Часть первая. Всего лишь снова открыть Америку

Всего лишь снова открыть Америку

Отрывки из ненаписанных глав так и не написанной книги

Часть первая.

...Когда умолкнут все песни
которых я не знаю,
В терпком воздухе крикнет
Последний твой бумажный пароход...

- очень хорошая песня -

...КамАЗ стоит безмолвно, тускло горят габаритные огни. Торопливо стучит счетчик бензоколонки...

Открываю глаза в непроницаемой темноте комнаты. Это стучит будильник. Я слышу, как торопливо текут секунды.

Сейчас заправимся, и замурлычет стартер...

Нет, через три-четыре десятка лет он уже никогда не...

НАДО СПЕШИТЬ.

* * *

Good bye, America, o-o-o...
Где я не буду никогда...

Это - как пощечина. Что означает это "никогда"? Каково это слышать нам, способным за пятнадцать минут собрать рюкзак и покрывать в сутки чуть не по полторы тысячи километров? Нет, ребята, что-то вы не то поете...

* * *

Наша команда появилась еще в конце семидесятых. Скитания с рюкзаком по Карельскому перешейку в школьные годы; затем - горы, лыжные походы, вода, попутки.

Попутки...

Видать, так мы были устроены, что с первых походов пытались переосмыслить многие догмы спортивного туризма, весьма консервативного в своей сути (и впрямь, кому охота ломать шею на новых технологиях и решениях, когда проще бездумно скопировать прошедшего перед тобой?)

И началось. Новое снаряжение, новые концепции движения. В том числе и попытки передвигаться далеко и быстро, используя попутные машины. И сразу же за этим: "А почему в этот раз проехал хуже, чем в прошлый?" - то есть первые попытки анализа своего движения.

И, как следствие, первые соревнования - "I гонки на попутках" в апреле 1978. Так, под хихиканье розовощекого советского туризма, возникла Ленинградская Лига попут Щ иков (через Щ).

Ленинградской Лигой Автостопа (ЛЛАС) мы стали через три года, узнав о существовании этого вида путешествий, который для себя мы изобрели самостоятельно. Впрочем, это название мы приняли лишь для простоты обозначения: классический автостоп был и остался достаточно стихийным делом, мы же свели вероятный фактор к минимуму, тщательно анализируя многие, казалось бы, - совершенно случайные стороны автостопа.

Посадите в байдарку неподготовленного человека и пустите его вниз по бурной реке. То, что от него останется, обложит вас последними словами, если еще сможет говорить.

В чем-то схожий с водным туризмом, (поток - воды ли, машин ли - несет человека вперед), спортивный автостоп оказался чрезвычайно сложен и многогранен - ведь насколько социум современной дороге сложнее потока воды!

Однако к середине восьмидесятых мы эту стихию обуздали...

Желто-черные комбинезоны ЛЛАС, замелькавшие на дорогах страны, стали для многих водителей-дальнобойщиков визитной карточкой "путешественников из Питера" - и они приветственно гудели, поднимали руки.

* * *

А нам было тесно. Мы метались внутри "одной шестой Земли", оплетенной колючей проволокой по периметру и многократно уменьшенной бездорожьем и погранзонами. Давно уже достигнуты Средняя Азия, Дальний Восток, Якутия. Не веря в возможность когда-либо видеть другие страны и возвращаться, в восемьдесят девятом навсегда уезжает в США мой ближайший друг Мишка - тот самый, с кем были пройдены тысячи километров и множество гор. Но я чуть лучше слышу треск империи - и осенью того же 89-го мы таки впервые вырываемся за пределы СССР.

* * *

Посреди тихой финской Лаппенранты два странных типа в ярких комбинезонах орали и давали друг другу пинки.

Боже, как убого смотрелся outside тот унылый мир, в котором автоматчики с зелеными погонами чуть не заставили нас жить до конца дней! Как сырая обвисшая палатка или пыльный полутемный барак - достаточно вылезти наружу - а там, оказывается, такое солнце! и небо высокое-высокое...

Страшно представить себе человека, прожившего всю жизнь не выходя из одной комнаты. В одной тюрьме. А в одной стране?

Коллеги-скандинавы приняли нас с восторгом и мгновенно окрестили "profy". Мы были здорово интересны друг другу.

* * *

"Ровно пятьсот лет назад гениальный мореплаватель Христофор Колумб решился на смелый эксперимент - достичь Индии с обратной стороны возможно круглой Земли. Не имея гарантии на успех, он все же пустился в путь. Живя сейчас в мире, промеренном до метра, мы - участники экспедиции - решаемся на эксперимент совершенно другого рода: обойти вокруг света, не имея собственных транспортных средств и полагаясь на одно из лучших человеческих качеств - бескорыстную поддержку путника в пути, - как наш великий предшественник полагался на волю ветра и волн.

Человеческая жизнь коротка, и каждый в праве успеть увидеть нашу небольшую планету. "Автоколумб" - акция за свободу путешествий, акция моральной поддержки тех, кто лишен этой свободы по политическим или иным причинам. Одновременно она является лучшим методом непосредственного сближения людей: узнав друг друга лично, люди не станут бояться или ненавидеть чужестранца; по большому счету мы одинаковы и дороги у нас одни".

Пора.

Перед нами лежит маршрут - длиннейший из возможных, но это всего лишь очень длинный маршрут.

Good bye, America...

Черта лысого good bye - по техническому расчету тут хода-то до нее дней 55-60... Вызов принят.

На первый взгляд маршрут ошеломляет. На восток до Якутска - дело несложное, ходили, - а там... А там чуть ли не пять тысяч километров по зимникам - по тоненькой ниточке полузаметенного следа через хребет Черского по льду Колымы, по арктическому побережью Чукотки, где дай Бог раз в несколько дней появится машина. Не ясным еще образом пересекать Берингов пролив и всю Аляску, а потом - вниз, вниз, вниз, через полторы Америки, через амазонскую сельву - и на бразильское побережье. И снова Бог ведает как пересекать водное пространство - Атлантику в самом узком месте - до района Дакара, и проходить западную часть Сахары до Гибралтара - ну а там почти дома.

Наши датские друзья тихо подвывают - похоже, они верят в успех- нашего проекта еще больше чем мы. "Ребята, мы вам поможем найти спонсоров, все подготовить, вы только пройдите!!" Ну где ж вы, милые, их найдете? Мы же не Уэмуры с Месснерами...

* * *

- Нет, я... не могу. Ну, месяц, два, три. А это - как в пропасть головой - в неизвестность. Полгода, больше. Не перешагнуть мне через себя. Не могу. Прости...

Тебе незачем просить прощенья, дружище. Но бой с собой - это всегда бой в одиночку. Мне не протянуть тебе руку помощи. Оставайся дома.

Я формирую команду.

- Если вся команда, - и я в том числе - сойдет с трассы, ты продолжишь маршрут в одиночку?

- Ну конечно! (запальчиво)

Ты тоже, оставайся, парень. Ты тоже не осмыслил всего.

Итого, нас четверо. Среди нас нет случайных людей.

Кирилл Баранов, тридцать лет. Немногословен, нетороплив, надежен как скала. Будешь подыхать - он не суетясь раскурит трубочку и невозмутимо вынесет тебя из любой переделки.

Виктор Григорьев, двадцать пять. Открыт, эмоционален, нахален, динамичен и самолюбив.

Миша Дуткевич, двадцать четыре. Вещь в себе. Сдержан, молчалив, при этом многое воспринимает обостренней других, но почти всегда держит внутри.

И я. Капитан "Автоколумба".

* * *

- Почему "Автоколумб"? Ведь Колумб вокруг света не ходил!

- Да именно это же он и пытался сделать, пока в Америку не уперся! Он же в Индию шел!

- Почему на вашем логотипе шпаги? Вы же не военная экспедиция!

- Шпаги, а не меч! А шпаги - это символ чести! Чести, уроды, слышали такое слово?

А что об Америке - ну с какой стати мы должны верить в ее существование, пока мы не ступили на ее землю - вон черта с рогами и хвостом все на картинке видели, а где он в природе?

Одно великое географическое открытие мы-таки сделали - через три месяца после старта я объявил на встрече в Washington State University, что Земля не круглая. Она оказалась квадратной. При пересечении Берингова пролива часы сдвинулись не на один час, а на двадцать один, да еще и назад. Следовательно, там был угол.

* * *

...Один килограмм макаронных изделий. Пятьсот граммов сливочного масла. Двести пятьдесят - подсолнечного. И десять яиц.

На человека. В месяц. Хлеб пока без талонов.

"Автоколумб" готовится к старту.

НАДО СПЕШИТЬ. Еще ставится в загранпаспорта унизительнейшая отметка "разрешен выезд", еще орет начальник ОВИРа: "мы всякую сволочь не выпускаем, мы блюдем социалистическую законность!" (конечно о нас, узнали ведь?) - но уже видим ослепительный солнечный свет outside, ни один снаряд не угодил еще в Белый дом и грозненские пятиэтажки, и у российского триколора, нашитого нами на комбинезоны еще при СССР, пока еще нет привкуса новой империи.

Мы еще все здесь, все живы. Мы еще верим, что нас будут ждать.

* * *

"Кругосветная экспедиция автостопом" - процесс получения виз, а также перемещения между ними (для будущего издания энциклопедии).

О, визовые войны, вы так мерзки и необъятны, что и сейчас, с высоты десяти прошедших лет, накатывает тупая безнадежная тоска. Скучающий чиновник по одному ему понятной прихоти одним росчерком пера заставлял четверых вымотанных донельзя людей еще на неделю застрять в чужом унылом городе - или вельможно пропускал дальше.

"Акция моральной поддержки тех, кто лишен этой свободы..."

И ЭТОЙ. Через такое тоже надлежало пройти.

* * *

Те визы, которые мы могли делать до старта, стремимся оформлять в Дании: корректнее, безлюднее, менее предвзято. Первая полученная виза - Колумбия. "Класс! Остальные делаем на основании транзита - уж больно симметрично она расположена!" Когда мы пробьемся наконец до Колумбии, визы там уже отменят.

* * *

Ох уж эти разъезды по подготовке! Быстрейший метод дозвониться до Дании в 91-м - сгонять в Таллинн (350 км) и позвонить оттуда по хорошей связи. В Москву носимся по два- три раза в неделю - Ассоциация Путешественников, Радио России (и те, и другие нам здорово помогают); консульства, само собой.

А уж в Данию-то мотаемся как на работу. Путь в обход Ботнического залива через Торнио занимает 50-55 часов хода - идем обычно без остановок.

Если растянуть эти разъезды в одну прямую, выйдет ли еще один "Автоколумб"? Может быть...

(А в прессе новая мода. То и дело всплывает очередная "сенсация", почему-то со стандартным названием "Автостопом по Европам": "Корреспондент "Комсомольского комсомольца" умудрился добраться! автостопом! до Копенгагена! всего с десятью бутылками водки! всего за неделю!" Постыдились бы, противно... Ну причем здесь бедный автостоп? Правда, когда отвезенный нами в Данию корреспондент Радио России Сергей Харлов рискнул вернуться назад автостопом сам (кстати, зимой!), и доехал-таки, в состоянии, близком к коматозному, я сам покрывался холодным потом, узнав из его репортажа, что же это за кошмар - этот спортивный автостоп. Впрочем, это был добросовестный доклад беспомощного человека при исполнении не свойственных ему функций.)

До старта - месяц. Экспедиция - полуфабрикат.

Неожиданно норвежская фирма Helly Hansen широким жестом одевает нас с ног до головы в первоклассное снаряжение. Это - единственная материальная поддержка проекта. Бюджет экспедиции - 50 долларов.

За три недели до старта главная датская газета "Politiken" предлагает 10 тысяч крон авансом за цикл статей с маршрута. На этом мы и стартуем.

В Дании мы - суперзвезды. Нас узнают прохожие, в метро на нас кидаются школьники. Куда там Месснеру...

В январе в безумный, отчаянный авиарейд по сбору информации по зимникам Якутии отправляется Лена Сатурова, девушка из нашей вспомогательной группы. Облетев весь северо-восток, проехав по земле километров семьсот при температуре до -63 она собрала уникальную информацию по району - ведомственные схемы, наброски от руки, устные описания. Как мы молились на нее - там, на северах!

* * *

Я слышу как текут секунды.

17 февраля 1992 года. Старт.

* * *

Мучительно хочется скорее уехать - а мы висим на старте минут двадцать. Их много - тех, кто провожает нас. Наши близкие, друзья - питерские, московские, литовские, датские.

Друзья не могут быть толпой. Но я поднимаю прощально руку - и они, как по команде, дружно отвечают мне.

Глаза - как песком засыпаны. Три бессонных ночи.

- Кир, работаем!

МАЗ.

Гололед зверский.

Чувство долгой разлуки пришло мгновенно. Чувства дальней дороги еще нет. Оно будет приходить долго.

Я же к вам еду, слышите? Мне вот только Землю обогнуть...

* * *

Мы все-таки стартовали.

Пройдет семнадцать месяцев, прежде чем я увижу в Дании видеозапись старта, где пустым от бессонницы голосом я перечислю все слабые места нашей экспедиции-полуфабриката и с пугающей точностью предскажу все, что с нами случится. Но не стартовать мы уже не могли: ведь столько хороших людей уже вложило в наш проект свои силы, свою веру.

Экспедиция, разбитая на две "двойки", идет ровно и четко, привычно делая хорошо знакомое дело. Сильнейший гололед. Пугающе тепло. Снежные заносы в районе Уфы. На шестой день - Красноярск. Первые двое суток отдыха.

Западный БАМ. Полторы тысячи километров на локомотивах.

* * *

Мороз наваливается сразу. За перевалом -5, а здесь уже -38. Три секунды касания голыми ладонями стальных поручней тепловоза - и у Кирилла волдыри на руках. Кир, стыдно! С твоим-то опытом!

Парни приплясывают, пинают пустые банки. Лишь Миша съежился и застыл неподвижно с болезненной гримасой. Толкаю его - а он разражается бранью.

Э-э, психологическое неприятие холода. Встречали... Тяжко-то нам всем будет, но тебе надо просто героем стать, чтобы пройти через это...

И ведь стал, блин.

* * *

На въезде в Якутию, видать, живут очень свирепые дорожные духи. Или просто на вшивость проверяли?

Сумерки. Останавливаем Nissan-Skyline.

- Ребята, могу не дотянуть, генератор накрылся...

"Не дотягиваем" километров 30, встаем. Вскоре появляется наш потенциальный спаситель - МАЗ с корейцем за рулем. Подцепляемся толстенным тросом, садимся. Трогаемся. Наш водитель с перекошенным лицом начинает что-то истерически кричать хвататься за карманы. Ключ! Руль заблокирован, фары и сигнал обесточены, МАЗ набирает ход. Сто восемьдесят сил волокут нас вперед, Nissan как консервная банка на веревочке скачет за МАЗом приблизительно по дороге.

Идиот, да отпусти ты руль, он и так заблокирован, ищи ключ! Но он вместо этого с визгом выпрыгивает из машины вместе с ключом в кармане.

Я тоже хорош! Ракеты в рюкзаке, рюкзак в багажнике... Кореец продолжает жать на газ. Внимательно слежу за рельефом дороги: очень не хочется быть убитым сквозь лобовое стекло сорвавшимся тросом в этой в общем-то опереточной ситуации.

Обошлось. Кореец опомнился.

Беды чудом избежали на следующее утро. Идущий перед нами на крутой подъем КрАЗ, переключаясь, "теряет" передачу и вдруг катится на нас задом. Уворачиваясь от удара, вылетаем на встречную полосу, прямо под летящий с горы "Магирус". До него метров двадцать, деваться ему тоже некуда: с одной стороны КрАЗ, с другой, за снежным отвалом - склон метров на сто. Водитель "Магируса" мастерски врезает машину правыми колесами в глубокий снег - и оранжевый капот останавливается в полуметре от нас - "Магирус" оказывается порожним. Наш ангел-хранитель, скверно ругаясь, утирает пот: он, конечно, ангел-профессионал, но работы мы ему, видать, подкидываем немало.

Через тысячу километров провожу ночь у перевернутого УАЗика, с которым мы чудом не ушли с трехсотметрового обрыва к реке. Минус пятьдесят пять. Самая холодная ночь "Автоколумба".

После этого комиссия дорожных духов по педикулезу наконец признала нас годными.

* * *

За Якутском дороги практически исчезают.

Время принимать решение.

Старт "Автоколумба", намечавшийся на 1 февраля и сдвинутый на 17-е, ставил нас в жесточайший цейтнот: любой сбой в движении - и мы не успеваем пройти зимники прежде чем они начнут активно таять.

Будильник стучит...

Решаю переходить на командную схему движения - то есть при необходимости разделять "двойки". Заметно повышая скорость движения, это решение ставило не карту многое: снаряжение, позволявшее "двойке" при необходимости до недели держаться "на природе" при -50 -55, становилось бесполезным при разделении (у одного палатка, у другого - примус, и т.д.)

Но... НАДО УСПЕТЬ.

Теперь каждому может выпасть бой с зимниками в одиночку. Свой собственный "Автоколумб".

* * *

Я уже прошел через это десятью годами раньше.

У многих бывает тот надлом в жизни, когда один спивается, другой лезет в петлю, третий ищет успокоения в религии. Я же поехал. В сказках это называлось "куда глаза глядят", поняв, что не остановлюсь, пока есть дороги - со старой палаткой, тоненьким спальником и пятеркой в кармане. Выехав из Ленинграда в конце сентября, я вернулся через четыре с половиной месяца, пройдя больше тридцати шести тысяч километров - не ведомые нам тогда Якутия и Дальний Восток, Средняя Азия и многое другое. Я научился делать из подручных материалов вполне сносное снаряжение и держаться в нем в сорокоградусные морозы, зарабатывать на публикациях в локальных газетах небольшие деньги и держаться на них неделями. И сохранить человеческий облик.

После четырех-пяти суток безостановочного движения явь и сон окончательно перемешиваются. Медленно просыпаешься в ночном КамАЗе. Тарахтит дизель. Где я, почему я здесь? Не открывая глаз, протягиваешь руку.

И нашариваешь пустое пассажирское сиденье рядом.

Это похуже минус сорока.

Один.

* * *

Мы не спеша дичали.

Покрывались копотью дикарских ночевок в охотничьих избушках ультрасовременные костюмы, кусок мороженой оленины, наспех поструганной и посоленной, все чаще служил обедом.

За Усть-Нерой дороги окончательно исчезают. Остается лишь зимник - тоненькая ниточка, полузаметенная снегом, на которой раз в несколько суток может появиться машина.

Перевалив хребет Черского, спускаемся на лед Колымы. То встречаясь, то снова теряя друг друга из вида, мы день за днем пробиваемся к Чукотке.

Раз в несколько дней мы минуем какой-нибудь поселок. Горсточка огней в бескрайнем океане холода, и снова - лишь тундра и заметенная колея, где двадцать километров в час - непозволительное лихачество.

Наконец колонна геологических "Уралов" постепенно подхватывает нас всех, и на пятый день под экспедиционным флагом, поднятым над головной машиной, мы влетаем на лед Чаунской губы.

Северный Ледовитый океан. Идем по графику.

* * *

Интервалы между машинами вырастают порой до трех суток. Упорно движемся вперед в ледяных кузовах самосвалов, верхом на крыше вездеходов, пряча лицо от ледяного ветра с океана.

Впрочем, теплеет. Уже редко температура падает ниже минус двадцати.

Тундра. Абсолютно пустынная, лишь сопки на горизонте. Прогуливаясь, уходим с Кириллом от брошенных рюкзаков на километр.

- Ну что, домой пойдем?

Кто-то из нас произносит это совершенно машинально. И оба разражаемся смехом.

В этой огромной, непереносимой бесприютности кругосветной экспедиции мы стали прямо-таки чемпионами по обживанию. Брошены в тундре на снег два рюкзака - и даже это душа готова считать домом. Мы мгновенно прикипали к любому дому, где задерживались хотя бы на пару суток. Но Земля продолжает вращение - и с болью отрываешься от только что обретенного дома. Вперед...

Это не объяснить рационально - но наша обостренность чувств перекидывалась и на людей, нас приютивших - порой они плакали, прощаясь.

"Не понимаю, какие психологические перегрузки могут быть в экспедиции автостопом!" - говорил перед стартом Сережа Харлов, глядя на меня своими честными журналистскими глазами.

Сережа, а ты знаешь, почему мы стартуем вчетвером? - хотя одиночка куда мобильнее, да и затрат вчетверо меньше...

Хоть один должен выдержать и дойти - а кто сломается первым?..

Залив Креста, Эгвекинот. Путь по земле закончен.

Через три дня пилот вертолета георазведки Паша мастерски сажает свой МИ 8 на автобусной остановке Бухты Провидения. Последняя точка России на нашем пути.

Не могу оторвать глаз: родные желто-черные комбинезоны Лиги Автостопа - и где! Здесь, в эскимосском поселке на краешке Чукотки! Наша вспомогательная группа - две Ленки - проделав бесконечный путь по воздуху, добрались до нас. У них за плечами огромные рюкзаки. Что случилось?

Вести плохие. Перед стартом фирма "Nestle" предложила нам поддержку: высылать в любую точку земного шара (кроме России, конечно) любое количество своих продуктов для нас. Это окончательно склонило нас к старту - с тысячей долларов на всех: еда будет - продержимся. Но что-то поменялось в руководстве "Nestle" - и они передумали. После нашего старта. Когда уже был заказан двухнедельный рацион на Аляску.

И ребята в Лиге спешно собирали продукты - у кого в заначке банка тушенки, у кого - шоколадка к празднику - и переправляли нам - "только держитесь! Не сходите с трассы!"

..."Килограмм макаронных изделий. 500 граммов масла..." Не сойдем. Мы умеем ездить очень-очень быстро.

Шестиместный "Piper" круто взмыл вверх, пилот Лэрри заложил эффектный вираж. Две крохотные желтые фигурки скрылись вдали.

"Ребята, мы теперь одни - сказал Кирилл, повернувшись к нам.

Давайте будем добрее друг к другу..."

* * *

Ном нам понравился еще с воздуха. Но наша надежда на движение по земле дальше таяли на глазах в буквальном смысле: на Аляске уже во всю стояла оттепель.

Зимников как таковых на Аляске не существует: развита легкомоторная авиация. А пробиваясь от деревни до деревни на снегоходах (как планировалось), мы рисковали застрять Бог знает где. Перевозка людей на грузовых самолетах в Соединенных Штатах (как и у нас) запрещена, но, в отличии от наших северов, если в Америке нельзя, но очень надо, то... нельзя. Рейсовые пассажирские самолеты исключались концепцией нашей экспедиции.

Чего мы не перепробовали за восемь дней! Air force, технические службы FAA... Весь Ном уже знал нас, люди здоровались на улицах. На трехкилометровой дороге к аэропорту машины останавливались раньше, чем мы поднимали руку.

А приютили нас ребята с KNOM - местной полулюбительской радиостанции. Парни и девушки - добровольцы, прикатившие на нее, наверное, со всех концов Штатов - веселые, открытые, дружелюбные - для меня навсегда останутся лицом Америки.

* * *

- Взлетим...

- Нет, вряд ли...

- Я все-таки думаю, что взлетим.

- Полагаю, что нет...

Под наш степенный диалог престарелый двухместный "Beaver" несется, напрягая силы, уже по последним метрам взлетной полосы. Нас шестеро, не считая груза. Взлетели. В щели дверей проходит ладонь, с крыльев свисают какие-то веревки (собаками разгонять?), на передней панели - грозная табличка: "на скорости свыше 100 миль в час двери не открывать!" Ковыляем над Аляской несколько часов, протискиваясь бочком над ущельем в районе Мак-Кинли... И вот под нами Анкоридж! асфальт! машины! и много!

Спрыгиваем на полосу в лапы журналистов.

* * *

Неправдоподобно джеклондоновские места: Доусон, Уайтхорс... Аляска хайвэй, одним словом. Провинция Юкон. Канада.

Впрочем "хайвэй" - звучит гордо. Далеко не всюду асфальтированная дорога с очень редкими машинами.

"Красиво?" - спрашивают канадцы.

Не отрывая глаз от ослепительных гор и темных ельников, отвечаю: "Как в Сибири. Только там дорог нет". На лицах канадцев разочарование. Но ведь я не вру...

* * *

На третий месяц в пути, в Канаде, случилось знаменательное событие: мы ночевали в палатке. Впервые с момента старта!

Дело в том, что от старта до Красноярска и от Красноярска до Якутска мы двигались по 24 часа в сутки, а позже, на Севере, мы почти всегда оказывались к ночи у какого-нибудь жилья, - а в тех краях категорически не принято оставлять человека ночью на морозе. Хоть и снаряжение позволяло. Вот так и проехали...

* * *

На американо-канадской границе возле Ванкувера образовалась небольшая пробка. Это я показал свой паспорт со въездным штампом "Gambel. St.Lawrence". Сбежалась вся таможня.

Двумя неделями раньше наш "Piper", едва взлетев из Бухты Провидения, вдруг пошел вниз... и сел куда-то в непроницаемую пургу. Вскоре из пурги выплыл четырехколесный мотоцикл, - а на нем - пожилой эскимос с бляхой "INS USA" на пуховке. Он деликатно протиснулся в самолет: "Можно?", кивнул на наши объемистые рюкзаки: "А что тут у вас?"

- Так... покушать, одежда... - ответил за нас пилот.

Эскимос энергично закивал, заулыбался, ставя нам в паспорта штампы: "Welcome, welcome...", прыгнул на свою машинку и растворился в поземке.

Вы не пробовали в Питере показать российский въездной штамп "остров Врангеля"?

* * *

В Сиэтл я прибыл чуть раньше остальных - и вскоре нашел желанное здание с буквами HH на фасаде. "Helly Hansen", американский филиал.

Первое, что я увидел, - норвежский флаг и очаровательную девушку: "Can I help you?"

Ответить я толком не успел. Она бросилась ко мне: "Русская экспедиция?! О Боже, мы вас так давно ждем! Как вы доехали?"

Через полминуты меня обступили смеющиеся, обнимающие меня люди: "Расскажите! Где остальные? Садитесь, вы устали!"

Протиснулся высокий мужчина, крепко пожал руку: "Здравствуйте, я Гордон Мак-Фадден, президент американского филиала Хелли Хансен. Чувствуйте себя как дома!"

И я чувствовал. Измотанный, после двух бессонных ночей, - здесь, на другой стороне здоровенной круглой планеты, я стоял среди этих милых людей, никогда не знавших меня, но ждавших и по-детски ликующих, и знал, что я дома.

Над головой - плакатик: "Норвежцы никогда не оставят вас на холоде". Но здесь ведь ни одного норвежца... Да разве дело в национальности?

Неделя в Сиэтле. Новые друзья. Новый дом. Каждый день - праздник общения. И снова - через силу отрываемся. По живому. Нас еще догоняют звонки из Нома: "Нам плохо без вас, мы вас любим. Звоните, пожалуйста, звоните!"

Грустные лица вокруг. "Не страшно, что мы расстаемся. Страшно, если мы не встретимся снова..."

Они читают мои мысли.

* * *

- Что вы думаете об американцах?

- Вы хорошие. Большие и сильные дети. Порой по-детски заносчивые, но честные и очень отзывчивые. И наивные.

- Наивные?!

- Да. Дети всегда хотят казаться взрослыми.

И никогда теперь не найдется тот подлец - в погонах ли, в штатском ли - который заставит меня стрелять в них.

А их - в нас. И для этого мы ехали, замерзали по зимникам и топили таежные избушки, чтоб по своему нелегкому пути, - а не в холеных лайнерах - прийти и открыть Америку. Прийти и сказать этим людям, что мы все - единое целое, что бояться друг друга - бред, что лишь зная друг друга мы сможем жить без страха. Что, собственно, можем сделать мы - крошечная российская экспедиция - четыре человека среди пяти миллиардов землян? Что-то можем. Не дожидаясь указа и не требуя наград, просто засучить рукава и начать разгребать своими руками всю ту грязь, которую наворочали политики в отношениях между людьми. Что может человек. Немного. Но один напишет прекрасную книгу, другой снимет фильм, а мы просто поехали по свету. И ни один из встреченных нами больше не будет видеть в русских врага - безликого и беспощадного, с "калашниковым" в руках и красной звездой на папахе. А встреченных все же - несколько тысяч.

Hand made peace. Как все вещи ручной работы - самый качественный.

* * *

Да, я не описываю движение детально. Несложно написать: "Я остановил... Меня подвез... Он очень хороший... Я выгрузился... Я остановил... Меня подвез... Я заночевал..." Таких описаний "путешествий автостопом" хватает и без меня.

Мы все ночуем. И едим. И ездим временами. Это быт. Новичок, съездивший автостопом в Псков, много часов взахлеб будет вещать о своих немыслимых приключениях. Гонщик высокого класса, пройдя дистанцию в 20 тысяч километров, может сказать лишь: "Неплохо прошел. Правда, в районе N... немножко сбил темп, шел тяжело, зато в районе NN... чистенько шел..." И все. И это не поза. Просто для него это уже - быт.

Гомер посвятил бы поэму поездке в метро, если бы от этого не рехнулся. Современники, где поэма об огнедышащих повозках? О железных птицах? О летающих на тысячу верст словах?

Денвер. Колорадо. МИШКА. ЗДОРОВО!

Он уезжал насегда из Питера в 89-м, и я обещал добраться до него на попутках - в какую бы точку Земли его ни занесла судьба. Как ты тут жив на своей колорадщине?

Жив, да еще как! Не сдался, не сломался, не обрюзг. Потихоньку разворачивает свою крошечную фирмочку "Savay" (разработка, переделка, дизайн горного снаряжения). Носится по колорадским горам, готовится на Мак-Кинли.

Вот, дружище, каждый из нас - своим путем, - но мы все же открыли для себя весь мир.

Три недели в Денвере - калейдоскоп встреч, поездок в горы, обжорства и вечерних пробежек. Как будто мы и не расставались... Прилетает из Дании наш друг Кристофер,- и мы его, беднягу, тоже тащим на колорадский четырехтысячник по колено в мокром снегу. Полярное снаряжение еще в Сиэтле мы сменили на тропическое: тонюсенькие спальники, традиционные комбинезоны Лиги...

В последних числах мая мы стартуем на Мехико.

Но теперь чувства разлуки нет. Мишка, уж теперь мы не потеряем друг друга... БУДИЛЬНИК ТИКАЕТ. Плевать...

25-й хайвей. Позиция на три балла - внутренний лепесток развязки "клеверный лист". Две минуты простоя. Nissan-truck.

- Can I get a ride?
- Jump in!

Вперед.

Алексей Воров, капитан "Автоколумба"

Дата добавления: 2015-08-05