Эдвард Каллен

Моя нога тревожно постукивала по полу. Моё тело упало в кресло и, положив локоть на подлокотник, я опёрся головой о кончик моего среднего пальца. Я ни на что не смотрел, а просто ждал, когда мой папа выйдет из кабинета напротив.

Если верить часам на стене, я сидел здесь, в местном полицейском участке всего лишь тридцать минут, но я был уверен, что часы идут неправильно и каждая минута приравнивалась, как минимум, к двадцати.

Тридцать минут в участке.

И ещё пятнадцать, как я в последний раз видел Воробья.

Даже часа ещё не прошло, но всё же было такое чувство, будто она уехала на несколько недель, месяцев или даже лет.

Может, это потому, что я не знал, когда увижу её снова. Она не просто отправилась к Веберам, чтобы найти что-нибудь и снова вернуться ко мне. Она не просто пошла в уборную, чтобы потом вернуться ко мне. Блядь, она не просто зашла куда-нибудь, чтобы затем вернуться ко мне! Она никуда не уходила добровольно. Она оставила меня не по своей воле. Это также значит, что она не вернётся ко мне. Блядь, она просто исчезла, и всё это только моя вина.

Я перевёл взгляд на пару копов, зависнувших у водоохладителя в другом конце зала ожидания. Один из них, небрежно облокотившись на водоохладитель, потягивал воду из стакана. Они говорили о похищении, словно это самое увлекательное, что они пережили за те года, что работали в полиции. Обоим было - чуть больше двадцати. Те самые самоуверенные новобранцы. Они думали, что круты и бессмертны и любой преступник только от их присутствия наложит себе в штаны.

По тому, как они вели разговор, можно было подумать, что они точно знают, о чём говорят, когда на самом деле они нихера не знали. Они использовали тупой малопонятный полицейский жаргон, которым не пользовались настоящие полицейские. Этого они понахватались из дешёвых ТВ-шоу, смотреть которые настоящие копы избегали, как чумы. Они жили по клише, но никак не в реальности.

Было понятно, что несмотря на то, что они возможно, хотели отнестись к похищению серьёзно и делать свою грёбаную работу, больше их волновало то, как круто они выглядят, участвуя в одном из крупнейших преступлений, которые видел этот город за последние годы. Хотя, как по мне, так больше походило, что они дети, играющие в полицейских. Блядь, они понятия не имели, что делать.

Меня интересовало, что сделало это преступление столь интересным - тот факт, что это похищение с покушением на убийство или то, что жертвой являлась дочь шефа полиции. О, простите, я имел в виду дочь бывшего шефа полиции.

Не похоже, что в скором времени он вернёт эту работу.

Парадная дверь открылась, и вошли последние люди, которых, блядь, я хотел видеть в тот момент.

Грёбаный Майк Ньютон и его девушка-шлюха Джессика Стенли.

Полицейские возле водоохладителя тут же выпрямились и выставили грудь, словно от этого они выглядели круче. Майк, нервничая, подошёл к ним, а Джессика, теребя подол жакета, стояла в нескольких шагах от него.

— Э-э… ну... э-э... нам сказали, чтобы мы пришли сюда и предоставили отчёт как... э-э... в качестве свидетелей... похищения Гусыни... Нет! Я имею в виду Свон... э-э... нет... да... – заикался Майк. Веселясь, полицейские обменялись взглядом, и один из них кивнул в сторону коридора.

— Похищение Изабеллы Свон, я понял, – спокойно сказал он. – Следуйте за мной.

Последовав за полицейским, взгляд Майка метнулся по сторонам и, в конце концов, остановился на мне. Я сразу же напрягся, сидя в кресле, и клянусь грёбаному Богу, что увидев меня, он чуть не обоссал свои грёбаные штаны. Может, мне стоит стать полицейским. У меня бы отлично получалось пугать преступников.

Майк быстро опустил взгляд в пол, и они с Джессикой скрылись из виду.

Мне жаль, что я, блядь, не разбил ему голову, когда узнал, что они видели.

Это всё его вина.

***

— Я люблю тебя, – сказал я, облизывая пальцы от липкой розовой ваты. У меня был соблазн позволить ей сделать это для меня, но я решил, что это скользкий путь, и закончится всё тем, что я зайду слишком далеко. Если она будет облизывать и сосать мои пальцы, я начну представлять, как она лижет и сосёт другие части моего тела.

Ой, слишком не вовремя.

— Я тоже тебя люблю, – ответила она, и я почувствовал волнение и облегчение. Блядь, такая простая вещь, но это значило всё.

Она удивила меня, поднеся палец с сахарной ватой к моему рту. Словно могла читать мои мысли. Сжав губы вокруг её пальца, я позволил своему языку начисто вылизать его. Смотря на меня, она прикусила губу, и я еле удержал стон. Знает ли она, как чертовски сексуально выглядит, когда смотрит на меня так? Словно я центр её вселенной? Трудно было поверить, что всего несколько часов назад её рука находилась у меня в штанах. Память об этом навсегда запечатлеется во мне, как одна из самых горячих вещей, которые я когда-либо испытывал. Неважно, что она никогда не делала этого раньше, и не имело значения, что она всё ещё девственница. Когда тебе дрочит девушка, которую ты любишь - это намного горячей, чем трахать кого-то в кабинке дворника, это уж точно.

Я почувствовал, как Эдвард-младший дёргается в штанах, требуя к себе внимания. Так не вовремя для неловкой эрекции. Блядь, Воробей имела надо мной слишком большую власть. И вдобавок ко всему, мне срочно нужно было отлить.

— Чёрт, мне нужно отлить, – сказал я, не желая оставлять её. Мне так нравилось сидеть с её пальцем во рту и просто лизать и сосать, и... я хотел сам на себя закатить глаза. Мои мысли давно покинули безопасную территорию

— Подождёшь меня здесь? – спросил я и она кивнула. Неохотно встав, я наклонился и прежде чем уйти, поцеловал её сладкие губы. – Я люблю тебя, красавица, – не в состоянии сдерживаться ответил я, так как знал, что больше всего на свете хотел, чтобы каждый раз, как я это говорил, она произносила эти слова обратно.

Она не обманула.

— Это взаимно, – широко улыбаясь, сказала она. Я улыбнулся в ответ и, почувствовав себя подобно легкомысленной школьнице, повернул за угол и направился в кафе.

В кафе было многолюдно, и я с трудом добрался до комнаты в конце коридора.

Подойдя к ближайшему писсуару, я вытащил свой член. Повернув голову, я кивнул и ухмыльнулся парню рядом со мной. Я узнал его, он учился со мной в школе, но он, заметив меня, вздрогнул, и чуть не обоссал свою обувь. Мне понадобилось какое-то время, чтобы понять, почему.

У меня не было никаких причин приветствовать этого парня! Я не знал его. Мы даже не общались в школе.

Но это уже не имело значения, потому что я был чертовски счастлив, чтобы переживать из-за этого. Кроме того, я наверняка осчастливил этого мудака. Не каждый день вы получаете кивок от грёбаного Эдварда Каллена.

Посмотрев на стену перед собой я фыркнул, увидев ужасный рисунок сисек на грязной стене. Закончив, я вымыл руки и вышел из уборной. Эта ухмылка не сходила с моего лица, словно её туда приклеили. Я не мог прекратить ухмыляться, даже если бы захотел. Не то, чтобы я хотел. Зачем мне это? Я счастлив, и пусть буду проклят, если попытаюсь это скрыть. Впервые за всё время я, блядь, чувствовал себя счастливым.

Счастливый.

И всё благодаря Воробью.

Большим пальцем я вытер угол моего рта. Я всё ещё чувствовал её вкус на своих губах... или может, это была сахарная вата. Трудно сказать, так как они обе такие сладкие и вкусные.

Это были слащавые дурацкие мысли, и я был рад, что не высказал это вслух. И неважно, насколько это верно. Мой Воробей была приторно сладкой и вкусной.

Это оказалось моим лучшим Рождеством.

Сказав мне, что любит, она сделала самый прекрасный подарок, который я когда-либо получал, и я не говорю о том, что она сделала своей ручкой - это тоже, блядь, было просто замечательно. Но книга, это что-то совсем другое. Это остроумно, весело и совершенно. Так же как и она. И я тоже её полюбил. Блядь, это даже пугало. Я имею в виду, как же так получилось, что я не замечал её раньше? В основном мы "знали" друг друга всю свою жизнь, но я никогда не думал о ней дважды. Но почему? Как я мог так долго её игнорировать (и ужасно относиться к ней) и в конечном итоге закончить тем, что влюбиться так сильно, что даже больно на неё смотреть?

Выйдя из кафе, я столкнулся с Майком и Джессикой. Тощие, слабые руки Майка обвились вокруг талии Джессики. Хорошо для него. Я был готов просто проигнорировать их, но его голос остановил меня.

— Хорошо ты поработал с Гусыней, – смеясь, сказал Майк.

Я медленно повернулся к нему.

— Прости? – спросил я сквозь зубы.

— Гусыня, – проигнорировав мой тон, снова сказал он, и моя рука дёрнулась, отзываясь на это прозвище. – Что ты сделал?

Отравил её сахарной ватой или что-то ещё?

— О чём ты говоришь? – отрезал я.

— О, пожалуйста, – сказал он, снова смеясь. – Я говорю о том, как она только что блевала, а какой-то чувак даже держал её волосы, – вспомнив об этом, он громко рассмеялся, а я не понимал, что может быть смешного в том, что бедную девушку рвало. Неважно, кто она такая. Но потом я осознал, о чём он говорит.

Воробья стошнило - и какой-то парень держал её волосы. Подождите... что?

— Она... что? – я был слишком потрясён, чтобы злиться.

— Да, мы видели, как это случилось. Ты пропустил шоу, это точно, – обнимая Майка, вмешалась Джессика. – Мы видели, как ты ушёл, а потом какой-то парень подошёл к ней сзади, обнял её или что-то ещё... я не знаю... мне не понятно, почему кто-то решил обнять её, поэтому, я не могу быть уверена. Во всяком случае, она прислонилась к нему и её вырвало! Ему пришлось оттолкнуть ее, и она облевала всё вокруг! Это было так смешно!

— И никто ничего не сделал? – спросил я, сбитый с толку.

— Да, какая-то старушка спросила, может ли она помочь, но парень сказал, что собирается отвезти её в больницу, или что-то ещё... на самом деле, я не обратила на это внимание, – пожав плечами, объяснила Джессика.

Мои глаза расширились, так как всё стало вставать на свои места.

О нет, нет.

Боже, чёрт. Нет!

Я быстро покинул их и, завернув за угол, побежал к скамейке, где оставил Воробья.

Увидев пустую скамейку, я остановился. Она ушла. Единственным признаком того, что она когда-либо была там, был костыль, лежавший на снегу. Часть снега перед скамейкой была окрашена в розовый, от рвоты сахарной ватой. Точно так же, как они и сказали.

Я почувствовал жгучую боль в своём сердце, паника постепенно улеглась, и мне показалось, что меня тоже сейчас стошнит. Кто бы ей ни помог, он не был хорошим. Если бы тот человек просто пытался помочь, она бы всё ещё сидела здесь. Блядь, не было никаких шансов, что она ушла бы с кем-то случайным, особенно когда знала, что я вернусь всего через несколько минут.

Она бы ждала меня. Она бы так и сделала.

Но её не было.

И это моя вина.

То, что произошло дальше, было как в тумане. Всё произошло так быстро. Я позвонил своему отцу, а он позвонил в полицию. Все они прибежали, и область огородили ограничительной лентой. Всё это время я стоял и смотрел на рвоту на снегу, словно это всё, что от неё осталось. Будто это было единственным признаком того, что она когда-либо существовала. Мой разум отключился и я пришёл в себя только в полицейском участке, когда сидел, ожидая... Я даже не знаю, какого чёрта я ждал. Чуда? Да, пожалуй, именно этого.

Двери передо мной оставались закрытыми, и до меня доносился только лёгкий шёпот. Блядь, то, о чём они говорили было так плохо, что я даже не мог быть там? Какого хера, это моя девушка, а не моего отца. Так почему же они там разговаривают... без меня?

Ожидание убивало меня, поэтому решив покурить, я встал и вышел на улицу. Выйдя, я похлопал себя по карманам джинсов и куртки, только для того, чтобы понять. Чёрт, сигарет нет.

Недалеко от меня стоял и курил средних лет полицейский, и я посмотрел на него.

— Могу ли я стрельнуть одну? – спросил я. Нахмурив брови, он не сдвинулся с места. Вздохнув, я закатил глаза. – Мне уже было восемнадцать, – солгал я.

Он фыркнул, и мрачно хихикнув, достал из кармана пачку сигарет.

— Нет, это не так, мистер Каллен, – ответил он. – Но я не скажу, если не скажешь ты, – он протянул мне пачку сигарет. – Бери, у меня есть немного в запасе, и я обещал жене, что брошу, – он грустно улыбнулся, и я подумал, что он знал, почему мне нужно отвлечься. Он знал, что причина того, почему в участке, наконец, появилась работа, была в моей девушке. Он, наверное, пожалел меня.

Я кивнул, и, воспользовавшись зажигалкой, всё ещё лежащей в пачке, зажёг первую сигарету. Сделав глубокую, расслабляющую затяжку, я задержал дым в лёгких дольше, чем это было необходимо, и только затем медленно выдохнул его через нос. Коп вошёл обратно в здание, оставив у меня пачку сигарет и зажигалку. Я сел на ступеньки перед входом.

Моя нога снова начала беспокойно подпрыгивать, и держа сигарету между пальцами, я заметил, что руки сильно дрожат.

Наконец-то я понял, почему люди становятся алкоголиками, испытав травмирующие события. Алкоголь бы, блядь, сделал всё это намного легче.

Изучая сигарету в руке, я понял, что делал одну из тех вещей, что как говорила Воробей, ей во мне не нравилось. Ей не нравилось, что я курил - и я даже не осознавал, что с тех пор, как мы стали друзьями, я полностью бросил.

— Ну, тебя сейчас здесь нет, не так ли? – выдохнув дым, сказал я вслух. Сделав ещё несколько затяжек, я выбросил окурок, наблюдая, как он исчезает в снегу. – Блядь, ты никогда не появишься здесь, ведь так?

Я задавался вопросом, почему всё ещё сидел там. Почему не на ногах и не делаю что-то? Почему не пытаюсь её найти? Почему сижу здесь и жалею себя?

Потому, что если бы попытался встать прямо сейчас, я бы упал и не поднялся.

Идея тайком убежать в Ла-Пуш, за последний час приходила мне в голову несколько раз, но что-то удерживало меня. Подслушав разговор полицейских, я понял, что они вышли на синюю "Хонду" и что когда всё произошло, никакие транспортные средства не пересекали границу Ла-Пуш. Ни с той стороны. Ни с другой. Не было ничего.

Это означало одно из двух: либо они забрали её в Лап-Пуш каким-нибудь другим способом, может, через лес, либо они увезли её совсем в другое место. Они не идиоты, и прекрасно знали, что за ними следят. Они не настолько тупы, чтобы отвезти её в Ла-Пуш, тем более не сразу. Они знали, что должны быть осторожны в этом.

Именно поэтому, чтобы получить её обратно, я должен действовать хитро.

Это значит, что прежде чем бежать и делать что-то глупое, у меня должен появиться план.

Я не собирался рисковать её жизнью только потому, что не продумал это дерьмо. Конечно, я как можно скорее хотел вернуть её, но боялся, что она может пострадать из-за этого.

Экстренный выпуск последних новостей, ей уже причиняют боль.

Чёрт, они собираются убить её.

Когда я прикурил ещё одну сигарету, мне в голову пришла мысль. Возможно, отправиться в Ла-Пуш было бы хорошей идеей. Может, не имеет значения, там она или нет, если и есть какие-то подсказки, то Ла-Пуш должен быть окружён ими. Возможно, я смогу поговорить с Леа, может, она что-нибудь слышала? В конце концов, Леа жила прямо там. Леа была бы идеальным шпионом. Почему я не подумал об этом раньше? Нам уже давно нужно было поговорить с ней. Даже если она не верила в эти дерьмовые легенды, она должна знать, когда будут происходить большие церемонии. Или, скажем, когда люди собирались похищать невинных девушек и вынуждать их быть с кем-то, кто им даже не нравился. Не говоря уже о любви.

Воробей любит меня, а не Джейкоба - он никто, всего лишь жалкое и отвратительное оправдание человека.

Человек.

Я фыркнул. Да, конечно. Называть его дворнягой - это сделать этому парню комплимент, которого он не заслуживал. Он всего лишь бесполезный кусок дерьма, а когда я доберусь до него, он станет мёртвым куском дерьма.

Все они станут.

Меня не волнует, если они вернут мне Воробья в идеальном состоянии, тот факт, что они похитили её, был достаточной причиной, чтобы всех их убить. Они причинили ей достаточно боли, так почему должны проводить её через большее количество своего дерьма? Она не любила его. Она их всех не любила. Она предельно ясно дала им это понять, так почему же они продолжают мучить её? Почему они не могут просто оставить её в покое?

Держа сигарету между губами, я соединил ладони и зажал их между ног. Было охеренно холодно. Но холод казался наименьшей из моих проблем, так как что-то рвало мою грудь, медленно вскрывая её ржавым ломом. Мне стало интересно, достигнет ли это когда-нибудь моего сердца. И разве оно у меня есть? Можно ли любить без сердца? И если у меня нет сердца, значит ли это, что я не люблю Воробья?

Я закрыл глаза и покачал головой.

Было много вещей в этой жизни, в которых я мог сомневаться, но моя любовь к этой девушке не была одной из них. Больше нет. Я любил её. Не было ничего в этом мире, в чём я был бы настолько уверен.

Я любил её, а теперь ей предстояло умереть.

Может им уже удалось порезать её запястья и позволить ей истекать кровью. Возможно, она была уже мертва.

Это просто чудо, что я мог так спокойно думать обо всём этом. Как я мог оставаться таким спокойным? Как такое возможно? Почему у меня до сих пор не снесло крышу?

Открыв глаза, я вздрогнул, увидев, как мои друзья стоят и смотрят на меня. Эмметт стоял прямо передо мной, а Элис, Джаспер и Розали немного позади. Я не слышал, как они подошли.

— Я знаю, это не твоя вина, – сказал Эмметт, его голос казался необычно тихим, и его дыхание сформировало в холодном воздухе туманное облачко. Держа сигарету между пальцами, я сделал ещё одну глубокую затяжку и проигнорировал его. У меня не было настроения для этого. Я не нуждался в разговорах о бодрости духа. Я должен был услышать, что это моя вина - потому что так оно и было. Если бы я не оставил Воробья, её бы не похитили. Покачав головой, Эмметт вздохнул. – Полиция ищет, у них есть свидетели и подозреваемые. Они её найдут.

Я не ответил и на это, и просто продолжал курить.

Не было никакой надежды. Я не чувствовал никакой надежды. Всё, что я чувствовал... ничего.

Не удивительно, что я ощущал себя таким спокойным. Я просто ничего не чувствовал.

Воробья похитили, и это моя вина. А теперь мы оба умрём.

Фантастика.

Я не идиот. И понимал, что этого не случилось бы, если бы я не оставил её. Каковы были шансы, что пока я буду в уборной, ей станет плохо от сахарной ваты? И каковы были шансы, что ей станет плохо, а мне нет? Я тоже ел это пушистое розовое дерьмо, и чувствовал себя прекрасно!

Кто-то должно быть наблюдал за нами, кто-то, должно быть, ждал того момента, когда я отвернусь и оставлю её на несколько минут. Кто-то заметил эту возможность и использовал её. Мне стало интересно, как долго за нами наблюдали. Кто-то следил за нами, как только мы туда пришли?

В конце концов, думаю, это не имеет значения. Воробья похитили, и никто даже не заметил, как это произошло. Бедную искалеченную девушку похитили в толпе - и люди просто позволили этому случиться.

Я помню, как обернулся, когда говорил своему отцу по телефону о том, что произошло. Я наблюдал как люди, проходя мимо, улыбались и смеялись и обращали внимание только на людей, с которыми они шли. Они не видели - или им было плевать – ничего, кроме самих себя. Эгоистичные сволочи.

Это было моим наказанием за то наслаждение, которое мы испытывали на тот момент. Нам как-то удалось позабыть о реальности. Как мы не могли? Она сказала, что любит меня, с ума сойти! Как можно ожидать, что после этого нас будет беспокоить реальность? Дерьмо между нами, наконец, стало идеальным, и мы оказались настолько глупы, чтобы думать, что всё остальное последует за ним. И реальность перестанет быть невыносимой только потому, что мы поняли это дерьмо. Но мы оказались неправы. Да, мы оказались неправы.

— Братан, серьёзно, они найдут её, – снова сказал Эмметт и, прервав мои мысли, толкнул мою ногу своей ногой. – И Белла - сильная цыпочка. Она может справиться сама.

Против ножей, наркотиков и яда? Я так не думаю. Я хотел накинуться на него, но не стал.

Вместо этого я сказал:

— Я люблю её.

Странный хныкающий звук послышался от Элис, и Джаспер притянул её к своей груди. Я почувствовал ненависть. Он просто напомнил мне, что я не могу прижать свою девушку к груди и успокоить её.

Эмметт печально улыбнулся и, взяв у меня сигарету, сделал затяжку, и медленно выпустив дым через рот, отдал мне её обратно.

— Я знаю, – просто сказал он. – Это настолько очевидно, что я удивлён, что вы так долго смогли держать это в секрете.

Краешки моих губ приподнялись.

— До сегодняшнего утра она даже не говорила мне это, – сказал я спокойно. – Она написала это в книге. Я умирал, так хотел услышать, как она скажет это, потому что думал, что должен услышать эти слова и только тогда смогу понять, что дерьмо между нами реально. Что бы знать, что я достоин её любви, несмотря на то, что причинил ей так много боли... и когда она, наконец, сказала это... что происходит? Её похищают несколько часов спустя, – я понимал, что говорю несвязно, но ничего не мог с собой поделать. Моё спокойствие начало угасать и мной овладевала паника.

— Так тебе понравилась книга? – спросил с улыбкой Джаспер. Я посмотрел на свои руки и кивнул.

— Блядь, это было просто прекрасно, – тихо ответил я.

— Я так и думал, что тебе понравится, – сказал Джаспер. – Ты знаешь, она так волновалась из-за этого подарка. Как будто тебе могло не понравится то, что она тебе подарила. Она могла бы подарить тебе брелок для ключей с цветком, и он всё равно бы тебе понравился.

— Это настолько очевидно? – пробормотал я.

— Подарки довольно бессмысленны, если у тебя уже есть девушка, – сказал Джаспер, высказав одно из своих обычных глубоких наблюдений. Я вздохнул, моё сердце сжалось в груди. Слова Джаспера не помогали. Потому что у меня больше не было девушки. Так что же, блядь, у меня осталось? Гребаная книга, которая служит лишь напоминанием того, что я потерял.

Почувствовав, как слеза скользит по моей щеке, я быстро вытер её.

— Братан, – с болью в голосе сказал Эмметт, и я резко посмотрел на него.

— Мне так жаль, что я, блядь, не убил её, – сказал я и резко встав, бросил окурок в снег. – Я хотел бы вернуться в ту ночь, чтобы я смог её убить. Я сбил бы её, потом, блядь, отъехал бы на той грёбаной машине назад, и сделал бы это ещё раз. Я бы переехал её. Много раз, пока не убедился бы в том, что она мертва.

— Братааан, – заскулил Эмметт.

Я впился в него взглядом. Или, по крайней мере, я попытался впиться в него взглядом.

— Поверь мне, Эмметт. Лучше бы она умерла, чем то, что происходит с ней сейчас, – мрачно сказал я и, развернувшись, вернулся в здание.

Я вернулся к своему стулу и сел. Я попытался проигнорировать то ощущение, что стены сдвигаются на меня. Комната душила меня. Наклонившись вперёд, я опёрся локтями о колени, и спрятал лицо в своих руках. Звук голосов из кабинета раздражал меня; о чём они до сих пор говорят? И почему мне нельзя услышать это?

Я услышал - скорее, почувствовал - как кто-то подошёл и сел на стул рядом со мной.

— Эмметт повёз девочек домой, – это был Джаспер. Я не ответил, поэтому он продолжил. – Эмметт плохо себя чувствует.

— Конечно, – простонал я себе в руки. – Всё, что он может сейчас, это плохо себя чувствовать.

— Да, – сказал он со вздохом. – Он сильно переживает это дерьмо.

Я опустил руки и посмотрел на него.

— Ты издеваешься надо мной? – спросил я недоверчиво. – Мы серьёзно прямо сейчас собираемся говорить об Эмметте и его проблемах?

Джаспер печально улыбнулся.

— Ты бы хотел, чтобы мы поговорили о твоих проблемах?

— Думаешь, ты такой умный, да? – пробормотал я, впившись в него взглядом.

Лениво пожав плечами, он откинулся на стуле и сложил руки на груди.

— Я хотя бы пытаюсь, – сказал он, слегка мне усмехнувшись.

Я фыркнул, и, откинувшись назад, повернул к нему голову.

— Хочешь сделать мне одолжение? – спросил я его.

— Конечно, – не колеблясь, сказал он и кивнул.

— Отвези меня в Ла-Пуш.

Он глубоко вздохнул, и я приготовился услышать, что это глупо, и он не сможет помочь мне. Я приготовился, что он будет протестовать всеми возможными способами.

Именно поэтому его следующие слова удивили меня.

— Ладно, - сказал он, и достал из кармана ключи. – Поехали.

***

Мы сели в машину Джаспера и погнали. Напряжённость в автомобиле казалась почти осязаемой, и был миллион вещей, которые бы я хотел сказать. Ситуация была просто пиздец, и я чувствовал себя дерьмово из – за того, что втягивал в это Джаспера.

— Спасибо, – пробормотал я.

Он взглянул на меня, и уголок его рта приподнялся.

— Нет проблем. Я тоже не хочу, чтобы ей хоть как-нибудь навредили, – вздохнув, он нахмурился немного и снова покосился на меня. – С ней будет всё в порядке, не переживай.

— Как ты можешь быть так уверен? – спросил я.

— Потому что она - борец.

— Что заставляет тебя так говорить? – мой голос был пуст. Не было жизни. Откинув голову на подголовник, я повернулся и посмотрел на него.

— Потому что из всех людей она влюбилась именно в тебя. Только борец может вынести твоё дерьмо, и ты знаешь это, – просто ответил он.

— Возможно, она просто мазохистка, – пробормотал я, вспоминая ещё первые дни нашей робкой дружбы, когда я не мог понять, в чём её проблемы. Когда она смогла позволить мне прикоснуться к своим шрамам, когда другим людям не позволяла даже их увидеть.

— Из этого могут получиться довольно интересные сексуальные отношения, – сказал он с усмешкой и подтолкнул меня локтем.

Я вздохнул и закрыл глаза. Всё, что я мог видеть, это моего Воробья.

— С ней всё будет в порядке, – сказал он снова, но на этот раз его голос казался чуть более приглушённым. Немного серьёзнее.

— Как ты можешь быть так уверен? – спросил я, снова почувствовав себя хуже, думая, что он продолжает вводить меня в заблуждение, что всё, в конечном итоге, закончится хорошо.

— Потому что надежда - это последнее, что оставит тебя, – ответил он.

Надежда.

Полагаю, всё сводилось именно к этому.

— Думаю, мне уже нечего терять, – ответил я, и почувствовал, как в кармане завибрировал мой телефон. Я вытащил его, и безумная вспышка надежды охватила меня. Воробей?

Когда я посмотрел на экран, ощущение надежды исчезло. Конечно, это не Воробей.

Это мой отец.

Прежде чем ответить, я глубоко вздохнул.

— Алло?

— Эдвард? Где ты? Мне кажется, я просил тебя подождать на улице, – сказал папа, в его голосе чувствовалась смесь эмоций.

— Я с Джаспером, мы... просто ездим по городу. Мне нужно как-то очистить свою голову, – сказал я и на самом деле не врал. Мы ехали по городу, и мне действительно нужно было очистить свою проклятую голову.

— Я хочу, чтобы ты ехал домой, сынок. Прямо сейчас. Я знаю, что ты расстроен, но мне очень нужно, чтобы ты ехал домой, – он выделял каждое слово, как будто имело огромное значение, чтобы прямо в эту минуту я поехал домой. Я посмотрел на Джаспера.

— Да, конечно, я буду рядом, – соврал я и прервал разговор.

— Твой старик? – спросил Джаспер, и я кивнул.

— Он хочет, чтобы я ехал домой.

— Ты хочешь, чтобы я повернул?

— Блядь, нет, – сказал я. – Мы едем в Ла-Пуш. Мне нужно поговорить с Леа.

— Ладно, но если они наблюдают за границей, то мы должны найти другой путь, – отметил он.

Я застонал. Чёрт, я об этом не подумал.

Он предложил припарковать машину у границы, в нескольких милях от границы, а потом пешком через лес пересечь границу и войти в Ад - я имею в виду, Ла-Пуш. В теории это звучало весьма неплохо - думаю, мы оба забыли про снег и мороз. К счастью, в густом лесу было не так много снега, всего лишь несколько дюймов покрывали землю.

Около десяти минут мы шли молча. Про себя я думал, что может это и хорошо, что на земле снег - таким образом, если мы заблудимся, то сможем вернуться по своим следам.

— Э-э... Джаз? А ты вообще знаешь, где мы находимся? – нервно усмехаясь, спросил я, так как понятия не имел о направлении. Я предполагал, что мы вполне могли быть на пути к Порт-Анджелесу.

Он посмотрел на меня и тихо фыркнул.

— Думаешь, я предложил бы это, если бы не знал, что делаю? Ты мог бы мне и довериться, не так ли? – сказал он.

— Ну, если ты так говоришь, – пробормотал я.

Мы продолжали идти в тишине, и я попытался не думать о... ладно, ни о чём. Я пытался не думать о том, что я мог бы узнать. Или не узнать.

Мой телефон снова завибрировал в кармане, и, вытащив его, я посмотрел на экран и отклонил звонок от отца. Вздохнув, я поплёлся за Джаспером, поверив тому, что он знал, куда мы направляемся.

Я наткнулся на неизвестно откуда взявшийся корень дерева, скрытый в снегу.

— Чёрт, – прошипел я, упав, и приземлился коленями на холодный снег. Я застонал от стреляющей боли, проклиная, что не отреагировал достаточно быстро и не смягчил удар своей рукой. Запустив свои руки в волосы, я потянул за них, словно это могло помочь. Джаспер повернулся и долю секунды смотрел на меня широко раскрытыми глазами, а затем шагнул и присел передо мной.

— Ты в порядке? – спросил он, положив мне руку на плечо.

Я зажмурился. Всё это было слишком подавляющим. Стреляющая боль в коленях. Жгучая боль в груди. Понимание того, что Воробей, возможно, потеряна навсегда. И всё потому, что мне, блядь, понадобилось отлить.

Или я просто охеренно хотел её и воспользовался предлогом мне-нужно-отлить только для того, чтобы не набросить на неё прямо там и не сделать её такой же нечистой, как я?

Эта мысль угнетала меня.

Я не хотел, чтобы она была такой же нечистой, как и я. Я вообще не хотел, чтобы она была нечистой. Мой Воробей всегда будет чистой для меня - даже если бы она позволила мне заниматься с ней сексом, я бы никогда не считал её нечистой. Она была совершенной. Ебать, просто совершенна.

— Она, блядь, пропала, – даже я едва слышал свой голос, поэтому был удивлён, что Джаспер расслышал мои слова. Он какое-то время молчал, но я чувствовал на себе его взгляд.

— Эд, ты не можешь винить себя в этом, – сжимая моё плечо, тихо сказал он. – Я знаю, ты хочешь, но ты не можешь. В любом случае, у нас сейчас нет времени заниматься твоим самобичеванием. Нам нужно добраться до Ла-Пуш. Мы должны найти Беллу. Чем больше мы ждём, тем больше пройдёт времени, пока она не окажется в безопасности. Каждая секунда на счету, не так ли? Так что давай, пошли дальше. Мы можем поговорить по дороге.

Я зажмурился, не делая попыток встать. Я просто сидел там, стараясь заглушить в себе всё это. Как будто это могло изменить реальность. Новость дня - это не так!

— Поверь мне, – продолжил Джаспер, когда понял, что я не собираюсь вставать, – ирония этой ситуации не ускользнула от меня.

Это заявление смутило меня, и я, нахмурившись, посмотрел на него.

— Что?

— Это, – сказал он, разведя руками. – Ты винишь себя за всё это, но как я помню, ты отказывался винить себя за ту аварию, которая вас ко всему и привела. Забавно, как всё происходит, а?

— Наверно, потому что авария технически была не по моей вине, – пробормотал я. – А это - да.

Мрачно усмехнувшись, он покачал головой.

— О нет, это не так, – сказал он почти угрожающе. – Это не твоя вина, и я знаю, Эдди, ты теперь и в аварии винишь себя. Просто чтобы дойти до этого, тебе потребовалось какое-то время. И честно? Это дерьмо пора прекратить. Самобичевание не поможет ни тебе... ни ей. Так что прекрати жалеть себя и соберись.

Глядя на него, я сузил глаза.

— Я буду иметь это в виду, когда в следующий раз сумасшедшие сектанты похитят Элис, которые захотят выпить её кровь и выдать замуж за грёбаного мудака, – сказал я.

Джаспер закатил глаза и, встав, протянул мне руку.

— Вставай, пойдем, спасём твою девушку. Думаю, что позволю ей прочесть эту лекцию вместо меня. Кажется, она единственная, кто может достучаться до тебя, – сказал он. – Ты больше никого не слушаешь.

Я взял его руку, позволяя ему потянуть меня наверх.

— Может, это потому, что она единственная, кого я люблю, – отрезал я.

— О, чувак, я раздавлен, – он резко положил руку на своё сердце. – Я думал, между нами что-то особенное!

— О, пошёл на хуй, – пробормотал я. – Мы идём или как?

— Да, пойдём и спасём твою девушку. Чем скорее она сможет дать кому-то, в смысле тебе, тем лучше, – сказал он, когда мы тронулись в путь. – Цвет эмо тебе не идёт.

Я фыркнул.

— Знаешь, какой цвет тебе пойдёт? Мой кулак на твоём грёбаном лице. Если ты не заткнёшь своё ебало.

Ухмыльнувшись, он бросил на меня взгляд через плечо.

— Ты не сможешь ударить меня, даже если захочешь.

— Не искушай меня, Уитлок.

— Я бы не осмелился, Каллен.

***

Несколько часов спустя мы, наконец, увидели сквозь заросли леса цивилизацию. Если можно Ла-Пуш назвать цивилизацией - так как не было ничего цивилизованного в тех людях. Мы не стали сразу выбираться из леса, мы остановились, чтобы придумать план.

— Не думаю, что нам нужно идти туда, – сказал Джаспер. – Это слишком рискованно, учитывая то, что ты тут натворил, когда ходил в школу. Люди знают тебя, и наверняка, поймут, почему ты здесь. У тебя есть номер Леа? Может, нам лучше позвонить ей и попросить её встретить нас здесь?

Мы посмотрели друг на друга, и могу сказать, что нелепость нашего плана дошла до нас одновременно.

Её грёбаный номер телефона. Почему, блядь, мы не позвонили ей сразу, вместо того, чтобы идти через лес в течение многих часов? Если бы мы пошли тем путём, то оставались бы в безопасности, не рискуя попасться в Ла-Пуш, и всё ещё могли получить нужную нам информацию.

— Мы идиоты, – сказал я, и он мрачно усмехнулся.

— Да, это так. Думаю это то, что ты получаешь, когда слишком погружаешься в общую картину, и не замечаешь деталей, – сказал он со вздохом. – Ну, давай позвоним сейчас.

— У меня нет номера её телефона, но возможно, я смогу найти его в google... это зависит от того, есть ли в этой грёбаной дыре хоть какое-то обслуживание, – сказал я и, вытащив свой телефон с облегчением вздохнул, когда заметил, что связь на самом деле не пропала.

Я вошёл в интернет со своего телефона, а затем в Google. Прежде, чем что-либо начать, я с отчаянием застонал, когда понял, что не могу вспомнить её фамилию.

Грёбаные детали.

Что-то связанное с морем? С водой? (Прим. пер. - фамилия Леа) Морской водой? Канализацией? Вздохнув, я поднял голову и, посмотрев на верхушки деревьев, попытался вспомнить - Джаспер странно на меня посмотрел.

— Я не могу вспомнить её грёбаную фамилию, – отрезал я, словно это было по его вине.

— Ого, парень, вы, должно быть, были очень близки, – пошутил он.

— Нет, серьёзно, ебать! – я буквально от досады топнул ногой, и продолжил напрягать свой мозг.

Вода. Мокрый (Wet)? Ветфилд? Ветвуотер? Даркуотер? Лайтуотер?

— Клируотер, – вздохнув с облегчением, сказал я, и ввел её имя в строку поиска. Пару минут спустя на моём телефоне появился её адрес и номер телефона. Не теряя времени, я начал ей звонить, и вышагивая по снегу, ждал, когда она ответит.

— Алло?

— Хай, это Эдвард... э-э... Каллен, помнишь меня? Мы раньше высмеивали твоего бывшего, – сказал я, нервно захихикав. Блядь, какого хера я так нервничаю?

— О, да, Эдвард, спасибо, что напомнил. Довольно тяжело тебя забыть. Такой большой приз за твою голову, – с сарказмом ответила она.

— Да, да, хрен с ним, – закатив глаза, ответил я нетерпеливо. – Мне нужна твоя помощь. Блядь, прямо сейчас.

Помолчав, она глубоко вздохнула.

— Что тебе нужно?

— Мне нужно, чтобы ты встретилась со мной в лесу.

— Это звучит... безопасно, – я почти слышал, как она закатила глаза.

— Я серьёзно, Леа, – сказал я, и мой голос показался слишком умоляющим. – Я в лесу, недалеко от главной дороги. Отсюда я вижу два красно-коричневых дома.

— С мельницей во дворе? – спросила она.

Пытаясь разглядеть, я напряг зрение, и да, это там было. Обветшалая грёбаная мельница, медленно двигающаяся на лёгком ветру.

— Да, – сказал я.

— Тогда я знаю, где ты, – сказала она.

— Значит, ты встретишься с нами?

— Почему бы вам не прийти сюда? – спросила она.

— Что?

— Посмотри на заднюю дверь, – просто сказала она.

Я сделал так, как она сказала, и увидел, что она стоит у двери, небрежно опираясь о дверной стояк и осторожно машет.

— Ты одна? – спросил я.

— Да, – сказала она, – и у меня такое чувство, что я знаю ту причину, почему ты здесь, – мне не понравилось, как это прозвучало, и она должно быть, почувствовав это, быстро добавила:

— Подходи, я всё объясню.

Я кивнул и, закончив звонок, повернулся к Джасперу.

— Её дом, – сказал я, показав рукой. Он кивнул, и, спустившись по небольшому склону, мы направились к её заднему двору. Она ждала нас за дверью. Увидев меня, одарила насмешливой улыбкой. Я и не ожидал чего-то другого. Она была злой, очень злой девушкой.

Она впустила нас, и я быстро познакомил её с Джаспером. Они просто кивнули друг другу, и мы вошли в крошечную гостиную. Мы с Джаспером сели на диван, а она устроилась в кресле напротив нас. Я позволил своим глазам осмотреть комнату, и пытался не показывать отвращения, заметив явные артефакты, связанные с Квилетами.

— Я думал, в твоей семье нет психов, – ляпнул я, не подумав.

Бросив на меня взгляд, Леа вскинула бровь.

— Прости?

— Это, – сказал я, рукой обведя комнату, – я думал, в твоей семье нет психов?

— Моя семья не принимает легенды буквально, как другие люди, но это не значит, что моя семья не является частью общины. Мой папа состоит в совете.

Джаспер откашлялся

— Эд, можно небольшой совет? Если ты хочешь, чтобы кто-то помог тебе, возможно тогда не стоит оскорблять её семью. Хорошо?

Он бросил на меня резкий взгляд, но у меня возникло такое чувство, что он пытался сказать мне что-то большее, чем просто это. Я закатил глаза, а Леа, довольная, откинулась в кресле.

— Ладно, Эдвард Каллен, что я могу сделать для тебя? – спросила она.

Я вздохнул.

— Она забрали её, а я хочу её вернуть. Помоги мне, – просто сказал я.

И говоря "её", ты имеешь в виду Изабеллу Cвон, – сказала она, не делая из этого вопрос.

— Да.

Она вздохнула и подвернула под себя ногу.

— Ну, я могу тебе сказать, что здесь, в Ла-Пуш, её нет, – эти новости не удивили меня, но я ничего не сказал. – И из того, что я слышала, это не связано с Джейкобом. У этих психов было несколько тайных встреч, и из того, что я слышала... они договорились.

— Прости за вопрос, но откуда ты это знаешь? Я имею в виду, если встречи были тайными, и тебя там не было? – спросил Джаспер, его голос казался вежливым и спокойным, но взгляд оставался холодным.

— Ну, у меня есть брат. Он завербован и он верит. Он присутствовал на этих тайных встречах, и он рассказывает мне подобные вещи... ну, не совсем. Он кое-что отмечает для себя, так что я постоянно в курсе событий, – просто ответила она.

— А что ты знаешь о Белле? – продолжил он, неожиданно взяв всё на себя.

— Я знаю, что они планировали похитить её. Но я также знаю, что они делают это не для того, чтобы связать её с Джейкобом, ну, по крайней мере, не сейчас. Их главная задача... ладно, они хотят промыть ей мозги.

— Слишком поздно, – пробормотал я.

— Что ты подразумеваешь под “промыть ей мозги”? – спросил Джаспер, проигнорировав мой комментарий.

— Они хотят превратить её в верующую. Она должна стать верующей прежде, чем Совет официально сможет принять её в члены квилетского сообщества. Они думали, что она стала верующей после последнего ритуала, так как она была очень дружна с Джейкобом, но видимо, нет. После того, как стало известно, что она встречается с тобой, – она бросила на меня резкий взгляд, – они поняли, что появилась проблема.

— И как именно они собираются превратить её в верующую? – продолжил Джаспер.

Она пожала плечами.

— Я не специалист по промывке мозгов, поэтому у меня нет долбанных идей. Но думаю, они будут завлекать её точно так, как заманили моего брата. Чем-то привлекая, чем-то пугая, главное не переусердствовать. Это очень тонкая грань. Если они сделают всё правильно, то, в конце концов, они её получат.

Я застонал и спрятал лицо в руках.

— Почему они не могут просто отпустить её? – спросил я, мой голос звучал приглушённо. Я позволил рукам упасть на колени, и взглянул на неё. – Почему, блядь, она так важна для ваших людей?

Леа склонила голову на бок, вздохнула и посмотрела на меня так, словно я полный идиот.

— Потому, что она - недостающее звено в легенде о Чёрном Лебеде, – сказала она. – Если она не останется с Джейкобом, то Чёрный Лебедь не возродится и наш народ будет обречён, – я мог видеть, что она очень старалась не закатить глаза. Она думала, что всё это смешно - и я тоже, видимо, но дело в том, что в центре этого оказалась моя девушка.

— Я не понимаю, – сказал Джаспер. – Почему ваши люди обречены на гибель?

— Если верить нашей очень старой книге легенд, существование Чёрного Лебедя либо дарует нам вечное счастье и здоровье... или, полное уничтожение. В основном, Изабелла держит в своих руках будущее квилетского сообщества. И им нужно привлечь её на свою сторону, пока ей не исполнилось восемнадцать, или же всем им крышка. В соответствии с правилами импринтинга, в ритуале должны участвовать только те, кто старше четырнадцати, но не после того, как им исполнилось восемнадцать лет. Таким образом, у нас есть четыре года, чтобы найти свою половинку.

— Поэтому, когда ей исполнится восемнадцать... её уже нельзя будет захватить? – спросил я.

— Да, - подтвердила она, кивнув головой.

Это была лучшая новость за целый день – ну, кроме новости, что Воробей любит меня. Всё, что мне нужно было делать, это ещё несколько месяцев держать её в безопасности - и вообще, когда её день рождения? Как её парень, я должен был это знать, но не знал.

— Думаю, мне просто нужно скрывать её от них. Всего лишь, – сказал я, откинувшись в кресле.

Леа покачала головой и вздохнула

— Да, это был бы замечательный план, если бы он у тебя был, – многозначительно сказала она.

Чёрт.

Джаспер похлопал меня по колену и повернулся к Леа.

— Ну, и где она? – спросил Джаспер.

— Не здесь, – ответила Леа.

— Да, это мы уже поняли, тем более, что за границей наблюдают, – раздражённо ответил Джаспер. – У тебя есть какие-нибудь мысли, куда они могли увезти её?

Она нахмурилась, и я ожидал, что она покачает головой, но вместо этого, она слегка пожала плечами.

— Я точно не знаю, но могу предположить, что они не собираются возвращать её обратно домой. Так что, возможно, они увезли её туда, где у Дуайера есть доступ, – предположила она.

Дуайер? Почему это имя звучит так знакомо?

— Блядь, кто такой Дуайер? – спросил я.

— Ты не знаешь? Боже, – сказала она и закатила глаза. – Чёрт, что ты вообще знаешь? Дуайер - всемогущий врач, он же...

— Ебать меня в рот, – я перебил её, когда слово "врач" заставило меня вспомнить. – Фил! – я повернулся к Джасперу, который смотрел на меня, ничего не понимая. – Фил! Он был в ту ночь, когда они резали её. Он был там, и отвёз её мать в психушку в Сиэтле. Именно он, блядь, уничтожил все записи, когда Беллу впервые привезли в больницу. Я это знаю, потому что слышал, как мой отец упоминал о нём! Чёрт. Это он! Конечно, это он! Он похитил её! Полицейские ищут её мать, и её отца, и граница под наблюдением... это был он! Дуайер похитил её!

— Хорошо, хорошо, это поможет, – кивнул Джаспер. – Это очень поможет, – он посмотрел на Леа. – Он остался здесь? Что ещё ты знаешь об этом парне?

Леа открыла рот, чтобы ответить, как в моём кармане снова завибрировал телефон. Вздохнув, я вытащил его из кармана и посмотрел на дисплей.

— Чёрт, это мой отец, – пробормотал я, и, вздохнув, нажал на зелёную кнопку и приложил телефон к уху. – Да?

— Эдвард, где ты, чёрт возьми? Я сказал, чтобы ты шёл домой, – сказал он расстроено

— Ну и что? Я хочу сделать кое-какое дерьмо, хорошо? – я откинулся назад.

Он помолчал мгновение, а когда снова заговорил, его голос казался низким и тревожным.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты не в Ла-Пуш, – сказал он.

— А что, если так? – спросил я, стараясь казаться невозмутимым.

— Эдвард. Пожалуйста, выбирайся оттуда как можно скорее. Ты не можешь оставаться там. Ладно? Послушай меня, эти люди опасны. Ты должен уйти прямо сейчас, хорошо? – сказал он, произнося слова медленно и осторожно.

— Не волнуйся, – сказал я. – Я с другом.

— В Ла-Пуш у тебя нет друзей, – ответил он.

Посмотрев, я встретился взглядом с Леа.

— А я уверен, что есть. Знаешь, не все эти люди - сумасшедшие, – сказал я. Губы Леа изогнулись в мрачной ухмылке, и я почувствовал, как сердце уходит в пятки.

— Выбирайся оттуда, Эдвард, – снова взмолился папа. – Пожалуйста!

Безошибочный звук снимаемого с предохранителя пистолета раздался позади меня.

— Я думаю, тебе пора закончить разговор, – сказал кто-то за моей спиной. Я перевёл взгляд на Джаспера и увидел, что он замер на месте. – Пришло время сделать мою девушку верующей.

Я медленно обернулся и, бросив телефон на пол, столкнулся с оружием, направленным прямо в мою голову. Затем очень медленно позволил взгляду подняться к лицу того, кто сжимал пистолет.

— Она никогда не будет твоей девушкой, – пробормотал я, встретившись взглядом с Джейкобом.

— Ты уверен? – спросил он, загадочно улыбаясь. – Как сказала Леа, это зависит от того, насколько её соблазнят тем, чего она больше всего хочет и пообещают, что её самые глубокие страхи никогда не осуществятся.

— Леа, как им удалось промыть тебе мозги? – спросил я, не отводя взгляда от Джейкоба.

Леа рассмеялась, и я услышал, как она встала со своего места. Она обошла вокруг дивана, стоящего рядом с Джейкобом и закатила свои рукава. На её руках были шрамы и порезы, и выглядело это отвратительно.

— Я доверял тебе, – прорычал я.

— И в этом твоя первая ошибка, – сказала она со зловещей улыбкой и положила руку Джейкобу на плечо. – Отпусти его, Джейк. Он ничто для нас. У тебя уже есть девушка. У него нет. Так что - пусть идёт.

Джейкоб, задумавшись, наклонил голову в сторону.

— Нет, я так не думаю, – сказал он. – Я хочу, чтобы этот парень страдал. Конечно, убить его было бы проще всего, но это не заставит его страдать. Это было бы слишком просто. Я хочу, чтобы он хотел умереть. Я хочу, чтобы он испытал боль потери того, кого он любит, от того, кого ненавидит. Я хочу, чтобы он увидел меня с ней. Я хочу, чтобы он видел, как я её целую. Я хочу, чтобы он услышал, как она говорит, что хочет меня и только меня. Я хочу, чтобы он услышал, как она говорит, что любит меня.

— Никакое промывание мозгов в мире не заставит её хотеть провести с тобой в одной комнате больше, чем несколько секунд. Не говоря уже о том, чтобы полюбить тебя. Ты действительно, блядь, сумасшедший! – отрезал я.

— Эдвард. Закрой. Рот, – зашипел Джаспер. Краем глаза я увидел, что он сидит совершенно неподвижно. Я повернул к нему голову, неожиданно почувствовав смелость, потому что чертовски был уверен, что Джейкоб не будет стрелять в меня.

И не потому, что он сказал, что хочет увидеть мои страдания, а потому, что он не мог этого сделать, даже если бы хотел. Джейкоб из тех людей, кто только говорит, но ничего не делает. Он просто мальчишка со слишком большим размером обуви. Он безвреден, даже с пистолетом в руках.

— Да ладно, Джаз, ну и что он сделает? – спросил я.

Посмотрев на меня, Джаспер прищурился

— Да, и что же я сделаю? – насмехался Джейкоб. – Я просто парень с пистолетом. Не обращайте на меня внимания.

Джаспер вздохнул и медленно повернувшись, взглянул на Джейкоба. Он осторожно встал, а Джейкоб следил за каждым его движением.

— Послушай, если ты действительно любишь Беллу, тогда почему хочешь причинить боль тому, кого она любит? Разве ты не хочешь, чтобы она была счастлива? – он говорил очень спокойно, и покорно держа перед собой руки, признавал, что у Джейкоба вся власть.

— Она раньше была счастлива... со мной! А потом появился он и уничтожил её! – сорвался Джейкоб.

— Я не уничтожил её! Я не дал ей убить себя. Я сохранял её жизнь в последние полтора месяца. Блядь, я спас её и мы любим друг друга. Ебать, почему ты не можешь просто принять это? Почему ты не можешь её отпустить? – спросил я, во время моей маленькой речи медленно вставая, и когда закончил, уже стоял во весь рост.

Руки Джейкоба, держа пистолет, тряслись и, направив его на Джаспера, он снова указал им на меня, а затем снова на Джаспера.

— Ты не знаешь, о чём говоришь, – глядя на меня, сказал Джейкоб сквозь зубы.

— Разве? - спросил я.

— Закрой рот, – снова зашипел на меня Джаспер. – Не говори ни слова.

Я решил проигнорировать его.

— Вы, парни, чуть не убили её, а знаешь, что хуже всего? До поры до времени она так и не смогла понять, почему? Она не понимала, почему, блядь, её резали и пили её кровь. Она не понимала! Если ты действительно так любишь её, почему не мог ей сказать, что хочешь пройти через этот блядский ритуал, чтобы вы могли быть вместе навсегда? Почему ты ей не сказал? Блядь, я скажу тебе почему: потому что знал - она не любит тебя также сильно. Она не была влюблена в тебя. Совсем. И никогда не будет. И вот почему ты не стал объяснять ей, что хотел сделать для неё, потому что знал, она бы не согласилась. Она бы убежала в горы. Она никогда не полюбит тебя снова, даже как брата. Ты погубил её и теперь тебе придётся с этим жить. Она любит меня. И она будет моей навсе...

— Пошёл на хуй, Каллен, – прервал меня Джейкоб и нажал на курок.

Звук выстрела заставил меня в изумлении отшатнуться назад. У меня заложило уши, и я не слышал ничего, кроме своего собственного дыхания.

Он на самом деле нажал на курок. Это казалось таким нереальным. Фантастическим.

Всё дерьмо ощущалось каким-то туманным.

— Джейк, какого хрена ты сделал? – прорезав тишину, заорала Леа.

Я взглянул на Джейкоба, который смотрел на меня со страхом на своём грёбаном лице.

Он не собирался этого делать.

Блядь, он вообще не собирался этого делать.

Я отвел глаза, чтобы посмотреть на Джаспера.

Моё сердце упало.

— О, ебать.

Дата добавления: 2015-08-05