Комиссары нервничают

7 сентября начались налеты немецкой авиации на Ленинград.

В прекрасный осенний сол­нечный день, в послеобеденное время, немецкая авиация раз­бомбила, так наз. «Бадаевские склады», в которых были сосре­доточены запасы продовольст­вия для города. Ленинград по милости советских головотяпов, остался без продовольствия. Одновременно, немецкие войска подошли к городу и стали вести бои вокруг него. Начались не­престанные, дневные и ночные, налеты немецкой авиации.

В городе стал чувствоваться {12} недостаток продуктов питания. Еще немного и должен был на­чаться настоящий голод. Политзанятия, которые вел комиссар школы, стали превращаться в истерические речи по текущему моменту. Все больше и боль­ше стало напоминаний о «вели­ком русском народе», о его ге­роизме, об отечественной войне 1812 года, о Минине и Пожар­ском, о Суворове, о Кутузове, о Великом князе Александре Невском, и даже об.... Иване Сусанине.

Выступления комиссара превращались в какие то рыдания без слез. Чувствова­лась полнейшая растерянность и недоумение от той катастро­фической картины, которая соз­далась на третьем месяце войны.

И это было понятно. Полити­ческие работники красной ар­мии, как правило, все без иск­лючения были членами партии. Служебное и общественное по­ложение в армии и на граждан­ской работе определялись не их действительными знаниями, специализацией в какой-нибудь нормальной для всякого чело­века профессии, а исключитель­но наличием у них партийного билета. Подавляющее большин­ство из них, оставаясь по каким либо причинам без партийного билета, были годны лишь для роли чернорабочего. В лучшем случае, некоторые из них, имея какую то «допартийную» спе­циальность, возвращались к прежнему ремеслу, становясь слесарями, токарями, сапожни­ками и т. д. Но многие из них, главным образом, молодежь, по­падали, после обычной обще­гражданской школы, в специ­альные партийные школы, где становились профессиональными политработниками, не умея и не зная ничего, кроме агитации и пропаганды по заранее препо­данным шаблонам. Для этих потеря партийного билета означа­ла превращение в подметальщи­ка улиц.

Можно понять этих людей, их состояние, когда основа их жиз­ни — советский строй, считав­шийся ими непоколебимым, ру­шится у них на глазах, как карточный домик. Учитывая все это, можно вполне понять их тон и необычайную мягкость, внимательность и даже извест­ную предупредительность пе­ред слушателями.

«Задушевные беседы» учащались. Историче­ские рассказы, народные леген­ды и сказания из героического прошлого русского народа, все чаще и чаще стали заменять всем надоевшее «изучение» ре­чи «товарища» Сталина, произ­несенной им 3-го июля 1941 года и начинавшейся, вместо обычно шаблонного — «товарищи», не­обычайными для советского гражданина словами: «братья и сестры».

Дата добавления: 2015-08-05