VI. Перед бурей

№ 38. Из передовой редакционной статьи газеты «Возрождение»
«Эмиграция, Хитлер и Коминтерн». [152]

Не позднее 8 июня 1933 г.

<...> Россия истребляется коммунизмом. <...> Коммунизм есть исчадие ада, и с ним мы должны бороться во что бы то ни стало, ибо дело идет не о тех или иных политических взглядах, не о тех или иных доктринах или верованиях, а о том, что Россия истребляется, что надо уничтожить зло, ее убивающее. Если бы для этого нам надо было погрузиться в так называемое мрачное средневековье, с его удивительными памятниками цивилизации, с его готическими соборами и рыцарским понятием чести, мы готовы были бы и на это. <...>

И вот впервые в Европе поднимается знамя борьбы с коммунистическим злом; его поднимает Хитлер. Мы не были бы русскими людьми, если бы не приветствовали это знамя, под которым русские сражались на русской земле. <...>

Планы Хитлера и Розенберга о будущей колонизации России?.. О будущем мы будем говорить впоследствии. Россия же погибает сейчас. Бороться с большевиками надо немедленно. <...>

Вот наше отношение к тому, что происходит ныне в Германии. Оно ясное, простое и не нуждается в хитроумных изощрениях. Пусть нас называют как угодно, мы продолжаем считать своими попутчиками тех, которые, как и мы, убеждены, что прежде всех задач, стоящих перед народами земного шара, должна быть поставлена задача истребления коммунизма во всем свете.

№ 39. Из статьи Ю.Ф. Семенова «Война» [153]

Не позднее 6 октября 1939 г.

Война. Большевики готовили ее двадцать один год, приготовили ее, начали руками Хитлера, сами временно остались в стороне и надеются сохранить себя в неприкосновенности, вне побоища, до того дня, когда борющиеся изойдут кровью и призовут кого угодно, кто обещает им «мир, хлеб и свободу». <...>

Когда с первого дня нашей подневольной жизни изгнанников мы говорили, что Коминтерн объявил всему миру войну, что когда-то поневоле и неизвестно как эта война разразится и что в ней решится судьба России, освободившейся от большевизма, люди, боящиеся собственной тени, обвиняли нас в пораженчестве, в призыве интервенции, в расчленении России, в «раздаче клочков земли» и в прочих смертных грехах. Первого сентября текущего года, независимо от воли каких бы то ни было русских националистов, началась война, после того, как сначала одна сторона вела переговоры в Москве, а потом другая там же закончила свои переговоры изменой тому, что раньше она провозглашала своей чуть ли не святой миссией, и присоединилась к тому, что раньше называла мировым злом. Через Москву европейские правительства пришли к войне. <...>

Наше положение сразу стало ясным и определенным. Мы вновь в рядах Антанты против злейшего врага России, против мирового зла.

№ 40. С.С. Ольденбург. «Всегда против Коминтерна!» [154]

Не позднее 29 сентября 1939 г.

Тяжелую душевную смуту переживает русское зарубежье, разбросанное по всем странам мира, разъединенное, охваченное противоположными течениями. Приходится слышать, что у русских сейчас двоится, а то и троится в душе. Этого не должно быть. У русских — где бы они не жили — есть одно основное правило, которое для них — что полюс для магнитной стрелки:

Всегда против Коминтерна!

Это правило простое, но в иных условиях совсем не легко его выдерживать. Все же иного правила нет. Коминтерн — его называют и советской властью, и большевизмом, и иногда просто «Сталиным», дело не в названиях — это та злая сила, которая двадцать два года назад поработила нашу родину, с жестокостью и упорством защищает свою власть от русского народа и стремится распространить ее на другие земли. <...>

За годы красного плена мы убедились, что иностранные державы, за очень немногими исключениями, не относятся к большевикам так, как относимся мы. Русская беда для них чужая беда. Попеременно, одна за другою, великие державы искали способа использовать Коминтерн в своих интересах. Короли и кардиналы пожимали руки представителей кровавой кремлевской власти. Мы это видели — и не раз. Мы к этому привыкли. Но наше отношение к большевикам не зависит от преходящих настроений той или иной державы.

И сейчас, когда эта советская власть продвигает свои полчища в Европу, когда ей достаются обширные области, когда везде говорят о росте влияния правительства Коминтерна — можем ли мы этому радоваться?

Конечно нет! Можно ли радоваться тому, что миллионы людей попадают под жестокую власть Г.П.У.? Можно ли радоваться тому, что гибнут кое-как уцелевшие очаги культуры?! Мы, находящиеся пока что «за безопасным рубежом», защищенные от красной армии, можем ли мы радоваться, смеем ли мы радоваться большевистским завоеваниям?

СССР не Россия. Мы это провозглашали не раз. Неужели мы — в такой мере «рабы минутного, поклонники успеха», что готовы отречься от своих убеждений только потому, что большевики — и притом не собственными, а чужими руками — «выгребают каштаны из огня?»

Иные говорят: они забирают русские области. [155] Казалось бы, тем хуже для русских, попадающих под большевистскую власть. Пусть население польских «крестов», имевшее основание быть недовольным польскими властями, порой искренно приветствует красноармейцев. Что из этого? Надо уметь взглянуть на несколько месяцев вперед! Надо себе представить, что станется с этим населением через несколько месяцев советской власти.

Области, мечтавшие о России, области, тяготевшие к ней и не входившие в Империю, скажут: и это — Россия? И это русская власть?! Советские завоевания порождают только злейший сепаратизм, только отталкивание от Москвы. Те, кто жаждали воссоединения с Россией, будут жаждать иного: освобождения от той власти, которая, к нашему несчастью, до сих пор гнездится в Москве.

Еще говорят: пусть большевики соберут русские земли, потом их свергнут, а воссоединенные земли останутся. Такие слова еще были понятны в 1918 г. Но теперь, когда большевики показали свою живучесть — и свою неисправимость — таким рассуждениям места быть не должно. СССР не Россия. Власть Коминтерна не преобразится каким-то чудом в русскую власть. Она, конечно, падет. Но между нынешним днем и ее падением еще лежат неразгаданные события.

Какие основания думать, что советские завоевания — а мало ли какие еще советские республики появятся на свете! — так-таки и останутся за Россией? Никто не знает будущего, но много более вероятно, что большевики утратят не только свои нынешние завоевания, но и многое другое раньше, чем будут окончательно повержены в прах.

Соблазн советских завоеваний — опасный соблазн. Он заставляет русских сочувствовать своим злейшим врагам. Он вносит смуту в умы — и не в первый раз. Вспомните 1920 г. и Тухачевского под Варшавой! [156] Что из этого вышло? Вспомните поход Блюхера в Маньчжурию [157]. Что от него осталось, кроме резни русских в Трехречьи и продажи за бесценок Восточно-Китайской дороги?

Русские не в праве радоваться тому, что красноармейский сапог топчет землю, над которой некогда реял русский трехцветный флаг. СССР и Россия — не одно. Для русских должен оставаться в силе все тот же лозунг:

Всегда против Коминтерна!

№ 41. Из статьи С.С. Ольденбурга «Единомышленникам» [158]

Не позднее 1 декабря 1939 г.

<...> У нас было с давних пор хорошее правило: когда идет борьба и по одну стороны линии мы видим красный интернационал, а по другую неких Х — русские должны быть на стороне X.

Всякое государство, вступившее с большевиками в открытую борьбу, тем самым становится союзником русского народа.

<...> Мы должны отмести, как отметали и в прошлом, ядовитый соблазн национал-большевизма. Мы не можем радоваться тому, что на земли, некогда принадлежавшие России, проникает та же саранча, которая гложет вот уже более двадцати лет сердцевину русской земли.

Мы не можем радоваться тому, что еще в новых областях закрываются церкви, начинаются гонения на «буржуев», идет хозяйственный разгром России. То, что захватили большевики, может быть так же легко у них отнято в порядке дальнейшей борьбы. Никакой советский успех не есть победа России. <...>

№ 42. Из статьи Ив. Тхоржевского «Большевики, Финляндия и Россия» [159] [160]

Не позднее 20 декабря 1939 г.

<...> Большевики, в своем последнем сообщении, недаром назвали Финляндию международным «плацдармом». Международных мошенников, засевших в Кремле, правильнее всего и ликвидировать в международном порядке.

В редакцию «Возрождения» поступают уже письма рядовых русских людей, стремящихся в Финляндию добровольцами: биться там за освобождение родины. И если Финляндия станет действительно исходным плацдармом для международного похода против большевиков, наше русское место там. «Не пустить» нас туда было бы не только несправедливо, но и неразумно: ведь нашими голосами легче всего поднять Красную Армию против ее действительного врага, врага России: против сталинской власти. Наше дело — и говорить с пленными.

Финляндская неудача легко может отозваться в России внутренним взрывом. Она уже вызвала международный поворот против большевиков.

Но для того, чтобы углубить, расширить все эти возможности и использовать их в интересах освобождения России, нам надо действовать: вло-житься в завязавшуюся борьбу! [161]

В предвидении надвигающихся перемен зарубежные русские национальные круги все теснее смыкаются вокруг потомка российских императоров, правнука имп. Александра Второго, впервые давшего Финляндии свободную конституцию; вокруг вел. князя Владимира Кирилловича. <...>

Дата добавления: 2015-08-05