Глава 11. Ройс смотрел на хрупкую женщину, которую держал в руках

Ройс смотрел на хрупкую женщину, которую держал в руках, чувствуя, как к нему самому подступает страх. Элли была бледна, словно льняное полотно. Дыхание было столь слабым, что он его почти не слышал.

— Макнейл! — крикнул он товарищу, и в собственном голосе ему послышался упрек.

Аббат склонился над последним раненым.

— Отнеси ее внутрь! Я сейчас вернусь, — откликнулся он, не поднимая головы.

— Иди за мной! — произнесла Клэр и положила ему на плечо руку. В глазах ее читалось сострадание.

Ройс кивнул. И хотя внешне он оставался спокоен, сердце его сжимала холодная рука страха за Элли. Такую храбрую женщину он видит впервые. Да что там, не всякий мужчина способен на такое! Нет, она не должна умереть! Не для того она так щедро делилась с другими живительной силой! Объятый ужасом, он молча следовал за Клэр. Она провела его в парадный зал и оттуда — вверх по лестнице в башню Малькольма. Эйлиос была легка, словно ребенок, и холодна и бездыханна — как мертвое тело. Клэр распахнула дверь в небольшую, уютную спальню. Здесь он положил Эйлиос на постель. Увы, признаков жизни она не подавала.

Он сел рядом с ней. Взяв ее руки в свои, он прижался щекой к ее щеке, слыша, как колотится в груди его собственное, объятое страхом сердце. Сначала он не чувствовал ее дыхания, насколько слабым оно было. Страх постепенно сменился ужасом. Нет! Эйлиос не может, не должна умереть!

А затем он ощутил на своем лице ее слабое, поверхностное дыхание. У него словно камень свалился с души. От волнения он с трудом находил нужные слова.

— Она еле дышит, — прохрипел он. Но почему? Почему так происходит? Ведь он для того и привез ее в Данрок, чтобы обезопасить ее. Ему казалось, что более надежного места нет во всей Шотландии — здесь есть Малькольм, который всегда может встать на ее защиту. А вместо этого сатанинское воинство последовало вслед за ними и сюда. Моффат обнаглел до того, что попытался вторгнуться в стены Данрока и лишь чудом не похитил ее.

Выходит, зря он привез ее сюда! Ему не следовало передавать ее под покровительство Малькольма. У Макнейла имелись причины выбрать именно его.

— Она бескорыстна, — произнесла Клэр, прерывая его путаные, мрачные мысли.

— Ты права, о себе она думает в последнюю очередь.

Элли пыталась исцелить сразу слишком многих раненых — но в этом вся она. Он сумел неплохо ее изучить, так что удивляться было нечему. Случись начаться новой битве, она поступит точно так же. Увы, исцелить такое количество больных и умирающих по силам лишь богине. Но ведь она не богиня! Если она не в силах сдерживать свой порыв исцелять других, кто-то должен это сделать за нее. Ведь это пятнадцатый век, стычки здесь обычное дело, так как случаются едва ли не каждую неделю.

Впрочем, не похоже, чтобы в Книге Судеб было написано, что она умрет именно сегодня. Ведь в будущем ей предстоит стать его возлюбленной!

— Ее жизнь в опасности? — спросил он у Клэр, не решаясь посмотреть ей в глаза.

Ладони Эйлиос по-прежнему были прижаты к его груди — холодные, почти ледяные, как океанские воды под стенами Данрока.

— Я чувствую в ней жизнь.

Неужели он, по ее мнению, настолько глуп? Ройс одарил Клэр колючим взглядом.

— Да, но сколько осталось в ней этой жизни? А если она сделала это нарочно, что, если это самоубийство? — бросил он ей, чувствуя, что сердце вот-вот выскочит из груди. Боже, чем он может помочь Эйлиос? Еще ни разу за всю свою долгую жизнь он не ощущал такого бессилия.

— Не знаю, — прошептала Клэр, бледная как полотно. — Она так слаба.

В следующий миг, в развевающемся красно-черном плаще, в комнату вошел Макнейл.

— Вот уж не думал, что встречу дочь Эласед такой, — мрачно произнес он.

В иных обстоятельствах Макнейл был само очарование, мудрость и остроумие. Сейчас он был серьезен, что случалось крайне редко. Не секрет, если на лице Макнейла застыла хмурая маска, значит, дела действительно плохи.

Ройс поднялся с кровати, уступая свое место рядом с Эйлиос Магистру.

— Она готова пожертвовать собой ради самого последнего простолюдина, — пояснил он.

Макнейл погладил волосы Эйлиос, убрал от лица густые пряди.

— Такая хрупкая женщина, и такая великая целительница, — ласково произнес он. — Вся в мать. Готова пожертвовать собой ради других.

Ройса почему-то эти слова страшно разозлили. Он был готов прибить за них Макнейла на месте.

— Она не умрет. Да, она хрупкая… но она моя.

Макнейл даже не соизволил повернуть головы в его сторону. Склонившись над Элли, он взял ее щеки в свои ладони. Ройс замер на месте — буквально на его глазах Макнейл укутал ее облаком целительной энергии. В следующее мгновение Элли сделала вздох, затем другой — дыхание было пусть слабым, но ровным. На щеках заиграл легкий румянец. Ресницы дрогнули, но глаза остались закрыты. Впервые жизни Ройс почувствовал, что вот-вот упадет без чувств. Она жива! От осознания этого сам был на грани обморока.

«Я должен поблагодарить богов», — поклялся он самому себе.

Макнейл улыбнулся. На его щеках вновь появились веселые ямочки.

— Можешь заодно поблагодарить и меня, Руари, — произнес он, не поворачивая головы, и, проведя мозолистым пальцем от виска к подбородку, ласково прошептал: — А теперь отдыхай, Элли Монро.

Ройс отказывался поверить собственным глазам. Он схватил Макнейла за плечо и резко развернул к себе. Небольшая спальня тотчас наполнилась алым свечением.

Но Макнейл лишь расплылся в улыбке:

— Будет тебе. Можно подумать, мне неизвестно, что она твоя Невинная. Но она принадлежит и всем нам. И хотя я прекрасно знаю, что бы ты сделал с любым, кто осмелился бы возжелать ее, я был бы не я, если бы и мне не хотелось прикоснуться к ней.

— Убери от нее руки! — взревел Ройс и, не отдавая отчет в собственных действиях, с силой заехал Макнейлу кулаком в челюсть.

Тот даже не шелохнулся, словно древний дуб, глубоко вросший корнями в землю. Лишь в зеленых глазах вспыхнул огонек недоумения.

— Прекратите! — крикнула Клэр и поспешила встать между ними. — Что вы делаете? — Она укоризненно посмотрела сначала на Макнейла, потом на Ройса.

Ройс хмуро улыбнулся, в надежде, что Макнейл клюнет на его наживку. Этот наглец заслуживал, чтобы ему как следует всыпали.

Но тот лишь задумчиво потер челюсть.

— Какая муха тебя укусила? — спросил он у Ройса с озадаченным видом. — Ты нарушаешь правила, а ведь в них ясно и четко сказано: ни один Магистр не имеет права поднять на другого руку. Мы ведь союзники, а не враги.

— От тебя требовалось одно — вернуть ее к жизни. Никто не давал тебе права прикасаться к ней! — выкрикнул Ройс.

Макнейл прищурился.

— Приезжай на Айону. Там и поговорим, — произнес он и растворился в воздухе.

Ройс напрягся — он только что получил приказ, не подчиниться которому не мог. Макнейл был аббатом Айоны с незапамятных времен, а значит, превосходил по рангу всех других Магистров. Если он считал нужным отдать приказ, то приказывал. Если считал нужным принять решение — принимал. Макнейл служил Братству и Древним богам. Айону он покидал лишь в крайних случаях — например, когда нужно было дать отпор демонам.

— Пойдем вниз, Ройс! — Клэр положила ему на плечо руку и улыбнулась. — С ней все в порядке.

Он посмотрел на Эйлиос, мирно спящую на кровати. Боже, какая она миниатюрная, какая хрупкая — точно ребенок. При этом она была прекрасна и чертовски соблазнительна. Всего один взгляд — а сердце забилось в груди как безумное, готовое выскочить в любую минуту наружу.

— Нет, лучше оставь нас, — возразил он и, подвинув к кровати деревянный стул, сел рядом. Дверь за его спиной закрылась.

Боже, даже не верится, что она жива! Он тотчас вспомнил объявший его ужас, когда перед ним лежало бездыханное тело.

Но и сейчас он все еще не мог успокоиться. Еще ни разу в жизни он не горел столь сильным желанием кого-то убить, какое испытывал в те минуты, когда у него на глазах Моффат, похотливо осклабившись, пытался похитить Эйлиос.

Что он тогда сказал? Внутри у него снова все похолодело. Ему казалось, что с сатанинским отродьем покончено. Или Моффат остался жив лишь потому, что в Книге Судеб предначертано, что в будущем он сам примет смерть от мерзкого демона?

Он уже давно понял, что смерть не страшна, ибо устал от жизни много веков назад. До две тысячи седьмого года оставалось еще пять столетий. Но — о чудо — сейчас он больше не ощущал былой усталости! Жизнь его обрела смысл — он должен защищать и оберегать хрупкую молодую женщину, что сейчас лежала перед ним на кровати. Каждая новая схватка с демонами несла с собой все возрастающий риск. Что, если он погибнет, причем тогда, когда она больше всего нуждается в нем?

Ее бесстрашие пугало.

Ройс устало ссутулился на стуле. Боже, как он устал, более того, он устал от самой усталости, что была его спутницей вот уже несколько веков. Морей был самым страшным демоном, каких только знала Альба, но его удалось прикончить. Но его место тотчас занял Моффат, коварный и древний как мир. Кто знает, может, он и вправду завладел недостающей Книгой Силы и она теперь у него? Что ж, тогда его восхождение к власти над темными силами вполне объяснимо. До того как Морей погиб, эта книга точно была у него — несколько веков назад подлый демон сумел-таки выкрасть ее из Святилища. С тех пор многие мастера пытались вести ее поиски — увы, всякий раз безрезультатно.

И даже если Моффат уничтожен, ему на смену придет новый повелитель сатанинских сил. Так уж устроен мир. Магистры, не зная устали, ведут бесконечный бой с тенями, но тени возвращаются снова и снова. Мира не будет никогда, если же он наступит, то Братство вымрет.

Впрочем, кое-что изменилось. Эта женщина теперь его Невинная, она стала ею еще в Саутгемптоне и остается таковой до сих пор. Доверить ее Малькольму он не мог, сегодняшний день показал это со всей очевидностью. А ведь она должна жить — жить во что бы то ни стало. Даже ценой его собственной жизни, которую он теперь не ставил и в грош. Что именно предначертано Эйлиос в Книге Судеб, он не знал. Но то, что это нечто удивительное и великое, он знал наверняка.

Он посмотрел на нее. Может, стоит увезти ее назад в Кэррик? При этой мысли его чресла тотчас полыхнули огнем. Нет, сколь сильным ни было его желание, он должен держаться как можно дальше. Враги ни в коем случае не должны заподозрить, что они с ней любовники. Сегодняшний день — лучшее тому подтверждение.

Ройс почувствовал, что заливается краской. Боже, да ведь сегодня весь замок стал свидетелем его чувств! Кто, как не он сам заявил Макнейлу, что Эйлиос принадлежит ему? Клэр — свидетельница этого абсурдного заявления.

Впрочем, ей и Макнейлу можно доверять — в отличие от других. Он же, в свою очередь, должен держать свои порывы в узде и не поддаваться предательской похоти. Да, но как этого достичь? Ведь как только она встанет на ноги и они останутся одни, ему наверняка захочется овладеть ею. Подарить наслаждение и ей, а через нее и самому себе.

Дверь распахнулась. Ройс тотчас вскочил со стула. Мгновение, и в его руке блеснул меч. На него — и на женщину на постели — уставился Гай Маклеод.

— Не смей домогаться моей сестры! — предупредил он.

Ройс убрал меч в ножны.

— Тебя разве не учили стучаться в дверь, прежде чем войти?

Черный Маклеод расхохотался. Это был крупный, мускулистый мужчина — темноволосый, смуглый, с пронзительными голубыми глазами. Если не считать сложения и цвета глаз, то во внешности брата и сестры было немало общего. На Маклеоде был черно-красный плащ, наброшенный поверх льняной рубашки, на ногах — высокие, выше колен сапоги с огромными шпорами.

— Тебе крупно повезло, — негромко произнес он, — что я не хочу открутить тебе голову.

Ройс приготовился к поединку, пусть даже словесному.

— Она спит. Ей требуется отдых. Уходи, говорю тебе.

— Уговорил, — произнес Маклеод и, посмотрев на спящую сестру, резко повернулся и вышел.

Ройс проследовал за ним до винтовой лестницы.

Маклеод одарил его холодной улыбкой:

— Ты сидишь и вожделеешь ее.

Ройс твердо посмотрел ему в глаза:

— Не волнуйся, со мной ей ничего не грозит.

Маклеод насмешливо хохотнул:

— Грозит, еще как грозит. Ни одна женщина не может чувствовать себя в безопасности рядом с тобой, и мы оба это знаем.

— Но она не моя женщина. Она великая целительница — дочь твоей матери.

— Верно, — ответил Маклеод, буравя его колючим взглядом. — И я намерен забрать ее в Блейде.

Ройс презрительно расхохотался.

— Она останется со мной.

Черный Маклеод расправил плечи.

— Зачем? Чтобы ты мог ею воспользоваться? Даже не мечтай. Эйлиос моя сестра, и, пока она не замужем, я имею полное право вернуть ее к себе в дом. Теперь я над ней лорд и хозяин.

— Твоя мать говорила с Эйлиос, — ледяным тоном произнес Ройс.

Маклеод насторожился.

— Несколько дней назад Эласед явилась к дочери и велела ей довериться мне. Выбор Макнейла пал на меня, и он меня отправил к ней. Мы оба знаем, что он видит то, что желают доверить ему Древние. Так что теперь это мой долг — моя судьба — защищать и оберегать ее. Сегодня я спас ее от Моффата, — добавил он. — Не ты, не Малькольм, не Макнейл, но я.

— Леди Эласед нет в живых, — возразил Маклеод, помолчав.

— Верно, но она явилась к Эйлиос с того света. Если не веришь, можешь сам у нее спросить.

Маклеод остался хмур, но в глазах блеснул огонек — похоже, он понял.

— Если Макнейл выбрал тебя, значит, он видел что-то такое, что подтолкнуло его к такому решению. Но мне все равно не нравится, что его выбор пал не на меня, а на тебя. Ведь я ей все-таки брат.

— Послушай меня, — произнес Ройс. — Я даю тебе слово, что не прикоснусь к твоей сестре. Я не хочу, чтобы наши недруги подумали, будто мы с ней влюблены друг в друга. Сегодня я спас ее из лап Моффата. И я готов отдать свою жизнь, если на Эйлиос посягнет кто-то другой. Если ты не доверяешь мне, тогда кому? Я такого человека не знаю.

Несколько мгновений Маклеод пристально смотрел на него — изучал, оценивал.

— Я никогда не сомневался, Ройс, что, если понадобится, ты отдашь за нее свою жизнь, — сказал он и на секунду умолк. — Я не могу оспаривать волю Макнейла, тем более волю Древних. Но если ты прикоснешься к ней, если ты причинишь ей боль, обещаю — ты жестоко за это заплатишь — я лично заставлю тебя это сделать. И мне плевать, что там написано в Кодексе.

Было видно, что Маклеод не шутит. Двести лет назад он устроил осаду мощного замка, с тем чтобы вынудить его владельца отпустить дочь и отдать ее ему в жены.

— Передай ей, что я приходил. Я приду снова, при первой же возможности. Передай ей, что ее всегда рады видеть в Блейде.

Не успел Ройс ответить ему, как Маклеод растворился в воздухе. Ройс схватился за дверную ручку и распахнул дверь. Сказать по правде, он ожидал, что вспыльчивый и упрямый Маклеод затеет ссору. Видимо, у Макнейла имелись веские причины, коль он выбрал именно его, Ройса, а не ее единоутробного брата оберегать ее ради Братства, и никто не мог оспорить его выбор. Ибо видения и пророчества Макнейла неизменно сбывались.

Ройс вошел в комнату и увидел, что Элли погружена в глубокий сон. Накрывая ее меховым одеялом, он поймал себя на том, что улыбается. Более того, улыбался не один — улыбалось и его сердце.

«А вот такие слабости ни к чему», — подумал Ройс и нахмурился. Его сердце не имело повода для улыбок. И он попытался отогнать от себя эту легкую, парящую радость.

* * *

Элли проснулась и обвела глазами незнакомую комнату — в очаге плясало пламя, в углах затаились тени. В следующий миг она поймала на себе взгляд Ройса.

Он сидел рядом с ее кроватью на стуле и пристально смотрел на нее. Элли улыбнулась ему — как приятно проснуться и первым делом увидеть его!

Он улыбнулся ей в ответ.

— Ты проснулась, — произнес он как бы невзначай.

Ее улыбки как не бывало. Перед глазами тотчас возникла кровавая схватка, мертвые тела на земле, стоны и страдания раненых. Она присела в кровати.

— Мне нужно помолиться. Я хотела бы сделать это в ближайшей часовне.

Он потянулся к ней и взял ее руку в свою.

— Эйлиос, ты была страшно слаба. В Данроке есть часовня, но тебе нет необходимости выпрыгивать из постели, словно в этой комнате случился пожар.

Она откинулась назад, на подушки, чувствуя, как крепкая мужская ладонь сжимает ее запястье. От этого прикосновения по телу пробежала приятная дрожь. Ройс отпустил ее руку и наклонился к ней, чтобы поправить у нее за спиной подушки. Она тотчас представила его в бою — тогда это был совсем другой Ройс, разивший демонов налево и направо. Неужели тот же самый бесстрашный воин поправляет ей подушки? Даже не верится. Сейчас он такой нежный, такой заботливый.

— Я должна помолиться за погибших в бою, — негромко произнесла она.

— Понимаю. Но молитвы могут подождать. Скажи лучше, как ты себя чувствуешь?

Элли тотчас вспомнила, что было с ней перед тем, как она провалилась в забытье. Она пыталась исцелить раненого! На теле у несчастного зияло сразу столько ран, что, пытаясь вернуть его к жизни, она сама обессилела настолько, что сама лишилась чувств. Она также смутно помнила, как Ройс поднял ее с земли.

— Я потеряла сознание?

— Да, с тобой случился обморок, — тихо пояснил он, — ты довела себя до изнеможения.

Он налил в кружку воды и протянул ей.

— Твои силы не безграничны, Эйлиос. Согласен, ты наделена мощным целительским даром, но ты еще такая юная! Может, со временем ты станешь сильнее.

Элли с удовольствием выпила воды. Его слова заставили ее задуматься.

— Скажи, а тот самый последний раненый, он выжил?

— Ты по-прежнему думаешь о других, — улыбнулся Ройс и лишь потом ответил на ее вопрос: — Да, Киркус жив.

— Спасибо богам, — произнесла Элли и пристально посмотрела на Ройса. Неожиданно к ней в голову пришла довольно странная мысль. — Скажи, наверное, сейчас у меня жуткий вид.

Улыбка Ройса на мгновение сделалась еще шире, и на щеках появились ямочки.

— Ты всегда прекрасно выглядишь.

Сердце забилось в ее груди. О, этот взгляд ей хорошо знаком! Хотя разговор, казалось бы, они вели серьезный, Элли догадывалась, что у него на уме. Более того, едва ли не кожей ощущала, как в нем с каждым мгновением разрастался огонь желания.

Напряжение в комнате изменилось. Элли думала о том, что нужно ему — и ей, вернее, им обоим, потому что они здесь вместе. Она, словно гребнем, пробежала пальцами по волосам, а сама украдкой посмотрела на Ройса.

— Лжец, — негромко произнесла она. Ее блузка была забрызгана кровью. Впрочем, джинсы, наверное, тоже.

— Ты всегда прекрасно выглядишь, — повторил он, правда куда более вкрадчивым тоном.

Неужели он заигрывает с ней? Или это в нем говорит похоть? Нет, ей решительно все это не нравится.

— Если ты так считаешь, что ж, спорить не буду, — сказала она негромко и протянула к нему руку.

Он лишь посмотрел на нее, но в свою не взял.

— Я не кусаюсь, — прошептала она. — Ну, разве только если ты меня об этом попросишь.

В его глазах вспыхнул огонь.

Элли подалась вперед и смело взяла его руку в свою. Его рука была большой и сильной, как и он сам. Такая рука способна сжимать меч и разить врагов наповал. А еще эта рука может ласкать ее тело — умелыми, шелковистыми, ласковыми движениями. От одной только этой мысли внутри ее вспыхнул жар. Впрочем, не только он. Она ощутила себя в полной безопасности — еще бы, ведь он ее надежный щит! С таким, как он, ей ничего не страшно.

— Спасибо тебе.

Ройс отвернулся, устремив взгляд куда-то в угол комнаты.

— За что? За то, что я, словно мальчишка, дал подержать себя за руку?

Услышав ее смех, он резко повернулся к ней.

— За то, что спас меня от Моффата. За то, что был рядом со мной, пока я исцеляла раненых, — пояснила она.

Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза.

— И ты все это время, пока я была без сознания, сидел рядом со мной? — почти прошептала она.

Ройс высвободил руку.

— Ты была больна, тебе требовался покой. Макнейл вернул тебя к жизни, поделился с тобой своей целительной силой. Но теперь тебе нельзя исцелять за один раз так много людей.

Элли довольно улыбнулась, даже несмотря на то, что он ушел от ответа на ее вопрос. Ага, значит, средневековому рыцарю она небезразлична.

— Знаешь что? На самом деле ты не такой уж и кровожадный. Ты — Терминатор, вот кто ты такой, но никак не людоед.

Ройс покачал головой. Лицо его оставалось серьезным.

— Ройс, ведь я только что сделала тебе комплимент. В чем дело? Что не так?

— То, что ты сидишь здесь и улыбаешься, а ведь ты могла умереть. Ну, как ты не можешь понять, что все не так просто? Пойми, Эйлиос, ты не можешь расхаживать по земле так, словно ты бессмертная.

— А ты? — парировала она.

— Умру я или буду жить — до меня никому нет дела, — заявил Ройс и поднялся с места. — Зато ты дорога всем.

— Мне не все равно, умрешь ты или останешься жить! — воскликнула она, чувствуя, что краснеет. — И ты сам это знаешь, — добавила она еле слышно.

— Знаю, но не пойму одного — почему? — Он пристально посмотрел ей в глаза. — Почему именно я, ведь вокруг так много мужчин, готовых ублажить тебя в постели?

Элли на мгновение задумалась.

— Ты считаешь, что нужен мне лишь потому, что ты потрясающий любовник? — спросила она, и ей вдруг стало смешно.

Ройс вспыхнул.

— Да, именно так я и думаю, — ответил он, и его руки легли ей на бедра.

Элли застыла, разглядев в его ауре нотки неуверенности — обычно яркая, та заметно побледнела, из алой сделалась голубой, приобрела молочный оттенок. Та же самая неуверенность исходила от него в виде легкой, неравномерной пульсации.

— Эй, что это с тобой? — Она сбросила с себя меховое одеяло и опустила ноги с кровати. — Ты потрясающий любовник, второго такого нет. И ты восхищаешь меня, Ройс, восхищаешь, как никто другой.

На его лице читалась растерянность.

— И чем же я так хорош, по-твоему?

— Ты сильный, ты честный, ты верный — мне перечислять дальше?

Ройс сложил на груди руки — мощные бицепсы тотчас вздулись, словно крокетные шары.

— Давай, — произнес он.

Элли схватила подушку и со смехом запустила в него.

— А еще ты высокомерен, заносчив и вообще неисправимый тиран! — воскликнула она.

Ройс поймал подушку, из которой полетели перья, и легонько бросил ее в Элли.

— И тебя восхищает мое высокомерие?

— Попробуй угадать, — ответила она, вставая на ноги и прижимая к себе подушку. Теперь их разделяла только эта подушка, и Элли выпустила ее из рук. — О, я забыла про твой героизм! — прошептала она, кладя ему на грудь руки. И тотчас ощутила, как он весь напрягся, а под ее ладонями громко застучало его сердце.

Он вопросительно заглянул ей в глаза.

— Ты герой, — произнесла Элли, и это был не пустой комплимент. Она взяла его руки и положила себе на грудь.

Его теплые ладони легли на ее обнаженную кожу. Она заглянула ему в глаза, но он уже перевел взгляд ниже — на ее губы. В этот миг ее объяла любовь, а с любовью и пьянящее, всепоглощающее желание. Оно пульсировало в ней, требуя немедленного удовлетворения — и это несмотря на все пережитые утром ужасы. Элли так и подмывало сказать Ройсу, как сильно и страстно она его любит, или еще лучше — доказать ему это в постели. Впрочем, стоит ли это делать, если учесть, что он отверг ее буквально вчера — отверг решительно, сказал открытым текстом. Лучше подождать, когда он сам произнесет заветные три слова.

— Я не герой, — негромко возразил Ройс. Он убрал ее руки и, отстранившись от нее, принялся расхаживать по комнате, словно лев в клетке.

Элли была готова заявить, что он не просто герой, но герой в глазах всех и каждого, когда он повернулся к ней и сказал:

— К тебе приходил твой брат.

Элли словно ударило током.

— Он был здесь? Пока я спала? — воскликнула она.

— Да. Ты могла видеть его, когда он сражался на крепостных стенах. Темноволосый, в красно-черном плаще. — Ройс пристально посмотрел на нее.

И Элли вспомнила. Да, там действительно сражались два Магистра.

— Значит, это был мой брат? — прошептала она растерянно.

— Да.

Это был ее единоутробный брат. Она едва не лишилась дара речи.

— Я хочу поговорить с ним, — выдавила она из себя.

— Еще успеешь. Он приходил сюда, так как хотел взять тебя с собой, в свой замок, но я с ним поговорил, и он согласился оставить тебя здесь. И ушел.

Элли тотчас охватило разочарование. Она устало опустилась на край кровати.

— Но почему он не подождал, пока я проснусь?

Ройс покачал головой.

— Он молод и порывист, — произнес он, — и ему недостает терпения. Он не привык ждать. Но он непременно вернется, ты же всегда будешь желанной гостьей у него дома в Блейде.

Изумлению Элли не было предела. Похоже, что ее брат — еще один средневековый мачо. Можно сказать, второй Ройс. При этой мысли ей сделалось немного не по себе.

— Мне почему-то кажется, что он тоже не слишком разговорчив, или я не права?

— Права, вести разговоры не в его привычке. Он сначала хватается за меч и лишь потом ведет переговоры — и это при том, что у него есть жена, которая должна держать его в узде. Если ты спрашиваешь, подрались ли мы с ним, можешь быть спокойна. Нет. Как я могу вступать в поединок с твоим братом? — добавил Ройс и поморщился. — Но если ты считаешь, что я тиран, то по сравнению с ним я скромная молочница. Не думаю, чтобы тебе понравилось у него дома.

— Понятно, — произнесла Элли и задумалась. — Спасибо тебе, но я в любом случае никуда бы от тебя не уехала.

Ройс смерил ее пристальным взглядом.

Элли напряглась и встала с кровати.

— Я нужна тебе, а ты нужен мне. По-моему, это очевидно.

Ройс зарделся.

— Что ж, не стану отрицать. Ты очень даже нужна мне — в постели.

— Прекрати! Я не это имела в виду, и ты прекрасно это знаешь.

Ройс отрицательно покачал головой:

— Ты глупая женщина, если начнешь искать способы исцелить мое сердце.

— А ты когда-нибудь научишься уважать мои мысли и не подслушивать их?

Ройс едва ли не с вызовом посмотрел ей в глаза:

— Тебе это нравится.

Ее тело тотчас отреагировало на его слова.

— В некотором роде — да. Потому что это делает общение с тобой куда более тесным и близким. Но если бы ты это точно знал, ты бы не стал то и дело заглядывать ко мне в мысли, а ты это делаешь постоянно.

— Я вынужден это делать для того, чтобы лучше охранять тебя.

— Лжец! — негромко воскликнула Элли. — Ты просто не можешь удержаться от соблазна, вот и все. Когда ты читаешь мои мысли — это примерно то же самое, когда ты смотришь на меня. Ты раздеваешь мои мысли точно так же, как раздеваешь меня глазами. Разницы почти никакой.

Его лицо сделалось суровым.

— Ты хотела бы знать, за что я получил прозвище Черный Ройс?

Элли заколебалась.

— Думаю, ты сам скажешь мне, независимо от моего желания.

— Потому что мое сердце давным-давно сделалось черным.

— Из-за того, что случилось с Бридге?

Краска отлила от его лица. Элли испугалась, что сказала лишнее.

— Меня мучило любопытство, Ройс, и я расспросила Малькольма. И знаю, что ты ни в чем не виноват.

К нему вернулось самообладание, но взгляд серых глаз оставался колючим, отчужденным.

— Я не намерен обсуждать с тобой мою жену.

Элли сделала шаг назад.

— Мне жаль ее, искренне жаль. И я не хочу тебя ни о чем расспрашивать.

Их взгляды встретились.

— Хорошо, — кивнул Ройс.

Элли отвернулась и облегченно вздохнула. Похоже, что эту тему в разговорах с Ройсом лучше не затрагивать. Она медленно повернулась и подошла к нему. А чтобы окончательно загладить вину, попыталась одарить его своей самой обезоруживающей улыбкой.

— Прости, — прошептала она и положила ему на грудь ладонь.

— Тебе не за что просить прощения. Просто я тебе нравлюсь, а ты любишь поговорить. Вот ты и расспросила Малькольма. Мое прошлое ни для кого не секрет, — ответил он и пожал плечами, давая понять, что эта тема ему неинтересна.

Элли с трудом сдержала разочарованный вздох. До тех пор пока он не подарит ей свое сердце, он постоянно будет возводить вокруг себя стены. Возможно, он делал это машинально.

— В мое время люди говорят много и обо всем. В том числе и мужчины.

Ройс отстранился от нее, и ее рука упала.

— И тебе это нравится.

Наступила ее очередь равнодушно пожать плечами.

— Просто это другой мир.

— Ты, наверное, скучаешь по дому?

Сказать по правде, Элли не вспоминала о доме с того момента, когда в самый разгар вечеринки на лужайке возник Ройс. С той самой минуты, когда он перенесся сквозь время к ней в Саутгемптон, для нее существовал только он. Она же стала частью его жизни, его судьбы.

Ройс улыбнулся. Он явно был доволен.

И вот теперь она вспомнила отца, вспомнила Табби, Сэм и Бри. Они наверняка переполошились, волнуются, переживают за нее! Надо будет каким-то образом дать о себе знать.

— Я хотела бы научиться читать твои мысли, — сказала она. — Но одну твою мысль я точно могу прочесть. Ты все еще не решил, оставлять меня здесь или нет. Я права?

Его улыбки как не бывало.

— Нет, — ответил он. — Сегодня я был тебе нужен. Если бы я уехал вчера, ты бы оказалась в лапах у Моффата.

У Элли отлегло от сердца.

— Ты был нужен мне сегодня, — сказала она, и лицо ее озарилось улыбкой. Впрочем, улыбка эта была не совсем искренней — ей до сих пор было страшно думать о том, что стало бы с ней, попади она в лапы к Моффату. Глаза демона светились такой черной похотью, что Элли едва не вырвало от омерзения. Ни один демон не вселял в нее такой страх, как Моффат, но, с другой стороны, еще ни один не пытался сделать ее своей жертвой. И если она больше никогда его не увидит, тем лучше для нее.

— Эйлиос, — окликнул ее Ройс. Она обернулась, и их взгляды встретились. — Пока Моффат жив, ты всегда будешь рядом со мной.

Элли не поверила собственным ушам.

— Не бойся, он не возьмет тебя, — решительно добавил Ройс. — Я ему не позволю.

— Я тебе верю, — кивнула Элли. От нее не скрылось суровое выражение его лица, его воинственная решительность, и в следующий миг перед ее мысленным взором возникла другая женщина, а внутренний голос прошептал ее имя — Бридге.

Его жена стала жертвой демона.

А сейчас демоны ведут охоту за ней. Внезапно перед Элли открылась правда. Ройс боится за нее из-за того, что случилось с его женой.

И пока она застыла, ошеломленная этим открытием, Ройс прошел мимо нее и толкнул дверь.

— Я отведу тебя в часовню, — сказал он. Вид у него был слегка смущенный.

И Элли поняла: она права.

* * *

Оставшись в часовне наедине с собой, она первым делом обратилась к мертвым.

Воздух был густо пропитан переживаниями, в нем были растворены растерянность, боль, скорбь. Воины ушли из жизни столь рано и столь внезапно, и души их пребывали в растерянности — не спешили отлетать к небесам, предпочитая оставаться рядом с местом гибели тех, в чьих телах они обитали еще утром. Элли едва не кожей ощущала их присутствие. От погибших исходила такая мощная энергия, что Элли стоило немалых усилий, опустившись на колени, разобраться в страданиях каждой конкретной души, успокоить, наполнить умиротворением.

Элли узнала первого погибшего — юношу, который недавно женился. В ее сознании возникло его имя — Тормонд и его бледный, рыжеволосый образ. Она знала: ему страшно оставлять молодую жену. Но что поделать? Она зажгла свечу и принялась молиться за него.

Она взывала к Древним богам, к одному за другим, просила их услышать ее мольбу и помочь ей облегчить переход душам погибших в мир иной. А когда удостоверилась, что Древние собрались и слушают ее, вновь обратила все свое внимание на павшего воина.

Она благословила его, успокоила и убедила перейти в мир иной. При этом она ощущала его юность — даже не в смысле коротких прожитых лет, а как состояние его души, и потому не сомневалась, что вскоре он возродится вновь. Она молилась до тех пор, пока не почувствовала его умиротворение, пока бившая поначалу ключом энергия не утихла. Вскоре его присутствие стало едва ощутимым, еще мгновение — и он исчез.

Элли измученно улыбнулась и вытерла с глаз слезы. Завтра она непременно проведает его жену. Переправив Тормонда в мир иной, она обратилась к следующей душе. Этот воин был старше, но и он не торопился навсегда покидать родных и друзей.

Прошла почти целая ночь, прежде чем Элли встала с колен. Ноги подкашивались от усталости. Часовня была пуста, все до последней души отправились в положенный им путь — кстати, среди погибших было и две женщины, нечаянно попавшие под вражеское оружие. Нет, Моффат все-таки должен быть уничтожен!

Элли вышла из часовни — на небе занималась заря. Ройс сидел на ступенях, что вели на бастион, ждал, когда она выйдет к нему. Их взгляды встретились, и сердце тотчас затрепетало в ее груди. Она подошла к нему, и он поднялся ей навстречу. В глазах его застыл вопрос.

— Со мной все в порядке. Просто боги откликнулись не сразу, да и души тоже не торопились покидать этот мир.

— Ты провела в часовне всю ночь, — произнес он, пристально глядя на нее. — Наверное, пыталась исцелить каждую страждущую душу?

— А ты подслушивал мои мысли?

— Немного.

— Ройс, они все нуждались во мне.

Он протянул руки и привлек ее к себе — чего, сказать по правде, она никак не ожидала.

— Теперь ты готова отдохнуть?

Она прильнула к его сильному мужскому телу, но чувства взяли верх, и она обхватила его руками, а сама прижалась щекой к твердой как сталь груди. Несколько мгновений он стоял неподвижно, а затем пылко сжал ее в объятиях. Элли застыла, всем своим существом впитывая его дыхание, его силу, наслаждаясь каждым мгновением их близости.

— Эйлиос, а о тебе самой кто-нибудь когда-нибудь молится? — тихо спросил он.

Она потерлась щекой о его грудь — льняная рубашка была слегка колючей и щекотала кожу.

— Кто бы стал это делать?

Он еще теснее прижал ее к себе. Элли было слышно, как стучит в груди его сердце.

— Я здесь не ради самой себя, Ройс. Как и ты, я здесь для того, чтобы помогать другим.

Ройс молчал.

Боже, как они сейчас близки, подумала Элли. Сейчас они были одни, и он сжимал ее в объятиях, а вокруг, безмолвная, занималась заря, и в ее неярком свете смешивались и первые лучи восходящего солнца, и сияние полной луны, и его забота о ней, которая была ясна и понятна, как никогда. «Я больше не одна в этом мире», — подумала Элли и улыбнулась, прижимаясь щекой к его груди.

Боже, сколько им вдвоем довелось пережить всего за несколько дней! Через сколько суровых испытаний пришлось пройти! И пусть они пока еще не любовники, однако и не просто друзья. Но независимо от того, кто он ей — возлюбленный или друг, Элли знала: на него можно положиться.

— Расскажи мне о будущем, — попросил он ее.

— Что? — Его вопрос застал ее врасплох, и она удивленно заглянула ему в глаза.

Но Ройс лишь презрительно фыркнул и, разжав объятия, сложил на груди руки. Его взгляд, казалось, проникал ей в душу.

От этого взгляда сердце, вот-вот было готово выскочить из груди.

— Ты спрашиваешь меня о тех часах, что мы провели вместе?

Его лицо стало похожим на каменную маску. Казалось, еще миг — и оно пойдет трещинами.

— Да.

Своим ответом он удивил ее — и заставил возликовать.

— Давай присядем, — предложила она, — и я расскажу тебе все, что ты хочешь знать.

Дата добавления: 2015-08-03