Эдвард POV. — Ну, давай, – сказал Джаспер

— Ну, давай, – сказал Джаспер. – Почему бы тебе не присоединиться к нам и не поехать на эту выставку? Может, это хоть немного тебя отвлечёт.

— Может, я не хочу отвлекаться от всего этого, – пробормотал я, глядя в окно своей комнаты.

— Да ладно, ну может ты всё-таки составишь мне компанию, а? – продолжал он. – Элис и Роуз наверняка после всего этого захотят пойти на Рождественскую распродажу, и мне нужна хоть какая-нибудь моральная поддержка.

Я посмотрел на него, и он приподнял обе брови, бросая на меня невинный взгляд. Интересно, какого чёрта он добивается?

— Я не собираюсь в Порт-Анджелес, – ответил я. Он закатил глаза и бросил мне маленькую коробочку. Я поймал её и в замешательстве посмотрел на него. Таблетки.

— Я знал, что ты так скажешь, поэтому прихватил для тебя это. Лёгкое успокоительное, из-за него тебя не будет клонить в сон, но и не должно быть никаких приступов паники, – объяснил он.

— Если мой отец узнает, что ты даёшь мне успокоительное, блядь, он просто убьёт тебя, – сказал я с мрачным хихиканьем.

— А как ты думаешь, кто их дал мне? – ответил он с ленивой усмешкой. – Ну, всё, пошли.

Я открыл упаковку и вытряхнул на руку пару таблеток. Я бросил их в рот и проглотил, не запивая. Поморщившись от горького привкуса, я взял свою куртку.

— Ладно, как скажешь, – пробормотал я.

Я последовал за ним вниз, к машине. Девочки поехали в Порт-Анджелес на машине Элис.

Выставка была проекту сексуального образования, которым мы занимались на биологии. На этот день все занятия в школе были отменены, и всем разрешили пойти. Я застонал, когда понял, что дворняги из Ла-Пуш тоже вероятно будут там, потому что их школа также в этом участвовала. Прошёл только один день с тех пор, как меня исключили, и у меня было чувство, что Блэк ещё не забыл о том, как я кулаком ударил в его проклятое лицо. Если он увидит меня сейчас, то вероятно начнёт бить меня просто инстинктивно. Но я не боялся. Если он действительно начнёт бить меня, то у меня появится повод ударить его ещё раз и выпустить свой гнев.

Во время поездки мы с Джаспером почти не разговаривали, и это тоже было хорошо. У меня не было на это настроения. Вместо этого я воспользовался свободным временем и отослал несколько сообщений Воробью. Я не хотел звонить ей, когда Джаспер был так близко, но и не попытаться связаться с ней я тоже не мог. К счастью для меня, Эмметт на эту выставку не пошёл, вместо этого он собирался на тренировку. Судя по всему, им не разрешили пропустить.

Я был напряжён и, когда мы добрались до Порт-Анджелеса, это ощущение только усилилось. Таблетки не помогли, и я не смог расслабиться во время езды. На автостоянке Джаспер припарковал свой автомобиль рядом с жёлтым порше Элис. Когда мы вылезли из машины, Элис сразу же подошла ко мне и крепко обняла.

— Я скучала по тебе, Эд, – сказала она мне на ухо, прежде чем позволить мне уйти. Я фыркнул в ответ. Какого чёрта ей скучать по мне?

— Конечно, ты это делала, – фыркнул я саркастически.

— Конечно, я это делала, ты, придурок, – сказала она, и надула покрытые блеском губы.

Мы направились к входу, и Элис взяла меня под руку, но я оттолкнул её от себя и сделал шаг в сторону. Она, нахмурившись, посмотрела на меня, и вместо этого взяла под руку Розали. Я остановился, у меня вообще не было желания идти туда.

Я пнул ногой камешек, и рядом со мной остановился Джаспер.

— Как дела? – тихо спросил он.

— Всё просто супер, – пробормотал я.

— Нет, серьёзно, чувак. Что происходит? Что случилось с Беллой? – спросил он.

Я фыркнул и посмотрел на него. Он же смотрел на меня так, как будто ему было больно, и я почти хотел ударить его из-за этого. Чёрт возьми, что он вообще знает о боли? Ничего, вот что.

— Я думал, тебя это не ебет. Я думал, ты Швейцария! – зарычал я. На мою враждебность он закатил глаза, и я его не осуждал.

— Да, в вашей проклятой вражде с Эмметтом, но не в этом. Я помог тебе похитить её, и думаю, что имею право на некоторую грёбаную информацию, - сказал он. - Ебать. Что. Происходит?

Я встретил его проницательный взгляд, и он тот час же смягчился, когда заметил кучу эмоций в моих предательских глазах. Я быстро отвернулся от него.

— Братан, – сказал он и мучительно вздохнул.

— Блядь, я не знаю, что происходит. Чёрт, я миллион раз пытался дозвониться до неё, но, ебать, она просто не отвечает. Думаю, что её телефон просто отключен, – пробормотал я. – Всё, что смог сказать мне отец, что её забрали, он больше ничего не знает. Говорит только, что с ней всё в порядке, но я не поверю в это, пока не услышу лично от неё.

— Ты... ты действительно заботишься о ней, да? – спросил он с благоговением.

Я повернул голову и посмотрел на него.

— Ебать, ну кто-то же должен делать это, – сплюнул я. – Ебать, никто не заботится о ней. Если бы она умерла или пропала без вести, никто, чёрт возьми, даже не заметил бы это. Как сейчас, например, хоть кого-нибудь волнует, что её нет?

Джаспер скрестил руки на груди, сделал шаг назад и выгнул бровь.

— Ты разыгрываешь меня? – спросил он. – Ты вообще помнишь, что было раньше, или все твои воспоминания остались позади вместе с твоей неспособностью сказать предложение без слова "ебать"? Что, чёрт возьми, чувак? Ты не стал святым только потому, что вдруг начал заботиться о ней.

Посмотрев на него, я сузил глаза.

— Удар ниже пояса, чувак. Удар ниже пояса.

— Я говорю тебе это не для того, чтобы разозлить, Эд, – сказал он со вздохом. – Я просто хочу сказать, что будет грустно, если ты всё разрушишь, а ты это сделаешь, если будешь продолжать действовать так, как раньше.

— Блядь, тебе не кажется, что я и так всё это знаю? Тебе не кажется, что каждый раз, когда я смотрю в её проклятые глаза, я вспоминаю всё то дерьмо, которое причинил ей? Неужели ты думаешь, что я этого не знаю? – ответил я отчаянно.

Он вздохнул и неловко почесал шею.

— Может это не самое лучшее место для подобного разговора? Наверное, будет лучше, если мы оставим это, зайдём внутрь и посмотрим эту ужасную выставку?

— Да, не могу дождаться, – пробормотал я и последовал за ним.

Площадь была заполнена учениками. Было очень легко затеряться в толпе, поэтому вскоре я потерял Джаспера. Какое-то время я просто бесцельно бродил, пока не наткнулся на плакат, который знал слишком хорошо.

Наш.

Рядом стояли Лорен и Майк, и лицо Лорен просияло, когда она заметила меня.

— Эдвард! – сказала она, сияя. – Не могу поверить, что ты здесь!

Я полностью проигнорировал её и подошёл ближе к стенду. Я взглянул на плакаты, которые они вывесили. Выглядело это очень жалко. Было ясно, что всё это делала Лорен.

Я подошёл ближе к одному из плакатов и слегка улыбнулся, когда рядом с цитатой увидел имя Воробья.

"Секс на одну ночь или любовь с первого взгляда? А может это просто разные уровни похоти?"

У неё всегда было такое разумное мнение обо всём. И это ничем не отличалось. Но почему-то её цитата обеспокоила меня. Значит ли это, что она не верит в настоящую любовь? Или вообще в понятие любви? Неужели она думает, что всё это похоть? Может, она была и права. В конце концов, я никогда никого не любил, для меня это всегда было похотью.

Может это и была любовь.

Другой – более сильный – уровень похоти.

Моя улыбка исчезла, и я покачал головой. Нет, блядь, я не хотел в это верить. Воробей заслуживает лучшего. Она заслуживает нечто большее, чем просто похоть. Она заслуживает любви. И если эти её слова верны, тогда что, чёрт возьми, мы вообще делаем здесь?

Я прочитал другую цитату на плакате, на этот раз это было от Лорен.

"Секс на одну ночь ЗОСЗ... Заманчиво, опасно, смело, запретно. Любовь с первого взгляда ВЧНИ... волшебно, чувственно, нежно и искренне".

Я приподнял бровь, полностью озадаченный идиотизмом этой цитаты. Это как предполагалось, должно было быть стихотворением или чем-то ещё? Ебать, я наверно потерял десять баллов IQ, просто читая это. Чёрт, и что это за аббревиатура? Неужели она на самом деле настолько глупа?

Я бросил взгляд на Лорен, которая тут же сделала вид, что не пялилась на мою задницу, когда я стоял к ней спиной. Я закатил глаза и ушёл, оставив эту идиотку и её партнёра на произвол судьбы.

Ненадолго я останавливался перед другими плакатами, но на самом деле ничего не привлекло моего внимания. Некоторые группы сделали материал о королях и королевах мира и тех королевских семьях, которые сейчас правили в Европе. Это было почти так же отвратительно, как и смешно.

Я держался подальше от дворняг из Ла-Пуш, которых было не так уж и много, и которые в любом случае были в другом конце выставки. Я не собирался торчать здесь слишком долго. Мы отправились на Рождественскую распродажу только час спустя, когда Джаспер нашёл меня в толпе. Когда мы добрались до торгового центра, Элис и Розали взяли инициативу на себя. Мне и Джасперу не осталось другого выбора, кроме как следовать за ними. По каким-то причинам первая остановка была в магазине игрушек. Почему? Чёрт, если бы я только знал. Видимо, Элис понадобилась новая одежда для Барби, или куклы, на которых она бы могла протестировать свою новую косметику.

По дороге мы обменялись с Джаспером взглядами, и он закатил глаза. Девушки тут же быстрым шагом пошли по проходу. Джаспер тоже исчез – видимо в раздел с играми – и я остался в проходе один. Я позволил своим глазам блуждать по полкам, мимо которых проходил, и остановился, когда дошёл до раздела с чучелами животных.

Я взял чучело пингвина и криво улыбнулся. Воробью бы это понравилось.

— Не слишком ли ты стар для чучел животных? – спросил Джаспер. Я подпрыгнул от неожиданности, когда он подкрался ко мне, словно ниндзя. Я искоса посмотрел на него и поставил пингвина обратно, на своё место на полке.

— Да пошёл ты, – пробормотал я и отошёл.

— Ты собираешься купить ей что-нибудь? – спросил он меня. Я пожал плечами, зная, кого именно он имел в виду.

— Я не знаю... в любом случае, что я должен ей купить?

— Что ей нравится?

— Я не знаю. Блядь, что может нравиться девушке, подобной ей? – спросил я.

— Как насчёт этого? – спросил он, схватив с соседней полки розового слона. Я закатил глаза.

— Ебать, зачем ей это? Ей что, пять лет? Почему бы мне просто не купить ей сто фарфоровых обезьянок или что-то ещё? Или почему я не могу купить ей то, что она сможет обнимать, лёжа в постели? – предложил я с сарказмом, схватил ближайшее от меня чучело и бросил в Джаспера. Он поймал его прежде, чем оно попало ему в лицо. Некоторое время он смотрел на него, а затем начал истерически хохотать. Я посмотрел на него, когда он держал чучело перед собой. Мои глаза остановились на странной серой форме у него в руках, и я не смог сдержать собственный смех.

— Ебать, что это? Похоже на член грёбаного кита! – выпалил я.

— Думаю, должно быть это угорь или что-то... я не знаю? У него нет глаз, – ответил он, вертя его в руках. Он был прав, это что-то было серым, длинным и толстым. Кто, чёрт возьми, мог бы купить это ребёнку? Да вообще кому-нибудь. Я даже не мог сказать, что, чёрт возьми, это было.

Может, я мог бы купить это Воробью, в качестве шутки. И сказать, что на Рождество она получила член.

Чёрт, может мне стоит купить ей фаллоимитатор. Она могла бы его отлично использовать.

Может, я также мог бы ей показать, как нужно его использовать...

Я схватил другой член кита с полки и взвесил его в своих руках. Разве это плохо, если я помогу ей лишиться девственности? Я имею в виду, что в этом плохого? Держу пари, она предпочтёт, чтобы это был я, чем кто-то ещё. И она заслуживает того, чтобы чувствовать себя хорошо, после всего того дерьма, через которое ей пришлось пройти. И согласно ей, в любом случае это похоть. Не было никакой разницы.

Пытаясь избавиться от этих мыслей, я отрицательно покачал головой. Каковы шансы, что она позволит мне сделать с ней что-либо подобное, если она даже не отвечает на мои грёбаные звонки? Чёрт возьми, ведь прошло уже четыре грёбаных дня! В ближайшее время она не позволит мне даже прикоснуться к ней. И вообще когда-либо. Особенно не после того, как я е подвёл.

И какого чёрта я вообще думал о том, чтобы сделать это с ней? Она – Воробей. Мой... друг. Ничего больше. Так почему же эти мысли о похоти продолжают появляться у меня в голове? И почему, блядь, я продолжаю думать о её грёбаных губах, которые двигаются напротив моих. Если это когда-нибудь и должно произойти снова, то нужно только вставить несколько восторженных бессвязных стонов с её стороны и, ебать, я был бы конченым человеком. Если бы она стонала во время нашего первого поцелуя, я бы, бля, накинулся на неё прямо там, в кабинете отца.

Видимо, пытаться купить ей Рождественский подарок, было плохой идеей. Наша дружба всегда была странной, тем более что никто – за исключением наших родителей, а теперь, я думаю и Джаспера – не знал об этом. И так как мы ничего не делали традиционным способом, может, я и не должен покупать ей подарок. Может, я должен сделать что-то обратное тому, что делает Санта.

А что это значит? Ты должен что-то взять у неё, вместо того, чтобы дать?

Я усмехнулся про себя от этой мысли.

Я не против того, чтобы что-то отнять у неё. То, чего можно лишить только один раз.

И то, что я думал об этом, ужасно меня раздражало.

Почему я не мог перестать думать об этом? Почему она не может быть мне таким же другом как Элис и Розали? Почему я должен всё усложнять? Если я буду действовать в том же духе, то это всё испортит.

Ебать, а я этого не хочу.

Но я уже всё испортил. Поцеловав её, я открыл ту дверь, которую мне не следовало открывать. Дверь, за которой было то, что лучше бы мне было оставить нетронутым. Блядь, но я просто не мог закрыть её теперь. Это дерьмо произошло, и теперь, я просто должен был иметь дело с последствиями. Даже если это будет значить, что меня будут волновать подавляющие и незнакомые мне чувства и бороться за господство надо мной.

Чувства. Вот к чему всё свелось, в конце концов. Грёбаные чувства.

И я не мог понять, расстраивал меня, злил или делал счастливым этот факт. Я был настолько смущён, что мог бы ощущать и то, и другое, и третье... одновременно. А может это что-то другое? Может, это просто... не имеет значения.

Из магазина игрушек я последовал за своими друзьями в ювелирный отдел. Мы обменялись взглядами с Джаспером, и он снова просто закатил глаза. Он проходил через это раньше. Мы оба знали, что сейчас будет.

Элис и Розали собирались "охать" и "ахать", тем самым делая Джасперу тонкие намёки, и давая понять, что они хотели получить на Рождество. Думаю, они обе просто предполагали, что Джаспер собирается запомнить что, чёрт возьми, они хотели, а затем рассказать Эмметту, чтобы они оба смогли купить своим девушкам понравившиеся им украшения на Рождество.

Девушки сразу же пошли к стенду с ожерельями. Элис завизжала и указала на какой-то кристалл.

— Посмотрите! Я хочу такое! – сказала она, подпрыгивая. Я вздохнул и последовал за Джаспером, чтобы посмотреть, на что она показывала. – Посмотрите! – снова сказала Элис, когда мы подошли. – Вот эта, кристальная птица. Разве это не красиво? Я хочу это.

— Э-э... Элис, милая, может что-нибудь не такое дорогое? Я имею в виду... 200 долларов за ожерелье? Ты не можешь найти что-нибудь... более доступное? – спросил Джаспер смущённо.

Элис повернулась и впилась в него взглядом

— Но... мне нравится это! – запротестовала она, и в этот момент была похожа на гребаного ребёнка. Ебать, как будто она не могла купить себе сама это грёбаное ожерелье. Её семья была довольна обеспечена. Джаспер вздохнул и поднял голову, смотря в потолок, как будто прося у Бога терпения.

— Мой брат – дешёвый ублюдок, – заявила Розали с дразнящей ухмылкой.

— И я знаю это, ведь так? – фыркнула Элис и повернулась к стенду с серьгами. Я воспользовался возможностью, сделал шаг вперёд и посмотрел на то, что так понравилось Элис.

Она была права, это было красиво.

Маленькая кристаллическая птица. Я немного наклонил голову набок, чтобы прочитать записку рядом с ней, и ухмыльнулся, когда увидел, как называется этот кулон.

"Маленький воробей".

Ебать, они что, издеваются надо мной? Это был как будто грёбаный знак от Бога или что-то ещё. Это не могло быть более совершенным. Воробью это должно понравиться. Блядь, ведь этот кулон носит её имя!

— Эдвард? Ты идёшь? – я поднял взгляд, и увидел, что мои друзья уже направились к выходу. Я снова посмотрел на стенд с кулонами

— Да, я иду, – пробормотал я, и ухмыльнулся про себя.

Ей это понравится.

Я вернулся в магазин и купил кулон, пока остальные были заняты, рассматривая дорогие часы в следующем магазине. Я положил коробочку с ожерельем в карман, чтобы они не узнали, что я что-то купил. Это была тайна. Мой подарок Воробью.

Это было личное. Но как только я вернулся домой, реальность снова ударила в меня.

Я купил это чёртово ожерелье с намерением подарить его Воробью как Рождественский подарок. Я представлял, что она скажет мне, как сильно оно ей понравилось, и что она никогда не будет снимать его. Но думаю, мой разум забыл одну маленькую деталь. Как я вообще смогу подарить ей подарок, если я даже не знал, где, чёрт возьми, она была? И как я должен был удержать её, если она отказывалась разговаривать со мной, или просто послать сообщение? Она не хотела иметь со мной ничего общего.

Она ненавидела меня за то, что я подвёл её. Она сдалась. Я знаю, так оно и было. Я видел её глаза.

Каким-то образом мне удалось погрузиться в свою собственную реальность. Во время прогулки по торговому центру, я чувствовал, что всё нормально. Я общался со своими друзьями, покупал с ними какое-то дерьмо, ел нездоровую пищу, и это не было чем-то особенным. Всё было нормально. Я даже купил подарок для друга.

Всё нормально.

За исключением того, что... этого не было.

Не было ничего нормального.

Потому что в глубине моего сознания живёт Воробей. Каждый шаг, каждый вздох, каждая мысль, всё, что я делал, я делал с мыслью о Воробье. И не важно, как сильно я пытался избавиться от мыслей о ней; она всё ещё была там.

Я положил коробочку с ожерельем в ящик моей тумбочки.

С глаз долой – из сердца вон.

Я тяжело вздохнул и зажмурился.

Блядь, я не мог больше этого выносить.

Я не мог избавиться от мыслей о ней. Чёрт, она так мне нужна.

Я достал телефон и в сотый раз набрал её номер. И задрожал, когда снова услышал её записанный голос. Когда прозвучал звуковой сигнал, ебать, я не знал, что мне сказать. Я упал на кровать и равнодушно уставился в пустоту перед собой.

"Воробей... ебать, я не знаю, что теперь делать... я... чёрт, я чувствую себя таким потерянным. Я не знаю, что делать с самим собой. Я ничего не могу поделать... я... я ужасно скучаю по тебе», – мой голос сорвался, когда я пытался сдержать слёзы. Твою мать, эти слёзы никак не оставят меня в покое. С каких пор я стал таким плаксой? Ебать, с каких пор я ломался так легко?

Я снова разозлился. Я был зол на неё. Зачем она мучает меня? Почему она не может просто сказать мне, что с ней всё в порядке? Если с ней всё в порядке, то у неё нет никаких проблем, и она сможет вернуться ко мне. Не разговаривая со мной, она тем самым давала мне знать, что она уже мертва.

Большое спасибо, что ты сдалась, Воробей. Ебать!

"Что? Да. Я сказал это. Ты этого ждала, чтобы я сказал? Что я скучаю по тебе? Хорошо. Ебать, вот, ты дождалась. Я СКУЧАЮ по тебе, Воробей. Чёрт, ты нужна мне здесь".

Больше мне нечего было сказать. Я скучал по ней и, наконец, признался в этом вслух. Хотя какая в этом разница? Она не собиралась звонить мне в ответ. Так почему меня это волновало?

Потому что она что-то значит для тебя.

Потому что она – это всё, что тебе нужно.

"Просто позвони мне... пожалуйста, Воробей... ты чертовски мне нужна".

Я нажал кнопку отбоя, положил телефон рядом с собой и, схватив подушку, прижал её к своему лицу.

Целый ураган эмоций проходил в этот момент через меня.

Гнев. Печаль. Потеря. Одиночество. Боль. Ненависть. Любо...

Я подскочил на кровати и бросил подушку в стену.

Я не чувствовал... этого. Я никогда не чувствовал этого. Так почему, чёрт, я чувствовал это теперь? Я даже не знал ничего об... этом. И почему я решил, что именно это чувствую? Как будто я знал, на что может быть похоже это чувство. Как будто я знал, как это может быть!

И к кому я чувствовал это?

К Воробью?

Разве я...?

Нет, конечно, нет.

Она просто друг.

Друг.

Я не... люблю Изабеллу Свон, – прошептал я сам себе.

Но если это так, то почему, чёрт возьми, мне кажется, что это такая ложь?

Не знаю, как долго я лежал, уставившись в потолок. Всё, что я знал, что зашло солнце, и в моей комнате стало темнее. Вскоре моя комната погрузилась во тьму, а я по-прежнему лежал на спине, на своей кровати.

Я не собирался вставать. Я хотел лежать так до тех пор, пока не почувствую сладкое облегчение в виде смерти.

Неожиданно рядом со мной появилось странное свечение, и через секунду чирикнул мой телефон. Я повернул голову и потянулся к нему.

Сообщение.

Моё сердце остановилось.

Воробей!

Когда я открывал сообщение, мои руки дрожали. А когда я прочитал её три слова, в моём желудке похолодело.

"Я в порядке".

Не в безопасности, но в порядке.

Я тут же набрал её номер, надеясь на то, что она ответит мне. Однако, у меня было чувство, что она этого не сделает. Сжав пальцами переносицу, я ждал. Моё сердце упало, когда прошли секунды, и у меня появилась уверенность, что она переадресует мой звонок на голосовую почту. Я звонил ей так много раз, что знал точно, сколько нужно времени, чтобы включилась её голосовая почта. Я звонил ей так много раз, что, наверное, аккумулятор на её грёбаном телефоне уже умер из-за меня.

— Эдвард, – я прижал трубку плотнее, когда она ответила, выдохнув моё имя в ухо.

— Воробей, – прохрипел я. Хорошо, что я уже лежал, иначе, прямо сейчас сполз бы на пол. Я чувствовал себя так, как будто в моём теле совсем не было костей. Моё горло сжалось, и мне стало трудно дышать, тем более говорить. Но я даже не пытался. Оно того не стоило. В своём телефоне я слышал тихое дыхание Воробья. Я пытался найти утешение в том, что она жива, что с ней всё в порядке, и она ответила мне. Всё остальное могло подождать. Пока она жива, со мной тоже всё будет хорошо.

— Как дела? – спросила она, и я захотел фыркнуть в ответ. Она спрашивала меня об этом? – Ты звонил мне девяносто семь раз, Эдвард... ты... ты меня беспокоишь, – на последнем слове её голос задрожал, и я зажмурился.

Ебать, ты снова всё испортил, ты, идиот. Заставил её чувствовать себя ещё хуже. Как будто она не достаточно уже пережила.

— Это я должен задать тебе этот вопрос, – ответил я, и мой голос прозвучал напряжённо.

— Эдвард, не надо, – прошептала она.

— Где ты? Ты в порядке? Могу я... могу я увидеть тебя?

Я почти видел, как прежде чем ответить мне, она покачала головой.

— Нет, не думаю, что уже к этому готова, – тихо ответила она. – Я... мне нужно кое-что осознать.

— Ебать, но ты можешь сделать это со мной! – зарычал я. – Чёрт, ты не должна делать это в одиночку! Я здесь для тебя! Я знаю, что чертовски подвёл тебя, рассказал всё своему отцу... но... я здесь. Обещаю тебе, я здесь для тебя.

Она молчала, но когда снова заговорила, её голос был едва слышен.

— Ты не подвёл меня, Эдвард.

— Конечно, я это сделал, – утверждал я. – Ты даже не хочешь меня видеть, поэтому, конечно, я подвёл тебя.

— Ты сделал именно то, что обещал. Меня забрали. После больницы я даже не видела своих родителей. Я в безопасности... насколько это может быть, учитывая обстоятельства. Я могу спать, и не беспокоиться из-за своей матери... правда, это не значит, что я хорошо сплю, – сказала она со вздохом. – Вообще не сплю, – добавила она.

Может, мне нужно купить ей "ловца снов"… чтобы её не мучили кошмары.

— Вступай в клуб... я не спал несколько дней, – пробормотал я.

— Возможно, было бы легче, если бы ты не вставал в четыре утра, чтобы позвонить мне, – пошутила она. Я закатил глаза в ответ на её печальную попытку поднять нам настроение в этой ситуации.

— Ты не можешь игнорировать меня вечно, ты это знаешь, – сказал я серьёзно. – Теперь ты чертовски связана со мной.

Она рассмеялась и, услышав это, я криво усмехнулся. Ебать, её смех было просто прекрасен.

— Знаешь, выглядишь ты неважно, – сказала она, и теперь её голос был серьёзен.

— Откуда тебе знать, как я выгляжу? – фыркнул я. – Или ты просто имеешь в виду мою внешность?

Она вздохнула, и я почувствовал, как она закатила на меня глаза.

— Нет, я имела в виду сегодня. Я видела тебя в Порт-Анджелесе, на выставке для проекта... Ты... ты не очень хорошо выглядишь.

Моё сердце остановилось в груди, и я уставился в пространство, пытаясь представить перед собой Воробья.

— Ты была там? – спросил я недоверчиво.

— И да, и нет... да, я была в Порт-Анджелесе, и нет, меня не было на выставке, – ответила она.

— Ебать, тогда почему ты не подошла, чтобы поздороваться или просто сказать "послушай, я жива"? Я что, о многом прошу? – спросил я.

— Нет, это не так... Но я уже говорила тебе, я не готова.

— И вообще, что ты делала в Порт-Анджелесе?

— Я здесь живу сейчас, по крайней мере, временно. Я живу в доме, который находиться через улицу от того места, где ты был сегодня. Я видела тебя из окна.

— Ты скоро вернёшься в Форкс? – спросил я.

— Я не знаю... я даже не знаю, хочу ли я вернуться.

— Да пошла ты, Воробей. Почему ты не хочешь вернуться? А как же я? Или я настолько неважен для тебя, что ты можешь просто не обращать на меня внимания, и делать вид, что то, что между нами, ничего не значит?

— Эдвард... а что именно между нами? – спросила она, её голос дрожал, и я понял, что она плакала. Ебать.

— Ебать, я не знаю! Хорошо? – ответил я разочарованно. – Но как, чёрт возьми, мы сможем это узнать, если тебя здесь нет? Ты чертовски нужна мне, Воробей.

— Ты это уже говорил, но что это вообще значит? Зачем... зачем я тебе нужна? Кто я тебе, Эдвард? Почему я настолько важна, что ты так нуждаешься во мне?

— Потому что... потому что... – я не мог закончить это проклятое предложение. Ебать, потому что я просто не знал.

Это потому, что я чувствовал себя одиноким, или потому что я... любил её?

Нас разделял только один час езды, но также это было подобно Атлантическому океану. Я никогда не смогу добраться до неё.

— Я скучаю по тебе, – сказал я с глубоким вздохом. – Я ужасно скучаю по тебе.

На мгновение она замолчала, её дыхание было неровным, и я подумал, что она мучается от боли. Разве её нога всё ещё болит?

— Я тоже по тебе скучаю, – прошептала она в ответ.

— Ты вернёшься? – спросил я тихо.

— Я... я ещё не знаю, – ответила она так же тихо.

— Ради меня... пожалуйста, – взмолился я.

— Почему это так волнует тебя, Эдвард? Ты получил всё, что хотел. Я жива. Я не умираю. Я в безопасности от своих родителей. Что ты ещё хочешь? – спросила она с раздражённым вздохом.

В этот момент я её ненавидел. Я ненавидел её всеми фибрами своей души. Как смеет она снова задавать мне этот вопрос, после всего, что я сделал для неё? Неужели я недостаточно себя показал? Она честно всё ещё думала, что я делал это из чувства вины и что я не забочусь о ней? Что она для меня ничего не значит?

— Почему ты спрашиваешь? – спросил я холодно. – Ебать, ты хочешь, чтобы я отвязался от тебя? Только скажи, и я сделаю это, – ладно, это была ложь грандиозных размеров, но ей не нужно было этого знать. Я не оставил её в покое, даже тогда, когда её отец угрожал мне запретительным судебным приказом, так почему я должен был сделать это сейчас, только потому что так сказала она? Я не знаю, почему мне было так тяжело отпустить её, но только потому, что я этого не понимал, вовсе не значило, что я собирался это сделать.

— Что с твоей рукой? Почему она забинтована? – спросила она неожиданно, вместо ответа на мой вопрос. Я в замешательстве нахмурился, пока не понял, что она имела в виду. Я совсем забыл о своей руке. Я невесело усмехнулся и вытянул её перед собой.

— Я ударил оборотня, – сказал я.

— Ты ударил... кого? – я усмехнулся на её недоумевающий тон.

— Джейкоба Блэка. Он грёбаная собака, а когда наступает полнолуние, он становится сумасшедшим. И я ударил его в лицо.

— Зачем ты это сделал?

— Потому что он причинил тебе боль.

— Ты ударил его кулаком, потому что он причинил мне боль?

— Да.

— Тебе больно?

— Нет, это всего лишь рука. На меня почти напали остальные из своры Джейкоба, но директор школы поймал нас прежде, чем это случилось. Меня выгнали, а они застряли на уроке, я уехал, и у них так и не представилось возможности прикоснуться ко мне.

— Тебя... тебя исключили? Ты ударил Джейкоба, и тебя исключили? И всё это из-за меня? – спросила она изумлённо.

И в тот момент, когда она так сказала, ебать, я всё осознал. Я избил другого парня из-за девушки, рядом с которой, всего несколько недель назад, я не мог находиться даже в одном классе. Из-за девушки, которая ничего не значила для меня, но почему-то стала для меня... всем.

И это была не просто забота о друге, или то, что я хотел сохранить ей жизнь, чтобы не чувствовать себя убийцей. Это было намного больше, чем только это. Это было гораздо больше. И это не было похотью. Это было чем-то ещё.

— Это было не из-за тебя, это было для тебя. И я хотел бы сделать это снова, – честно ответил я.

— Ты сошёл с ума, – я представил, как не желая верить в это, она покачала головой. Она привыкла, что люди делали что-то ей, но не для неё. И ей, также как и мне было тяжело привыкнуть к чему то другому. И я подумал, что мы могли бы привыкать к этому вместе. Это было также ново для неё, как и для меня. Раньше я никогда не чувствовал и не испытывал ничего подобного. Я был так смущён.

— Я могу быть сумасшедшим, но всё же хорошим человеком, – торжественно ответил я.

— Думаю, ты прав, – ответила она. Я слышал улыбку в её голосе.

— Так... когда я увижу тебя снова? – спросил я.

— Эдвард, пожалуйста... – снова в её голосе послышалась боль, и я застонал. Ну вот, опять.

— Пожалуйста "что"? Мы ходим по кругу, Воробей. Объясни мне, почему ты не хочешь меня видеть, и, блядь, я оставлю тебя в покое.

— Потому что мне нужно время! – с разочарованием, громко ответила она. – Меня отстранили от дома, меня предала моя семья, и я не знаю, как долго я буду оставаться здесь. Моя жизнь перевернулась с ног на голову, и я не знаю, как мне осознать это. Это всё слишком сложно, Эдвард. Слишком сложно.

— Со всем тем, что ты сказала, ты не думаешь, что могла бы использовать что-то знакомое? Что-то постоянное? – она ничего не ответила, только вздохнула. – Воробей, я мог бы стать для тебя тем постоянным, если ты позволишь мне.

— Даже серое облако может скрыть голубую луну, – пробормотала она. Я громко застонал.

Теперь она говорит загадками, прекрасно.

— Что? – пробормотал я. – Что это ещё значит?

— Да так, ничего, это то, что говорила мне моя мама, когда я была ребёнком. Это значит, что ты не должен сразу судить о людях... нужно какое-то время находиться поблизости и ждать, когда пройдут серые облака, чтобы увидеть, что скрывается за ними. Может, там будет голубая луна, а может и ничего. В любом случае, ты будешь рад, что был рядом и дал этому шанс, – пробормотала она.

— Да, думаю, у твоей мамы тоже были свои моменты, – сказал я. – Так значит, я облако?

— Нет, это значит, что ты луна.

— Это значит, что ты рада тому, что находишься недалеко, и ждёшь, когда пройдут серые облака? – подталкивал я.

Она молчала, затем вздохнула и ответила.

—Да.

Я закрыл глаза, глубоко вдохнув и медленно выдохнув через нос. Я никогда не смогу понять, как одно такое простое слово может оказывать такое влияние на меня.

И было ещё кое-что, что я так же никогда не смогу понять.

Как звук её голоса заставлял моё сердце переполняться чувствами и вызывал болезненные ощущения внутри меня.

Мне чертовски хотелось прикоснуться к ней. И не в сексуальном смысле. Просто... ебать, прикоснуться к ней. К её волосам, рукам, пальцам. К чему угодно. Главное, чтобы это была она.

Я мог бы отрицать всё, что хотел, но теперь я знал, что чувствовал к ней что-то совсем другое.

Это не было просто ростом нашей необычной дружбы, из-за способа, которым мы "встретились", это действительно было чем-то другим. Я чувствовал к ней что-то такое, что никогда не чувствовал ни к кому, даже к Элис и Роуз. Она была важна для меня так, как никто из моих друзей.

И мне было больно осознавать, что я буду очень страдать, когда потеряю её.

Потому что в одном я был уверен точно, я потеряю её. Конечно, я это сделаю. Так или иначе, но я всё равно потеряю её. Пусть будут прокляты гололед и серые облака. Ебать, я был рад, что сбил её своей машиной. Той ночью был наш удар судьбы. Она поразила нас, и всё изменилось.

К лучшему.

— Ты тоже моя голубая луна, Воробей.

Дата добавления: 2015-08-05