Пер. С. Цинберга. Он мечтает сравниться славой с самим Шмуэлем га-Нагидом и посылает ему несколько

Он мечтает сравниться славой с самим Шмуэлем га-Нагидом и посылает ему несколько хвалебных од. Однако душа его, устремляясь ввысь, нередко падала в бездну сомнения, разочарования и неудовлетворенности, познавая несовершенство, ничтожество и суетность жизни. Более того, тело юноши поразил тяжелый недуг, до конца жизни причинявший ему невыразимые страдания. Все это наложило неизгладимый отпечаток трагической надломленности на его блестящую поэзию.

С горестью поэт пишет:

Я укушен жизнью-змеею... Она, чтобы орлы к небесам не вздымались, подрезает их могучие крылья. И я подобен орлу с жестоко надломленным крылом.

Болезнь уничтожила мою плоть... будь проклят недуг, пожравший все соки мои!

Вот как поэт изливает свои чувства в разговоре с воображаемым собеседником:

Веселие мое забота прогнала, и радость мою стон оттеснил,

И как увижу смех - так плачет сердце о жизни, что вырвана у меня.

- Друг мой, разве шестнадцатилетнему скорбеть и плакать о дне смерти,

Тому, кто должен в юности тянуться за щечкой, румяной словно роза?

- Приговорило меня сердце с ранних лет, и потому душа моя согбенна,

Оно сделало разумение и наставление долей своей, и душу мою беспокойную - раздражением наполнило...

Горечь и противоречивые стремления в душе Ибн Габироля зачастую заставляли его обращаться с язвительными нападками на великих и наделенных могуществом людей, что только усугубляло его одиночество и прибавляло врагов. Стихи в жанре "самовосхваления" то и дело переходят у него в жестокую критику современников и собратьев по перу. Литератор следующего поколения Моше ибн Эзра пишет про Ибн Габироля, что "хотя по своим знаниям и по своей натуре он был философом, демон раздражительности и вспыльчивости в его душе господствовал над его разумом, и он так и не смог до кониа его победить. Ему не казалось зазорным поносить великих, он хулил их и обнажал их срам..."

"Во дни Иекутиэля, что кончились..."

В силу обстоятельств и особенностей характера у Ибн Габироля не было ни семьи, ни друзей. Он писал в одном из своих стихотворений:

Я трачу жизнь на поиски истины, пока другие тратят ее на любовь.

Одним из немногих светлых моментом в раннюю пору его жизни было покровительство со стороны влиятельного сарагосского вельможи, знатока астрономии и любителя поэзии Иекутиэля ибн Хасана. В честь Иекутиэля, которого он ценит не только как мецената, но прежде всего как ученого, поэта (до нас дошло одно из литургических стихотворений Иекутиэля ибн Хасана) и человека с безупречным художественным вкусом, Ибн Габироль с искренним восхищением слагает оды.

И взошла на нашем небосклоне блестящая звезда - Иекутиэль, и померкли перед ней все прочие светила.

Однако и в этом случае жизнь вскоре повернулась к Ибн Габиролю своей трагической стороной. Иекутиэль был убит в результате политических интриг при сарагосском дворе. На смерть Иекутиэля поэт пишет едва ли не самые свои проникновенные и гениальные стихи. Особенно знамениты его траурный плач "Как солнце под вечер сверкает багрово..." ("На смерть Иекутиэля"), поражающий своим несоответствием традиционным жанровым канонам, и большая элегия "Во дни Иекутиэля, что кончились...". Действительно, относительно счастливые дни для Шломо ибн Габироля кончились, ибо через некоторое время после гибели покровителя он вступает в жестокий конфликт с общиной Сарагосы и вынужден отправиться в скитания.

Дата добавления: 2015-08-03