Новелла девятая. Лидия, жена никострата, любит пирра, который, дабы увериться в этом,требует от нее

Лидия, жена Никострата, любит Пирра, который, дабы увериться в этом,требует от нее исполнения трех условий, которые она все и исполняет; крометого, она забавляется с ним в присутствии Никострата, которого убеждает, чтовсе, им виденное, не действительно. Так понравилась новелла Неифилы, что дамы не могли воздержаться и непобеседовать по ее поводу, хотя король несколько раз призывал их к молчаниюи уже приказал Памфило рассказать свою новеллу. Когда же все умолкли,Памфило начал так: - Не думаю, почтенные дамы, чтобы существовало нечто,хотя бы трудное и опасное, чего не осмелился бы сделать человек, пламенновлюбленный. Хотя это уже было доказано многими новеллами, я тем не менеедумаю еще более уяснить этой новеллой, которую хочу вам рассказать. Выуслышите о женщине, которой в ее делах более помогала благоприятная судьба,чем догадливый ум; потому я никому не посоветовал бы отважиться идти последам той, о которой я намерен рассказать, ибо судьба не всегда бываетприветлива, да и не все мужчины на свете одинаково ослеплены. В Аргосе, древнейшем городе Ахайи, гораздо более славном своимидревними властителями, чем обширном, жил когда-то именитый человек, по имениНикострат, которому, уже близкому к старости, судьба даровала в супругидостойную женщину, не менее отважную, чем красивую, по имени Лидию. Какчеловек родовитый и богатый, он держал много прислуги, собак и ловчих птиц инаходил большое удовольствие в охоте; в числе других слуг был у него юноша,приятный, изящный, красивый собою и ловкий на все, что он захотел бысделать, по имени Пирр, которого Никострат любил более всех других и накоторого более всего полагался. В него-то сильно влюбилась Лидия, так что ниднем ни ночью ее мысль никуда не направлялась, как только к нему; а Пирр,потому ли, что не замечал этой любви, или не желал ее, казалось, вовсе необращал на нее внимания. Это наполняло душу дамы невыносимой тоской,решившись во что бы то ни стало дать ему понять это, она позвала к себе своюслужанку, по имени Луска, которой очень доверяла, и сказала ей так: "Луска,благодеяния, полученные тобою от меня, должны были сделать тебя послушной иверной, поэтому смотри, чтобы никто никогда не услышал того, что я скажутебе теперь, кроме того, кому я велю тебе открыться. Как видишь, Луска, я -женщина молодая и свежая, и у меня полное изобилие всего, чего только можножелать; одним словом, я не могу пожаловаться, разве на одно, а именно на то,что годов у моего мужа слишком много, сравнительно с моими, почему я малоудовлетворена тем, в чем молодые женщины находят наиболее удовольствия, атак как я желаю того же, что и другие, я давно решилась, - если уже судьбабыла ко мне мало приязненной, дав мне такого старого мужа, - не бытьвраждебной самой себе, не сумев найти пути к своему удовольствию иблагоденствию; а для того чтобы получить их вполне и в этом отношении, как вдругих, я задумала, чтобы наш Пирр, как более других того достойный,доставил мне их своими объятиями. Я чувствую к нему такую любовь, что мнетогда лишь и хорошо, когда я вижу его или о нем думаю, если я не сойдусь сним немедленно, я уверена, что умру с того. Поэтому, если дорога тебе мояжизнь, объяви ему мою любовь таким способом, какой признаешь лучшим, ипопроси его от моего имени прийти ко мне, когда ты за ним явишься". Служанка ответила, что сделает это охотно, и, выбрав время и место,отведя Пирра в сторону, как лучше умела, сообщила ему поручение своейгоспожи. Услышав это, Пирр сильно изумился, ибо он никогда ничего такого незамечал, и побоялся, не велела ли дама сказать ему это, дабы искусить его;поэтому он тотчас же грубо ответил: "Луска, я не могу поверить, чтобы этиречи исходили от моей госпожи, потому берегись, что ты это говоришь; если бони и от нее исходили, я не думаю, чтобы она велела тебе передать их отсердца, но если б она и велела сказать их от сердца, то мой господинчествует меня более, чем я стою, и я ни за что в жизни не нанесу ему такогооскорбления; потому смотри, никогда более не говори мне о таких делах".Луска, не смутившись его строгими речами, сказала ему: "Пирр, и об этихделах и обо всем другом, что прикажет мне моя госпожа, я буду говорить тебесколько бы раз она ни велела, будет ли это тебе в удовольствие, или вдосаду; а ты - дурак". Несколько рассерженная словами Пирра, она вернулась кдаме, которая, выслушав их, готова была умереть, но через несколько днейснова заговорила с служанкой и сказала: "Луска, ты знаешь, что с первогоудара дуб не падает, потому мне кажется, тебе бы еще раз вернуться к тому,кто, в ущерб мне, желает проявить столь невероятную верность; выбрав удобноевремя, открой ему всецело мою страсть и постарайся всячески устроить, чтобыона имела исполнение, ибо если это оставить так, я умру, а он будет думать,что над ним посмеялись, и где я искала любви, воспоследовала бы ненависть". Служанка утешила госпожу и, отыскав Пирра, найдя его веселым и вхорошем расположении духа, сказала ему так: "Пирр, я рассказала тебе томунесколько дней, какою любовью пылает к тебе твоя и моя госпожа; теперь язаверяю тебя снова, что, если ты останешься при той жестокости, которуюобнаружил третьего дня, будь уверен, что ей недолго прожить. Потому прошутебя согласиться исполнить ее желание; если же ты пребудешь твердым в твоемупрямстве, я, считавшая тебя очень умным, сочту тебя большим глупцом. Разветебе не честь, что такая женщина, такая красивая и благородная, любит тебяболее всего? А затем, разве ты не признаешь себя обязанным счастливойсудьбе, когда сообразишь, что она устроила тебе такое дело, отвечающеежеланиям твоей юности, и еще такое убежище в твоих нуждах? Кого знаешь ты изсвоих сверстников, который в отношении к удовольствию был бы поставлен лучшетебя, если ты окажешься разумным? Кого найдешь, который мог бы быть такснабжен оружием и конями, платьем и деньгами, как будешь ты, если захочешьотдать ей свою любовь? Итак, открой душу моим словам и приди в себя: помни,что лишь однажды, не более, случается счастью обратиться к кому-нибудь свеселым челом и отверстым лоном, и кто не сумеет принять его тогда,впоследствии, узрев себя бедным и нищим, должен пенять на себя, а не нанего. Кроме того, между слугами и господами нечего соблюдать такую верность,какую следует между друзьями и родными; напротив, слуги должны с нимиобходиться, где могут, так же, как те обходятся с ними. Неужели тывоображаешь, что если бы у тебя была красивая жена или мать, дочь или сестраи она понравилась бы Никострату, он стал бы раздумывать о верности, которуюты хочешь сохранить к нему по отношению к его жене? Глупец ты, если такдумаешь: поверь, что если б недостаточно было ласк и просьб, он употребил бысилу, как бы тебе то ни показалось. Итак, будем обходиться с ними и с тем,что им принадлежит, как они обходятся с нами и с нашим. Пользуйсяблагодеянием судьбы: не гони ее, а пойди ей навстречу и прими приходящую,потому что, поистине, если ты этого не сделаешь, то, не говоря уже о смертитвоей госпожи, которая, несомненно, последует, ты столько раз покаешься, чтои сам пожелаешь умереть". Пирр, несколько раз обдумавший слова, сказанные ему Луской, решился,коли она вернется к нему, дать другой ответ и всецело согласиться на желаниедамы, если только он в состоянии будет увериться, что его не искушают;поэтому он отвечал: "Видишь ли, Луска, все, что ты мне говоришь, я признаюсправедливым; но, с другой стороны, я знаю, что мои господин очень умен ирассудителен, и так как он сдал мне на руки все свои дела, я сильноопасаюсь, не делает ли все это Лидия по его совету и желанию, дабы испытатьменя; потому, если она захочет, в удостоверение мое, сделать три вещи,которых я у нее попрошу, поистине не будет ничего, чего бы я не исполнил,коли она прикажет. А три вещи, которых я желаю, следующие: во-первых, чтобыв присутствии Никострата она убила его лучшего ястреба; затем, чтобы онапослала мне клочок волос из бороды Никострата; наконец, один из его зубов,из самых здоровых". Луске все это показалось трудным, а даме и более того; тем не менееАмур, хороший поощритель и великий податель советов, побудил ее решиться наэто дело, и она послала служанку сказать ему, что то, чего он потребовал,будет ею исполнено вполне и скоро; а кроме того, сказала, что, хотя он исчитает Никострата таким умным, она в его присутствии станет тешиться сПирром, а Никострата уверит, что это неправда. И вот Пирр начал ожидать, что станет делать благородная дама. Когдачерез несколько дней Никострат давал большой обед нескольким дворянам, както часто делал, и со столов было уже убрано, она, одетая в зеленый бархат ибогато украшенная, вышла из своей комнаты и, вступив в залу, где онинаходились, в виду Пирра и всех других направилась к жерди, на которой сиделястреб, столь дорогой Никострату; отвязав его, точно желая взять его наруку, схватила за цепочку и, ударив об стену, убила. Когда Никостратзакричал на нее: "Увы мне, жена, что это ты сделала!", она ничего ему неответила, а, обратившись к обедавшим у него дворянам, сказала: "Господа,плохо я отомстила бы королю, если б он оскорбил меня, кабы у меня не хватилосмелости отомстить ястребу! Вы должны знать, что этот ястреб долго отнимал уменя время, которое мужчины должны посвящать удовольствию женщин; ибо, кактолько, бывало, покажется заря, Никострат, поднявшись и сев на коня, едет вчистое поле с своим ястребом на руке, поглядеть, как он летает, а я, самивидите - какая, оставалась в постели одна, недовольная; потому у менянесколько раз являлось желание сделать то, что я теперь сделала, и не инаяпричина воздержала меня от того, как желание совершить это в присутствиилюдей, которые были бы справедливыми судьями моей жалобы, каковыми, надеюсь,окажетесь вы". Дворяне, выслушав это и полагая, что ее любовь к Никострату была неиная, чем звучали ее слова, смеясь, обратились все к расстроенномуНикострату и стали говорить: "Как хорошо поступила дама, отомстив смертьюястреба за свою обиду!" Разными шутками по этому поводу они обратили гневНикострата в смех, между тем как дама уже вернулась в свою комнату. Когдаувидел это Пирр, сказал себе: "Великий почин дала дама моей счастливойлюбви; дай бог ей выдержать!" Не прошло много дней после того, как Лидия убила ястреба, когда она,будучи в своей комнате с Никостратом, лаская его, начала с ним болтать; атак как он шутки ради потянул ее несколько за волосы, она нашла в этом поводисполнить и второе условие, которое поставил ей Пирр; быстро схвативнебольшую прядь его бороды, она, смеясь, так сильно дернула ее, что всюоторвала ее от подбородка. Когда Никострат стал пенять на это, она сказала:"Что такое с тобою сталось, что ты строишь такое лицо? Не оттого ли, что явырвала у тебя из бороды каких-нибудь шесть волосиков? Ты того нечувствовал, что я, когда недавно ты дернул меня за волосы". Так, переходя отодного слова к другому и продолжая шутить с ним, дама осторожно припряталаклок бороды, который у него вырвала, и в тот же день послала его своемудорогому любовнику. Относительно третьей вещи дама задумалась более; тем не менее, так какона была большого ума, а Амур сделал ее и еще умнее, она придумала, какогоспособа ей следует держаться, чтобы достигнуть цели. У Никострата было двоемальчиков, отданных ему их отцами, дабы они, будучи благородногопроисхождения, научились у него в доме хорошему обращению; один из нихразрезал Никострату пищу, когда он был за столом, другой подносил ему пить.Велев позвать их обоих, она уверила их, что у них пахнет изо рта, и научилаих, прислуживая Никострату, держать голову как можно более назад, но чтобы отом они никогда никому не говорили. Мальчики, поверив ей, стали делать так,как научила их дама. Поэтому она однажды спросила Никострата: "Заметил литы, что делают те мальчики, когда служат тебе?" Никострат сказал:"Разумеется, я даже хотел спросить их, зачем они так делают". - "Не делайэтого, я тебе скажу, почему, я долго об этом молчала, чтобы не досадитьтебе, но теперь вижу, что другие начинают замечать это, и более нечего оттебя скрывать. Происходит это не от чего другого, как от того, что у тебястрашно пахнет изо рта, и я не знаю, какая тому причина, потому что этого небывало; а это крайне неприятно, ибо тебе приходится общаться с благороднымилюдьми, потому следовало бы найти средство излечить это". Тогда Никостратсказал: "Что же это может быть? Нет ли у меня во рту какого испорченногозуба?" - "Может быть, что и так, - сказала Лидия и, подведя его к окну,велела ему открыть рот и, осмотрев ту и другую сторону, сказала: - ОНикострат, и как мог ты так долго терпеть? У тебя есть с той стороны зуб,который, кажется мне, не только испорчен, но совсем сгнил, и если тысохранишь его еще во рту, он, наверно, испортит тебе те, что сбоку, почему япосоветовала бы тебе выдернуть его, прежде чем это пойдет дальше". ТогдаНикострат сказал: "Если тебе так кажется, то и я согласен, пусть тотчас жепошлют за зубным мастером, чтобы выдернуть его". Жена говорит ему: "Не данбог, чтобы из-за этого приходил мастер, мне кажется, зуб так стоит, что безовсякого мастера я сама его отлично выдерну. С другой стороны, эти мастератак немилосердны в своем деле, что мое сердце никоим образом не вынесло бы -увидеть или знать тебя в руках кого-нибудь из них; потому я решительно желаюсделать это сама, по крайней мере если тебе будет слишком больно, я тотчасже оставлю, чего мастер не сделал бы". Итак, велев принести себе орудия длятакого дела и выслав всех из комнаты, она оставила при себе одну Луску;запершись изнутри, она велела Никострату растянуться на столе, всунула в ротклещи и схватила один из его зубов; и хотя он сильно кричал от боли, но таккак его крепко держали с одной стороны, то с другой со всей силой вытащенбыл зуб; спрятав его и взяв другой, совсем испорченный, который Лидиядержала в руке, она показала его ему, жаловавшемуся и почти полумертвому, сословами: "Смотри, что ты так долго держал во рту!" Он поверил этому, и хотявынес страшную муку и сильно жаловался на нее, тем не менее, когда зуб былвыдернут, счел себя излеченным; его подкрепили тем и другим, и когда больунялась, он вышел из комнаты. Взяв зуб, дама тотчас же послала его своемулюбовнику, который, уверенный теперь в ее любви, объявил, что готовисполнить всякое ее желание. Но дама пожелала еще более уверить его, и так как каждый час, пока онане сошлась с ним, казался ей за тысячу и ей хотелось исполнить, что она емуобещала, она притворилась больной, и когда однажды после обеда Никостратпришел к ней, увидев, что с ним никого нет, кроме Пирра, она попросила их,для облегчения своей немочи, помочь ей дойти до сада. Потому Никострат взялее с одной, Пирр с другой стороны, понесли в сад и опустили на одной лужайкепод прекрасным грушевым деревом. Посидев там немного, дама, уже научившаяПирра, что ему следует сделать, сказала: "Пирр, у меня сильное желаниедостать этих груш, потому влезь и сбрось несколько". Быстро взобравшись,Пирр стал бросать вниз груши и, бросая, начал говорить: "Эй, мессере, что вытам делаете? А вы, мадонна, как не стыдитесь дозволять это в моемприсутствии? Разве вы думаете, что я слеп? Вы же были только что сильнонездоровы; как это вы так скоро выздоровели, что творите такие вещи? А колиуже хотите делать, то у вас столько прекрасных комнат, почему не пойдете высовершить это в одну из них? Это будет приличнее, чем делать такое в моемприсутствии". Жена, обратившись к мужу, сказала: "Что такое говорит Пирр?Бредит он, что ли?" Тогда Пирр отвечал: "Я не брежу, мадонна; вы развеполагаете, что я не вижу?" Сильно изумился Никострат и говорит: "Пирр, я всамом деле думаю, что тебе видится во сне". Пирр отвечал ему: "Господин мой,мне ничуть не снится, да и вам также, напротив, вы так движетесь, что еслибы так делало это грушевое дерево, на нем не осталось бы ни одной груши".Тогда жена сказала: "Что это могло бы быть? Может ли то быть правда, что емудействительно представляется то, о чем он говорит? Спаси господи, если б ябыла здорова, как прежде, я бы влезла наверх, поглядеть, что это задиковинки, которые, по его словам, ему видятся". А Пирр с верху грушевогодерева все говорил, продолжая рассказывать об этих небылицах. На этоНикострат сказал: "Слезь вниз". Он слез. "Что, говоришь, ты видел?" -спросил он его. "Я полагаю, вы считаете меня рехнувшимся либо сонным, -отвечал Пирр, - я видел, что вы забавляетесь с вашей женой, если уж надо мнео том сказать, а когда слезал, увидел, что вы встали и сели здесь, гдетеперь сидите". - "В таком случае ты наверно был не в своем уме, - сказалНикострат, - потому что с тех пор, как ты влез на грушу, мы не сдвинулись сместа, как теперь нас видишь". На это Пирр сказал: "К чему нам о томспорить? Я все-таки видел вас". Никострат с часу на час более удивлялся, такчто, наконец, сказал: "Хочу я посмотреть, не зачаровано ли это грушевоедерево и точно ли тому, кто на нем, представляются диковинки". И он влез на него; как только он был наверху, дама с Пирром началиутешаться; как увидел это Никострат, стал кричать: "Ах ты негодная женщина,что это ты делаешь? А ты, Пирр, которому я всего более доверял?" Так говоря,он начал слезать с груши. Жена и Пирр говорят: "Мы сидим"; увидев, что онслезает, они снова сели в том положении, в каком он оставил их. КогдаНикострат спустился и увидел их там же, где оставил, принялся браниться. АПирр говорит на это: "Никострат, теперь я поистине признаю, что, как выраньше говорили, все виденное мною, когда я сидел на дереве, было обманом; ия сужу так не по чему иному, как по тому, что, как я вижу и понимаю, и вамвсе это представилось обманно. А что я правду говорю, то вы поймете, хотя бысообразив и представив себе, зачем было вашей жене, честнейшей и разумнейшейизо всех, если б она желала опозорить вас таким делом, совершать его наваших глазах? О себе я и говорить не хочу, ибо я дал бы себя скореечетвертовать, чем помыслить о том, не то что совершить это в вашемприсутствии. Потому причина этого обмана глаз должна наверно исходить отгрушевого дерева, ибо весь свет не мог бы разуверить меня, что вы незабавлялись здесь с вашей женой, если б я не слышал от вас, что и вампоказалось, будто и я сделал то, о чем, знаю наверно, я и не думал, нетолько что не совершал". Тогда дама, представившись очень разгневанной,поднялась и стала говорить: "Да будет тебе лихо, коли ты считаешь меня стольнеразумной, что если б я желала заниматься такими гадостями, какие, по твоимсловам, ты видел, я пришла бы совершить их на твоих глазах. Будь уверен,что, явись у меня на то желание, я не пришла бы сюда, а сумела бы устроитьсяв одной из наших комнат, так и таким образом, что я диву бы далась, если бты когда-либо о том узнал". Никострат, которому казалось, что тот и другой говорят правду, то естьчто они никогда не отважились бы перед ним на такой поступок, оставив этиречи и упреки подобного рода, стал говорить о невиданном случае и о чудезрения, так изменявшегося у того, кто влезал на дерево. Но жена,представляясь, что раздражена мнением, которое выразил о ней Никострат,сказала: "Поистине, это грушевое дерево никогда более не учинит такого срамуникому, ни мне, ни другой женщине, если я смогу это сделать; потому сбегай,Пирр, пойди и принеси топор и заодно отомсти за тебя и за меня, срубив его,хотя много лучше было бы хватить им по голове Никострата, так скоро и безвсякой сообразительности давшего ослепить свои умственные очи: ибо, хотяглазам, что у тебя на лице, и казалось то, о чем ты говоришь, тебе никоимобразом не следовало перед судом твоего разума допускать и принимать, чтотак и было". Пирр поспешно пошел за топором и срубил грушевое дерево; когда женаувидела, что оно упало, сказала, обратившись к Никострату: "Так как, я вижу,пал враг моего честного имени, и мой гнев прошел"; и она благодушно простилаНикострата, просившего ее о том, приказав ему впредь никогда не подозреватьв таком деле ту, которая любит его более самой себя. Так бедный обманутыймуж вернулся с нею и с ее любовником в палаццо, где впоследствии Пирр частои с большими удобствами наслаждался и тешился с Лидией, а она с ним.

Дата добавления: 2015-08-03