Медаль на память

После возвращения из детдома я несколько дней собирался сбегать в Тростянку, на место нашей находки. Я уже видел, что наша пушка всё так же стоит во дворе военкомата на специальном помосте. Но выбраться сразу в Тростянку мне не удалось. Лишь через несколько дней, направляясь в лес через Скалы, чтобы ещё и ёще раз потешить своё самолюбие удачным испытанием на Пушкинской скале, я, наконец, туда добрался.

Только подошёл я не из лесу, а с опушки, и потому картина передо мной предстала немного в другом виде. Да, конечно, останков артиллеристов здесь уже не было, их собрали и где-то захоронили. И поэтому обломки и щепки снарядных ящиков, как мне показалось, особенно подчеркивали давнюю трагедию.

Оставаясь один, я нередко любил помечтать, повспоминать, пофантазировать, что будет, например, на месте Каменки через десять-пятнадцать лет. И с другими ребятами мы об этом часто говорили. Видя, как расстраиваются окраины Каменки, мы почему-то считали, что со временем она соединится с Михайловкой, что нынешняя грейдерная дорога будет асфальтовой, что по ней будут не только автобусы ходить, но даже трамваи.

А тут, сидя на месте гибели нашей пушки, я вдруг начал думать, что такое же могло произойти и с моим отцом, даже ещё с большей вероятностью. Ведь он был автоматчиком, а автоматчики во время атаки, во время любого наступления всегда шли впереди. И хотя отец вернулся живым, сейчас мне представлялась такая же картина, которую я увидел в прошлом году, найдя место гибели артиллеристов.

Из рассказов бывалых солдат, когда они квартировали у нас во время окружения немецкой группировки, я знал, что смерть поджидала солдата на передовой на каждом шагу. Его могло сразить вражеской пулей или крошечным осколком, а могло придавить насмерть брёвнами разбомблённого блиндажа…

И, хотя погибших артиллеристов здесь уже давно не было, я начал пристально всматриваться в окрестности, в каждую мелочь, как бы пытаясь понять причину смерти каждого из них. Так обнаружил несколько наград: два Ордена Отечественной войны второй степени, один - Красной Звезды, три медали «За отвагу», и ещё другие. Я завернул их аккуратно в тряпочку, что была у меня вместо носового платка, и запрятал поглубже в карман. Большая часть наград была залеплена землёй, полусгнившими листьями, орденские ленты медалей в некоторых местах были порваны, и все – выцветшие. Их я собрался в этот же день отнести в военкомат, хотя не исключал, что возможны ещё и другие мелкие находки.

Домой я решил попробовать возвратиться тем путём, которым пушка оказалась внутри лесного массива. Однако продраться сквозь густые заросли орешника оказалось не так просто. И в одном месте, очутившись на поверхности склонившихся вниз кустов и не имея опоры под ногами, я начал медленно сползать с крутого склона, как на санках. Машинально схватился рукой за ветви орешника у самых корней и вдруг ощутил между пальцами под слоем полусгнившей листвы что-то твёрдое. Когда спустился вниз, рассмотрел, что в руке – ещё одна медаль, «За боевые заслуги». Орденская лента на ней выцвела или вылиняла почти добела и в одном месте обгорела. В уме мелькнула непонятно откуда взявшаяся фраза: «Опалённая войной». И я тут же решил, что эту медаль не стану сдавать, оставлю себе на память. Как свидетельство мужества, героизма наших солдат, как напоминание о том, что могло случиться и с моим отцом - тоже.

Конец.

Содержание

Дата добавления: 2015-08-05