Перед наступлением

Дня через два после этого, ко­мандир батальона был вызван на совещание в штаб полка. Ве­чером того же дня он созвал со­вещание всех офицеров. На нем было объявлено, что мы должны были перейти в наступление и, прорвав линию немецкой оборо­ны, выполнить ряд заданий верховного командования красной армии.

Мы были поражены. Всем бы­ло совершенно ясно, что ника­кое наступление для нашей ди­визии было невозможно, во пер­вых, в силу того, что мы имели дело с опухшими от голода людьми, годными лишь, в лучшем случае, для несения тыловой {46} службы, а во вторых потому, что моральное состояние диви­зии и нашего полка, в частности, свидетельствовали о полной не­выполнимости этого приказа в данный момент. Но приказ есть приказ. Командир батальона продолжал давать указания ко­мандирам рот, объясняя обста­новку и устанавливая конкретные цели наступления. На воп­рос о том, будет ли поддержи­вать наш полк артиллерия, ком­бат ответил, что нас будут под­держивать минометный диви­зион и полковая артиллерия, кстати сказать, стоявшая в пол­ном бездействии из за отсутст­вия снарядов.

Давая приказания, командир батальона конкретизировал их в отношении отдельных взводов. Покончив разговор с команди­ром четвертой роты, весьма кри­тически слушавшем комбата и в конце разговора равнодушно процедившем сквозь зубы — «и расколошматят же нас....» (с прибавлением крепкого руга­тельства), комбат перешел к пятой роте. Очередь дошла и до меня.

— Вам, товарищ Константи­нов, ставится следующая зада­ча: ваш взвод должен находить­ся здесь.

Комбат ткнул пальцем на кар­ту, а затем и на план местности, с нанесенной на ней линией обо­роны наших войск и обороны противника.

— Во время наступления — продолжал он — вы должны, совместно с первым и вторым взводом, прорвать линию оборо­ны противника, а затем, прод­вигаясь дальше, выйти вот сю­да, к хутору «Песочный»....

Он ткнул пальцем в точку, расположенную глубоко в тылу у противника.

— Разрешите узнать на ка­кой глубине от нашей передовой линии находится хутор «Песоч­ный?»

— На расстоянии семи кило­метров.

Я невольно улыбнулся. Пере­глянулись и другие. Комбат за­метил это.

— Чего вы смеетесь?....

— Ну, как же не смеяться.... Ведь нельзя же всерьез думать, что взвод, находясь в атакую­щей роте, состоящей из полу­живых людей, прорвет линию весьма глубокой, укрепленной и совершенно не исследован­ной немецкой обороны и затем эти двадцать человек должны — еще выполнить особое задание, пройти с боями семь километров и взять хутор. Ведь это же ка­кое то безумие. Реально эти лю­ди будут все скошены пулеме­тами, Прежде чем они успеют пройти эти четыреста метров до немецких окопов. Ведь бегать и переползать они почти не в состоянии!....

Остальные офицеры начали меня поддерживать. Вмешался комиссар.

— Товарищи, не наше дело {47} обсуждать приказ! Мы здесь для того, чтобы сражаться, а если нужно и умереть за родину. Раз имеется приказ, то зна­чит он был продуман и обсуж­ден в штабе дивизии. И там луч­ше знают, что можно и чего нельзя делать. Мы должны вы­полнить его, выполнить наш почетный долг и прорвать не­мецкую оборону. Нет таких кре­постей, которых большевики не могли бы взять, сказал товарищ Сталин. И мы все партийные и непартийные большевики отда­дим свои жизни за родину и ве­ликого Сталина, за наших близ­ких и родных людей, находя­щихся в осажденном городе, ждущих от нашей героической армии прорыва блокады. Мы наступаем не одни. Наш баталь­он лишь маленькое звено в об­щем наступлении на этом участке фронта.

Совещание было окончено. Мы разошлись, думая свои не­веселые думы.

Дата добавления: 2015-08-05