И диктатуре пролетариата

«Вампиризм» русского государства по отношению к крестьянству можно срав­нить с «вампиризмом» государства во Франции, хотя в последнем случае он под­чинялся иной логике, а жертвой его было не крестьянство. Во Франции со време­ни установления абсолютной монархии главным в истории государства был про­цесс политической централизации, описанный Марксом в терминах, от которых

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 19. С. 409.

X. Государство и гражданское общество

не отказался бы и Токвиль: государство шаг за шагом концентрирует в своих руках важнейшие функции и институты — налогообложение и армию. Интенсивность иразмахэтой концентрации лишь возросли после революции 1789 г., которая, если говорить о политико-административных структурах, не представляет собой раз­рыва с прошлым по той причине, что прогресс в сфере разделения труда, расту­щая сложность жизни общества обусловили умножение и усложнение задач госу­дарства. Принудительная природа государства особенно усиливается в связи с ут­верждением в качестве политической силы нового класса — пролетариата. Воен­ная диктатура Кавеньяка во время революции 1848 г. продемонстрировала это со всей ясностью (см. гл. V, с. 103). После государственного переворота Луи Наполе­она Бонапарта в 1851 г. государство вступило в новую фазу: Наполеон III не мог обеспечить своему режиму прочной классовой базы, поскольку его главной опо­рой были мелкие крестьяне с их парцеллярным хозяйством. Император Наполе­он III установил свою власть, опираясь на «бонапартистские» религиозные чувст­ва мелкого раздробленного крестьянства, т. е. социальной группы, лишенной клас­сового сознания: мелкие крестьяне, словно картофелины в мешке, были подобны беспорядочной массе и обрели единство только в преклонении перед родом На­полеонов, включая и племянника, на которого распространилось отношение к его дяде, великому Наполеону. В их глазах последний олицетворял собой Бога, так как в завершение Великой Французской революции он обеспечил им аграр­ные завоевания (раздел имущества духовенства и дворянства). По выражению Луи Блана, «скверная гравюра Наполеона, висящая на стене в их хижине, представля­ет для них всю политику, всю поэзию, всю историю». Но такая социальная база была недостаточна для поддержания стабильности режима, и Наполеон III созда­ет для себя социальный слой, предназначение которого — стать его политической поддержкой: слой этот — бюрократия. Бонапартистская бюрократия, по Марксу, не выполняет никакой, функции (в отличие от гегелевской и веберовской бюро­кратии): она состоит из бесполезных чиновников и сверхштатных унтер-офице­ров. Поэтому Маркс и называет ее «кастой», а не классом. И правильно, общест­венный класс занимает определенное место в производственных отношениях, тогда как бюрократия Второй империи, напротив, служила лишь укреплению политической власти через раздувание государства. Ее место может быть понято исходя не из производственных отношений, а на основе структуры политичес­кой власти. Имперская бюрократия, определенная как нечто чуждое граждан­скому обществу, живет за его счет (а за счет чего же еще она может жить?) и гро­зит его уничтожить, так же, как и императорский двор, живущий в атмосфере праздников, денег и проституции. Бонапартистское государство образовалось как паразит над и вне гражданского общества: Парижская коммуна 1871 г. была восстанием гражданского общества против государства-вампира, и ее подавле­ние версальцами ясно раскрывает людоедский характер государства. Парижская коммуна устанавливает диктатуру пролетариата, опирающуюся на вооружение народа, исчезновение чиновничества, прямое и дешевое управление, которое должно вести к постепенному отмиранию государства. Она стала операцией по выживанию, в которой пролетариат сыграл положительную и действенную роль для блага всего общества.

ЧАСТЬ IV. Государство, гражданское общество, нация

Если буржуазная революция (и прежде всего революция 1789 г.) приводит к господству одного класса (буржуазии), приходящего на смену другому, причем единичное скрывается здесь под маской всеобщего («народ» и его представи­тельство, «общее дело»), то коммунистическая революция под видом единич­ного (диктатура одного класса) должна вести к достижению всеобщего (вос­становление родовой сущности Человека, прекращение отчуждений, непосред­ственный возврат человека к самому себе) (см. гл. IV, с. 96—100). Переходный период (который условно называют иногда социализмом) между капитализ­мом и коммунизмом вводит в историю новую логику: она должна привести к отмиранию государства в связи с прекращением классовой борьбы и разделе­ния труда. Но Маркс не слишком красноречив насчет того, чем станет эта дик­татура, диктатура отмирания государства, и апофеоз гражданского общества, в лоне которого человек только и может возродиться в своем человеческом бы­тии.

Дата добавления: 2015-08-03