Просвещение и культура во второй половине XIX века

Самарская губерния по грамотности населения была одной из отсталых в России. На до­кладе одного из губернаторов о том, что во вверенной губернии грамотных людей почти нет, царь Александр III наложил резолюцию: «Ну и слава богу». Эта резолюция выражала официальную политику царизма в области народного образования, в результате которой к концу XIX века 79% населения России было неграмотным, а в Закавказье, Средней Азии, Восточной и Западной Сибири грамотных было от 3 до 12%. К началу деятельности губернского земства в 1865 году в Самаре насчитывалось 34 тысячи жителей и име­лось учебных заведений: мужская гимназия с 147 учени­ками, духовная семинария с 264 учениками, два женских училища с 55 ученицами и пять приходских училищ с 512 учениками. В 6 уездных городах с населением в 31 тысячу человек было – 6 уездных, 6 приходских мужских, 6 женских училищ, с числом учащихся 1285 человек.

В селах и деревнях числилось 338 школ с 9766 учени­ками, в том числе 962 девочки. Сельское население в этот период составляло 1,5 миллиона человек. В городах один учащийся приходился на 30 жителей, в деревнях — почти на 160 человек.

В деревнях так называемые штатные школы содержа­лись на средства, собираемые с государственных и удель­ных крестьян. Церковно-приходские школы, которых в губернии было 175, как отмечала губернская земская управа, «не имеют ни определенных средств на содержа­ние, ни учителей, ни специалистов». Школы эти ютились в церковных сторожках, и занимались в них попы и дьяконы от случая к случаю. Число учащихся в сельских да и в начальных городских школах было значительно меньше, чем в списках, так как большинство не оканчивало шко­лы, а уходило из первого и второго классов.

Во второй половине XIX века, особенно в период подъема капитализма, буржуазная культура, несмотря на глубокую противоречивость ее развития, носила прогрессивный характер. Нуждаясь в грамотных рабочих, без которых нельзя было создавать крупное капиталистическое производство, буржуазия ратовала за народное образо­вание. Вследствие этого им более пристально стало за­ниматься земство, которому в 1867 году правительство передало школы, находившиеся ранее в министерстве государственных имуществ.

Просвещение. За 35 лет губернское и уездное земства открыли в городах и селах 517 школ. К 1900 году в губер­нии насчитывалось 947 школ, из них, кроме земских, 269 церковно-приходских и 161 прочих с 49 612 учащимися. Население губернии равнялось 2,7 миллиона человек. В Самаре было три гимназии (две мужских и женская), реальное, епархиальное, городское училища и 15 началь­ных приходских школ. В средних учебных заведениях обучалось 1519 и в начальных 1106 учеников. В 6 уездных городах было 6 городских училищ, прогимназия и 18 на­чальных приходских школ с общим числом учащихся около трех тысяч человек. В сельской местности один учащийся приходился на 60 жителей, в городе — на 20. В школах было менее 25 процентов детей в возрасте от 8 до 11 лет. В 1896/97 учебном году из школ выбыло 23 процента учеников. Из-за крайней нужды в семье дети уходили работать по найму.

Учителя не имели образования. В 1880 году 63,2% учите­лей и учительниц были с низшим образованием, 21,4% — со средним и только 15,4% окончили учительские семинарии.

Труд учителя оплачивался плохо. В том же году 25,7% учителей получали менее 150 руб. в год, 65,7% — от 150 до 250 руб. и 12,6% свыше 250 руб. в год. В 1900 году положение мало изменилось.

Основными предметами обучения в начальных школах наравне с русским языком и арифметикой были закон божий и церковно-славянское чтение, а в церковно-приходских школах — преимущественно эти два предмета.

96% всех школьных зданий имели по одной классной комнате, недоставало света, отсутствовало оборудование, было неуютно, скученно и грязно.

Над школами был учрежден строжайший надзор. Наблюдали уездный училищный совет, участковый ин­спектор, земский начальник, волостное правление, поп, почетный блюститель, полиция. Все эти учреждения и лица считали себя вполне «компетентными в делах обучения и воспитания» и вмешивались во все стороны школьной жизни, требуя, чтобы в ней не было «крамолы».

Немало учителей работало самоотверженно. Они от­давали все силы делу народного просвещения.

«Народные учителя, — писал В. И. Ленин, — голо­дают и мерзнут в нетопленных и почти нежилых избах. Народные учителя живут вместе со скотом, который кре­стьяне зимой берут в избу. Народных учителей травит любой урядник, любой деревенский черносотенец или добровольный охранщик и сыщик, не говоря уже о при­дирках и преследованиях со стороны начальства»[146].

Кроме общеобразовательных школ, в губернии с 1879 года существовало техническое железнодорожное училище, готовившее техников железнодорожной службы. В нем обучалось 60 детей преимущественно железнодорожных служащих. Для подготовки сельских учительниц в 1872 году открыли четырехгодичную земскую школу с оплатой за обучение 120 руб. в год. При губернской земской боль­нице с 1878 года была открыта четырехгодичная фельдшер­ско-акушерская школа. В 1873 году открылось ремесленное училище.

В городе существовало «Общество поощрения выс­шего образования», о деятельности которого красочно рассказывал А. М. Горький в одном из своих фельетонов. «...Назад тому несколько дней я прочитал в «Самарском Вестнике» объявление о том, что на такое-то число, к та­кому-то часу назначено заседание членов Общества по­ощрения высшего образования.

Прочитал и решил пойти посмотреть, как люди пекут­ся о развитии высшего образования.

Пошел, пришел в дворянское собрание и вижу, что явился рано, еще никого нет. Вышел и с полчаса погулял на улице. Потом воротился, но тоже еще рано — никого не было.

— А что скоро соберутся? — осведомился я у швейцара.

— Это г. г. члены?

— Ну да!..

— Которые уже пришли и сели играть?

— То есть как играть?

— По-разному. Которые в безик, которые в винт. Сегодня много членов не будет.

— Г-м. Разве не все собираются?

— Где же всем! Этого никогда не бывает.

— А как же высшее образование?

— Чёго-с?

— Образование.

— На счет карт?

— Каких карт?

— Известно каких.

Швейцар изобразил глубочайшее недоумение. — Ска­жите, милый человек, при чем тут игра в карты? — спро­сил я.

— При том, что здесь клуб. Ровно вы этого не понимае­те. Клуб, ну и карты поэтому.

— А как же высшее образование?

— Чего-с? Не понимаю-с! Здесь окромя карт никакого разговору нет».

Высших учебных заведений в губернии не было. Вне­школьных учреждений в селах и уездных городах губер­нии до конца XIX века не было.

В Самаре в 1859 году при редакции «Губернских ве­домостей» был открыт «кабинет для чтения», но в 1861 году его закрыли из-за отсутствия посетителей. 1 января 1860 года открыли городскую публичную библиотеку с 400 экземплярами книг. В 1888 году библиотека имела 14 тысяч книг, а к концу 90-х годов — около 19 тысяч, то есть одна книга на пять жителей. Постоянных читателей в библиотеке было около 200 человек, главным образом учащаяся молодежь и низко оплачиваемые служащие.[147]

Городская дума отпускала сотни тысяч рублей на со­оружение кафедрального собора и в нем «неугасимой лампады», на памятник Александру II. Помещики и купцы с 1850 по 1890 год построили в городе 11 церквей и часовен, но на строительство здания библиотеки и приобретение книг денег не отпускали. Не помог и переданный бесплатно академиком Шервудом проект здания библиотеки.

Великий русский писатель А. М. Горький писал:

«Посетил городскую библиотеку.

Больше не пойду в нее...

—...Дайте мне ту книгу, которую за последнее время всего больше читают, — попросил я.

— Это трудно определить. Читают «Хороший тон», и «Устав о предупреждении и пресечении преступлений» в спросе. А также многие иные научные книги.

Я взял «Хороший тон», — мне давно говорят, что у меня дурной тон.

Потом я прошел в читальню, то есть я попытался пройти в читальню. Там было очень, очень много публики, и я этому обрадовался... Поговорив кое с кем, я убедился, что Бокль прав и что климат имеет большое влияние на успех культуры.

На дворе стоял двадцатиградусный мороз, — вот по­чему так много публики захотело просветиться...

Да, так как публики было много, а мебели было мало, в читальне было тепло и живописно. Многие стояли, счастливые сидели на стульях, менее счастливые — на витринах, на окнах, на карнизах, некто ухитрился сидеть даже на собственной палке, изображая своей позой не­которое турецкое зверство.

Было душно, пахло керосином и человеком. Было тем­но,— лампы почти гасли, ибо не было свежего воздуха,— публика уже издышала его весь. Я открыл «Хороший тон»... От «Хорошего тона» пахло гарью и еще чем-то определенно скверным. Мой сосед с левой стороны про­сматривал «Стрекозу» и ковырял в зубах дамской шпиль­кой, а сосед с правой стороны дрыгал под столом ногой и поскрипывал своим стулом. Это его занимало гораздо боль­ше, чем номер газеты, который он держал в руках».[148]

Небольшие библиотеки были при некоторых школах, с книгами преимущественно религиозно-монархического содержания: «Святая гора Афон», «Живите, православные христиане, между собой в мире и согласии», «Колдун, знахарь и чародей — черная кошка» и т. п.

Земство пыталось организовать так называемые народные чтения на темы: «Жизнь Иисуса Христа», «Суд Соломона», «Охотник на морских моржей» и т. п. Один из чтецов докладывал земской управе о том, что из его лек­ции «темный люд точно и ясно узнает библейские факты, жизнь слона или тюленя, о жизни подтропической реки или норвежских фиордов».

С 1878 года при публичной библиотеке начали соби­рать различные археологические и палеонтологические находки.

Печать. В Самаре с 1852 года издавалась газета «Самар­ские губернские ведомости», печатавшая главным образом официальный материал и местную хронику. С 1867 по 1887 год издавался «Самарский справочный листок» (издатель А. М. Фролов). С 1877 года стала выходить газета «Самар­ский вестник». В 1896 году в ней печатались статьи от­дельных марксистов. В 1897 году «Самарский вестник» по распоряжению правительства закрыли.

С 1884 года И. П. Новиков стал издавать «Самарскую газету». В этой газете в 1895—1896 годах сотрудничал А. М. Горький.

Общий тираж всех газет равнялся нескольким тыся­чам экземпляров. Центральных газет выписывалось 60 экземпляров.

Театр. Осенью 1851 года в Самаре открыли театр в при­способленном для этой цели двухэтажном доме купца Лебедева, находившемся недалеко от Хлебной площади, на берегу Волги. Из Казани прибыла театральная труппа антрепренера Стрелкова. В репертуаре театра были глав­ным образом мелодрамы и водевили. В 1854 году помеще­ние театра сгорело.

Губернатор открыл сбор средств на постройку нового здания. Подписка дала около трех тысяч рублей. На эти деньги наняли деревянный купеческий сарай на Хлебной площади, обложили его снаружи кирпичом. Внутри по­ставили шесть рядов стульев, возвели три яруса и не­большую сцену. Помещение плохо отапливалось, еще хуже освещалось. В нем было сыро, холодно, неуютно, тесно. Оформлялись спектакли бедно. Антрепренеры, рассматривая театр как коммерческое предприятие, старались угодить грубым вкусам купцов и чиновников. Артисты приглашались лишь на один сезон, а иногда на несколько спектаклей. На фоне убогих театральных представлений были иногда и светлые пятна. Например, в 1864 году в театре состоялись гастроли крупного артиста — негра Айре Олдриджа. Он выступал в спектаклях «Отелло», «Ко­роль Лир». Первоклассный актер, друг Щепкина и Шев­ченко, непризнанный у себя на родине в США, Олдридж покорял зрителей великолепным мастерством.

С 1865 по 1870 год театр арендовал антрепренер А. А. Рассказов. Он привлек в труппу выдающихся артистов русской сцены. В спектаклях выступали Рассказов, Писарев, Андреев-Бурлак, Глама-Мещерская, Стрепетова, Ленский, Корчагина-Александровская. Актриса Стрепетова исполняла роли Василисы в спектакле «Василиса Мелентьева», Агафьи Тихоновны — в «Женитьбе», Лизаветы — в «Горькой судьбине», Офелии — в «Гамлете» и другие. Выступления этих актеров были праздником для зрителя.

К середине 80-х годов помещение театра пришло в полную негодность, и в 1886 году театр закрыли, однако потребность в нем была настолько велика, что городская дума решилась построить новое капитальное здание театра на 1100 мест. Петербургский архитектор Чичагов составил проект. На все работы он запрашивал 80 тысяч рублей и обязывался закончить постройку в 1887 году, но дума решила строить театр хозяйственным способом. Подряд­чики вместе с членами управы, мошенничая, занимаясь подлогами, сумели затратить на строительство 175 тысяч рублей. Новый театр на Дворянской улице (ныне площадь имени Чапаева, драматический театр имени А. М. Горького) открыли 2 октября 1888 года.

Первые три года театр арендовал антрепренер Н. Я. Медведев. Репертуар театра был главным образом развле­кательный: «Зять с шпинатом и салатом», «Женился — запутался», «Секрет от тещи», «Козел отпущения», «Сума­сшествие от любви», «Съехались, перепутались и разъ­ехались», «Дамский вагон» и т. п. Классические произведе­ния русских и западноевропейских драматургов состав­ляли не более 20% репертуара. За сезон выпускали до 150 новых спектаклей. Готовили их с одной-двух репетиций.

Трудящимся театр был недоступен, так как цены на билеты колебались от рубля до 5 руб. Помещики, купцы и чиновники рассматривали театр, как забаву. Артисты испытывали острую нужду. В 1894 году они обратились в городскую думу за помощью. Дума, обсудив их просьбу, дала такой ответ:

«Городская дума находит положение артистов без­выходным, но тем не менее не усматривает решительно ни малейшей возможности оказать какую-либо помощь театру из городских средств по неимению наличности в городской кассе».[149]

За жизнью театра в 1895—1896 годах пристально сле­дил А. М. Горький. В фельетонах он страстно бичевал антрепренеров и некоторых артистов, людей, далеких от искусства, беспринципных подхалимов, подлаживающих­ся под дикие вкусы толстосумов, неутомимо боролся за правдивое, реалистическое искусство, за высокое худо­жественное мастерство. Молодые актеры чутко прислуши­вались к голосу великого писателя, стремились поднять общественно-политическое значение театра, развивать ве­ликие традиции корифеев русской сцены.

Русские писатели в Самаре и губернии. С городом Са­марой и губернией связана деятельность более 50 писате­лей. Среди них С. Т. Аксаков, Н. В. Шелгунов, Н. Е. Каронин-Петропавловский, Д. Н. Садовников, Л. Н. Толстой, Г. И. Успенский, Н. Г. Гарин-Михайловский, А. М. Горький и другие.

Наиболее тесно связаны с Поволжьем жизнь и дея­тельность С. Т. Аксакова (1791—1853 годы).

По политическим взглядам Аксаков был консервато­ром, защитником власти помещиков. Однако реалисти­ческий талант писателя оказался сильнее его политических взглядов, и Аксаков верно отобразил безмерный произвол, дикость, пьяный разгул и зверства помещиков, тем самым невольно выступил обличителем крепостнических поряд­ков.

До 1826 года С. Т. Аксаков, прожил в селе Аксакове (Чкаловская область) и в селе Надеждино (Башкирской АССР). Он часто ездил в симбирские имения отца и тетки. Путь проходил через Самарскую губернию (Сергиевский, Елховский, Исаклинский, Камышлинский районы). Пи­сатель охотился в Клявлинском, Похвистневском, Под­бельском и других районах, бродил по рекам Сок, Сургут, Кинель, Кондурча.[150]

Через Самару ехал в ссылку в Оренбург и через 10 лет возвращался из нее великий украинский поэт-демократ Т. Г. Шевченко, 6 сентября 1857 года в своем дневнике он записал: «Город ровный, гладкий, набеленный, нафабрен­ный, до тошноты однообразный город. Живой представи­тель неудобозабываемого Николая Тормоза (Николая II). Огромная хлебная пристань на Волге, приволжский Но­вый Орлеан! И нет порядочного трактира. О, Русь!».[151]

С 1849 по 1853 год в Самаре жил выдающийся публи­цист, революционер, демократ, последователь и ближайший сотрудник Чернышевского и Добролюбова — Н. В. Шелгунов. В его «Воспоминаниях» много интересных заметок о быте и жизни дореволюционной Самары и губернии, коло­ритно нарисованы фигуры управляющего Самарской пала­той Калакуцкого — богатейшего помещика-крепостника, бездельника Путилова и других.

В популярном публицистическом произведении «Очер­ках русской жизни», написанном Шелгуновым в 80-х годах в Петербурге, использован материал, собранный им в Самаре.

Коренные жители Самары братья Жемчужниковы – Алексей и Владимир, авторы многочисленных пародий, сатирических произведений. Вместе с А. К. Толстым они подписывали пародии псевдонимом Козьмы Пруткова.

Жемчужниковы в своих произведениях обличали само­дурство, ложный патриотизм, чванство, корыстолюбие и другие пороки общественной жизни второй половины XIX века.

Несколько лет в Самарской губернии жил величайший русский писатель Лев Николаевич Толстой. Впервые он приехал в губернию в 1862 году для лечения кумысом и поселился в деревне Каралык, Николаевского уезда.

Второй раз Л. Н. Толстой приехал в Каралык в 1871 году после напряженной работы над романом «Война и мир». Л. Н. Толстой ездил в Бузулук, в близлежащие села и деревни, знакомился с бытом крестьян.

В том же году он купил имение около деревни Гавриловки, Патровской волости (Алексеевский район).

В 1872 году он на лето приехал в имение один, а в 1873 году привез семью. В это лето полного неурожая и голода Л. Н. Толстой поднял голос в защиту умирающих от голода

… …

Горький уехал в Нижний Новгород летом 1896 года, но связей с Самарой не порывал. И в последующие годы в «Самарской газете» печатались его очерки и рассказы, например «Скуки ради» и другие. В Самару он приезжал осенью 1896 года, летом 1898 года и поздней осенью 1899 года.

После Великой Октябрьской социалистической рево­люции А. М. Горький был в Самаре в 1928 году проездом.

Город Самара в 90-х годах XIX века. К 90-м годам город вырос в крупный торгово-промышленный, транспортный и административный центр.

По переписи 1897 года в Самаре числилось 91 672 жи­теля, из них дворян 4%, духовенства — 0,5%, купцов и почетных граждан — 3%, мещан — 56,4%, ремесленников, состоящих в цехах, — 3,3%, военных, в том числе отстав­ных и членов семей военнослужащих, — 16,4%, кре­стьян — 15% и прочих 1,4%.

Хлебные скупщики, богатые помещики, имевшие особ­няки, владельцы мельниц и крупных промышленных предприятий, 30 купцов первой гильдии и целая свора более мелких хищников — купцов второй гильдии (464) и торгашей (585), действовавший с ними заодно губерна­тор, начальник жандармского управления, чиновники правительственных учреждений, епископ — являлись хо­зяевами города.

Административная часть принадлежала полицмей­стеру, подчиненному непосредственно губернатору. Хо­зяйством ведала городская дума, в нее входили 34 купца и промышленника, 16 дворян, 3 врача, 4 мещанина.

Городской бюджет в 1895 году определялся по дохо­дам в 600 422 руб. Расходовался он на содержание полиции и служащих городских учреждений — 12,1%, отопление, освещение и ремонт городских зданий — 32%, народное образование и здравоохранение — 17%, благоустройство города — 3%, выдача пенсий, содержание приютов, бога­делен и т. п. — 1,5%, на проведение воинской повин­ности — 4%, отчислялось в казну — 1,3%, перечисля­лось в оборотные средства — 6% и остальные суммы шли на другие городские надобности, в которых значительное место составляли расходы на строительство церквей.

В городе была 21 школа с 2565 учениками, две боль­ницы — земская с 13 врачами и железнодорожная. Име­лась частная поликлиника. В ней за плату давали советы, лечили и отпускали лекарства. Из культурных учрежде­ний существовала библиотека и театр. Вместе с тем в го­роде было 3 собора, 22 церкви с 43 попами и архиереем, женский и мужской монастыри.

В 1886 году городская дума построила водопровод на 300 тысяч ведер в сутки с 16 водоразборными колонками.

В том же году началось строительство конно-железной дороги. На улицах поставили около 400 керосиновых фонарей. Этим и ограничивалось благоустройство Самары. В городе насчитывалось 1643 каменных и полукаменных дома и 3482 деревянных, было 13 улиц, замощенных из­вестняком. Весной и осенью в городе была непролазная грязь, летом — пыль.

Самара 80—90-х годов прошлого века, как и все города царской России, была «темным царством» капиталистиче­ских хищников, центром эксплуатации и угнетения, базой поднимающегося революционного движения пролетари­ата.

С развитием капитализма на арену борьбы с эксплуа­таторами вышел пролетариат. Рабочий класс становился могучей силой, способной к организованной революцион­ной борьбе с царским самодержавием, — против капита­листического рабства, за торжество демократии и со­циализма.

Россия вступила в XX век — век событий всемирно-исторического значения.

Дата добавления: 2015-08-05