Глава 13. Ройс нащупал ее талию, чуть повыше молнии, и жадно впился ей в губы.

Ройс нащупал ее талию, чуть повыше молнии, и жадно впился ей в губы.

От неожиданности Элли негромко ойкнула. Его рука проскользнула за пояс ее джинсов и резинку кружевных трусиков. Тем временем язык его жадно исследовал ее рот. От удовольствия Элли стонала и еще сильнее прижималась к нему.

Она всем своим естеством ощущала пульсацию его страсти. Ее собственное желание, казалось, пульсировало в унисон. Она чувствовала, как с каждой минутой возбуждение нарастает в нем — как, впрочем, и ее собственное. Ройс пристально следил за ее реакцией, пытался уловить едва заметные перемены в ее поведении. Внезапно он резко дернул ее джинсы вниз, а сам опустился на колени. Мгновение — и его губы накрыли ее пульсирующую плоть. Элли тотчас застыла на месте. Ройс пальцем подцепил резинку ее трусиков и оттянул их в сторону. Тем временем его язык один за другим исследовал лепестки ее женского естества.

Она же прижималась к нему и стонала от удовольствия. Одновременно она ощущала его собственное возбуждение — его член разбух до невероятных размеров и пульсировал в такт движениям его губ. Казалось — еще мгновение, и он взорвется фонтаном семени. Из ее горла наружу рвался крик. Впившись пальцами в его плечи, она прошептала его имя.

— Ройс, дай мне кончить.

Вместо ответа, он, не убирая губ от ее клитора, повалил ее на землю.

— Хочу отведать твоей целительной силы, — прошептал он, лаская ее между ног.

О чем это он? На какой-то миг Элли растерялась, но затем произошло нечто из ряда вон выходящее — что-то прикоснулось к ней изнутри, причем прикосновение это не было физическим.

Ройс замер, замерло и все внутри нее. Каким-то неведомым образом он вновь прикоснулся к ней.

Его пульс изменился, кровь в его жилах потекла с новой силой, отчего она сама ощутила новый прилив возбуждения. С его губ сорвался новый крик, и он еще сильнее сжал ее бедра. И обоих, нарастая с каждым мгновением, захлестнула волна блаженства.

Правда, Ройс тотчас напрягся, как будто усилием воли пытался обуздать желание как можно раньше достичь пика. Элли была готова крикнуть ему, чтобы он кончал, но он вновь прикоснулся к ней изнутри этим странным прикосновением. Казалось, будто одна душа ласкает другую.

Он никогда не ощущал в себе такой безграничной силы, — он сам прекрасно это знал, знала и она.

Элли почувствовала, что он вот-вот достигнет пика. Таких ощущений в ее жизни еще не было. Ройс отдался во власть своей мужской мощи. Экстаз такой силы был для Элли в новинку, блаженство было столь велико, что они превратились в единое целое, отдавшись ему во власть. Ими владел этот удивительный сплав — наслаждения и силы, боли и экстаза. Его пик превратился в ее пик.

Ройс навалился на нее и взял лицо в свои ладони. В его сверкающих расплавленным серебром глазах застыл немой вопрос — судя по всему, он сам не ожидал, что поддастся порыву страсти. Но уже в следующее мгновение он до конца погрузился в нее и взревел от восторга. По ее телу тотчас пробежала судорога экстаза, и она разрыдалась, устремляясь к высотам неведомого ей ранее блаженства, в котором слились не только их тела, но и души. Они взмыли высоко-высоко над землей и, устремившись к звездам, взорвались фонтаном ослепительного света. Блаженство было столь велико, что Элли пугала сама мысль о том, что ей придется спуститься на грешную землю.

Но в следующее мгновение Ройс вновь погрузился в нее на всю длину своего копья — погрузился не просто в ее горячую, влажную плоть, но в глубины ее целительной силы, ее света, ее души, и Элли обхватила его, чувствуя, как внутри взрываются новые фонтаны блаженства.

* * *

Спустя несколько часов Элли положила руку на его крепкое тело. Они оба, наконец, успокоились. И хотя каждая клеточка тела Элли испытывала приятную усталость, возбуждение не прошло, и мысли у нее продолжали свое безумное вращение. Всякий раз, когда они были близки, казался ей лучше предыдущего. Но на этот раз Ройс подарил ей свою любовь. Сомнений не было! Потому что на этот раз она ощутила незримую связь — причем не только физическую, а некое слияние душ. Ощущение было такое, словно он проник в святая святых ее души, заключил ее внутренний мир в свои надежные объятия.

Ройс сильнее прижал ее к себе. Не поднимая головы от его гладкой крепкой груди, Элли довольно улыбнулась. И пусть он не почувствовал ее улыбки, но объятий не разжал. Только сейчас до Элли дошло, что он тоже устал.

Он еще пару секунд продолжал сжимать ее в объятиях, но затем отстранился и лег рядом с ней на спину. Элли же была настолько расслабленна, что не могла даже пошевелиться.

Они лежали на земле рядом с часовней, глядя на небо, на котором уже начал играть красками рассвет. Подниматься не хотелось.

— Я, случайно, не сделал тебе больно? — наконец подал голос Ройс.

Элли вздохнула и попытала собрать остатки мыслей и силы воли. Повернувшись на бок, она провела рукой вдоль его тела. Ройс не сводил с нее взгляда, словно пытался прочесть ее мысли.

Элли не сдержала улыбки.

— Нет! Но это было потрясающе! Скажи, что случилось?

Он ответил не сразу.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он ее и сел.

— Как будто меня побили, или вроде того, — призналась она и подвинулась ближе к нему. Встать с земли было выше ее сил.

Ройс взял ее за плечо.

— Сидеть можешь?

Конечно, какие вопросы! И Элли присела. Ройс обнял ее за плечи, словно опасался, что она вновь рухнет навзничь. Она тотчас прильнула к нему.

— Я замерзла, — призналась Элли. Может, к утру действительно стало зябко — на небе занималась заря, — а она это не сразу заметила.

Ройс не ответил, затем снова откинулся на землю, увлекая ее вслед за собой, и, обняв, прижал к своему могучему, крепкому телу.

Это была ее очередная победа. Элли улыбнулась, но от ласк и поцелуев воздержалась, хотя ее так и тянуло пощекотать губами гладкую кожу на его груди, шее, плечах. Любовь, переполнявшая ее сердце, была готова выплеснуться через край.

Ройс потянулся и накрыл ее полой пледа, на котором они лежали.

— Так лучше?

— Да, спасибо. — Она еще теснее прижалась к нему. — Что случилось, Ройс? Ведь между нами возникла некая связь, некий союз — и это был не союз тел, а союз душ.

— Le Puissance, — неожиданно произнес он.

Элли приподнялась, чтобы посмотреть на Ройса. Куда подевалась его улыбка, таким серьезным она ни разу его не видела. А ведь как ей хотелось, чтобы и у него внутри все пело и ликовало от счастья!

— Сила?

— Верно. — Он заглянул ей в глаза. — Я тебе уже рассказывал. Я умею забирать у людей их жизненную силу. И мне хотелось попробовать твоей, Эйлиос. Она прекрасна.

К ужасу Элли, это бесхитростное признание имело весьма неожиданный эффект — в ее теле вновь шевельнулось предательское желание. А ведь в данную минуту она лежала в полном изнеможении!

Впрочем, с Ройсом было то же самое. Его мужское естество словно не желало сдаваться.

— Кодекс запрещает брать чужую силу ради собственного удовольствия, — произнес он и лукаво посмотрел на Элли. — Зато какое удовольствие получаешь, стоит лишь нарушить запрет!

— Легко могу себе представить! — воскликнула Элли. — И вообще, кому какое дело, запрещено это или нет? Я ни с кем не получала такого наслаждения!

Неожиданно Ройс присел и с хмурым видом отвернулся в сторону.

— Боги наделили нас силой брать чужую жизнь, чтобы мы могли защититься от зла и залечить полученные раны, если те грозят нам смертью. Но они не дали нам разрешения использовать этот редкий дар в низменных целях, например для постельных утех.

— Они не знают простую вещь, — с жаром начала Элли и тоже присела, хотя и с трудом. Было зябко, и она натянула на плечи половину пледа.

Ройс посмотрел ей в глаза.

— Бывает, что Магистр теряет власть над собой, когда сила начинает течь в его жилы. И тогда он может взять ее чересчур много — и, если это происходит, девушке грозит смерть.

— Но ты ведь не взял ее у меня слишком много! — возразила Элли, гладя ему грудь. — Я ведь жива и здорова!

— Просто я умею владеть собой, в отличие от других чересчур пылких юношей, — произнес Ройс.

Элли рассмеялась. Интересно, каким он был в свою бытность «чересчур пылким юношей».

Ройс смерил ее пристальным взглядом, который, казалось, проникал в душу, а когда заговорил, голос его звучал серьезно и слегка приглушенно.

— Ты не представляешь, насколько чиста твоя сила! Я не знаю никого, кто в этом отношении сравнился бы с тобой.

Элли тотчас стало не до шуток. Ей вспомнилось, как его тело и его аура, словно губка, впитывали ее целительную энергию все те несколько раз, когда она пыталась исподтишка исцелить его.

— Ты чиста и священна. И твоя сила тоже. Не думаю, что Древние будут мною довольны, — заявил Ройс.

Эти его слова ей совсем не понравились.

— Откуда им знать?

— Им известно все. Как и Макнейлу, — добавил он, нахмурившись. Вид у него и вправду был какой-то несчастный.

Элли тотчас насторожилась.

— Ройс, скажи, какая кара грозит Магистру, нарушившему Кодекс? Его могут бросить в темницу? — с притворной веселостью спросила она. Правда, улыбки на ее лице как не бывало.

— Падение или еще хуже.

— Падение? То есть он становится кем-то вроде падшего ангела? — Элли отказывалась поверить собственным ушам. Впрочем, в следующее мгновение ей сделалось страшно.

— Нет, мне падение не грозит, но ты права. Кое-кто из Магистров, отведав такой силы, поддался проискам зла — а все потому, что взяли то, что им не принадлежит, изведали Le Puissance, и, раз изведав, желали достичь ее вновь и вновь.

Как наркоманы, подумала Элли. И в этот миг все встало на свои места. Ведь в этом вся суть преступлений плоти!

— Демоны во время секса выпивают из жертвы всю жизненную силу без остатка! Судя по всему, она их возбуждает. О боже! Отнимать силу, отнимать жизнь во время секса! Выходит, Магистры также падки на такие вещи?

— Чем больше силы взято, тем сильнее наслаждение. — Ройс пристально посмотрел ей в глаза. — Стоит раз изведать, и устоять перед искушением уже невозможно. Я должен был прикоснуться к твоему свету, Эйлиос, лишь прикоснуться, только и всего. Причем один-единственный раз.

Неожиданно он взял в ладони ее лицо. Элли вздрогнула, его прикосновение оказалось на редкость нежным.

— А потом я решился сделать один глоток. Крошечный глоток чистой целительной силы, которой ты обладаешь. Пойми, мне это было нужно.

Элли ощутила, как громко и мощно застучало сердце в груди Ройса. Он вновь представил себе, как ее целительная сила бежит по его жилам. Он думал об их безумном, но таком прекрасном экстазе.

— И тебе нравилось ощущать мою силу в своих жилах. Можешь ничего не рассказывать, я все знаю, потому что чувствовала то же самое, что и ты. Ты стал сильнее, в тебе прибавилось выносливости, ты был ненасытен, а случись в этот момент битва, ты был бы непобедим.

— Я мог бы оставаться в тебе несколько дней подряд. Но это стоило бы тебе жизни, — произнес Ройс и встал. — Тебе повезло, что я хозяин собственным желаниям, в отличие от других. Я больше никогда не осмелюсь испробовать твоей силы. Она принадлежит всем людям, и я не имею на нее никаких прав, — проговорил он с жаром.

Элли тоже поднялась с земли. Верно, ее целительная сила принадлежит всему человечеству, с этим невозможно спорить.

— А что еще может произойти? Что ты имел в виду, когда сказал, что теперь тебе грозит падение, если не хуже?

Ройс вздохнул.

— Страдания и смерть, Эйлиос. Даже Магистрам приходится платить за свои грехи.

Элли ахнула и тотчас вспомнила, как он погиб почти через шесть веков, причем в тот момент, когда они вдвоем пытались победить смерть.

— Со мной все прекрасно. Древние это знают, если они, конечно, следят за нами.

— А ты? — С этими словами он потянулся за рубахой и надел ее.

Элли подняла с земли плед и завернулась в него. Ей не давала покоя мысль, что Ройс, возможно, заплатит высокую цену за то, что рискнул отведать ее силы.

— Разумеется, со мной все в порядке, — поспешила заверить его Элли. Но стоило ей произнести эти слова, как тотчас поняла, что чувства ее притупились.

Все ее чувства, словно антенны, были по-прежнему настроены на Ройса. Но странно, этой ночью вокруг царила какая-то опустошенность — а ведь по идее она должна была ощущать жизненную силу каждого сверчка, каждой птахи, каждого дрожащего листа — не говоря уже о присутствии людей в соседних зданиях. Элли напрягла все пять чувств и в конечном итоге уловила исходившую от Магистров и монахов в монастыре силу, правда едва-едва.

Ей тотчас сделалось страшно, и она вопросительно посмотрела на Ройса.

— В чем дело? — резко бросил он ей.

— Я едва ощущаю присутствие людей в монастыре. Я не чувствую жизни вокруг себя, а ведь она должна по идее бить ключом!

Элли вновь напрягла слух и, наконец, услышала слабые шорохи — силу жизни, исходившую от насекомых, цветов и лесного зверья.

Ройс взял кинжал и надрезал большой палец. Элли удивленно наблюдала, как из подушечки брызнула кровь.

— Исцели меня, — попросил он.

Элли на мгновение растерялась, но затем потянулась к источнику целительной энергии.

К ее удивлению, как, впрочем, и досаде, ей стоило немалых усилий обнаружить внутри себя этот источник, не говоря о том, чтобы извлечь из него жизненную силу. Но куда большие усилия потребовались, чтобы остановить кровотечение. К тому времени, когда кровь перестала течь из разрезанного пальца, она сама уже истекала потом и задыхалась от изнеможения. Наконец она решилась оторвать взгляд от раны. Боже, что с ней творится?

— С простой девушкой это запрещено, но я ведь позаимствовал силу у тебя, великой целительницы. — Он наклонился и принялся собирать ее одежду.

Элли прикоснулась к его руке.

— Мы никому не скажем. Сколько еще это продлится?

— Не знаю. — Он выпрямился и вручил ей джинсы и топик. — Мы оба производили довольно много шума.

Элли почувствовала, как кровь отлила от ее лица. При каждом новом оргазме из горла Ройса наружу рвался звериный рык, из ее собственного — рыдания и стоны.

— Одевайся, — негромко сказал он.

* * *

Солнце медленно поднималось ввысь в окружении темных, зловещих облаков. Элли и Ройс шагали бок о бок в направлении одной из длинных построек в центре монастырского комплекса. Ройс был хмур, и на душе у Элли тоже сделалось тревожно. По пути они обогнали нескольких Магистров. Как и они, те тоже направлялись в трапезную, однако никто даже не взглянул на них.

Как это было не похоже на предыдущий день, когда все вокруг спешили одарить ее улыбкой! От этой холодности Элли сделалось не по себе.

Неожиданно она заметила Скока — тот стоял на крыльце, сложив на груди руки. Взгляд его был устремлен в их сторону. Элли ощутила его догадку, его любопытство, его интерес и почувствовала, что заливается краской. Увы, Скок тотчас отвернулся и вошел внутрь.

— Похоже, что нас ждут неприятности. Или я не права? — негромко спросила она.

Ройс не успел ей ответить, потому что в дверях трапезной показался Макнейл. На лице древнего горца застыло суровое выражение. Он спустился по ступенькам и посмотрел на Элли.

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался он.

Она поспешила ответить ему фальшивой улыбкой.

— Хорошо, я бы даже сказала, прекрасно.

Он негромко усмехнулся.

— Твоя сила утратила свою чистоту.

Элли напряглась.

— Это моя вина. Что мне вам объяснять, это как Адам и Ева, женщина — она всегда искусительница.

— Тебе требуется отдых, думаю, через пару деньков ты окончательно придешь в себя.

С этими словами Макнейл взял ее за плечо и направил в сторону небольшого, отдельно стоящего домика.

— Можешь воспользоваться моей кроватью.

Элли испугалась, что Ройс вот-вот взорвется. Однако он молча стоял рядом с ней, лицо его напоминало каменную маску.

— Честное слово, это целиком и полностью моя вина, и я никуда не пойду без Ройса.

Она стряхнула с плеча руку Макнейла. Тот мгновенно посуровел.

— Твоя мать не была такой упрямой.

Но Элли лишь пожала плечами. Тогда Макнейл обратил взгляд на Ройса:

— Королева уже на пути в Кэррик. Ройс мгновенно изменился в лице.

— Ты уверен?

— Скок приехал сюда вчера вечером. Ему повстречалась на дороге ее свита.

Элли растерянно посмотрела сначала на одного, затем на другого.

— Королева? То есть королева Шотландии?

— Верно. — Макнейл посмотрел на нее и добавил: — Ройсу придется вернуться в Кэррик. А ты останешься здесь.

Элли отказывалась верить собственным ушам.

— Макнейл прав, — мрачно подтвердил Ройс.

— Я тоже поеду с тобой! — с жаром воскликнула Элли.

Макнейл твердо взял ее за плечо.

— Я не позволю, чтобы тебе вновь сделали больно!

Элли попыталась высвободиться из его хватки.

— Мне никто не делал больно! Тем более Ройс.

Ройс посмотрел на нее. Как показалось Элли, лицо его слегка просветлело. По крайней мере, из каменного оно превратилось в алебастровое.

— Макнейл прав. Я осквернил твою целительную силу. Я не имел права это делать. Но здесь тебе ничего не грозит. Твоя судьба принадлежит этой земле, Эйлиос.

Элли не знала, что на это сказать. Она шагнула вплотную к Ройсу и твердо посмотрела Макнейлу в глаза.

— Я сама себе хозяйка и сама отвечаю за свои поступки. И вы не можете указывать мне, что я имею право делать, а чего не имею. Куда поедет Ройс, туда поеду и я.

— Всего одна ночь, как эта, и ты уже готова отвернуться от богов и судьбы?

Элли поморщилась от досады.

— Дело не в одной этой ночи, и вы это прекрасно знаете.

— Верно, можно подумать, я не вижу, как ты влюблена в него. Разве ты не давала обет — такой, какой давала твоя мать? Разве ты можешь отвернуться от любого чистого существа, будь то человек или животное, если оно нуждается в твоей помощи? — спросил Макнейл и пристально посмотрел ей в глаза. — Разве ты не давала клятвы исцелять страждущих? А сейчас, скажи, сейчас ты способна исцелить птицу с перебитым крылом?

Элли затруднялась сказать, что ей сейчас по силам, а что нет, и этот недостаток целительной силы настораживал, — да что там! — пугал.

— Я никогда не отворачивалась от страждущих и никогда этого не сделаю, — твердо заявила она.

Макнейл, удовлетворенный ее ответом, кивнул:

— В таком случае он уедет, а ты останешься.

— Нет! — Неожиданно ей сделалось страшно. — Ты не понимаешь! Когда я исцеляю других, Ройс мне нужен рядом. Он должен стоять рядом со мной! И я клянусь тебе, Макнейл, что никогда больше не перейду черты, не лягу с ним в постель! Честное слово, этого не повторится! — воскликнула Элли в панике.

— Стоять рядом с тобой найдется не один десяток желающих — здесь у нас около сотни Магистров, — твердо возразил Макнейл. — Но я, пожалуй, приглашу на эту роль Эйдана.

Элли тотчас почувствовала, как взволнованно забилось сердце Ройса. Она тотчас повернулась к нему — в ее глазах застыло отчаяние. Но он словно не заметил ее немой мольбы.

— При необходимости Эйдан защитит тебя. Макнейл сделал правильный выбор, я его одобряю.

«Нет, это какое-то наваждение», — подумала Элли.

— Но почему ты соглашаешься на это?

Ройс вспыхнул.

— Потому что я не знаю, что может произойти, когда мы с тобой снова окажемся вместе в постели.

— Что ты хочешь этим сказать? — ужаснулась Элли.

— То, что он не знает, чего от себя ждать, когда он будет не способен ни на какие мысли, — пояснил Макнейл.

Ройс не доверяет самому себе, сделала вывод Элли с убежденностью в голосе воскликнула:

— Я тебе верю! — и пристально посмотрела ему в глаза. — Всегда доверяла и всегда буду доверять.

— Ничего хорошего от того, что ты вошла в мою жизнь, я не жду, — медленно, словно нехотя произнес Ройс.

— То есть ты отворачиваешься от меня? — в ужасе вскричала Элли.

Его лицо приняло каменное выражение — тоже своего рода ответ на ее вопрос.

Казалось, сердце ее вот-вот не выдержит и расколется пополам. Такого от Ройса она не ожидала. Думалось с трудом, мысли путались в голове, и постепенно ей сделалось больно на душе. Ройс в очередной раз пытался защитить ее, так что в некотором роде он и Макнейл правы. Прошлой ночью она с ним изменила собственной судьбе, и ей в срочном порядке требовалось восстановить растраченную силу. Но как только сила вернется к ней, она сама вернется к Ройсу. Главное, не повторить ошибки — не дать ему еще раз отведать ее силы.

Перед ее мысленным взором возник образ. Элли словно наяву увидела, как его аура и его тело впитывают ее целительную силу. Так повторялось всякий раз, стоило ей попытаться исцелить его раны.

— И сколько ты продержишь меня здесь? — резко спросила она, обращаясь к Макнейлу.

Тот, в свою очередь, смерил пристальным взглядом Ройса.

— До тех пор, пока он не забудет вкус твоей силы.

— Что все это значит? — в ужасе воскликнула Элли.

Ройс не решался посмотреть ей в глаза.

Эллис знала: ей никогда не забыть пламенной страсти прошедшей ночи. Ройсу тоже.

— Даже не надейтесь! — крикнула она в сердцах. — Это лишь временное недомогание. Как только я вновь буду здорова, сила вернется ко мне! Так что я возвращаюсь в Кэррик.

— Ты сразу слишком много хочешь. Определись, чего тебе хочется — принадлежать человечеству или принадлежать любви. Впрочем, мы оба знаем твой выбор.

Элли остолбенела. Земля у нее под ногами как будто накренилась. Всю свою жизнь она знала, что ей уготована великая судьба — гораздо более важная, более значимая, нежели самый страстный роман и даже любовь. Ей даже в голову не могло прийти, что в один прекрасный день окажется перед выбором. Но, черт побери, в глубине души она всегда мечтала о большой любви, о мужчине вроде Ройса, смелом и великодушном.

— Прости меня, красавица, — произнес Макнейл. — Я думаю о куда более важных вещах, не о земных страстях и не о земной любви. Попрощайся с ним. — Макнейл сочувственно улыбнулся и зашагал назад к трапезной.

Элли застыла на месте, не в силах сдвинуться с места. Сердце ее было готово кричать от горечи и бессилия. А вот мысли, наоборот, потекли совсем в ином русле — она тотчас напомнила себе, что люди нуждаются в ней. И если мир лишится ее целительной белой энергии, страшно подумать, чем все может кончиться.

Ройс одарил ее печальной улыбкой.

— Мы еще встретимся. Но так будет лучше для всех нас.

— Неправда! — воскликнула Элли. — Лучше всего — это когда мне нужно выбирать между тобой и остальным миром! Ну почему нам нельзя быть вместе, ведь моя сила почти полностью вернулась ко мне! — Элли даже схватила Ройса за руки, словно боялась потерять его навсегда. — Когда будет этот следующий раз? Когда?

Он нежно взял ее руки в свои.

— Я говорил тебе, что твоя сила, твой свет — лучшее, что в тебе есть? — негромко спросил он.

Но Элли уже лила слезы.

— Это потому, что ты нуждаешься в исцелении, — прошептала она.

— Я жил той жизнью, какой живу, вот уже сотни лет. А ты прибереги свою целительную силу для тех, кто по-настоящему нуждается в ней, — добавил он вполголоса.

Элли упрямо покачала головой. Ну когда же он, наконец, поймет, что нуждается в исцелении — что она нужна ему. Как и он сам нужен ей. Но вместе с тем в ней нуждается и все человечество.

— Ройс, пойми, для нас это лишь начало, а не конец, — произнесла она со слезами в голосе, прижимая к груди руки. — Прошу тебя, воспользуйся моей силой, это пойдет тебе только на пользу. Помоги мне найти способ… Скажи, что заставило тебя прошлой ночью попытаться вкусить моей силы?

— Я не хотел этого делать! — с жаром возразил он. — Мне нужно было лишь твое тело, Эйлиос, потом меня обуяла жадность…

Элли прильнула к нему, и он нежно прижал ее к себе.

— Это не конец, это начало, — прошептала она.

— Макнейл самый мудрый из нас, — негромко возразил он, зарывшись лицом ей в волосы. — Он должен постоянно заботиться о богах, о Братстве, об Альбе. Я ведь не простой смертный — как, впрочем, и ты тоже. Ты принадлежишь Альбе, Эйлиос. — Его голос неожиданно дрогнул.

Элли подняла голову и увидела в глазах его… слезы.

— Скажи честно, тебе самому грустно от этого. Признайся, ведь я тебе небезразлична.

Он взял ее лицо в свои ладони.

— Нет, конечно.

Элли сделала глубокий вздох. Неожиданно ее охватила дрожь.

Ройс отстранился от нее и зашагал прочь, к монастырским воротам. Элли растерянно смотрела вслед его удаляющейся фигуре. Еще миг, и он вышел вон, за стены монастыря, где его ждала дорога, которая уведет его еще дальше.

* * *

Элли, обхватив колени, сидела под высокой елью. В течение всего утра ее никто не беспокоил — что даже к лучшему. Сколько раз ни твердила она себе, что они с Ройсом еще будут вместе — более того, проживут вместе целую жизнь, преодолеют все препятствия, переживут все невзгоды, внутренний голос неизменно возвращал ее к суровой действительности. Сердце болело. Хотелось плакать. Будущее не предвещало ничего хорошего, надежда ускользала. Элли меньше всего хотелось, чтобы кто-то видел ее такой — печальной и подавленной.

Постепенно начал накрапывать дождик. На Элли были лишь джинсы и топик, и поэтому она плотнее закуталась в плед. Что еще хуже, она переживала за Ройса. Вернее, ей было страшно. Страшно не только потому, что он ведет охоту на Моффата, от руки которого — теперь ей это было известно — Ройс погибнет в будущем, если только они не смогут изменить ход событий. Ее преследовал еще один подспудный, безотчетный страх. Что было не так — Элли ощущала это едва ли не кожей, и, что бы ни происходило, оно имело к Ройсу самое непосредственное отношение.

Нет, ей никогда не забыть его взгляд, когда они с ним прощались. Не забыть то, как дрогнул его голос, когда он сказал ей, что она ему небезразлична.

— Элли!

Услышав голос Клэр, Элли мгновенно вскочила на ноги и, к своему ужасу, поняла, что чувства ее все еще приглушены. Иначе она давно бы уловила приближение Клэр.

Жена Малькольма одарила ее ласковой улыбкой.

— Пойдем, на улице слишком холодно. Вот-вот хлынет ливень.

Элли направилась вместе с ней к ближайшему из зданий.

— Ты когда приехала?

— Только что, — ответила Клэр, входя в дом. Элли последовала за ней. Внутри было пусто. — Я слышала, Ройс уехал в Кэррик.

Элли дала себе слово, что не будет никому показывать своих чувств.

— Макнейл решил, что Ройс не может меня защитить и потому нам с ним лучше расстаться.

— Макнейл обычно бывает прав. Но как ты себя чувствуешь?

Элли в упор посмотрела на Клэр:

— Так тебе все известно?

Клэр кивнула:

— Я здесь не первый раз, Элли. Когда я только познакомилась с Малькольмом, он пытался побороть искус, и мы сражались за его душу. Я уверена, что душе Ройса ничего не грозит, но ты нужна нам, ты и твоя целительная сила. Секс с Магистром — опасная вещь.

— То есть ты на их стороне? — спросила Элли, злясь на весь мир.

— Нет, — ответила Клэр, убирая мокрую прядь от ее щеки. — Я на твоей стороне. Я по натуре неисправимый романтик. И все же у меня в голове не укладывается, что такой человек, как Ройс, утратил контроль над собой, едва не потерял голову. А все из-за тебя. Это говорит о многом. Потому что Ройсу хладнокровия не занимать.

Чего никак не скажешь о прошлой ночи, подумала Элли и неожиданно улыбнулась собственным мыслям, вспомнив, как легко в нем шевельнулась ревность.

— Что, по-твоему, все это значит? — спросила она у Клэр.

— По-моему, ты вскружила ему голову. И кому? Ройсу — Магистру, у которого всегда трезвая голова на плечах. По крайней мере, так всегда было раньше.

— Я ему небезразлична — он сам признался мне. — С этими словами Элли подошла к плетеному стулу и опустилась на сиденье рядом с пылавшим очагом. Она сама не заметила, как озябла, и теперь хотела согреть продрогшее тело. Увы, ее по-прежнему бил легкий озноб. — По-моему, со мной снова все в порядке. Потому что, после того как мы с Ройсом занялись любовью, все мои чувства словно притупились. Но сейчас все вернулось в норму.

— Неужели? Тогда почему ты не заметила, как я подошла к тебе?

Элли почувствовала, как краска заливает ей лицо. Ей было стыдно, что Клэр поймала ее пусть даже на мелкой, но лжи.

— Большая часть моих чувств вернулась ко мне.

Клэр подтянула к очагу еще один стул.

— Мне известно, что твоя мать была великой целительницей и жрицей. Кто знает, вдруг тебе уготована куда более великая судьба, нежели ты себе представляешь. Поначалу все было против нас с Малькольмом. Но вдвоем мы вдвойне сильней, и каждый новый день делает нас еще сильнее. Кто знает, вдруг в конце концов у вас с Ройсом все будет так же?

Элли поморщилась.

— Ройс должен излечиться от внутренних терзаний, от своего прошлого. А пока это не произойдет, он даже не подпустит меня к себе, не говоря уже о том, чтобы позволить мне наделить его еще большей силой.

— Излечиться от внутренних терзаний? — удивилась Клэр. — Это из-за чего же? Какое прошлое ты имеешь в виду?

Но Элли лишь помахала рукой — мол, сейчас не об этом.

— Забудь. Сейчас для меня куда важнее другое — уехать с этого острова. К черту Макнейла. У меня нехорошее предчувствие насчет Ройса. Я ему нужна. Боюсь, он угодил в неприятности.

Клэр вопросительно посмотрела на нее.

— Скажи, чего ты недоговариваешь? — спросила Элли, вставая со стула.

Клэр помедлила с ответом.

— Элли, мы приехали сюда, чтобы предупредить Ройса. Не хотелось бы, чтобы ты из упрямства вздумала противоречить Жанне Бофор.

Значит, действительно происходит что-то нехорошее.

— Ты уже второй раз говоришь, что приехала сюда, чтобы предупредить его. Разве королева — это демон? Ему самому что-то угрожает?

Не успела Элли произнести эти слова, как ее охватило дурное предчувствие.

— Ему будет грозить опасность лишь в том случае, если он отвергнет ее. Ах да, ты не в курсе и плохо представляешь себе этот мир! Но королю или королеве здесь никто не посмеет сказать «нет». В этом мире венценосные особы решают, кого казнить, а кого миловать, по веской причине или без таковой. Здесь нет судей, здесь нет присяжных. В общем, законом здесь даже не пахнет.

У Элли перехватило дыхание.

— Господи! В чем же дело? Выкладывай!

— В прошлом Ройс — а может даже, и в настоящем — любовник королевы.

Элли лишилась дара речи. Впрочем, в следующую минуту ее охватила ярость.

— Пусть даже не мечтает!

* * *

Ройс въехал во внутренний двор Кэррика. Наконец ему удалось приструнить свое сердце. Весь день им владело неизбывное чувство утраты, от которого ему было скверно на душе. И весь день он провел пытаясь подавить в себе эту гнетущую тоску, а также отогнать прочь образ Элли, который упорно стоял перед его мысленным взором. И вот теперь его ждут другие, куда более срочные дела — его ждет сама королева.

На протяжении всех тех лет, когда он был знаком с Жанной Бофор и даже когда стал ее любовником, королева ни разу не наведывалась в эту часть Шотландии. Когда ей требовались его услуги, она просто призывала его ко двору. Иногда он приезжал, однако куда чаще оставлял без внимания эти приказы. И вовсе не потому, что не желал ублажать ее величество в постели, — у Жанны имелся не один любовник, а сама она была еще хороша и горяча. На первом месте для него всегда был обет, и ее приказ явиться ко двору, как правило, приходил не в самый подходящий момент. И хотя редко кто из мужчин осмеливался отказать ей, Ройсу было безразлично, разгневается ее величество на него или нет. Нет, он отдавал себе отчет в том, что такая дерзость с его стороны также имеет свои границы и что в один прекрасный день его голова, насаженная на пику, может быть выставлена на всеобщее обозрение, разумеется отдельно от тела. Но раньше такое развитие событий отнюдь не пугало его. Что будет, то будет.

Когда же он бывал с королевой в постели, ему не составляло труда в очередной раз доказать ей, какой он неутомимый и непревзойденный любовник и она должна ценить его живым. Ибо в постели Жанна превращалась в ненасытную самку, которую было несложно подчинить своей воле.

И вот сейчас собственная голова стала ему неожиданно дорога. Нет, он не мог покинуть этот мир, когда Моффат разгуливает на свободе, творя свои черные дела, и, самое главное, ведет охоту на Эйлиос. Увы, эта заинтересованность в сохранности собственной головы хотя и заставляла Ройса действовать осмотрительно, но и делала его крайне уязвимым.

Похоже, Жанна прибыла в Кэррик отнюдь не затем, чтобы он в очередной раз продемонстрировал ей свои постельные таланты. Ройса не отпускало подозрение, что ее величество пожаловала к нему, чтобы собственными глазами убедиться, что в замке обитает целительница, наделенная непревзойденными способностями.

Даже если бы Макнейл не отправил его в Кэррик одного, он все равно бы оставил Эйлиос на Айоне. Жанна не должна узнать, каким мощным даром обладает эта девушка из будущего. А еще он был почти уверен: Эйлиос не смогла бы долго прятать свои способности от кого бы то ни было, даже от такого опасного человека, как королева.

Ибо ее хитрость и коварство не знали границ.

К нему, сияя улыбкой, подбежал Дональд. Ройс выскользнул из седла и, отдав мальчишке поводья, в знак приветствия взъерошил ему волосы. Правда, взгляд его был устремлен в другую сторону, туда, где рядом со входом в его собственный дом стояли королевские гвардейцы.

Впрочем, чему удивляться, ведь он уже видел королевские стяги, реявшие на башнях Кэррика. Жанна Бофор сейчас здесь, в этих стенах.

— Как твои дела, приятель? — поинтересовался Ройс у юного слуги.

— У нас в гостях королева! — воскликнул парнишка, в голосе его слышались гордость и восхищение. — Когда я преклонил перед ней колено, то был так близко к ней, что при желании мог бы даже дотронуться до ее юбки!

— О, не забывай, наша королева — англичанка, приятель.

— Да, но король-то наш — шотландец, — возразил юноша, посерьезнев.

— Верно, — кивнул Ройс в сторону солдат, застывших рядом с тяжелой, обитой железом дверью. В следующее мгновение оба стражника сделали шаг вперед и перегородили ему копьями дорогу.

— Я граф Морвен. Опустите ваше оружие, или я отберу его у вас, — произнес Ройс довольно учтиво. Правда, внутри у него все клокотало: какая наглость — поставить стражу у входа в его собственный замок. Но в этом вся Жанна, ей лишь бы продемонстрировать свою власть над ним. Правда, власть эта не была абсолютной, и в постели он непременно напомнит ей об этом.

Стража не спешила выполнять его распоряжение.

Тогда Ройс резким движением вытащил кинжал, а в следующее мгновение и короткий меч. Ткнув мечом под перекрещенные копья, он рывком поднял их как можно выше. В то время как кинжал проложил себе путь к горлу одного из стражников.

— Здесь хозяин я, — процедил сквозь зубы Ройс. Копья тотчас опустились. — Отойдите в сторону! — рявкнул он, чувствуя, как его душит ярость. И пусть его ждет сама королева, ему наплевать, ляжет она к нему в постель или нет. Когда-то ему нравились ее блудливые наклонности. Сегодня он подумал о том, что ублажить ее ему будет стоить немалых трудов. Ведь та, которую он был не прочь уложить к себе в постель, осталась далеко от толстых стен Кэррика. Более того, он не имел права даже мечтать о ней.

Засунув в ножны кинжал и меч, он решительно зашагал в сторону парадного зала.

Жанна сидела в кресле у очага — спиной к нему. Ее окружали придворные дамы и шесть человек стражи. Жанна — среднего роста пепельная блондинка с пышными формами — славилась своей красотой. Услышав, как Ройс вошел в зал, она не поднялась с кресла и даже не обернулась.

— Мы недовольны тобой, Руари, — произнесла она ледяным тоном.

Ройс усилием воли заставил себя забыть про Эйлиос.

— Прошу простить меня, если это так, — произнес он недрогнувшим голосом и, подойдя к королеве, встал напротив монаршего кресла.

У Жанны были удивительно голубые глаза и тонкие черты лица. Бог наградил эту женщину воистину ангельской внешностью, в отличие от характера. Так что на смазливом личике сходство с ангелом и заканчивалось. Король Иаков влюбился в нее с первого взгляда, когда был в заложниках при английском дворе. Он до сих пор любил ее — да что там! — был ослеплен любовью настолько, что не замечал ее неверности.

На королеве было парадное платье французского покроя — тесно облегающее бюст и с глубоким вырезом — таким глубоким, что, если бы ее величество сделала глубокий вдох, стали бы видны соски. Впрочем, она сама это прекрасно знала.

— Можешь попросить нашего монаршего прощения, — произнесла королева.

Внутри у Ройса все кипело, но он попытался совладать с собой. Опустившись на одно колено, он смиренно потупил глаза в пол.

— Если вашему величеству угодно, я делаю это прямо сейчас.

— Конечно угодно, еще как угодно! — бросила ему королева.

Он не стал поднимать глаз, ибо еще не получил на то монаршего разрешения. Гнев, похоже, брал над ним верх. Вне постели Жанна была тиранкой. Но если он не уложит ее к себе в постель, то как ему сохранить свою власть над ней? Да, но если он уложит к себе в постель королеву, тогда Эйлиос будет в бешенстве, в этом Ройс не сомневался.

— Оставьте нас! — ледяным тоном приказала королева придворным дамам и страже.

Сердце бешено билось в груди. Нет, сейчас об Эйлиос лучше не думать. Тем более что они с ней не возлюбленные и не давали друг другу никаких клятв верности. И несмотря на смешанные чувства к Жанне, мысль о том, что он проведет с ней ночь, заставляла кровь быстрее бежать по жилам в предвкушении того, что он будет делать с ней. Впрочем, злость порой нетрудно принять за похоть.

— Мы прибыли сюда вчера, но здесь нас никто не встретил, — произнесла Жанна. — Твои служанки — дуры, все как одна. Впрочем, я почти уверена, что они исполняют здесь иные обязанности. Скажи честно, ты поимел их всех в своей постели? Кстати, можешь посмотреть мне в лицо.

Ройс оторвал глаза от пола и поймал на себе полный злости монарший взгляд.

— Верно, всех до одной.

Королева вспыхнула. Сначала краской залились ее щеки, потом — шея и даже грудь.

— Где ты был, Руари? — потребовала ответа королева. — Неужели для тебя существует нечто более важное, чем я?

— Я был в Данроке, только и всего. И для меня, Жанна, ничто не может быть важнее тебя.

Ройс всегда знал, когда нанести точный удар. Назвать ее по имени было именно таким ударом.

— Я провела ночь одна, — прошептала она дрогнувшим от похоти и обиды голосом.

Ройс не верил собственным ушам.

— Тогда я действительно виноват, — вкрадчиво произнес он, поднявшись с колен, и взял ее за руки. — Если хочешь, позволь, я покажу тебе всю глубину моего раскаяния.

Почему-то в голове тотчас возник образ Эйлиос. Вот она, трепещет в его объятиях, воспаряя к высям неземного блаженства. Ройс отогнал от себя предательские мысли.

— Неправда, никакой вины за собой ты не чувствуешь, ни сейчас, ни когда-либо. Так что можешь поступать как тебе угодно, и забудь о том, что я твоя королева.

С этими словами Жанна поднялась с кресла. Взгляд ее был устремлен на подол его рубахи.

— Я призвала тебя ко двору еще полгода назад, — продолжила она, облизнув губы, — но ты не соизволил даже ответить на мое распоряжение.

Ройс встал почти вплотную к ней, нарочно, чтобы запутаться в ее юбках. У Жанны перехватило дыхание. Желание превратило эту женщину из королевы в обезумевшую похотливую самку. Что ж, этим грех не воспользоваться.

— Наверное, ты зла на него за то, что он заставил тебя слишком долго его ждать, — вкрадчиво прошептал Ройс, упираясь ей в живот набухшим членом.

Жанна усилием воли отвела взгляд в сторону.

— Да, прошлой ночью я действительно была зла, я ждала его, а он так и не явился.

Ройс довольно улыбнулся.

— Может, ты просто устала повелевать. Может, тебе нужен тот, кто мог бы повелевать тобой? И может, подождать — порой это даже неплохо?

С этими словами он обнял ее за талию и развернул к себе спиной.

Королева издала сдавленный крик.

— Никогда! — прошептала она. — Повелевать буду только я!

Ройс расхохотался:

— Не думаю, что сейчас ты в состоянии повелевать, Жанна! Но именно за этим ты ко мне и явилась. Я тот мужчина, над которым ты не имеешь власти. Ты будешь делать то, что я тебе скажу и когда скажу.

Он вкрадчиво прошептал эти слова ей на ухо, плотно прижав ее ягодицы к своему трепещущему члену.

Жанна задыхалась от похоти. Мгновение, и она уступила ему.

— Хорошо, уговорил! — прохрипела она и шепотом произнесла его имя: — Руари!

В ее голосе звучала мольба, мольба самой обыкновенной женщины, а не королевы.

Ройс напрягся. В его планы входило только одно — сохранить после визита королевы собственную голову. И вот теперь, сам того не желая, он попал в двусмысленное положение, и не в последнюю очередь из-за того, что подтолкнуло его на этот шаг. Ощущение было такое, будто Эйлиос — где-то рядом, что она следит за ним, и сердце ее от обиды истекает кровью.

Но, черт побери, есть же на свете такая вещь, как политика!

Ройс одной рукой сжал запястья королевы и потерся губами об ее шею.

— Жанна, дорогая, тебе пора научиться терпению, — нежно проворковал он ей на ухо. По телу королевы пробежала дрожь. Ройс положил руку ей на живот. С королевских губ сорвался сдавленный стон. — Думаю, сегодня я научу тебя терпению, — произнес он и резко убрал руки.

От неожиданности Жанна негромко вскрикнула и обернулась к нему, но Ройс уже шагал к двери.

— В чем дело? — крикнула она ему вслед.

Что поделать, он мужчина, и тело его было более чем готово удовлетворить ее самые прихотливые требования. Более того, ей это было прекрасно известно. Что еще хуже, столь резкий отказ был совсем не в его духе. Ройс попытался собраться с мыслями.

Жанна обожала, когда с ней обращались грубо. Он обернулся.

— Мне решать, когда ты ляжешь под меня, — холодно произнес он. — Я же сказал, что намерен преподать тебе урок терпения, и это была не шутка. Обучение можно начать прямо сейчас.

Королева вспыхнула, ошеломленная его отказом.

— Хочу, чтобы ты отведала крошку того, чем я намерен угостить тебя чуть позже.

Глаза королевы пылали похотью.

— Будь ты проклят!

— И что из этого следует? В твоей власти призвать меня ко двору, но в Кэррике хозяин я. Так что не вздумай наносить мне неожиданных визитов, слышишь?

Казалось, Жанна вот-вот взорвется от злости и… похоти — воистину взрывоопасная смесь.

— Порой, Руари, я ненавижу тебя.

Он только рассмеялся в ответ. Можно подумать, ему есть до этого дело.

— И возможно, на этот раз ты зашел слишком далеко.

— И тебе это нравится. Если бы я обслуживал тебя, как и другие, ты бы не заявилась сюда ко мне.

— В один прекрасный день ты зайдешь слишком далеко! — выкрикнула в ярости королева. — И, Руари? Сегодня вечером урок продолжится.

Ройс натянуто улыбнулся:

— Сегодня вечером мне решать, усвоила ты урок или нет.

Королева вновь залилась краской.

Нет, он отдавал себе отчет в том, что его триумф недолговечен. Более того, он даже не представлял себе, чем сегодня все это может закончиться. Рано или поздно, но ему придется покрыть это кобылку королевских кровей. Впрочем, Жанне в равной степени нравились и мужчины, и женщины — может, стоить устроить для нее небольшую оргию? Вдруг она так распалится, что не заметит его отсутствия в собственной постели?

А потом он увидел Эйлиос.

Нет, не внутренним взором. Бледная, словно призрак, — если не считать пунцового румянца, полыхавшего огнем на высоких скулах, — она стояла в коридоре, который вел в парадный зал.

Было видно, что она вне себя от ярости. И в этот момент Ройс понял: она следила за ним.

Дата добавления: 2015-08-03