Структурная сбалансированность – устойчивое развитие

Фигура Николая Петровича Огановского(1874-1938) – земского статистика, аграрника, экономико-географа – пребывает в тени[15] громких имен начала ХХ в., в том числе плеяды теоретиков организационно-производственной школы. Однако в своем главном труде “Закономерность аграрной эволюции”(1909-1914), в послереволюционных работах “Сельское хозяйство, индустрия и рынок в ХХ веке”, “Народное хозяйство СССР в связи с мировым” и др. Огановский обозначил, возможно, высшую точку исторической школы в политической экономии – и не только российской, но и европейской.

Подчеркнем, что, во-первых, историческая школа в политической экономии содействовала выделению в отдельную научную дисциплину не только экономической истории, но и экономической географии; так, первый теоретик экономической географии в России В. Ден рассматривал развивавшееся им направление как ветвь исторической школы. Во-вторых, организационно-производственная школа русских экономистов-аграрников и своими эволюционными подходами, и вниманием к нравственно-психологическим сторонам крестьянского хозяйства, несомненно, вобрала в себя традицию историко-этического направления (отметим особо работы Н. Макарова[16]). Наконец, исключительную значимость для русской экономической мысли обрело понятие “производительные силы”, основополагающее, с одной стороны, для “ национальной экономии ” Листа–Менделеева–Витте, с другой стороны – для формационной теории марксизма. В исследованиях Огановского категория производительных сил предстала в наиболее широком цивилизационном контексте.

В аграрной эволюции Огановский выделял три фазысельскохозяйственного производства: 1) доземледельческую – потребление даровых благ природы, кочевое скотоводство; 2) экстенсивного земледелия – повышения производительности земли за счет расширения площади обрабатываемой территории (переложные системы полеводства; паровое трехполье); 3) интенсивного земледелия – многопольного и плодосменного, при котором пар исчезает, а плодородие почвы восстанавливается и повышается за счет усложнения севооборота и увеличения количества вносимых в почву удобрений. При паровом трехполье, на стадии которого сельское хозяйство России застыло вплоть до ХХ в., нарушается равновесие между земледелием и скотоводством: пашня наступает на пастбище, почва истощается, ее консервативное восстановление не идет далее поддержания плодородия на одном уровне и то лишь на черноземных землях лучшего качества.

При интенсивном земледелии, к которому через аграрные перевороты и революции пришла Западная Европа в течение XVIII-XIX вв., вместо трехпольяустанавливается пестрополье – вся пахотная земля засевается, но не только зерновыми, но и корнеплодами (картофель и сахарная свекла), бобовыми и кормовыми травами. Их посевы способствуют: развитию обеспеченного обилием кормов скотоводства; восстановлению и повышению плодородия удобряемой навозом и минеральными туками почвы; товаризации сельского хозяйства. Интенсивное земледелие – условие перехода к устойчивому развитию производительных сил, котороепредполагает, что:

– человек не истощает ни одного из даровых благ природы (растения, животные и плодородие почвы), а увеличивает их запасы;

– избыточное население уходит из деревень и поглощается развитием городской индустрии;

– поддерживается равновесие между рационализированным земледелием и животноводством;

– устанавливается двусторонняя рыночная связь между городской промышленностью и сельским хозяйством;

– растут масштабы применения сельскохозяйственных машин, искусственных удобрений, развивается транспорт, складское хозяйство, кредит и т.д., то есть все то, что могут дать только промышленность, город и развитая рыночная инфраструктура.

Очерченные фазы являются закономерными для стран умеренного климатического пояса и сменяются в результате роста плотности населения. “Задержка” эволюции сельскохозяйственного производства в России обусловлена ее природно-исторической спецификой, в том числе колонизационным размахом, который снижал плотность населения и создавал возможности для расширения экстенсивного земледелия, а тем самым – для “попятного хода” эволюции. Уточнив периодизацию российской государственности, данную В. Ключевским, Огановский выделил три колонизационных пояса экстенсивного земледелия в пределах империи – 1) великорусский центр, Среднее Поволжье и Прикамье; 2) Новороссия и Нижнее Поволжье; 3) Северный Кавказ, Сибирь и Средняя Азия. Для каждого из них характерна своя эволюция производства, и таким образом, на территории России одновременно представлены разные ступени эволюции земледелия.

Огановский продемонстрировал ущербность пресловутой роли России как “житницы Европы”. В районах Черноморско-Каспийского кольца – Новороссии, Нижнем Поволжье и Северном Кавказе – посевные площади в конце XIX в. – начале ХХ в. быстро росли и давали с каждой десятины в 2-3 больше валового сбора, чем в остальной России. Но эти результаты достигались за счет развития хищнического зернового хозяйства, основанного почти исключительно на выращивании двух злаков – пшеницы и ячменя – с ориентацией на экспансию на внешний рынок. Когда доступ на внешний рынок прекратился, эти районы стали деградировать раньше и сильнее, чем остальные.

Огановский указывал на различные институциональные и структурные перекосы в сельском хозяйстве России – наследие крупнопоместного, нетрудового, захватного и раздаточного землевладения; крестьянское малоземелье и аграрное перенаселение; чрезмерность истощающих почву посевов зерновых (9/10) и явная недостаточность посевов выгодных технических и интенсивных культур (1/10), слабость мясомолочного скотоводства при чрезмерном количестве рабочего скота; “армия паразитарных посредников в сфере сбыта, уже организованного хищническим торговым капиталом”. Однако, в противоположность “капиталистическому пессимизму” Воронцова, Даниельсона, Энгельгардта, он тем не менее полагал (и приводил примеры), что внешняя торговля может быть не деформирующим фактором, а стимулом движения России к двустороннему типу рыночного хозяйства с развитой промышленностью, к замене “несчастной трехполки” интенсивным многопольем. Для этого, однако, необходимы правительственные усилия по развитию путей сообщения, “экономическое служение” интеллигенции, налаживание кооперативной связи между производством и потреблением, кредитная помощь крестьянам, агрономический подбор сельскохозяйственных культур. Речь в данном случае идет не об альтернативе рынку, а об “устранении препятствий, возникающих для интенсификации земледелия со стороны недостаточно развитых рыночных отношений”.

Разработки Огановского наряду с идеями экономистов-теоретиков организационно-производственной школы увенчали собой традицию кооперативного идеала в российской экономической мысли – социализма иной модели, нежели смявшая их марксистско-ленинская диктатура пролетариата.

Национальный рынок и производительные силы страны:

Дата добавления: 2015-08-05