Глава 10. Новопоселенцы приступили к устройству на месте

.

Новопоселенцы приступили к устройству на месте. Месяц пролетел незаметно. Каждый глава семьи уже побывал в уезде, необходимо было оформить бумаги на землю под строительства дома, усадьбу для ведения домашнего хозяйства.

Дома у Орещка в уезд уехали сразу все мужики: отец, Ахмет, и он сам. Поехали опять на быках, так как те, кто уже съездил в город, говорили, что дорога такая плохая, что кони её не тянут. А из города, необходимо было ещё захватить и инструмент, и гвозди, и железо, и другой материал для строительства. То, что везли переселенцы с собой – капля в море. Понимая это, каждый стремился, приезжая в город, захватить с собой, как можно больше необходимого в хозяйстве, то чего недоставало.

Кроме оформления бумаг на землю и выдачи оставшихся подъёмных, государство быстро забыло о людях… Они уже на месте, и обратно не вернутся, а обещание в виде калачей на берёзах, да рек с кисельными берегами, кануло в лету. Правда, лесничему Карамурзе, была дана разнарядка на выделение лесных делянок под выруб леса для строительства нового села для переселенцев. На этом можно было и руки умыть.

На месте, где остановились дядя Митрофан и семья Орешка, отец и Ахмет поставили юрту. Юрта была небольшая, но уже то, что было где спать, где можно было спрятаться от дождя и ветра - было хорошо, так как сразу же взялись за строительство загона для скота. Жерди для этого брали в согре, рядом с домом. Ещё успели выкорчевать деревья за озером и посадить лук, чеснок, морковь, репу и капусту, а так же под бором, на песочке, посеять на пробу по ведру проса, ячменя и немного гречихи. Времянку можно было не ставить, а сразу приступать к строительству избушки, в которой планировали перезимовать. А дом строить, уже не торопясь, начиная прямо с весны следующего года. В первую очередь построили сарай для скота и свинарник для поросёнка, который уже хрюкал у них во дворе.

Выехали, как обычно, на рассвете. Тридцать вёрст ехали два дня. После татарского аула - Акульска, начался песок, в котором утопали колёса, и людям приходилось самим впрягаться в повозки и помогать вытаскивать, застревающие в песке, колёса. Наконец, появилось какое-то подобие дороги - земля стала твёрже. Но после кордона Пальчик, снова начались пески.

- Тыным, - сказал, ехавший с ними из Акульска татарин.- Здесь ещё больше песка, чем было раньше.

Это расстояние, вёрст в десять, одолели еле-еле. Дороги, практически, не было, песок тут же засыпал колею. Ехали по целине.

- Может лучше, было ехать через Долонь? - угрюмо заметил отец.

- О-о -о, - протянул татарин, пощёлкав язаком, - там совсем худо, там дале-ко-о-о.

Но природа радовала глаз: берёзки, перемежающиеся ивами, талом, как здесь называли ивняк, осинами, молодыми сосёнками со светлой, золотистой корой, непуганые зверушки. Белочки, спускавшиеся с деревьев, прямо к наблюдавшим за ними людям, посверкивая бусинками своих черных глаз, пытались схватить предложенный им кусочек хлеба. Зайцы, становившиеся на задние лапки и столбиком разглядывающие людей - всё это умиляло, заставляло чувствовать себя в единении с природой. Ребята, почти целый день, бежали рядом с обозом, запоминая дорогу, изучая всё неведомое, незнакомое. Быки шли со скоростью не более четырёх вёрст в час.

На четвёртый день, к обеду, въехали в Семипалатинск. Оста­новились у брата дяди Митрофана, который здесь обосновался, ещё год назад. Тут же, в семье Христины, жила Машенька, которую отец оставил на период строительства дома. Сам же с женой и скотиной остановился у Александра Паршина. Семья Христины так же решила обосноваться в городе.

Татарин Мустафа поехал на постоялый двор, а при надобности велел отцу искать его там, в случае чего он может помочь чем-то. Отец направился в Управу, а ребята побежали искать Машеньку, но искать её долго не пришлось: она уже бежала с Христиной навстречу, так как отец предупредил их, что сегодня должен приехать дядя Иван и Орешек. Увидев Орешка, Машенька, бросилась ему на шею, выговаривая:

- Ух, какой большой, не достанешь. А загорелый какой, прямо чёрный! Что так долго не приезжали? Мы с Христей так стосковались!

Орешек глянул на Христю и смутился. Из глаз Христи били роднички, разбрызгивая серо- голубые искорки.

- Ну, здравствуй Христя, - молвил он, отметив, что она теперь будто - бы стала меньше ростом. - Вот приехали, как только чуть управились, теперь выпра­вить бумаги, да и на пашню пора ехать. Мы там тоже ещё ни разу не были. С Ахметом все согры обегали, весь ближайший лесок. Благо­дать, иногда весь день пробегаешь и никого не встретишь, ну ни души. Белки там, зайцы, лисы и другая живность встречаются, а из людей никого. Озеро там удивительное – тёплое, чистое, а рыбы сколько! Когда ты домой вернёшься? - обратился он к Машеньке.

- А как тятя избушку поставит, - ответила она, пристально глядя на Ах­мета, словно изучая его.

- А Ахмет, чем занимается? Тятя просил, как толь­ко приедете, найти его. Там у него знакомый чиновник, как услышал, что есть кыргызёнок, который по- русски говорит, и грамоту разумеет, сразу же приказал тяте привести его в присутствие. Пойдёмте! Он как раз на обед пришёл, тоже в присутственном месте, какие - то списки проверяет, или составляет, не поняла.

Взяв Орешка за руку, она потянула его назад, приговаривая:

- Вот ра­дость, так радость! Вот мама возрадуется. Ей здесь так одино­ко и тоскливо. Всё тятю торопит переезжать, знакомые то все там, на озере.

Подходя к двухэтажному дому, первый этаж которого был саманный, второй деревянный, заметили на крыльце дя­дю. Дядя стоял в кафтане - однорядке и курил. Увидев входивших в калитку ребят, сказал усмехаясь: «Вот стою и думаю, зачем же понадобилось Петру Великому вводить в стране это правило – курить? К чему народу эта отрава? А вот привыкли и, ну никак нельзя оторваться. Чего только не пытался предпринимать - не могу бросить. Вы, молодые, мотайте себе на ус, если ещё не начали – не начинайте. Ну, его к ляху, этот табак. Одна зараза! Ну, проходите, ребята. Чего стоите? Мария, приглашай гостей, там мать уже на стол накрыла, давайте обедать!

Прошли в дом. Дядя с семьёй занимали левую часть особняка, хозяева - правую. Тётя встретила их приветливой улыбкой.

- Садитесь, садитесь, милости просим, мы уже вас заждались, - сказала она, обнимая Орешка.- Ну, как там наши? Хоть бы скорее свидеться. Только об этом и думаю. Тоска страшная, тоскую тут от безделья, а там дела не дела­ются!

- Ваша избушка уже почти готова, - сказал Орешек, передавая тёте торбу с гостинцами от мамы. - Мы с Ахметом помогали вашим стропила в воскресенье ставить, крышу жёрдочками крыть. Весёлая такая получилась изба. Два окна на восход – два на полдень. Теперь только женская работа осталась: мазать, белить. Печку знатную поставили, сам помогал мастеру Кузьме. Он мне дымоход доверил выводить – тяга, как в трубе иерихонской. Буде­те вспоминать добрым словом! Я думаю всерьёз это ремесло осваивать. Доходное. Свою избушку ещё не начинали, но мы с Ахметом всё уже приготовили, только кирпичи для печи привезти надо отсюда, из города. Вот приедем и начнём. Пусть тятя один пока на пашню едет. У нас юрта стоит, в дороге купили, после зимовки, Ахмет надоумил. Но к холодам надо по­ставить избушку. Мы сейчас сарай для скота построили. Хороший, тёплый такой! Клети понаделали. Для быков, для лошади, для коровы. Думаем корову купить. Тятя по дороге, с татарином из Акульска договаривался, обещает Семминтальскую, стельную. К весне, глядишь и те­лок будет.

- Однако хозяйственный ты парень, Орешек, - протянула тётя Параня. - А где корм-то брать будете? Время покоса проходит. А четыре головы скота прокормить, ох как не легко-о-о, много сена надо.

- Да мы с Ахметом уже все ложкИ по - близости выкосили, - продолжил Орешек, - в низких местах трава ещё сочная, зелёная. Два раза всей семьёй ходили за озеро камыш косить, уже два стожка сметали. Да тятя договорился с татарином на два воза соломы просяной. Вот как раз, как приедем, тятя поедет на пашню, где у купца пшеница, овёс и просо посеяны. Всё в том месте, где и нам земли под пашню собираются нарезАть. Тятя пошёл в Землеустроительное Управле­ние за наделом.

- Да, все списки по нашему обозу я уже подработал и отдал в Управление сегодня, - сказал дядя,- сейчас готовят людей для поездки как раз в это место. Нужен человек, который бы знал и русский и казахский языки и грамоту разумел. Я подумал про Ахмета, а тут и вы. Прямо, «на ловца и зверь бежит». Сейчас пообедаем и мы с Ахметкой пойдём в Земскую управу.

- Я тоже с вами, - попросил Орешек. - Как раз и тятю там встречу, нам с ним ещё на базар надо идти, за скобяным товаром. А к вам мы вечером ещё раз придём, - обратился он к погрустневшим девочкам, - да мы ещё и завтра, и послезавтра здесь будем, так что успеем наговориться. А может нам Машеньку с собой взять? Ведь вы, наверно, на этой неделе уже и переезжать будете? Избушка готова, а сарай для коровы построить мы с Ахметом поможем, наловчились уже.

- А вот с Ахметом вам, наверное, придётся расстаться. Если его возьмут на работу, он должен будет находиться здесь, при Управе.

Орешек остолбенел. Ахмет поднялся из-за стола и подошел к двери.

- Моя не пойдёт - плаксиво заявил он. - Моя надо сна­чала говорить с Иван – ага. Моя сначала надо много ему помогать, он меня спасать.

- Хорошо, давайте поговорим с Иваном, думаю, что он-то не будет про­тивиться, - вставая, кивнул дядя Митрофан. - Справедливо. Действительно, ведь это он тебя привёл к нам. Ну, пошли!

И они все направились к выходу. Тётя Параня сунула мальчикам ещё по пирогу в руки.

- Больше ешьте, вам сила нужна, вы сейчас растёте! - Заботливо прово­рковала она, провожая их к выходу. Девочки вслед помахали рукой.

- Скорей возвращайтесь! - дружно крикнули они. - На Иртыш сходим, по­купаемся, цветов нарвём!

- Кому что, а девочкам цветочки, - проворчал дядя выходя. - Как я сына хотел! А у меня только девки. Старшая в Смоленске осталась, средняя -Анастасия, ждёт ребёнка, хотя - бы внук был.. За Беленковым она – за Иваном, пояснил он внимательно слушавшим его мальчикам. Ты-то его знаешь, - кивнул он Орешку.

- Да, знаю. Он тоже ездил искать место с первой депутацией.

- Вот-вот, у него ещё чуб скобой, как у казака. Вообще хороший парень, надёжный. И в Насте души не чает. Ей повезло. А вот, что у младшей получится, не знаю. Вся душа изболела у нас с матерью. Дай бог и ей счастья.

- Рано ещё Машеньке замуж, но думаю, что в невестах она не заси­дится. Не стоит себя изводить заранее. Вот увидите, всё будет хо­рошо. И с внуками ещё понянчиться успеете.

- Вот и пришли, прервал дядя Орешка. - Ты посиди здесь, на лавке, или отца поищи, он вон в той палате должен быть, если ещё не ушёл. А мы с Ахметкой зайдём к старшОму инженеру.

- Я ни куда не пойдёт, пока не говорить с ага, - заупрямился Ахмет.

- А вот и Иван! - воскликнул дядя и пошёл ему навстречу. - Слушай Вань, хочу Ахмета пристроить в Земельный отдел, там как раз человек такой нужен. А он упрямится, говорит, тебе должен помогать, тебе многим обязан.

- Да он и так нам хорошо помог. О своей жизни думать надо, - Иван бы­стро повернулся к Ахмету. - Ты молодой, свободный человек, тебе где-то пристраиваться, учиться надо. Строить свою жизнь.

- Тятя, ты что? А как же я? И где он будет тут жить? Я без Ахмета не останусь, сам же говорил, что он мой брат? - возмутился Орешек.

- Не кипятись, - прервал его дядя Митрофан, - с жильём мы уладим, пока у нас поживёт. А вот твоя помощь отцу необходима. Вам сейчас дом строить, пашню пахать, озимь сеять. Вон сколько работы. Да ты и сам посуди. Кто он у вас? Батрак, работник? Или кто ещё? Ему самому путь в жизни пробивать надобно.

Орешек плакал, Ахмет, едва сдерживался: «Если я вам не нравится, я остаюсь, - скорбно произнёс он. - Я хотел этот год помогать вам, а потом уже что-то думать про себя».

- Спасибо тебе Ахмет за всё, ты мне тоже очень дорог, но если подвернулась хорошая работа, её упускать нельзя. Тем более, что ты будешь у нас часто бывать, ведь вон сколько земли придётся нарезАть, не навсегда расстаёмся. Видеться будем часто, да и родной ты для нас человек, всегда будем рады твоему приезду.

Так и решили. Митрофан с Ахметом пошли в контору, а Орешек с отцом отправились на базар. Базар ошеломил Орешка своей пестротой. Здесь было всё: овощи, фрукты, скобяной товар, доски, китайский шёлк, заморские ткани. Восточная посуда - кумганы, казаны, пиалы, огромные блюда различных размеров. Прямо с воза гонча­ры продавали горшки, крынки, лохани. Бондари собирали бочки для засаливания капусты, огурцов и других овощей. Здесь же продавался и скот. Ржание лошадей, мычание коров и быков, блеяние овец и коз, неслось со всех сторон. На площади готовили и продавали еду: пироги, лепёшки, калачи, буханки хлеба, леденцы, сахарные головы величиной с огромные тыквы. Но больше всего Орешка поразило, как мужчины в пестрых полосатых халатах, на виду у людей, в больших казанах готовят рис, а на углях жарят кусочки мяса, нанизанные на железные прутики, от которых исходит такой дурманящий запах, что просто слюнки текут.

- Надо пообедать, - сказал отец и подошёл туда, где жарили мясо.

- Я только что пообедал у дяди, но тут так вкусно пахнет, что я не откажусь от кусочка мяса, – сказал Орешек.

…Отец взял ещё тарелку плова, оказывается, так называлось это блюдо из риса, и предложил Орешку отведать его.

- Я что - то ничего не могу понять из того, что говорят эти люди в пестрых халатах. На каком языке они говорят? - раздумывая, произнёс Орешек, - это не киргизский, хотя очень похож.

- Это бухарцы, - ответил отец, расправляясь с очередной косточкой из плова. - И урюк, и изюм, и другие сушёные фрукты – всё из Бухары, или из Ташкента. Это отсюда недалеко. Самый близкий, соседний народ. И язык друг друга понимают без толмача. Ну, что пошли за покупками? Надо взять гвоздей, уголков железных; бочку деревянную, куда всё сложим; немного кирпича, и железных листов – сколько быки смогут увезти. Бумаги я все получил. Спасибо Митрофану, он за нас порадел здесь. Всё чин - чинарём. Пришёл, получил и иди по своим делам. Теперь приедем и пора на пашню. Там уже работают люди из Земства.

- Что теперь без Ахмета делать? - горько вздохнул Орешек. Лучше бы мне и не знать его вовсе. Привык так, словно брат родной.

- Ничего, отвыкнешь. Ахмету надо налаживать свою жизнь, у него своя вера, свои обычаи. Он у нас и помолиться, как положено, не может, стесняется. А ему и в мечеть нужно ходить. От нас мечеть – семнадцать вёрст, не набегаешься. - Строго сказал отец. - А в жизни знаешь, сколько ещё будет встреч и расставаний, которые, как ножом будут сердце резать. Терпи, как у нас говорят, атаманом будешь. Ты же мужик. Да, Ахмет для нас стал, как родной. Он будет таким и дальше, будет приезжать к нам на праздники. Конечно, жаль! Нам с тобой теперь придётся тяжеленько.- Отец тоже вздохнул, но, вдруг переменил тон на весёлый.

- А сколько земли у нас будет! Земля – чернозём! Эх! «Раззудись плечо, размахнись, коса!...». Так, кажется, писал один деревенский стихотворец. Ну, что? Поработаем всласть? Глядишь, ты и в люди выбьешься.

- Сначала Нюшку надо замуж отдать - приданое ей справить надобно. Вон уже и парни на неё заглядываются.

- Посидит малость, - продолжал отец,- молода ещё, в первую очередь, обустроиться следует. Легота на пять лет дадена, успеть надо дома поставить и нам, и тебе.

- А мне зачем? - удивлённо спросил Орешек.

- А ты, что сам жениться не думаешь? Ты, чай, старше Нюшки будешь? Тебе первому жениться. Невесту не присмотрел ещё? Аль бобылём решил остаться? Неужто, не нравится даже никто?

- Рано ещё, - смутился Орешек. - Не думал. Тять, а почто мы уехали из Смоленска? Там ведь, сколько наших сродственников осталось?

- Как тебе сказать! Мы же были крепостными у дворян, которые имели всего шесть крепостных душ. Таким разрешалось отпускать крестьян без наделов. А чем жить людям? Вот царь-батюшка и причислил неимущих крестьян к кабинетным, то-есть казённым землям. В России земель мало, вот и вербуют нас Сибирские земли осваивать. Из казны на это дело деньги выделяют, леготу на пять лет от налогов обещают. И в рекруты пока никого брать не будут. Видели ли мы когда такую доброту! Нам тоже надо оправдать доверие. Надо хорошо обустроиться, закрепить эти земли за матушкой – Россией. Не худо от этого и нам будет; глядишь ты и минуешь рекрутства.

Они подошли к лавке купца Свешникова «Скобяные товары» и начали отбирать гвозди, протянув купцу бумагу из Земства. Железо выдавалось по специальному билету. Отобрав необходимое – пошли за быками, по дороге решая, что если так быстро всё сладилось, то завтра надо бы уже и выезжать обратно. Дорога трудная, воз тяжёлый, сколько ещё предстоит ехать?

- На постоялом дворе, надо узнать: кто ещё собирается ехать обратно? Там есть несколько наших мужиков, а также из Бураса, из аула Акульского. Ехать лучше гуртом. Места незнакомые, страшновато в одиночку, - сказал отец.

- А как наше село будет называться? - спросил Орешек.

- Пока решают, наши мужики предлагали своё название, но волость хочет дать местное название – мудрё- ё-ёное, - протянул отец - не запомнил. Сейчас пойдём к Митрофану, спросим.

… Они уже подъезжали к постоялому двору, быки тяжело тащили воз.

- Много листов железа взяли, тяжело быкам будет, придётся у Митрофана оставить часть, давай сразу к нему завернём, - в раздумье произнёс отец, - да заодно и поговорим.

Митрофан, как обычно курил на крыльце. Увидев подъезжающих Ивана и Орешка, начал медленно спускаться с высоты второго этажа.

- Ну, вот и решён вопрос с твоим приемышем, - весело проговорил он. - Теперь надо ему документы выправить, приказ получить, и направляют его, куда бы вы думали? К вам на Балапан! Сначала они с бригадой нарежут участки для вывоза леса на озере, а затем поедете на Балапан, получать нарезы под пашню. Ну, давайте, заходите в дом. Параня пироги с рыбой печёт. Ох, объедение! Квашню на завтра ставит - вам хлеба в дорогу испечь.

- А где Ахмет? - спросил Орешек.

- Ещё в конторе, оформляется, документы получает. Подъёмные ему тоже собираются дать. Жить первое время на что-то надо. Я его тоже в списки включил, хотя в первичных документах его не было. Не горюй, скоро увидитесь. Теперь он служивый человек. Хорошо, что у него бумажка о рождении была на руках. Обошлось без волокиты.

Вошли в дом. Женщины суетились на кухне. Увидев Ивана, Ма­шенька повисла у него на шее.

- Дядя Ваня, возьмите меня с собой! Мне здесь так скучно, хочу всех – всех увидеть. По Ульянке Беленковой стосковалась. Как она там живет? - повернулась она к Орешку. - Ты её часто видишь?

- Редко. Как приехали – раза два только и видел, они далеко живут, на Тамбе. Когда прибегает на озеро купаться - вижу. Да только днём мне редко приходиться на озере купаться – работа, - по- взрослому ответил Орешек.

В горнице было чисто прибрано. На желтоватом, скобленном ножом полу, лежали пёстрые, вязанные вручную дорожки. Предзакатное солнце заливало горницу оранжевым светом, на дорожке, развалившись, сладко спал персикового цвета кот. Стены были убраны веточками берёзы – завтра праздник, Ильин день. В переднем углу, под образами, стоял стол. Посреди стола - огромный, румяный пирог. Вдоль стены тянулась широкая лавка, на лавке лежали, разбросанные как попало, кустики мяты, ещё каких то цветов, издавая пряный запах. Тётя Параня внесла самовар, Машенька расставляла на столе чашки.

- У вас что, сегодня троица? - удивлённо спросил Орешек.

- Машенька убиралась! Она всегда что-нибудь придумает, - ответила, улыбаясь, тётя, - вот и нынче считает, что если в доме гости, значит, великий праздник! Да и Идьин день завтра, тоже праздник!

… Сели за стол. Хозяин разливал по стаканам брагу. Тетя Параня ставила на стол солёные грибы и арбузы.

- Когда вы успели арбузы посолить? - спросил Иван.

- Посолили немного, чтобы сейчас покушать. Митрофан ездил с хозяином на бахчу, привезли арбузы, а многие из них ещё розовые, не выбрасывать же - Вот - посолила. Да Машенька за белянками (грибы – подберёзовики) с подружками бегала в Затон, говорит там их видимо – невидимо, готовим уже на зиму.

- Говорю им не след, - вмешался дядя – зиму уже в деревне будем встречать. Раз избушка готова – надо переезжать, а там уже и делать запасы. Там есть грибы лучше здешних, грузди. Это мои любимые. Ну, давайте за встречу! - он поднял свой стакан. - Чтоб родные не журились, как говорят хохлы. С приездом вас!

- Да и с отъездом сразу, - подхватил Иван. - Завтра и отъезжаем, вроде

успели сделать сегодня всё, что нужно было. Спасибо тебе, Троша, за то, что похлопотал здесь за нас. Приехали на готовое, взяли что надо и назад. Вот только хотим у вас тут несколько листов железа оставить, а то быки не потянут, дороги страсть какие худые! Кстати, как все- таки, будет называться наше село? Мудрёно как-то, не запомнил.

- Да, губернатор Томска предлагает назвать село Канониры. В память о пушкарях, которые охраняли форпост. Теперь их перевели на Балапан, от зипунов охраняют. Там они набеги с Алтая совершают, особенно во время жатвы, да и скот частенько угоняют. Так что и нам придётся там сторожей держать. Сейчас уже не то, что раньше было, тем не менее, случаи есть и пренебрегать сторОжей не надо. Как гово­рится, «бережёного и Бог бережёт».

Выпили, закусили грибами, арбузом, отведали пирог.

- Ну и мастерица ты, Параня! Пирог, действительно, прямо объедение. А что это за рыба такая? Жирная и без костей, один хрящик, - удивлённо спросил Иван.

- Стерлядка. Из осетровых. Только мельче! Здесь, в Иртыше, водится. Здесь и налимы, и сомы, и щуки водятся. Богатая река. А в озере много рыбы? - обратился Митрофан к Орешку.

- Да сейчас особенно некогда рыбалить, вот отпашемся, тогда и будем запасы делать. Конечно, мы с Ахметом часто зорьку встречаем на озере, если ни куда не едем - утром самый клёв. Рыба так и прёт, так и прыгает, чуть не в садок, - оживился Орешек. - Да у нас озеро прямо на задах, даже Нюшка, а иногда и мама рыбалят. Только теперь без Ахмета какая рыбалка?

- Ой, тятя, отпустите меня с дядей Ваней на озеро, я тоже хочу с Нюшей рыбалить, - запричитала Машенька. - Всё - равно переезжать!

- Нет, скоро и сами поедем. Надо помогать матери собираться. Вот этим и начинай заниматься, чем скорее уложитесь, тем скорее поедем. У меня здесь дел дня на три не больше, так что на следующей неделе будешь рыбу в озере ловить, - засмеялся дядя.

-А давайте один возок мы вам поможем сегодня собрать, да мы с Машенькой на нём и поедем, - предложил Орешек.

- И правда отец, пусть маленький возок на одну лошадку, Орешек отвезёт. А мы с тобой будем собираться, укладывать вещи, - предложила тётя.

- Не получится на лошадке,- молвил Иван,- застрянет в песках. Лучше нормальный воз на быках отвезём. Давайте укладывать всё необходимое. Машеньку тоже заберём, вы уж тут и без неё справитесь, чай, не в лесу, понадобиться помощь - люди есть везде, вот и ваш хозяин поможет. Видел я его! Ему только в цирке выступать - подковы гнуть. Эк, богатырь! В плечах – сажень. Щедра матушка - природа на русских богатырей.

- Ура! Я поеду в Канониры, я поеду в Канониры, - запрыгала на одной ноге Машенька, – и кота возьму, пусть первым в избушку входит, по обычаю.

Все разом встали из-за стола, началась суета. Тётя предлагала в первую очередь отправить постель, падушки, ковры, сундук с платьем – Машеньке будет легче справиться. Дядя настаивал, что лучше отправить сундук, кухонную утварь и то, что понадобится в первую очередь для ведения хозяйства.

Дата добавления: 2015-07-20