Эпидемия безумия: групповой портрет

В психиатрическую больницу доставлены с промежутком в несколько дней шестеро подростков от 11 до 14 лет из одной школы-интерната. Из школьных характеристик:

1. Андрей, 12 лет. Из школы-интерната убегает, уроки пропускает, дебоширит, пьет спиртные напитки. 4 раза вызывали наряд милиции для усмирения. Бросался с ножом на сверстников. Социально опасен.

2. Саша, 13 лет. В школе-интернате 1 месяц. На уроках и на самоподготовке был крайне редко. Желания учиться не проявлял. Часто прячется, чтобы не идти на занятия. Сквернословит. Курит. Груб с учителями и воспитателями. Нарушает общественный порядок. Отсутствует целыми днями, возвращается с крупными пачками денег. Грубый нарушитель режима школы. Неопрятен. Не соблюдает правила личной гигиены.

3. Саша, 11 лет. В школе-интернате 1 месяц. Нарушает режим школы. Прогуливает уроки. Бродяжничает. Попрошайничает везде. Заядлый токсикоман. Курит с 4 лет. Грозит покончить жизнь самоубийством. Создает условия, опасные для жизни самого и окружающих. Администрация считает целесообразным отправить Александра на повторное лечение от токсикомании и табакокурения.

4. Андрей, 12 лет. На протяжении нахождения в школе-интернате (около года, — Авт.) поведение неуправляемо. Постоянно угрожает покончить жизнь самоубийством, избивает детей, разбивает мебель, злостно уклоняется от уче-

бы, оскорбляет учителей, воспитателей, создает условия, опасные для жизни самого себя и окружающих. Просим не отказать в просьбе, так как поведение подростка неконтролируемо и не понятно педагогам.

5. Юра, 11 лет. В школе около года. В коллектив не влился. Способности ниже среднего. В беседах с учителями, воспитателями отмалчивается или плачет. Пропускает уроки. Работать не хочет. Нарушает режим школы. Холерик. Не управляет эмоциями. Вспыльчивый. Истеричен. Часто и длительно в бегах. Попал под влияние Андрея.

6. Виталик, 12 лет. На протяжении нахождения в школе (несколько месяцев, — Авт.) поведение подростка неуправляемое. Уходит из школы. Портит школьное имущество. Выпрашивает деньги у прохожих. Пьянствует. Буянит. Курит. Истеричен. Не управляет своими эмоциями. Злостно уклоняется от учебы, оскорбляет учителей, воспитателей. Создает опасные условия для жизни самого себя и окружающих. Высказывает суицидальные мысли. Дебоширит. Два раза вызывали наряд милиции. Просим не отказать в просьбе, так как поведение подростка неконтролируемо и не понятно педагогам. Угрожает детям и работникам школы.

Все дети обследованы в клинике разными специалистами, проведены консилиумы и всем установлен один диагноз: патохарактерологическое Формирование личности.

А теперь попытаемся найти тот вирус, который вызывает данное заболевание.

Все, кроме одного, имеют маму и папу.

У всех родители лишены родительских прав по причинам пьянства и алкоголизма.

У одних родители в тюрьме, у других кто-то уже освободился из мест заключения.

• • •

Каждому из них задаю одинаковые вопросы. И вот что эти шестеро отвечают:

«Почему ты здесь, и есть ли в тебе самом что-то плохое?»

1. Я убегал из школы, дерусь, матом ругаюсь, ворую, пью вино, курю, раньше клей нюхал.

2. Убегаю из школы, иногда на уроки не хожу, иногда крою матом, ворую, беру одежду без разрешения, гуляю ночью, попадаю в милицию, не люблю свою мать.

3. Убегаю из школы, попрошайничаю, дерусь, пью, курю, матом ругаюсь, ворую.

4. Дерусь, ворую, пью вино, курю, по-матерному ругаюсь, не хочу учиться, убегаю из школы, чтоб никто не указывал.

5. Убегаю из школы, дерусь, матом ругаюсь, ворую, курю, пью, попрошайничаю.

6. Убегаю из школы, ворую, дерусь, курю, матом ругаюсь.

«Почему ты это делаешь?»

1. Не знаю. (Отец в тюрьме, мать пьет, — Авт.).

2. Я такой потому, что у меня такие родители. И братья мои такие. Один мой брат такой же, еще хуже. А старший уже отсидел, он такой же.

3. А у меня родители такие.

4. Я такой от родителей.

5. Если бы мой папа был жив, может тогда моя мама не пила бы, и я не был бы здесь.

6. Я — незаконный. Я пошел к своему папе на работу, он меня вышвырнул, а мама мне сказала: «Лучше бы тебя не было».

«Почему убегаешь из интерната?»

1. Меня все били.

2. Я ж не знал, что это побег считается, что за это в «психушку». Я теперь лучше на уроки ходить буду, чем здесь.

3. Я обиделся на директора.

4. Я убегал деньги собирать, чтобы купить каких-нибудь конфет.

5. Я убегал, чтобы с друзьями погулять.

6. Про нас говорят, что ваши родители такие, так и сидите, а нам же обидно.

Все дети говорят, что в интернате «жить есть где», «кормят», но «не любят».

«Вам плохо в интернате?»

Все в один голос говорят, что в интернате лучше, чем дома, но здесь их тоже не любят.

«Вы хотите поступать плохо?»

Все, не задумываясь, отвечают: «Нет, не хотим».

«Зачем люди воруют?»

1. Нечего есть.

2. Чтоб друзей встретить.

3. Поесть. Раньше на клей деньги крал или просил.

4. Поесть, сигареты, вино. Раньше и на клей, теперь не нюхаем.

5. Сигареты, конфеты.

6. Покурить, булочку, молоко, конфеты, машинку, вино. «Если в интернате хорошо кормят, — зачем воруешь?»

1. Просто привычка или завидуешь, в интернате больным детям дают сладости или еще что-то, и мне тоже хочется.

2. Привык, хотел джинсы украсть, хотел сладости.

3. Привычка. В той палате сладости были из гуманитарной помощи. Мы всю ночь джем ели.

4. Привычка. Я бы сам не пошел, предложили друзья.

5. Привычка.

6. Пошел с друзьями. Вначале не хотел. У меня даже сердце болело, что-то внутри говорило: «Не делай!»

«Когда ты жил дома, а родители пили, и есть нечего было, — что ты делал, чтобы найти еду?»

1. Воровал, просил.

2. Я шел встретить друзей. Шли мыть машины. Вначале покупали поесть. Потом стали покупать сигареты. Потом клей. Потом вино.

3. Я мог мыть машины, попрошайничал везде. Вначале я мог два дня не есть, я не мог просить вначале, было стыдно.

4. Я мог уборку в ларьке сделать, мыть машины. Воровал у пьяных кошельки или в магазине в кассе мог украсть. У людей я тогда еще жалел воровать.

5. Тоже мог мыть машины или украсть, что «мелко» лежит — хлеб, батон, сахар, халву.

6. Мыл машины, воровал, что попадется.

Все дети понимают, что воровство — это плохо. Вначале все стеснялись и искали путь, как заработать деньги. «Почему дерешься?»

1. Лезут первые ко мне.

2. Когда «прикалываются».

3. Нервы не выдерживают.

4. Нервы не выдерживают.

5. Я первый не лезу, — обзываются.

6. Обидно бывает, когда обзываются.

То есть всем кажется, что их провоцируют.

«Хочешь стать хорошим?»

Все отвечают: «Конечно!»

«А как можно стать хорошим?»

1. Не делать плохо.

2. Научиться терпеть.

3. Надо, чтобы сила воли была.

4. Надо терпеть.

5. Чтобы друзья хорошие были.

6. Терпеть надо и делать хорошо.

«Что хуже: пить водку, воровать, развратничать или убить человека?»

Все отвечают: «Конечно, убить!»

«Чего ты хочешь больше всего на свете?»

1. Чтоб выйти отсюда.

2. Чтобы родители не пили.

3. Видеть маму трезвую.

4. Жить с родителями.

5. Чтобы папа был жив, и чтобы мама не пила.

6. Чтобы отец был настоящий, и чтобы мама не пила. «А правду говорят, что вы хотели покончить с собой?»

1. Да, когда мама пила. Меня все били.

2. Когда старший брат бил. Когда дома есть нечего было. Родители все пропивали. В квартире грязь. Я в школу не ходил. Мне тогда жить не хотелось.

3. Когда мать пьяная была. Когда отец на цепь привязывал. Я думал, что лучше бы я не родился. Я чувствую, что со своею жизнью в интернате и до 12 лет не доживу.

4. Когда родители все время пьяные. Пропили все. Вначале у нас было еды два холодильника. Всегда забитые. Потом уже есть нечего было. Всегда драки. Страшно, когда батька матку бьет. Я убегал из дома и жить не хотел.

5. Папа умер. Мама пила. И я не хотел жить.

6. Я хотел повеситься, когда мой папа меня вышвырнул, — говорит, что я незаконный. А тогда мама пьяная мне сказала, что лучше было бы, если бы меня не было.

«Зачем человек рождается? Для чего человек живет?» Дети не знают.

• • •

Мальчики в свои 11-14 лет работать не обучаются. В их привычку входит «свобода», то есть — ничего не делать.

И вот — диагноз: «Мы бесимся от того, что нечего делать». Это и есть тот вирус, который вызывает эпидемию безумия.

• • •

Дети осознают свои плохие поступки.

Дети хотят быть хорошими.

Дети говорят, что для этого надо: слушаться, учиться и работать, иметь силу воли, уметь терпеть, не делать плохого и не иметь плохих друзей.

Это их собственный детский рецепт того средства, которое способно нейтрализовать действие вируса, вызывающего эпидемию безумия.

А ваша семья следует этому рецепту? А ваши морально-нравственные принципы содействуют реализации этого рецепта или ваших личных амбиций? Вы сами здоровы, или вирус уже разрушил и вашу личность?

Семейная жизнь, как пишет В. В. Зеньковский, имеет три составляющих части: биологическую, социальную и духовную.

Биологически они полноценны: руки-ноги есть, голова на плечах. Но социальная сторона их жизни искажена, а

духовная — ничем не обеспечена. В них есть желание всё делать хорошо, но нет духовных сил для этого, потому что они не были заложены в детстве.

Мальчик говорит: «Клянусь! честное слово! я буду вести себя хорошо!» Но через пять минут врач-психиатр вынужден колоть ему аминазин.

— Что случилось?

— Плюнул в учительницу, запустил в нее стулом и не пошел на урок.

... На пятиминутке в очередной раз докладывают о таких детях: «Сквернословие такое страшное, какого за всю жизнь не услышишь! Один бросил табуретку в воспитательницу, другой такой же табуреткой чуть не расколол телевизор».

Дети от рождения не учились добрым правилам, зато сильно преуспели в недобрых делах: ведь они жили во зле и пропитались им до мозга костей.

У них нет терпения («у нас нервы подымаются», — как они говорят). Они не умеют прощать, не умеют дружить и не знают, для чего им жить. Трудиться не научены. Усидчивости нет. Силы воли тоже нет, но зато есть безволие или своеволие, злоба и агрессивность, чрезвычайная мстительность. Для них не находилось любви дома, не было ее и в школе:

—... Была линейка в интернате, всех детей награждали шоколадками. После этого сказали, чтобы те, кто здесь находится на исправлении, сделали шаг вперед, — рассказывает мальчик.

— И вы сделали?

— Нет, конечно: нам ведь обидно и стыдно за себя, что мы такие. Но нас всё равно из строя вытолкнули.

По моему мнению, чтобы спасти детей, надо учить их труду. Труд и мужское воспитание, любовь и строгость необходимы мальчикам с самого раннего возраста. А бывает, что в интернате всего лишь один мужчина — массажист. Учителя и воспитатели — женщины, и получается, что жизнь этих мальчиков в школе становится естественным

продолжением жизни домашней: тепло, сытно и работать не надо ни над собой, ни над чем. Нужно только соблюдать режим. Когда же режим злостно нарушается, «трудных» детей «наказывают» психиатрической больницей. В больнице, чтобы они не убежали, их тоже держат «на режиме», на улицу не выводят, успокаивают аминазином.

Порочный круг: каждый своим способом другому мстит и другого наказывает.

«Если бы двери не закрывали, — чего бежать?», — сказал мне как-то один мальчик.

... Группу ребят подготовили к выписке. И тут звонят из интерната, просят подержать их до конца декабря. Рассказывают, какие эти дети плохие.

Когда я однажды сказала, что дети — хорошие и что это поступки у них плохие, педагог школы возмутилась.

Наконец, приехали забирать, но... только одного мальчика. Оставшиеся дети устроили рев: «Его забирают, а он вел себя хуже нас!» На вопрос, почему других не забирают, представители школы ответили, что «не захватили одежду». Для отделения этого аргумента оказалось достаточно. Позже этого «забранного» мальчика перевели в другой интернат. В разговоре с директором я сказала, что таким образом проблемы ребенка мы не решим, на что услышала ответ: «Конечно, не решим. Но пусть теперь тот директор помучается».

Зло детей совершается в ответ на зло взрослых, агрессия становится ответом на нелюбовь. Все только и делают, что наказывают их: родители, педагоги, учителя, врачи, милиционеры... И они — мстят. И обещают мстить еще больше.

Однажды профессор-психиатр на лекции привел пример: «Мальчик с удовольствием играл с кроликом. Начали подавать сигнал, отвлекающий мальчика от игры. Ребенок стал раздражаться, когда слышал этот сигнал. А спустя какое-то время ребенок стал сильно раздражаться уже и на менее значимый раздражитель». Как выражаются медики, реакция стала генерализованной. Сколько и каких страшных сигналов наши дети получают в течение всех лет своего

детства! Домашнее пьянство родителей, их ссоры, драки, сквернословие, ужасные пороки, порою, жизнь впроголодь (одно лишь нарушение питания чрезвычайно опасно для психического здоровья ребенка, потому что создает Фундамент для раздражения и агрессии). К этому добавляется раннее, иногда с четырех лет, курение, употребление алкоголя, токсических веществ...

К 11-14 годам пороки становятся природой человека. И что в таком случае могут сделать педагоги в школе и врачи в психиатрической больнице? Зло и домашние ужасы уже так глубоки, что никто не может сказать, как их вылечить и сколько для этого нужно времени.

Конечно, при поступлении ребенка в клинику здесь делается всё, что можно сделать в наших условиях. В больнице существует режим (часто без пребывания на улице, без прогулок на свежем воздухе — чтобы не убежали). В больнице есть сонапакс для коррекции поведения, ноотропы для улучшения питания мозга, витамины как общеукрепляющее средство. В то же время в детском отделении нет условий и Финансовых возможностей для занятий доступным трудом.

Треть от общего числа детей-пациентов пребывают в кризисе, который может только усугубиться. Этому способствует телевидение с его боевиками и другими программами, растлевающими и без того поврежденную детскую душу. Здесь постоянно крики, шум, драки, игра в карты, сквернословие — типичная атмосфера агрессии, раздражительности, озлобленности. Всё венчает безделье, отсутствие труда или трудовых занятий. В своем окружении они приобретают новые пороки: если ты попал в больницу потому, что не хотел ходить в школу, не слушался маму и воровал, то тут ты можешь расширить свои познания в грязных делах от более опытных сотоварищей, а также приобщиться к разврату. г

Ведь дети индуцируют друг друга.

Мой опыт убеждает меня в том, что помочь нашим «трудным» детям можно, если их лечение будет комплекс-

ным, то есть работать с ними будет команда специалистов — врач, педагог, психолог, социальный педагог — в партнерских отношениях с родителями. Конечно, и медикаментозное лечение необходимо, но лишь как временная мера, как костыль при сломанной ноге. Следует расширить рацион питания этих детей, учитывая хроническое нарушение питания и интоксикацию такими ядами, как никотин, алкоголь, клей, бензин и тому подобными. Необходимо разделять «трудных» детей и больных тяжелыми психическими заболеваниями.

Конечно же, нужно увеличивать штат воспитателей. Сегодня даже высококвалифицированные педагоги в силу своей огромной нагрузки, по сути, являются сторожами: караулят «трудных», чтобы те «головы себе не посшибали» и не били действительно больных детей, как это постоянно происходит.

Наконец, должна существовать духовно-нравственная программа работы с этими детьми: это, пожалуй, самое важное. Совместными усилиями надо попытаться помочь им научиться жить в сегодняшнем социально-психическом пространстве. И, конечно же, необходимо обучение труду в любом месте, где находятся эти дети.

А пока всем очевидно, что лечение не имеет успеха, потому что «трудные» дети по 6-9 раз поступают в психиатрическую больницу. По сути, мы лишь на краткое время локализуем зло, но не преодолеваем его. Опыт же показывает, что хорошие результаты можно получить, если перестроить отношение к детям, дать им хоть капельку любви без лицемерия. Иначе прогноз для детей будет очень плохой.

• • •

... Голодный Саша убегал от пьяных родителей, от их драк и от домашних ссор. Спрашиваю его:

— Ты обращал на улице внимание на детей и родителей, у которых всё в порядке?

— Да. Думал, как у них дома хорошо, и обед они приготовили. Я думал, что они кушать будут, что у них светло в доме.

В его квартире электричество отключено за неуплату.

— А какое у тебя было настроение?

— Злился.

— На кого?

— На всех!

Дети — строгие и весьма проницательные существа. И они не верят в свое хорошее будущее, потому что их не учат труду и не дают возможности честно трудиться, честно зарабатывать.

Чем может заработать на досуге городской мальчишка (деревенскому ведь все равно никто платить не будет)?

Однажды мы просили у иностранцев, они стали нам бутерброды покупать, потом стали деньги давать, доллары прямо бросали, швыряли. Мыподхватывали. Один раздавал и по двадцать долларов, так ему колеса машины чуть не лизали».

Когда я услышала это, мне стало страшно за всех нас. Что мы делаем с детьми!? __

Мы должны проанализировать, отчего мы бедны, отчего плачут наши дети, почему они не в семьях, а в школах-интернатах, спецшколах, колониях, детских домах. При живых родителях!

Дата добавления: 2015-08-09