Елена Трубина

Елена Трубина

Джунгли, базар, организм и машина: классические метафоры города и российская современность

Елена Германовна Трубина - социальный антрополог, профессор кафедры социальной философии Уральского государственного университета.

Елена Трубина

Джунгли, базар, организм и машина:

классические метафоры города и российская современность[1]

В классической социальной теории, в посвященной городу литературе сложилось, как минимум, четыре метафоры городского “организованного разнообразия”, а именно: город как базар, город как джунгли, город как организм и город как машина[2]. Типология Питера Лангера возникает на пересечении двух характерных для социологического знания тенденций. Первая связана с масштабом анализа, который может быть “макроскопическим”, то есть нацеленным на группы или институты, и “микроскопическим”, то есть ограничивающимся представлениями и действиями индивидов. Вторая связана с нормативной оценкой города, которая в самом простом случае может представлять собой либо позитивное либо негативное к нему отношение. В первом случае это обернется разговорами о культуре, витальности, возможностях, разнообразии, выборе. Во втором случае - о грязи и болезнях, скученности и преступности. Тогда упомянутые четыре метафоры можно в свою очередь использовать как эмблемы преобладавших в прошлом социологических подходов к городу, где среди “микроскопических” подходов “позитивной” будет метафора города как базара, а “негативной” - как джунглей; среди “макроскопических” - “позитивным” будет “город как организм”, а “негативным” - как “машина”. Лангер здесь скорее подытоживает итоги развития классического социологического знания, и его типология выглядит упрощенной, но, поскольку систематических попыток проанализировать богатство городской метафорики известно совсем немного, рассмотрим его идеи подробнее.

Метафора города как базара схватывает, по Лангеру, не столько экономическую подоплеку существования города, сколько богатство предоставляемых им возможностей и осуществляемой в нем активности. Для иллюстрации этой идеи Лангер использует работы Георга Зиммеля, особенно подчеркивая следующий ход мысли немецкого теоретика. Модерный город задает широкий спектр возможных видов занятий индивиду, отныне не связанному со своей “первичной” группой (откуда он традиционно был обречен черпать ресурсы), но освобожденному социально-экономическим развитием для формирования своих собственных ресурсов. Зиммель, правда, обходится в своих текстах, посвященных множественной принадлежности современного индивида, без этой метафоры, и Лангер признает, что уж если тот в своих текстах о накладывающихся друг на друга социальных кругах предвосхитил некую метафору, так это метафора сети.

Что касается города как джунглей, эта метафора фиксирует такие черты города, как (вновь) его разнообразие, но также - плотную заселенность, таящуюся в нем опасность и экологическую хрупкость. Разные виды существ в джунглях города борются за место под солнцем, за свою территорию. В кажущемся хаосе есть свой невидимый глазу порядок - соревнование за ресурсы. Использование экологической образности позволяет социологам осмыслить различные варианты борьбы, ведущейся индивидами в городе. Лангер иллюстрирует свои доводы опять-таки с помощью Зиммеля, а также Ирвина Гофмана: разве - не без основания считает он - различные способы “презентации себя в повседневной жизни” не есть приспособление к жизни в городских джунглях?

Появление метафоры “город как организм ” связано с эволюционизмом Герберта Спенсера, который провел аналогию между специализированными социальными институтами и частями человеческого тела. Нормальное функционирование частей организма как предпосылка его выживания и благополучия предполагает наличие контролирующих органов - “сердца” общества и его “мозга”, которые в свою очередь зависят от тела в целом и вместе с ним работают на общее благо. Время от времени организм атакуют разного рода инфекции и болезни, но его здоровые силы помогают справиться с ними. Организм, наконец, целостность, обладающая качествами, которые несводимы к тем, которыми обладают составляющие его части. Это прежде всего общество - организм, и на город эта метафора распространяется автоматически.

Наконец, город потому работает, как машина,что все его части функционируют без помех и в точности так, как их спроектировали создатели - группа людей, которая предназначила город для извлечения прибыли.

Типология Лангера, повторюсь, не охватывает всего богатства городской метафорики и своим теоретическим простодушием резко контрастирует с сегодняшними штудиями, в которых проблематизируются и противопоставление макро- и микросоциологии, и нормативная подоплека описаний города. Вместе с тем, само соединение в ходе его анализа, так сказать, векторов метафорической активности и их нормативного наполнения (“за” или “против” города) столь редко проводится в чисто социологической литературе, что было бы грустно, если его идеи останутся лишь достоянием истории социологии и урбанистики. Ведь зафиксированные им метафоры продолжают работать в определении задач муниципальной политики, архитектуре и градостроительстве, маркетинге и журналистике. Эти дискурсивные поля никогда не бывают совершенно свободны от нормативных “обертонов”. Рассмотрим, как упомянутые метафоры эволюционируют в некоторых вариантах западного дискурса и с какими целями используются в России.

Дата добавления: 2015-07-26