Глава 11. Вопли не были похожи на человеческие.

Вопли не были похожи на человеческие.

Трина отпрыгнула от заколоченной двери на пару шагов назад и повернулась к Марку с Алеком. Она задыхалась от бега, из её глаз катились слёзы, и, глядя на неё, Марк подумал, что в жизни не видел человека печальнее. Даже после всего того апокалиптического кошмара, через который им пришлось пройти.

— Я знаю, это ужасно, — проговорила она. Крики узника заглушали её голос. Ясно было одно — в хибарке сидел парень или мужчина, но был ли это кто-то из знакомых или нет — этого Марк сказать не мог. От воплей кровь стыла в жилах. А Трина продолжала:

— Он сам заставил нас сделать это. Сказал, что вскроет себе вены, если мы не сделаем, как он требует. И с тех пор ему всё хуже и хуже. Мы не понимаем, почему он просто не умер сразу, как все остальные. Лана с самого начала заподозрила, что тут что-то заразное, и потребовала, чтобы мы были предельно осторожны. А народу стало заболевать всё больше, и она отправила Дарнелла в карантин.

Марк остолбенел. Он открыл было рот, чтобы задать вопрос, но тут же закрыл. Похоже, ответ был ему известен.

За него высказался Алек:

— Там, внутри, Дарнелл. — Это прозвучало полувопросительно-полуутвердительно.

Трина кивнула, и слёзы полились ещё сильней. Марку ничего так не хотелось, как обнять её, прижать к себе и не отпускать ни днём, ни ночью. Но, к сожалению, общение пришлось свести исключительно к словам.

— Ничего, Трина. Ничего. Вы обе поступили правильно. Как сказала Лана, Дарнелл догадывался, что его чем-то заразили. Нам всем надо быть осторожными, пока не выясним, что эта дрянь перестала распространяться.

Из хижины сквозь щели до них донёсся новый залп душераздирающих воплей. От такого крика у Дарнелла глотка должна была разорваться. Марку ничего так не хотелось, как прикрыть уши ладонями и больше ничего не слышать.

— Моя голова!

Марк резко обернулся к хибарке. Впервые Дарнелл произнёс нечто членораздельное. Марк не мог совладать с собой; он бросился к окну, которое было заколочено так, что посередине между досками оставалось расстояние примерно в два дюйма шириной.

— Марк! — заорал Алек. — Ты куда? Назад!

— Да ладно! — отозвался тот. — Я не стану ни к чему прикасаться.

— Я очень огорчусь, если ты вдруг подхватишь какую-то гадость. Понял? Очень сильно огорчусь.

Марк попытался заверить старого товарища взглядом: мол, всё будет в порядке.

— Я только хочу повидать друга, — сказал он, поправил повязку на лице и посмотрел на Алека, выразительно выгнув брови.

Тот только крякнул и отвёл взгляд. Зато Трина уставилась на Марка во все глаза. Было ясно, что она разрывается между двумя противоположными стремлениями: остановить его и присоединиться к нему.

— Стой, где стоишь! — приказал Марк, прежде чем она успела пошевельнуться. Маска заглушала его голос, но слова Трина, без сомнения, расслышала хорошо. Она едва заметно кивнула и потупила взгляд.

Марк повернулся к щели между досками на окне. Крики внутри прекратились, теперь Дарнелл только тихо постанывал и бормотал те же два слова через каждые несколько секунд:

— Моя голова, моя голова, моя голова...

Марк сделал шаг вперёд, потом ещё один. Теперь щель была лишь в какой-то паре дюймов от его лица. Юноша сильнее затянул узел своей маски на затылке, убедился, что рот и нос плотно прикрыты, затем наклонился к щели и заглянул внутрь.

Лучи заходящего солнца пронзали темноту хижины и ложились полосками на грязный пол. Разобрать что-то было трудно, но Марк различил в одном из пятен света ноги Дарнелла — тот лежал, подтянув их к туловищу; а вот лица его видно не было. Похоже, он обхватил голову руками. Стоны и жалобы не прекращались; парень трясся от макушки до пяток, словно его застала в поле снежная буря.

— Дарнелл! — позвал Марк. — Привет... это Марк. Я знаю, тебе пришлось нелегко... Мне... мне очень жаль... Послушай, мы разделались с этими сволочами, которые тебя подстрелили. Во всяком случае, угрохали их «айсберг».

Друг не ответил, лишь лежал, наполовину в тени, наполовину на свету, дрожал и стонал. И твердил всё те же два слова:

— Моя голова, моя голова, моя голова...

Сердце Марка упало в какую-то тёмную яму, и на его месте осталась пустота. Ему довелось увидеть столько ужаса, столько смертей, но всё же вид друга, страдающего в одиночестве... это зрелище убивало Марка. Особенно потому, что причину невозможно было уразуметь. Это же полная бессмыслица! Зачем кому-то понадобилось делать такое с людьми после всего того ада, в который ввергся мир?! Неужели кому-то показалось мало?!

В приступе внезапного гнева Марк врезал кулаком по шершавой деревянной стенке хибарки, да так, что на костяшках выступила кровь. Ух, кому-то в один прекрасный день придётся поплатиться за всё это!

— Дарнелл! — снова позвал Марк. Нужно что-то сказать другу, как-то подбодрить... — Слушай... Может... может, ты сильнее других — наверно, поэтому ты ещё жив. Держись, мужик. Борись! Ты...

Пустые слова. Он чувствовал — пустые. Словно он лгал своему другу.

— В общем... Мы с сержантом, Трина, Лана, словом, все — мы уж как-нибудь с этим управимся. Ты только...

Тело больного друга внезапно задеревенело: ноги выпрямились и застыли, руки вытянулись вдоль боков, как палки. Ещё один вопль, страшнее, чем раньше, вырвался из его изодранной глотки; он был похож на вой разъярённого зверя. Марк от неожиданности отпрыгнул назад, но тут же снова придвинулся к обратно и заглянул в щель, стараясь, однако, не коснуться её краёв. Дарнелл выкатился на середину пола; его лицо теперь ярко освещалось падающим на него солнечным лучом. Парня сотрясала непрестанная дрожь.

Кровь покрывала его лоб, щёки, подбородок, шею, пропитывала волосы. Она сочилась из глаз и ушей, капала с губ. Дарнелл наконец обрёл контроль над руками и, прижав их к вискам, принялся крутить головой то туда, то сюда, словно хотел открутить её напрочь. Крики продолжались, прерываемые лишь теми двумя словами, которые он теперь, казалось, только и помнил:

— Моя голова! Моя голова! Моя голова!

— Дарнелл, — прошептал Марк, понимая, что пытаться говорить с другом бессмысленно. И ещё: как бы ни глодало Марка чувство вины, он ни за что не войдёт в эту хибару, чтобы помочь Дарнеллу. Это будет верхом глупости.

— Моя голова-а-а-а-а-а! — Дарнелл испустил долгий, бесконечный вопль, исполненный такой ярости, что Марк снова отскочил. Кажется, у него больше нет сил на это смотреть.

Изнутри послышалось шарканье шагов. Затем раздался громкий удар в дверь. Потом ещё один. И ещё.

«Тум. Тум. Тум».

Марк закрыл глаза. Он понимал, что означает этот ужасный звук. Внезапно рядом с ним оказалась Трина, обняла и крепко прижалась к нему, вся сотрясаясь от рыданий. Алек запротестовал, но не слишком рьяно. Всё равно поздно.

Ещё несколько ударов. Затем долгий, протяжный, пронзительный вой захлебнулся в мокром, булькающем хрипе. Марк услышал, как Дарнелл свалился на пол и испустил долгий выдох.

Ему было стыдно, но единственное, что он в этот момент чувствовал —облегчение. Пытка закончилась. И хорошо, что это случилось не с Триной.

Дата добавления: 2015-08-18