполнила все социальные циклы, предписанные мне обществом. Я окончила медицинский институт. Стала хорошим специалистом, что позволило мне открыть частную практику. Материально я была независима и ни в чем не нуждалась. Работу свою я любила. Я "чувствовала" пациента и искренне хотела помочь. Медицина была для меня философией и образом жизни, я не могла ее разделить на узкие специальности: окулист, дерматолог, гастроэитеролог и т.д., она была целостной системой, которая включала в себя единство тела, ума и духа. Первое время я даже думала, что могу кого-то вылечить. Столь оптимистичное настроение через десять лет работы сменилось осознанием того, что болезнь или проходит сама в течение первых недель после возникновения, или остается на всю жизнь, существуя по своим собственным законам.

В первом случае активное врачебное воздействие вызывало извращение естественного процесса восстановления организма и вело к непредсказуемым результатам. Поэтому медицинская помощь сводилась к мягким седативным средствам и психологической адаптации пациента к изменившемуся состоянию организма. Человеку необходимо было вернуть уверенность в том, что он может управлять своим телом и может быть здоров. Во втором случае даже самые современные медицинские воздействия и препараты давали временный эффект, т.е. более или менее длительную ремиссию, или способствовали "перетеканию" болезни из одного места в другое. Эти пациенты вынуждены были "подстраиваться" под болезнь, меняя свои привычки и образ жизни, и деятельность врача сводилась к подбору наиболее удобных и необременительных вариантов ухода за телом. Когда болезнь переходила дозволенные рамки и начинала доставлять слишком много хлопот, исход дела решал скальпель хирурга. Иногда это помогало, иногда нет.

Я хотела увидеть закономерности этих процессов, но мои знания никак не хотели складываться в единое целое, они были хаотичны и разорваны. Я постоянно где-то занималась, пытаясь их соединить. Новые медицинские, эзотерические и психологические методики и направления - я посетила, наверное, все возможные курсы и семинары, которые тогда проводились в Москве. Ни один из предлагаемых концептов болезнь-человек не выдерживал испытания практикой. Поэтому в работе я чаще ориентировалась не на полученную информацию, а на интуицию. Я получала результаты за счет своих внутренних ресурсов. Вначале это было легко, и работа была праздником. Затем праздник сменился буднями и усталостью. Я исчерпала себя, так ничего и не поняв.

Роль любящей жены и матери мне не особенно удалась. Я вышла замуж, родила ребенка, развелась. За восемь лет совместной жизни я так и не поняла, почему совместное прозябание называется семейным счастьем. Вначале я решила, что мне просто не повезло, и рядом со мной был "не тот". Начался поиск "единственного". "Единственных" было много. Кто-то из них оставался в моей жизни на неделю, кто-то на несколько лет. Менялись лица, характеры, отношения… Неизменной оставалась тоска. Потребовалось достаточно много времени, чтобы признаться себе, что спать удобнее одной и праздник встречи один раз в неделю в кафе или ресторане намного приятнее ежедневных претензий и скандалов на кухне. Это был период приятных пустых знакомств, занимательных пустых разговоров, пламенных пустых обещаний. Как-то незаметно подкралась безысходность. Я поймала себя на том, что мне абсолютно все равно с кем "стариться на одной подушке". И я смертельно устала жить.

Единственный человек, за которого я чувствовала ответственность, была моя дочка. Я должна была ее вырастить и научить, как быть успешной и счастливой. Мне нечего было ей сказать. В моей груди было только раздражение, которое я пыталась от нее скрыть. Оставалось надеяться, что, повзрослев, она сама во всем разберется.

Первым на мое внутреннее опустошение отреагировало тело. Оно просто стало "разваливаться". Вначале у меня появился сухой, лающий кашель, от которого я задыхалась по ночам. Я испробовала весь арсенал доступных медикаментозных средств, кроме гормональных препаратов. На 1-2 недели кашель затихал, затем возвращался.

Примерно в это же время стали возникать странные состояния - мои ноги не слушались меня во время ходьбы, вернее, я их не чувствовала, они стали тяжелыми и неуклюжими. Я заплеталась и спотыкалась на ровном месте. Мне постоянно приходилось останавливаться, чтобы не упасть. У меня было ощущение, что мое тело заморозили. Парестезии стали охватывать все тело. Головная боль возникала теперь после малейшей нагрузки. Она стала приступообразной и пронзительно-злой. Левый глаз стал хуже видеть. Утром я просыпалась уже разбитой и уставшей и начинала ждать вечер, чтобы лечь в кровать и забыться. Сон стал тяжелым и тревожным. Давящие ощущения в области сердца были почти постоянными. Периоды плаксивости сменялись дикой яростью. Я практически перестала управлять своими эмоциями, и стала от них зависеть. Я теряла контроль над собой с катастрофической быстротой. В течение года я боролась с собой и своим телом и была вынуждена признать свое полное поражение. Я не знала, что делать. Это был полный крах, я проиграла все, что мне еще принадлежало.

Когда я пришла к человеку, который помог мне найти себя и в дальнейшем стал моим ДРУГОМ и УЧИТЕЛЕМ, я не была ни избранной, ни избравшей. Меня уже почти не было. Я никому не верила и ни на что не надеялась. МАСТЕР убедил меня своей простотой, объективностью, беспристрастностью и последовательностью. Меня поразили виртуозность и мастерство, с которыми МАСТЕР вел сессии. Я ни разу не вышла от него разочарованной. Я восхищалась его искусной "игрой в бисер". Хаос вокруг меня как-то незаметно рассеялся. Страх перед жизнью сменился любопытством. Мое тело опять принадлежало мне.

"Когда для нагваля пришло время уезжать, чувство ответственности и долг заставили его предупредить молодую женщину о ее избытке энергии и вредных последствиях, которые омрачат ее жизнь и благо получие. Он предложил ей вступить в мир магов, поскольку это будет единственной защитой от ее саморазрушительной силы.

Женщина не ответила. И нагваль был обязан сказать ей то, что каждый нагваль говорит потенциально возможному ученику независимо от эпохи: что маги говорят о магии как о магической, таинственной птице, которая остановилась на миг в своем полете, чтобы дать человеку надежду и цель, что маги живут под крылом этой птицы, которую они называют птицей мудрости и птицей свободы, что они питают ее своей самоотверженностью и безупречностью. Он рассказал ей о знании магов про то, что полет птицы свободы всегда представляет прямую линию, поскольку она никогда не петляет, не кружит, не возвращается назад, и что птица свободы делает только две вещи - либо берет магов с собой, либо оставляет их позади.

В тот день, когда нагваль Элиас и актер начали обратный путь, молодая женщина безмолвно поджидала их на окраине города. У нее не было ни чемоданов, ни корзин. Казалось, что она пришла, чтобы просто посмотреть на них. Нагваль прошел, даже не взглянув на нее, но актер, которого несли на носилках, напрягся и попрощался с ней. Она улыбнулась и без слов присоединилась к группе нагваля. Она оставила все позади без сомнения и проблем. Она прекрасно понимала, что у нее не будет другого такого случая, что птица свободы либо берет магов с собой, либо оставляет их позади". Карлос Кастанеда "Сила безмолвия."

Все, что когда-то говорил нагваль Элиас женщине по имени Талиа, я услышала от МАСТЕРА. Только у меня оказалось слишком много чемоданов и корзин с разной дрянью, которые я никак не хотела бросать, и мне явно не хватало ее мужества. Я сопротивлялась с какой-то безумной обреченностью. Я отказывалась рассматривать содержимое своего груза. Я царапалась, кусалась, металась из стороны в сторону. Я пыталась заставить его прочувствовать как мне тяжело. Я делала вид, что мне есть от чего отказываться. Я ныла и демонстративно страдала. Я говорила, что решила больше не приходить на занятия и уже почти не пришла. Я была уверена, что МАСТЕР будет рядом… Однажды, он просто сказал, что мы должны будем расстаться. Чемоданы с корзинами стали не нужны, и терять больше стало нечего. Я осознала, что другого шанса у меня не будет, и если я сейчас уйду, я не смогу вернуться.

Я должна сделать выбор.

Оказалось, что я его уже давно сделала: меня ничего не держало, и никто не ждал. Я перестала обвинять МАСТЕРА в том, что мне плохо и тяжело и решила распаковать свои чемоданы и корзины. Именно их содержимое я хочу предложить вашему вниманию.

МАСТЕР, я благодарна тебе и полностью доверяю. Я счастлива, что нам с тобой по пути.

СКАЗКА

Не верьте сказкам. Они были правдой.

Станислав Ежи Лец

Дата добавления: 2015-08-18