Изабелла Свон POV. Все мое тело дрожало, или, может быть, я дрожала лишь изнутри?

Все мое тело дрожало, или, может быть, я дрожала лишь изнутри? Было чувство, будто оно билось в конвульсиях, хотя на самом деле я все еще просто лежала. Что только что произошло?

Эдвард поцеловал меня.

Снова.

Но это не было тем, что можно выдать за поцелуй двух друзей. Это был настоящий поцелуй. Он даже коснулся моей… моей…

Я даже не могла закончить предложение в голове. Моё лицо практически пылало, когда я спрятала его в своих руках. Слезы тихо текли по моим щекам, и перерастали в рыдания.

Мне нужно время. Мне нужно время. Мне нужно время.

Эдвард не давал мне времени. Он толкал меня на незнакомую территорию. Я боялась. Нет – я была в ужасе. Сегодня он дал мне ясно понять, что если бы я не остановила его, он бы сделал гораздо большее, чем просто коснулся бы моей груди.

Я была удивлена, что мне потребовалось так много времени, чтобы среагировать. Он положил руку на мою грудь, но я не реагировала до тех пор, пока он не засунул язык в мой рот. Взгляд боли в его глазах был неописуем. Когда я сказала ему не трогать меня, что я не хотела этого, он выглядел так, будто я вырвала его сердце. Он расстроился – конечно он расстроился. Он был мальчиком-подростком, ему нужна была разрядка. Я могла понять это, но чего я не могла понять, так это почему в его взгляде была такая…боль.

Я была напугана. Я была в замешательстве. И затем, я оказалась в панике.

Мамин голос начал звенеть в моей голове, напоминая мне о том, как важно быть невинной. Что никто никогда не захочет меня, если я не буду невинной. Мне нужно быть невинной. Мне нужно сохранить девственность до свадьбы. Секс не для удовольствия. По крайне мере не для девушки. Удовольствие должно быть оставлено для мужчины, чтобы он добился освобождения и сделал девушку беременной. Не имеет значения, получает ли удовольствие девушка или нет. До тех пор, пока мужчина получает все, что ему нужно, это все, что имеет значение.

Мне следовало позволить Эдварду владеть моим телом – до тех пор, пока моя девственность остается нетронутой. Если бы он смог получить разрядку без секса со мной, тогда возможно я бы сделала что-то правильно.

Небольшая часть меня надеялась, что он целовал меня, касался меня, потому что он хочет меня. Что моя мама была неправа, что Джейкоб не единственный, кто хочет меня. Возможно, кто-то другой тоже. Но когда он сказал, что у него был секс со многими девушками просто для веселья, и что ничего не происходило с ним, я осознала, что была неправа. Он слишком увлекся, чтобы отступить. Он давил на девушку, которую учили, что секс это плохо, потому что он настолько стремился получить свое удовольствие, что его не заботило то, как чувствую себя я.

Я сказала ему, что он хочет меня просто потому, что я была самой ближайшей, доступной девушкой, и что ему не следует быть здесь. Я ничем не отличалась от любой другой девушки, и об этом я сказала ему тоже. Другая вспышка боли прошла через его лицо. Он настаивал на том, что я другая, и не только потому что он врезался в меня. Авария не имеет никакого отношения к тому, почему я другая для него. Так или иначе, он это сказал.

Я обнаружила, что снова целую его. Так получилось, что он нашел те слова, которые вернули все в свое русло.

Затем, он сказал те слова, которые вернули все назад.

Ты мне нравишься.

Было ясно, что когда он сказал это во второй раз, он не подразумевал, что я ему просто нравлюсь. Я ему нравилась.

И я не могла обвинить его за это.

Я не могла обвинить его, потому что его признание звучало так… искренне. В его голосе была необузданная сила, которую нельзя истолковать как-то по-другому. Я доверяла Эдварду. Я доверяла ему своей жизнью. Так почему мне так тяжело поверить в то, что он говорит сейчас? Почему я не могу поверить ему после того, как он сказал, что я другая, и что я нравлюсь ему? Почему я сомневаюсь в этом?

Я не могла воспринять его слова серьезно, хотя часть меня говорила мне сделать это.

Чего я больше всего боялась? Того, что Эдвард солгал, когда сказал, что я нравлюсь ему или того, что он на самом деле говорил правду?

Я пожелала ему спокойной ночи, и он ушел, не сказав ни слова.

Я умоляла себя заснуть в ту ночь. Я не могла даже вспомнить, когда в последний раз умоляла себя заснуть, или, когда я умоляла себя заснуть из-за мальчика.

Возможно, потому что этого никогда не происходило ранее.

Когда я проснулась следующим утром, я оделась и вышла из комнаты. Я нахмурилась, когда прошла в гостиную и обнаружила, что диван пустовал. Я пошла на кухню, предполагая, что Эдвард был там, но обнаружила только Кейт.

- Эй, а где Эдвард? – спросила я. Она оторвала глаза от бумаг, и, казалось, растерялась.

- Я не знаю. Я думала, что он спал в твоей комнате, потому что его не было на диване, когда я проснулась, - ответила она.

- Он не в ванной? – спросила я, почувствовав, как мое сердце упало. Так или иначе, я уже знала, что его не было в ванной

Она покачала головой.

Я села на стул, прислонив костыли к столу. Кейт отложила бумаги, мягко улыбаясь мне.

- Что случилось, милая? – спросила она.

- Я не знаю, - пробормотала я. – Он сказал кое-что… он… сделал кое-что… и я просто не знаю.

Её лицо мгновенно стало серьезным, и я закусила губу, избегая её напряженного взгляда.

- Что он сделал? – спросила она натянутым голосом. – Он заставлял тебя делать что-то?

- Нет, нет… это было не так… это просто… я не знаю, - сказала я тихо, качая головой.

- Возможно, хорошо, что он ушел, - сказала она мягче, но все еще с крайностью в голосе.

- Возможно, - я провозилась со своими костылями и поднялась, не чувствуя больше голода. Я решила вернуться обратно в комнату.

- Белла, - я остановилась около двери, повернув голову к Кейт. – Тебе, пожалуй, следует начать паковаться.

- Почему?

- Я говорила с твоей новой приемной семьей час назад: они готовы принять тебя завтра.

- Завтра, - повторила я. – Так скоро?

Она кивнула. – Если ты хочешь, я уверена, что можно организовать твое возвращение в школу в понедельник.

Я выдавила улыбку, дожидаясь того момента, когда я смогу вернуться в свою комнату, чтобы дать волю паническим слезам. Я не была готова к этому; я не подготовила себя. Я знала, что это случится скоро, но не так скоро. Я еще не была готова!

Готова или нет, пора возвращаться в Форкс.

***

- И у тебя есть собственная ванная здесь, - продолжила она, открывая дверь слева. Я выдавила улыбку и кивнула, направляясь туда, чтобы проверить её.

Кейт отвезла меня в дом к моей новой приемной семье – в мой новый дом – полчаса назад, и теперь я находилась в огромном турне по дому с моей новой приемной матерью, в то время, как Кейт просвещала моего приемного отца в ситуацию с моей мамой-Рене.

Одна только мысль об этой женщине вызывала мурашки по моему телу, и мне казалось неправильным даже в голове называть её своей Мамой. Она не моя мама. Больше нет.

- Здесь есть все, что тебе нужно?

Я повернулась к миссис Вебер и кивнула.

- Да, спасибо, - ответила я тихо, перед тем, как поплестись к кровати.

- Я хочу напомнить, что тебе не разрешено подниматься наверх, - сказала она, и я кивнула снова. Она уже говорила мне об этом несколько раз. Мне нельзя на второй этаж, потому что там были комнаты их семьи и та область закрыта для приемных детей Я не возражала. Я просто была благодарна за то, что мне не нужно будет подниматься по лестнице.

- Я пойду, поговорю с мисс Питерс, так что, не стесняйся, обсмотрись и располагайся, - сказала миссис Вебер перед тем, как покинуть комнату.

Я осмотрела комнату и быстро поняла, что все могло быть хуже. Стены были светло-синими, в комнате был паркетный пол с небольшим пушистым ковриком, несколько темней, чем стены. У меня была милая кровать королевских размеров, письменный стол, книжная полка, шкаф и ванная комната. Было немного тесно, но приятно.

Я проковыляла к окну и выглянула наружу. Мое окно выходило к дому напротив, и мои глаза расширились, когда я заметила знакомое лицо на заднем дворе. Он будто почувствовал мой взгляд на себе, потому что взглянул наверх и встретился взглядом с моими глазами. На секунду я подумала, что он собирается показать мне средний палец и отвернуться. Бьюсь об заклад, он подумал, что я заслуживаю этого. Я бы не удивилась, если бы он это сделал.

В конце концов, я не доживу до своего обещания.

Однако, он не поднял среднего пальца и не отвернулся. Вместо этого он поднял руку и немного помахал ей, призывая меня выйти наружу – и по какой-то причине я сделала это.

Я развернулась, вышла из комнаты и прошла через гостиную ко внутреннему двору. Я открыла дверь, ступила наружу и закрыла ее за собой. После этого, я неуклюже последовала от внутреннего дворика к воротам, где он ждал. Мои костыли проваливались в холодную, мокрую траву.

- Привет, Белла, что ты делаешь здесь? – спросил он, слегка улыбнувшись, но при этом звуча немного растерянно. Его дыхание пускало пар в холодном воздухе.

- Я полагаю, что… живу здесь сейчас, - ответила я, неловко пожимая плечами и кусая свою губу. – Ты… ты говорил с Эдвардом?

Джаспер вздохнул, перед тем, как кивнуть. – Да, - ответил он медленно. – Он рассказал мне о том, что произошло, когда он остался.

Мои щеки мгновенно вспыхнули, и мне пришлось отвести взгляд. Конечно, он рассказал Джасперу. Он, вероятно, сказал ему, какой я была тупицей, потому что не позволила ему продолжить и не позаботилась об удовлетворении его потребностей. Я почувствовала себя такой неудачницей. Меня никогда не заботили мальчики, или то, что они подумают обо мне, но по какой-то причине, мысль о том, что Эдвард высмеивал мое целомудрие, заставляла меня смутиться и опечалиться. Я не хотела быть таким человеком. Я хотела быть гораздо большим для него, но чем именно? Хотела ли я быть тем человеком, который будет делать это для него? Хотела ли я быть всем для него? Его… игрушкой?

- Мне следовало… мне следовало позволить ему… возможно, он остался бы, если бы я это сделала, - пробормотала я, смотря на ноги.

- Что? – выпалил Джаспер, звуча сбитым с толку. Я посмотрела на него в замешательстве, встречая его раздраженный взгляд.

- Что? – спросила я в ответ.

- Белла, то, что сделал Эдвард было неправильным, и тебе не следовало позволять ему продолжить. Ебать, даже он знает, что то, что он сделал было неправильным, и он чувствует себя после этого как осёл.

- Ох, - пробормотала я, снова посмотрев вниз. Конечно Эдвард думал, что это было неправильным. Он, вероятно, был сейчас противен себе за это. Я была его другом. Никем больше. Друзья не делают этого. Конечно, он сожалел и чувствовал себя плохо из-за произошедшего. Он был в отчаяние и не в своем уме. У него было помутнение рассудка, он был ранен. Он был растерян. Он, вероятно, не знал, что делал – или с кем. Он сказал, что я нравлюсь ему, но это, скорее всего, были лишь слова. Он не осознавал свои слова, потому что он не понимал кому говорит их. Джаспер, очевидно думал, что все, что Эдвард сделал со мной, было неправильным.

Мне было настолько жалко Эдварда.

- Эй, - внезапно сказал Джаспер, когда я почувствовала, как слеза упала с моего подбородка. Я даже не заметила, как начала плакать. – Что случилось?

- Эдвард.

- Что с ним? – спросил он, теперь звуча осторожно.

Я сделала глубокий вдох, закрывая глаза. – Он сказал, что я нравлюсь ему, - призналась я ровным голосом. – Я доверяю ему своей жизнью, но я не могу доверять таким словам. Только не тогда, когда он считает, что сделал что-то плохое. Не тогда, когда он сожалеет.

- Белла, - сказал Джаспер отчаянным голосом. – Он сказал, что ты нравишься ему?

Я кивнула, не открывая глаз.

- До или после, - спросил он напряженным голосом.

- После.

Он глубоко вздохнул. – Тупой идиот, ебать его задницу ржавой бензопилой, - пробормотал он себе под нос. Я посмотрела на него, не в состояние сдержать боль. Я думала, что Джаспер был другим, но, очевидно, он был таким же, как и остальные. Для него я также была Гусыней.

- Я… мне следует вернуться внутрь, - пробормотала я и развернулась.

- Белла, подожди! – запротестовал он, и я нехотя повернула голову, чтобы посмотреть на него.

- Что?

- Что ты ответила ему? – спросил он.

- Я ответила ему, что это его обычная фраза, которую он использует, чтобы девочки расстегнули свои штаны для него. Я сказала, что ему следует уйти, и затем я пожелала ему спокойной ночи, - ответила я тихо.

Уголок его рта поднялся в печальной улыбке, и он кивнул.

Я даже не хотела знать, что означала эта улыбка.

***

Анжела взглянула на меня в пятый раз за столько же минут. Её отец, Преподобный Вебер, подвозил нас до школы. Анжела и я никогда не были врагами, впрочем, как и друзьями. Она никогда не присоединялась к тем, кто обзывал меня, потому что она ни к кому не относилась плохо, но она и никогда не защищала меня. Тот факт, что она никого не обзывала не означал то, что ей все нравились. Я могла сказать по её постоянным поглядываниям, что она была взволнована тем, как новое соседство скажется на её репутации в школе. Как будто она может упасть по социальной лестнице из-за этого.

Она была единственным ребенком, и я никогда не знала, что её родители были сертифицированы на то, чтобы заботиться о нетрудоспособных детях, или о том, что они вообще были приемными родителями. Я полагаю, что это не было странным, учитывая, что у меня никогда не было причин знать об этом. Было также странно думать о себе, как о нетрудоспособном ребенке, но это то, кем я являлась сейчас. Я должна была принять это. Не так уж сложно.

Священник Вебер высадил нас возле школы, пожелав хорошего дня. Он позволил своим глазам задержаться на мне, перед тем как сказать, что мне не о чем беспокоится. Я выдавила улыбку, преже чем выбраться из машины. Ему легко было такое говорить; он не был тем, за кем бегает свора сумасшедших людей, жаждущих твоей крови.

Я вышла из машины, наблюдая за тем, как Анжела поднималась по лестнице, уже на полпути к входу. Она не собиралась ждать меня. Я не винила её.

Люди смотрели на меня и шептались, больше чем обычно. Я полагаю, что секрет был раскрыт. Ну, по крайне мере та часть, в которой говорится, что я уехала из дома, и теперь живу вместе с Веберами, вместо своей семьи.

Я также заметила, что никто не обращался ко мне лично. Люди просто шептались и говорили между собой, одаривая меня случайным взглядом, когда я проходила мимо них. Никто не называл меня Гусыней. Или Индюшкой. Или даже Гадким Утенком.

Они оставили меня в покое.

Это… как-то по-другому.

Я пробралась к своему шкафчику, прежде чем меня позвали по имени.

По имени, а не по какому-то птичьему прозвищу.

- Белла! – я повернулась, чтобы увидеть Элис, направляющуюся ко мне. Она не казалась чрезмерно взволнованной, как в прошлые разы, когда видела меня. В этот раз, она казалась немного более сдержанной. Я робко улыбнулась ей, перед тем, как повернуться к шкафчику. – Ты вернулась.

- Да, я полагаю, что да, - ответила я, неловко пожав плечами. Я схватила вещи, которые были мне нужны для первого урока, прежде чем стукнуть шкафчик костылем, для того, чтобы он закрылся. Элис держала свои собственные книги у груди, и даже не моргнула, прежде чем схватить мою сумку, чтобы мне не пришлось нести её самой. Я не стала возражать, потому что знала, что она меня не послушает.

- Давай пойдем в класс, - сказала она. – Я дам тебе переписать записи, которые ты пропустила.

Когда мы прошли мимо шкафчика Тани, я быстро посмотрела вниз. Я чувствовала её взгляд на себе всю дорогу до класса.

Я совершенно не могла сосредоточиться на уроках. Вместо этого, мои мысли продолжали возвращаться к Эдварду. Я все еще не видела его, так что мне было интересно вернулся ли он в школу или нет. Возможно, они его не пустили в школу вообще. Возможно, исключение из другой школы за вред, нанесенный другому ученику, был неразрешимым делом для них.

Элис попросила меня пообедать с ними, и я не могла найти причин, чтобы отказаться. Мне, возможно, не очень нравится Элис, из-за того, как она вела себя по отношению к Эдварду в течение последних недель, но я также знала, что значит выживание. Я не могла рисковать, находясь в одиночестве. Кто знает, кто скрывается в тени, когда я не смотрю? Возможно Рене где-то здесь, только и ждет, чтобы схватить меня.

Озноб прошел по моей спине от этой мысли, и было страшно, что я действительно могла подумать так о своей матери. Действительно поверить в то, что она способна сделать что-то настолько смехотворное, как похитить свою собственную дочь из школы. Но правда в том, что она больше не была моей матерью. Я не знала Рене. Она стала абсолютно сумасшедшей по каким-то причинам, и у меня не было никаких идей по поводу того, что от неё можно было ожидать. Если она была настолько безумной, чтобы сбежать из запертой палаты сумасшедшего дома, то кто знает, что на что она еще способна? Мы уже знаем, что она жаждала моей невинной крови.

Я села напротив Эммета за наш стол в столовой. Таким образом, я повернулась спиной ко всему помещению. Я могла смотреть в окно, вместо того, чтобы смотреть на всех этих людей. Мне не хотелось смотреть на то, как они смотрят на меня. Мне было достаточно чувствовать их взгляды на себе. Элис села рядом со мной, а Розали уже сидела рядом с Эмметом. Джаспер еще не присоединился к нам.

- Итак, где мой ковбой? – спросила Элис, смотря на Эммета.

- Он разговаривает с Эдвардом, - ответила Розали уставшим голосом. Когда я взглянула на неё получше, то заметила темные круги под её глазами, которые макияж был неспособен полностью скрыть.

- Эдвард… здесь? – спросила я, нервно теребя свое ожерелье. Никто не ответил мне, и все они нахмурились, опуская взгляд вниз, на свой поднос.

- О чем они говорят? - спросила Элис, вместо того, чтобы сменить тему.

- Я уверен, что Джасспазз просто помогает ему найти свою горную козу, - Эммет усмехнулся про себя, пытаясь поднять настроение. Мои глаза расширились от выбора его слов, но он не заметил этого.

- Что ты только что сказал? – спросила я.

- Горная коза, - ответил Эммет. – Он помешан на козах. Я думаю, что мой брат любит животных.

- О чем ты говоришь? – вздохнула Элис, - В твоих словах нет никакого смысла.

- Хорошо, я смотрел программу о природе по ТВ. Это было гребано-удивительно, и там показывали все виды животных. Вы не поверите в то, какие звуки они издают! Это было весело! И кабан даже...

- Эммет! Она не спрашивала тебя о кабанах и о том, какие звуки они издают, - прервала его Розали.

- Прости, - ответил он застенчиво. – В любом случае, там также были и горные козы. И Эдвард сделал комментарий о том, что в тот день, когда он захочет поцеловать горную козу станет тем днем, когда он станет мужчиной с одной женщиной.

Розали фыркнула и покачала головой. – Тот день, когда у Эдварда будет лишь одна женщина, станет тем днем, когда я трахну горного козла.

- Ох, детка, ты готова порвать со мной ради горного козла? – спросил Эммет, обняв её своими мускулистыми руками и притягивая к себе. Она фыркнула в раздражении, но по её глазам было ясно, что она наслаждалась его проявлением любви. Она повернула голову, чтобы встретить его взгляд и улыбнулась ему.

- Нет, придурок, - ответила она.

- Хорошо, - он наклонился, прижимаясь своими губами к её, и я быстро посмотрела вниз, чувствуя себя неуютно.

Я продолжала играть с воробьиным ожерельем, когда ткнула пластиковой вилкой в салат. Краем глаза я заметила, как Элис взглянула на мое ожерелье.

- Мне нравится это ожерелье! – громко воскликнула она.

Я подняла бровь и фыркнула про себя. Элис понравилось ожерелье из автомата? Да, верно.

- Это не то ожерелье, которое мы видели? – спросила Розали, забыв про Эммета.

- Да, это оно, - сказала Элис со вздохом, прежде чем посмотреть на меня. – Ты сама его купила?

- Нет, я получила его от… мм… друга, - пробормотала я.

- Какого-то друга, – подметила Розали, откинувшись на спинку сиденья. – Мне бы хотелось иметь таких друзей, которые дарят ожерелья, стоимостью в двести баксов. Черт, мне бы хотелось иметь парня, который дарит мне ожерелья за двести баксов, - она ткнула Эммета, надеясь, что он поймет её намек, но он кажется не заметил его вообще

- О чем вы говорите? – спросила я, не в состояние сдержать фырканье. – Он достал его из автомата. Это стоило ему пятьдесят центов.

- Ха! Пятьдесят центов, черт возьми. Это, моя дорогая, – сказала Элис, указывая на воробья - ожерелье, которое стоит двести долларов и оно из Jackson's Jewelry. И поверь мне, я знаю это, потому что мы с Розали пускали слюни из-за этого украшения на прошлой неделе.

Я посмотрела вниз на воробья, пытаясь сдержать шок на моем лице.

- Так что, да, у тебя очень хороший друг, - сказала Розали. – Возможно, мне следует расширить круг моих друзей тоже. Какой у него номер? – пошутила она.

- Он просто друг, - пробормотала я, смотря вниз на еду, и закинула воробья под рубашку, так, чтобы они не могли видеть его.

- Ох, девочка, если парень покупает тебе украшения… не зависимо от того, стоят ли они пятьдесят центов или двести долларов, он не просто друг. Поверь мне, - сказала Розали, снисходительным тоном. – Я знаю это, - добавила она, кивнув в сторону Эммета.

Эммету потребовалось время, чтобы понять, что это относилось к нему, и вскоре они спорили о том, является ли он подкаблучником или слабохарактерным или что-то еще. Я не знаю, я абстрагировалась от них довольно быстро.

Я съела свой обед, и Элис помогла мне с подносом, когда все доели. Когда она ушла на свой следующий урок, я снова осталась одна, на произвол судьбы. Со вздохом, я вернулась к своему шкафчику, чтобы взять учебники по биологии. Я поплелась в класс, пару раз случайно споткнувшись, и вошла за секунду, до того, как прозвенел звонок.

- Добро пожаловать обратно, мисс Свон, - сказал мистер Мелина. – Пожалуйста, займите место рядом с… - он замолчал и оглядел класс. Я позволила своим глазам последовать за его взглядом и увидела, что все места уже заняты, за исключением одного. Мистер Мелина откашлялся и посмотрел вниз на свои бумаги. – Я уверен, что мы можем попросить кого-нибудь поменяться местами.

- Нет, все в порядке, - ответила я тихо. – Я не возражаю.

- Хорошо, если вы уверены, - ответил он с кивком.

Я прошла к своему месту, быстро взглянув на своего соседа, прежде чем прислонить костыли к парте и сесть. Я чувствовала его взгляд на себе, и когда повернула к нему голову, он не отвел своих глаз.

Я встретила взгляд Эдварда, и мы просидели так, пока мистер Мелина не начал говорить.

- Откройте страницу 271 в ваших учебниках. Сегодня мы будем говорить о видах животных, которые находятся на грани вымирания. Мы начнем с птиц, - сказал он, поворачиваясь лицом к доске. Улыбка задела кончики моего рта, и когда я услышала фырканье Эдварда, я повернула свою голову к нему.

Он смотрел вниз на учебник перед ним; его губы также сложились в маленькую улыбку. Он протянул руку к пустому пространству между стульями, и я взяла её не раздумывая. Его улыбка стала шире, но он все еще не смотрел на меня.

Я повернулась обратно.

С нами все будет в порядке.

***

Мы не разговаривали. Мы даже не смотрели друг на друга, но Эдвард продолжал сжимать мою руку почти до боли. Когда урок приблизился к концу, я почувствовала, как странное чувство страха захлестывает меня. Я не понимала этого. Чего мне бояться сейчас?

Эдвард отпустил мою руку, и прежде чем я что-то осознала, он уже ушел. Мое сердце кольнуло от внезапной потери его присутствия, и мне потребовалось некоторое время, чтобы придти в себя и начать двигаться.

Я перебросила сумку через плечо и схватила свои костыли. Коридоры были полны учениками, они разговаривали, кричали и смеялись, но я не слышала ничего из этого. Мне казалось, что я хожу в тумане, и только его я и могу видеть.

Внезапно кто-то схватил мою руку и потащил за собой.

Я открыла рот, чтобы закричать, но крик прервался, когда рука захлопнула мой рот. Я была дезориентирована от быстрых движений, так что подпрыгнула в удивлении, услышав захлопнувшуюся дверь, и затем поняла, что нахожусь в полной темноте. Я все еще стояла, и рука прикрывала мой рот, когда меня прижали к холодной стене.

Мое дыхание затруднилось, и я почувствовала, как панический пузырь начал пульсировать в моем кишечнике. Меня стало тошнить. Это было оно. Я собиралась умереть. Рене нашла меня.

- Успокойся, Воробей, это только я…

Я услышала звук выключателя, и моргнула, от внезапного света. Моргнув несколько раз, я поняла, что мы находимся в кладовке уборщика, и что рука Эдварда прижата к моему рту. Я посмотрела на него, и он убрал свою руку. Мне хотелось нагрубить ему, или сказать что-нибудь саркастическое, но паника все еще бушевала в моем теле, пузырь все еще пульсировал. Я не могла ничего сказать. Вместо этого, мои глаза предали меня наворачивающимися слезами. Я честно думала, что это Рене схватила меня. Я думала, что так и было. Невозможно перейти из состояния страха в состояние покоя за две секунды без эмоционального или тревожного всплеска.

Я в безопасности.

Эдвард положил руки по обе стороны моего лица, стирая пальцами скатившиеся слезы.

- Я не хотел тебя напугать, - мягко прошептал он. – И мне так жаль, что я причинил тебе боль. Я не хотел… делать этого.

- Ты хотел поцеловать горную козу, - ответила я дрожащим голосом, пытаясь взять себя в руки с помощью этой шутки. Он криво улыбнулся и покачал головой самому себе.

- Я знаю, это не имеет никакого гребаного смысла. Я чертовски облажался, я зна...

- Эммет рассказал мне о том, что ты сказал.

Он застыл. Я заметила вспышку паники в его глазах, но она исчезла так же быстро, как и появилась.

- Что именно он рассказал? – осторожно спросил он.

Я открыла свой рот, чтобы рассказать ему о горной козе, но слова отказывались вылетать из моего рта. Я не могла вымолвить ни слова, и мне потребовалось время, чтобы понять почему. Так было, потому что я не понимала их. Эдвард мог назвать меня горной козой; Эммет мог объяснить мне это, но это все еще не имело никакого смысла. Означало ли это, что Эдвард хотел, чтобы его единственной женщиной стала… я?

Я сглотнула, будучи уверенной в том, что он почувствовал, насколько я была напряжена.

- Ты не достал мне ожерелье из автомата, - сказала я вместо этого.

Он вздохнул и покачал головой.

- Кто сказал тебе это?

- Элис.

- Ну конечно.

- Она знала, что ты купил его для меня?

Он снова покачал головой. – Нет, их даже не было в магазине, когда я купил ожерелье. Я подождал, пока они уйдут.

Еще одна слеза скатилась с моих глаз, и он нежно стер её, прежде чем его палец достиг моих губ. Он посмотрел вниз на мои губы, и я снова сглотнула. Я не была уверена, нравится ли мне его взгляд. Он выглядел… голодным.

Прежде чем я узнала бы это, его лицо стало приближаться ко мне.

- Джаспер, - выпалила я прямо перед тем, как его губы коснулись бы моих. Он застыл. Он, в прямом смысле, застыл. Он не отстранился и не позволил мне этого сделать. Он просто стоял там – застынув – не двигая мышцами. Даже не моргая.

- Тебе нравится Джаспер, - сказал он, слишком тихо, чтобы услышать.

- Что? – спросила я, совершенно ошарашенная тем, как он смог до этого додуматься.

- Тебе нравится Джаспер… и поэтому ты не хочешь, чтобы я, блядь, касался тебя или целовал тебе или, блядь, что-либо еще. Тебе, блядь, нравится Джаспер! – его голос становился все громче, в то время как он отошел от меня, позволяя рукам упасть и сжаться в кулаки.

- О чем ты говоришь? – спросила я, совершенно растеряно. – Мне не нравится Джаспер!

Он прошелся руками по волосам, и затем вцепился в них. Это выглядело отчаянно.

- Если ты не имеешь в виду того, что ты говоришь, Воробей, то тогда, блядь, заткнись, - предупреждающе прорычал он.

Это взбесило меня. Он всегда был тем, кто говорил о доверии, о том, как мы всегда должны доверять друг другу, прикрывать друг друга. Так как он мог додуматься до такого из пустоты, да еще иметь достаточно нервов, чтобы утверждать, что я лгу?

- Где ты нахватался таких тупых идей как эта? – спросила я, придерживаясь за костыли, чтобы я смогла выпрямить спину. – Почему ты решил, что он нравится мне? И почему тебя это так заботит, даже если это правда? Почему это так важно?

Его ноздри раздувались в гневе, но на этот раз я не боялась его предстоящей вспышки. Его терпение было на приделе, это было понятно, и меня больше беспокоило его психическое здоровье, чем что-либо еще.

- Конечно, это, блядь, важно! – рявкнул он, вскипев.

Я выпустила из рук один костыль, позволяя ему с грохотом упасть на пол, прежде чем добраться до него и схватить его за запястье. Кладовка была настолько маленькая, что у меня не возникло с этим проблем. Я подтолкнула его к себе, и он не сопротивлялся. Я подтолкнула его к себе так близко, насколько это возможно, прежде чем выпустить из рук второй костыль и обвить его руками вокруг талии, положив голову ему на грудь.

- Ты ушел, - прошептала я. – Я проснулась утром, а ты ушел.

- Я знаю, - ответил он, целуя мою макушку.

- Почему ты ушел? Почему ты не остался, чтобы мы смогли поговорить о случившемся?

- Потому что я чувствовал себя как дерьмо. Я, ебать, не заслуживаю твоего прощения, - пробормотал он.

- И все же, ты его просишь, - ответила я тихо.

- Это потому что я эгоистичное создание.

Мы некоторые время сохраняли тишину, и я могла почувствовать дыхание Эдварда над моей головой и то, как часто он целовал мои волосы. Прозвенел звонок, но никто из нас не двигался. Мы не собирались идти в класс. Здесь мы учились кое-чему более важному.

Он сильнее прижался губами к моей голове, и я почувствовала, как мои волосы на затылке встали дыбом от интенсивности этого. Я чуть не задрожала от этого чувства.

- Это как… поцеловав тебя однажды, я не могу, черт возьми, остановиться, - пробормотал он, прежде чем прижать свои губы ближе к линии волос, немного приподнимая мою голову руками. – С того момента, как я поцеловал тебя в тот раз в кабинете моего отца, все о чем я могу думать, это о твоих гребаных губах, - он прижал свои губы к моему лбу. – И о твоей гребано-идеальной верхней губе между моими, - он поцеловал мои веки. По поцелую на каждую из щек, со стекающими по ним слезам. – Один гребаный поцелуй и я рухнул. Я зависим, Воробей. Я, ебать, зависим от тебя. Ты мой личный сорт героина, - он взял мое лицо руками и поднял вверх мою голову, чтобы я встретила его взгляд. – Так почему бы тебе не сказать, что мне не важно, нравится ли тебе Джаспер, - он криво улыбнулся, выглядя саркастически. Он не был счастлив прямо сейчас. Он погладил большим пальцем мои губы, и я вздрогнула от его прикосновения. – Ты сильнее, чем я… умнее… смелее, - он вздохнул. – Ты чертовски храбрая, Воробей, - Он прижался своим лбом к моему и глубоко вздохнул. – И ты настолько гребано-красивая, даже если ты не замечаешь этого. Все в тебе гребано-красивое. Твоя душа красива. Ты гребано-красива.

Он издал звук, который прозвучал так, будто он сдерживает рыдания, и когда я откинула голову, я осознала, что он действительно плачет. Слезы наполнили его глаза, и я почувствовала такую боль в своей груди, которую нельзя было сравнить ни с чем, что я когда-либо испытывала раньше. Я бы пережила Танин удар в коридоре миллион раз, лишь бы не испытывать такую боль снова.

Я взяла его лицо в свои руки и начала стирать его слезы своими пальцами также, как это делал он.

- Ты храбрый. Ты доверяешь Гусыне, в конце концов. Как это может быть не храбрым? – прошептала я. – Ты сильный. Ты просто немного потерялся, - я остановилась, глубоко вздохнув, прежде чем добавить, - и ты красивый, Эдвард. Такой красивый.

- Ты, ебать, нужна мне, - пробормотал он.

- Нет, не нужна. Ты сможешь выжить и без меня, - ответила я с небольшой улыбкой.

- Выжить, - фыркнул он. – Я не хочу просто выжить. Я хочу жить. Разве ты этого не хочешь? Прошедшие несколько месяцев, ты только и делала, что выживала… но ты не жила.

- Так я тебе нужна для того, чтобы жить? – спросила я.

Он кивнул.

- Прости, что я зашел слишком далеко в тот день… я, блядь, не хотел, чтобы это произошло… моё тело зажило собственной жизнью, и я чувствовал себя так хорошо, просто от того, что ты рядом. Ты не имеешь представления о том, какой эффект оказываешь на меня. Я становлюсь твоей гребаной марионеткой или что-то в этом роде, - пробормотал он, звуча раздраженно, но я не знала на кого была направлена его раздраженность. Затем, кровь отхлынула от моего лица, заставляя меня покраснеть как сумасшедшая, когда я осознала, что он только что сказал. Он, практически, только что признался, что я его привлекаю. Я имею в виду, если бы он не находил меня привлекательной, у него бы не было таких проблем с тем, чтобы остановится, верно? Но у него они были.

- Я не могу… - начала я, сжав свои закрытые глаза, чтобы не смотреть на него, когда я скажу это. – Я не могу спать с тобой… если… если они обнаружат это, я буду в неприятностях. Мне нужно оставаться... чистой и невинной и… нетронутой, - в действительности ли я верю в это? Или я просто боюсь его близости? А что случится, если я окажусь недостаточно хорошей для него? Он уйдет?

- Они никогда не дотронутся до тебя своими отвратительными руками. Я могу трахнуть тебя прямо перед ними, и заставить тебя закричать мое гребаное имя, и они не смогут ничего поделать с этим дерьмом, - он прозвучал настолько самоуверенно, что это испугало меня. Уверенность, это одно, но уверенность в непредсказуемости людей, это совсем другое.

- Ты не имеешь никакого представления о том, на что способны эти люди. Кто знает, каков их новый план? Прямо сейчас, я живу в темноте. Моя мама в бегах, и я не знаю, вернется ли она за мной, или просто присоединится к какой-нибудь сумасшедшей секте где-нибудь. Возможно, она вернется, возможно нет… но я не могу рисковать, перестав быть невинной, когда она найдет меня.

- Поэтому ты собираешься остаться напуганной девственницей на всю оставшуюся жизнь? – спросил он скептически. – Или, возможно, мне следует сказать, что ты будешь выживать, как напуганная девственница. Ты не будешь жить.

- Почему мы вообще завели этот разговор? – спросила я, трясясь в раздражении. – Ты можешь спать с кем захочешь. Тебе не нужна я, чтобы получить свою разрядку! – выплюнула я, ненавидя его за давление на меня в этом вопросе.

Его лицо потемнело, когда он посмотрел на меня, и я была слишком напугана, чтобы просто вздохнуть.

Затем, очень медленно, его губы скривились в эту неотразимую ухмылку, которую он всегда использовал, и его глаза стали черными и голодными. Он наклонился ртом к моему уху.

- Я могу спать с кем захочу? – спросил он, его голос был низким и хриплым. – Ну, я хочу спать с тобой. Мне возможно не нужна твоя помощь, чтобы кончить. У меня есть две собственные гребаные руки, спасибо им большое. Но поверь мне, когда я говорю, что с тобой это будет гораздо лучше… и кроме того… я могу довести тебя до разрядки.

Я снова покраснела, мысль о том, что он доставляет удовольствие мне, никогда не приходила мне в голову до этого момента.

Он немного отстранился, чтобы посмотреть мне в глаза. Его взгляд вблизи был еще более напряженным. Я почувствовала, как мое тело дрожит, и мне пришлось схватиться за его рубашку. Он погладил меня по щеке тыльной стороной ладони.

- Нам будет так чертовски хорошо вместе, Воробей, - сказал он, прижимая мое тело к стене, чтобы встать ко мне вплотную. Он сделал шаг в сторону, так, что его нога оказалась между моими, и когда он вдавил свое тело в мое, я смогла почувствовать его. Действительно почувствовать.

Я сглотнула, и незнакомое ощущение пробежало по моему телу, вызывая головокружение и возбуждение в одно и то же время.

- Так хорошо, - он хрипло прошептал.

Наши подсознания, казалось, были связаны, потому что мы оба уставились на губы друг друга. Мы оба думали об одном и том же. Он нежно положил руку на мой затылок, приближая мое лицо ближе к нему, прижав свои губы к моим.

В этот раз я знала, что он целует меня не как друга.

---

Дата добавления: 2015-08-05