I. ВСТУПЛЕНИЕ

Кто б ни был ты, но вечером уйди

из комнаты, приюта тесноты;

на даль пространств за домом погляди,

кто б ни был ты.

И взглядом утомленным отдели —

прикован долго был к порогу он —

то дерево, что высится вдали,

и небо для него возьми как фон.

Ты создал мир. Великий и простой.

Как слово, что молчаньем рождено.

Но вот тебе познать его дано,

и в этот миг ты взор потупишь свой…

Перевод Т. Сильман

II. В АПРЕЛЕ

Лесом запахло опять.

И жаворонки в выси уносят

небо, которое так надавило нам тело.

Виднелся, правда, сквозь сучья день

опустелый…

Но после долгих, как ливни, полудней,

золотясь, пробегают по саду

солнечные минуты,

от которых спасаются вдоль по фасаду,

как раны, разомкнуты

окна и крыльями бьют в испуге.

Потом все стихнет. Даже дождь ходит тише

по темнеющему отливу мостовой.

Ежатся шумы, уходят они с головой

в блесткие почки, как под крыши.

Перевод С. Петрова

III. РЫЦАРЬ

(Из стихотворений

к шестидесятилетию Ганса Тома)

Рыцарь в доспехах из черной брони

в сияющий мир летит.

А в мире есть все: и друзья, и враги,

и милые девы, и майские дни,

и Грааль, и гора, и пиры, и огни,

и статуя бога, куда ни взгляни,

на всех углах стоит.

Но под панцирем рыцаря дремлет,

под жесткой кольчугой жмется

и хмурится смерть. И он внемлет

словам: Пусть клинок взметнется

над изгородью железной,

неся мне освобожденье,

чужой клинок над бездной…

Тоска меня донимает

от долгого заточенья,-

прочь из каморки тесной!

Пусть смерть поет и играет

в свое воскресенье.

Перевод Т. Сильман

III. РЫЦАРЬ

(Из стихотворений к шестидесятилетию Ганса Тома)

Рыцарь, закованный в черную сталь,

скачет в ревущем кругу.

Вся жизнь — карусель: и день, и даль,

и друг, и враг, и пир, и печаль,

любовь, и лето, и лес, и Грааль,

и каждая улица — Божья скрижаль,

сам Бог — на каждом шагу.

Кто же панцирь черный неволит,

гнетет кольчуга стальная? -

Там смерть томится, и молит, и молит,

чужой клинок заклиная:

— Взвейся! Ты должен взвиться!

Ударь, чтоб сталь зазвенела!

Чтоб рухнула эта темница,

где я так устала

томить согбенное тело,-

чтоб я смогла распрямиться,

плясала и пела.

Перевод В. Леванского

IV. ДЕВИЧЬЯ МЕЛАНХОЛИЯ

Мой рыцарь юный предан мне

почти как древний стих.

Приходит он, как по весне

вихрь налетает в тишине,

уходит, как в голубизне

звон колокольный в стороне,

где свет преображен.

С глухой тоской наедине

слезу в прохладном полотне

ты прячешь: плач твой тих.

Мой рыцарь юный верен мне,

и он вооружен.

Улыбкою при ясном дне

сияет он, и в белизне

слоновой кости, в тонком сне

его черты, как свет в окне

морозном, жемчуг на стене

и при луне

страницы книг твоих.

Перевод В. Микушевича

Дата добавления: 2015-08-05