Февраль 2010 4 страница

Он позвонил Тане. По телефону голос у нее казался усталым.

— Я договорилась с мистером Экхардтом, он сказал, что вы можете в любое время провести обыск в кабинете Дани, они готовы помочь вам чем могут, можете осмотреть все его вещи. Только предупредите заранее Невилла о своем приходе.

Яуберт поблагодарил ее и рассказал, что хочет проверить «ауди» на отпечатки пальцев.

— Сколько это стоит?

— Я все выясню и перезвоню вам.

— Думаете, так уж необходимо осматривать «ауди»? Может, подождать, пока выяснится с телефоном?

— Может быть, и так.

Нажав отбой, он позвонил Янни Кордиру, эксперту-криминалисту, объяснил, кто он и чего хочет.

— Сегодня я занят под завязку, может быть, вечером получится. — Голос у эксперта оказался высокий, нервный.

— Сколько это стоит? — спросил Яуберт.

— Хотите, чтобы я осмотрел машину и снаружи, и изнутри?

— Да, пожалуйста.

— Полторы тысячи плюс по шесть сотен за каждый набор отпечатков, какие вы захотите опознать.

— Я вам перезвоню.

Потом он позвонил Невиллу Филандеру и договорился, что приедет завтра в двенадцать, взял список телефонов, составленный Таней Флинт, и начал обзванивать друзей ее мужа. Он снова и снова задавал одни и те же вопросы. Не вел ли себя Дани как-то необычно за несколько недель до исчезновения? Не упоминал ли о проблемах — на работе, в семье? Были ли у него враги? Не было ли у него в последнее время ссор или драк? Не было ли у него причины исчезнуть? Хотя все отвечали охотно и даже с воодушевлением, все ответы оказались примерно одинаковыми. Друзья называли Дани «славным малым». Дани был веселым, бодрым, никогда не унывал. Верный друг, все его любили. Дани «любил повеселиться», бывал «душой вечеринок»… Он обожал жену, работу и веселье, вечеринки, тусовки.

Покончив с последним звонком, Яуберт откинул голову на спинку кресла и задумался. Странно… Близкие и друзья обычно причисляют человека, ставшего жертвой преступления, к лику святых. Так бывает всегда; может, люди чувствуют себя виноватыми за то, что они живы? И потом, как известно, «о мертвых либо хорошо, либо ничего»… Такой подход сильно осложнял работу полиции, потому что в образе святого труднее найти изъяны. Тем не менее изъяны находились всегда.

В одиннадцать он позвонил миссис Густи Флинт, матери Дани, и спросил, когда с ней можно встретиться и поговорить.

— Добро пожаловать, — ответила она. — Я весь день дома. — Она продиктовала ему адрес в Панораме.

Снова очутившись в кабинете Невилла Филандера с постоянно звонящим телефоном и кондиционером, работающим на полную мощность, Яуберт спросил, можно ли взглянуть на личные дела всех водителей, которых Дани Флинт уволил между первым сентября и двадцать пятым ноября.

Филандер очень удивился.

— Извините за беспокойство, — добавил Яуберт.

— Невилл! — позвал женский голос из другой комнаты.

— Минутку! — крикнул в ответ Филандер, глядя на свой телефон, как на ядовитую змею. Яуберту он сказал: — Я-то не против, но все личные дела у нас хранятся в головном офисе. Если я начну клянчить, чтобы мне их выдали, весь день у меня пойдет псу под хвост. Вы уж сами съездите к ним, ведь мистер Экхардт дал вам свое благословение.

— Конечно. Где головной офис?

— Невилл!

— Санташа, подожди, бога ради! «Эппинг-индустрия», Хьюэтт-стрит. Пошли, я покажу вам рабочее место Дани.

Раздраженный голос Санташи:

— Невилл, милый, ты сегодня снимешь трубку или нет?

Яуберт следом за Филандером зашагал по коридору.

— Нет, если будешь так на меня кричать!

Он скрылся за дверью. Яуберт вошел следом. Санташа закричала:

— Милый, я на тебя не кричу, я стараюсь тебя расшевелить!

Комната была поделена на четыре рабочих места перегородками высотой до груди; в каждой четверти стоял письменный стол и низкий горизонтальный офисный шкаф — вся мебель в одной цветовой гамме, светлое дерево. Два стола были завалены бумагами; там громоздились кучи папок и документов. За ними никто не сидел.

— Ты лучше расшевели клиента, пусть немного подождет! — крикнул Филандер, обошел перегородку, подошел к окну. — Вот место Дани, — сказал он. — Почти в том виде, в каком он все оставил.

— Спасибо, — сказал Яуберт.

— Веселитесь, — сказал Филандер, развернулся и скрылся за дверью.

Яуберт оглядел письменный стол, шкаф, офисное кресло. Недорогая мебель, серый ковролин. Стол с тумбой, три выдвижных ящика. Под столешницей системный блок, на столешнице — мышь, клавиатура и монитор. Стопка документов, папка для записей, кружка с логотипом «Порше». На дне засохшая кофейная гуща. На перегородке, обитой выцветшей синей материей, прикреплены вырезки, фотографии и записки с напоминаниями. Яуберт сел в кресло и стал разглядывать фотографии. Посередине — снимок, сделанный у входа в депо. Наверное, сняты все сотрудники: шесть мужчин, три женщины. В первом ряду, посередине, — Филандер. Дани стоял вторым справа, во втором ряду, улыбаясь во весь рот. Интересно, подумал Яуберт, которая из трех цветных женщин — дипломатка Санташа? Рядом висело фото Дани и Тани Флинт, снятое на корпоративной вечеринке. Тогда ее лицо было круглее, она изумленно смотрела на Дани. Тот нахлобучил на голову смешную шляпку, в руке держал пивную кружку и заразительно хохотал. Еще один снимок: Дани в лодке, где-то на реке, с двумя друзьями. Три вырезки из журналов: спортивные автомобили, «Ауди-8», «феррари» и «ламборгини». Желтые самоклеящиеся листки с нацарапанными на них именами и телефонами; напоминания о встречах, о сроках представления отчетов. Срочность каждого задания помечена соответствующим количеством восклицательных знаков.

Он придвинул к себе стопку документов и наскоро пролистал. Официальные бланки с шапкой ААК, везде цифры и буквы — очевидно, номера автобусов. Одна светло-коричневая папка с логотипом ААК и словом «Заявления». Надпись сердитыми красными буквами: «Не забудьте вернуть в отдел кадров, миссис Хис!» В папке — заявления о приеме на работу водителей, каждое с фотографией, краткой биографией и визой отдела кадров.

Он отодвинул документы в сторону, подергал верхний ящик стола. Ящик оказался заперт.

Он открыл второй ящик и увидел металлический лоток для бумаг с несколькими отделениями. Дешевые шариковые ручки, два карандаша, степлер, синяя коробка со скрепками, необычный ластик, рулон клейкой ленты, ножницы, справочник почтовых индексов, три упаковки самоклеящихся листков, зарядник для телефона «Нокиа», скрепки, зажигалка «Бик» со сломанным кремнем, брелок «Феррари» и два белых штепселя.

В нижнем ящике тоже почти ничего не оказалось — загрузочный диск для компьютера, диск с Windows ХР, инструкция к струйному принтеру, два старых номера журнала для мужчин FHM и «Спортс иллюстрейтид — спецвыпуск в купальниках», «Авто-ревю» и два журнала «Автомобили: покупка, продажа».

Яуберт передвинул кресло и открыл дверцу офисного шкафа. Он оказался заполнен светло-коричневыми папками, разложенными по датам, с 2004 по 2006 год. Кроме того, там лежало два толстых телефонных справочника. Он достал одну из папок, пролистал. Какие-то непонятные документы под шапкой ААК. Он сложил все на место и закрыл шкаф.

Интересно, где ключ от верхнего ящика? На связке с ключами от «ауди», которая пропала вместе с Флинтом?

Осталось проверить только одно: компьютер. Он нагнулся под стол, нашел кнопку, нажал. Компьютер включился. Он стал смотреть на монитор. На рабочем столе показались значки. Некоторые из них были знакомыми. Электронная почта. «Ворд». «Эксель». «Эксплорер». УВР. Что такое УВР?

Он сидел и смотрел на монитор. Интересно, можно ли войти в электронную почту Дани? Если бы он по-прежнему работал в полиции, он бы вызвал специалиста по компьютерам и слесаря, который в две минуты открыл бы запертый ящик стола. За полчаса он получил бы доступ к почте и к содержимому ящика. Но сейчас каждый шаг означает лишние расходы, все время приходится считать и прикидывать…

Так невозможно вести следствие!

Матт Яуберт сидел перед компьютером Дани Флинта, закрыв голову руками, и думал, как бы сделать все по-своему. Он понимал, что ему грозят неприятности. Понимал, что придется действовать против ворса, против собственного здравого смысла. Тридцатилетний опыт научил его: гораздо разумнее работать по правилам, потому что, если их нарушать, тебе же потом будет хуже.

Значит, сейчас ему следует поехать к Джеку Фишеру и сказать: нет, он не согласен с политикой выдаивания клиентов. Честно и прямо — как он привык.

Вместе с тем он не самый сообразительный сыщик на свете, он действует медленно, методично, вдается в подробности. А если Джек скажет: «Хочешь сэкономить деньги клиента — работай быстрее»? Нельзя отрицать, у него тоже есть недостатки.

Потом он вспомнил, как Джек сказал, что можно попробовать надавить на Дейва Фидлера, специалиста по розыску мобильных телефонов, потребовать скидки. Значит, у него есть «вилка»? Кроме того, он взял визитную карточку Беллы ван Бреда, молодой блондинки в очках, которая легко краснеет. Соседки Бенни Гриссела. Он позвонил ей, но сначала пришлось объяснять, кто он такой, а уж потом переходить к своей просьбе.

— Я могу попробовать, — сказала она.

— Трудность в том, что бюджет клиента ограничен… Сколько это будет стоить?

— Всякое бывает. Если подождете, пока я закончу работу вечером, я ничего с вас не возьму.

— Нет-нет, вы не можете работать бесплатно…

— Давайте сначала посмотрим, удастся ли мне что-нибудь найти…

— В какое время вы заканчиваете работу?

— Около шести.

— Можно за вами заехать?

— Да, пожалуйста.

Он записал адрес ее работы, закончил разговор и пошел к Невиллу Филандеру спросить, можно ли будет вернуться в конце дня.

Он купил банку диетической колы в маленьком кафе в Вудстоке, изучил карту, которую держал под сиденьем, чтобы понять, как добраться до дома Густи Флинт. Сэндвичи он ел в машине, по пути в Панораму. Маргарет приготовила его любимые: авокадо, провернутый билтонг[13] и тонко порезанный пармезан. Все в точности как надо — как всегда у Маргарет.

В его мысленное досье добавились новые кусочки. Фотографии на стене, вырезки с изображением спортивных машин, напоминания на желтых самоклеящихся листках, журналы в ящике стола. Абсолютно нормальный молодой человек. Живет на бегу, мечтает о невозможном. Экстраверт, бодрый, всегда смеется и вместе с тем усердно работает, стремится сделать карьеру. Полная противоположность своей серьезной жене. Он гораздо меньше думает о деньгах, живет сегодняшним днем. Как и большинство его сверстников. Они думают: все как-нибудь образуется.

Где тут изъяны?

Они должны быть обязательно. Дани Флинт пропал не случайно, вот что больше всего беспокоило Яуберта. «Ауди», припаркованная у спортивного клуба, исключала совпадение. Дани не стал жертвой случайных грабителей. Единственный возможный источник конфликтов — водители, которых он увольнял. На то, чтобы просмотреть все личные дела, уйдет время, нужно будет проверить возможных подозреваемых на уголовное прошлое. Уж он-то знал, что насилие всегда оставляет след.

А время — деньги.

Он вздохнул, допил остатки колы и, включив поворотник, повернул на съезд к Панораме.

Миссис Густи Флинт певучим голосом сообщила Матту Яуберту, что, после того, как «они» пришли к власти, полиция стала «безнадежна».

— Но я не расистка.

Она оказалась весьма привлекательной женщиной; судя по виду, ей было под пятьдесят, но вполне возможно, было на десять лет больше. Холеная, ухоженная, одета со вкусом, короткая стрижка, крашеная блондинка, макияж едва заметен. Лицо широкое, черты крупные, правильные. В вырезе светло-сиреневого мохерового свитерка с короткими рукавами видна грудь. На шее — нитка жемчуга. На коленях у нее сидели две собачки чихуа-хуа и с подозрением таращили глаза на Яуберта. Большие руки хозяйки то и дело гладили собачек, когда они начинали возмущенно тявкать, глядя на незваного гостя. На правой руке миссис Густи Флинт было одно кольцо — сложный узел из золота и бриллиантов. Ногти длинные, выкрашены в светло-красный цвет. На ногах сандалии на высоком каблуке; на лодыжке тонкий золотой браслет.

Он терпеливо выслушал все ее претензии к ЮАПС, которые вылились в то, что полиция не в силах найти ее пропавшего сына. Миссис Флинт считала, что именно представители ЮАПС во всем виноваты.

— Он пропал совсем рядом с ними. Буквально в двух шагах! И вот бедной Тане приходится нанимать частного детектива, а у нее, бедняжки, таких денег нет, она только-только встает на ноги с собственным делом!

Яуберт невольно подумал: почему бы свекрови не помочь невестке с деньгами? Дом у нее большой и роскошный, мебель дорогая, тихо шепчет современный кондиционер.

Когда она закончила свой монолог, он начал:

— Миссис Флинт, как часто…

Собачки затявкали.

— Фред! Джинджер! Тихо! Прошу, зовите меня просто Густи.

Собачки посмотрели на хозяйку и завиляли хвостиками.

— Как часто вы видели Дани…

Собачки залаяли.

— Погодите, — сказала она. — Дайте я их сначала уберу. — Она подхватила обеих собачек, нагнулась и поставила их на толстый ковер, продемонстрировав ему свой бюст в вырезе свитера. Покосилась на него, поняла, что он все заметил, встала и позвала собак: — Пошли!

Чихуа-хуа укоризненно посмотрели на Яуберта и нехотя затрусили за хозяйкой. Он смотрел ей вслед; она шла, зазывно покачивая бедрами. Пожалуй, ягодицы были великоваты для белых брючек в обтяжку.

Он не такого ожидал.

Снова зацокали ее высокие каблуки.

— Хотите чего-нибудь выпить?

— Нет, спасибо.

Она села, скрестила ноги и разгладила длинными пальцами белые брючки.

— Иногда они такие надоедливые, — сказала она, — но, кроме них, у меня никого нет.

— Отец Дани?..

— Гербер скончался девять лет назад. Ему было шестьдесят. Только в воскресенье ездил на велосипеде за «Аргусом», а в понедельник упал в кабинете. Обширный инфаркт, так неожиданно! Он был спортивный, всегда следил за собой, — привычно тараторила она, видимо, ей приходилось часто повторять одно и то же. — Самое ужасное время моей жизни, муж умер, сын уже уехал из дома, вдруг я стала одинокой женщиной. Но ко всему человек приспосабливается, перекраивает жизнь. Так я и Тане сказала. Время лечит, надо идти дальше. А теперь и сын пропал, и самое ужасное, что мы ничего не знаем наверняка! С Гербером я хотя бы могла попрощаться, как бы мне ни было трудно, были похороны, поминки… Мне пришлось нелегко, но его бедная, бедная жена… Хотелось бы мне забрать ее боль, взять ее на себя. Она такая чувствительная!

— Миссис Флинт, вы под…

— Прошу, зовите меня Густи. Когда ко мне обращаются «миссис», это все равно что «тетушка». Нам столько лет, на сколько мы себя ощущаем!

— Вы поддерживали отношения с Дани?

— У меня прекрасный сын. Звонил мне дважды в неделю, заезжал раз в неделю. Я знаю все, что происходит в его жизни. И я считаю, что он стал жертвой ужасного преступления. В нашей стране такая преступность! Бессмысленная, страшная! У него не было ни одного врага. Он был весь в отца. Все обожали Гербера, не случайно его почти двадцать лет выбирали в городской совет. Но те дни ушли, теперь нам страшно жить в собственной стране! Они упорно все разрушают. Я не призываю вернуться к апартеиду, но заметьте, многие из них сами говорят, что тогда было лучше…

При прощании она подошла слишком близко, задержала его руку в своей.

— Вы женаты, Матт? — спросила она, как будто не видела его обручального кольца.

— Да.

— Приезжайте ко мне еще. В любое время! — От нее сильно пахло духами, она бросила на него многозначительный взгляд.

Когда он отъезжал от ее дома, у него кружилась голова. Он думал, какого сына могла воспитать такая мать, как Густи Флинт. И что он расскажет Маргарет об этой встрече? Одно непременно доведет его жену до бешенства: другая женщина, зная, что он женат, делала ему авансы.

Только переехав Кэнал-Уок, он сосредоточился на расследовании. Как открыть верхний ящик стола Дани Флинта, не платя еще несколько сот рандов слесарю? Он долго перебирал разные варианты, а потом, вспомнив о Вачи де Вале, развернулся на перекрестке у Отто-Дюплесси-Драйв и поехал назад, в Пэроу.

Вачи де Вал полулежал в салоне «субару». Наружу высовывались только ноги в грязном синем комбинезоне. Голова и грудь скрылись под приборной панелью.

— Вачи! — позвал Яуберт.

— Что? — раздраженно отозвался Вачи.

— Можно поговорить?

Де Вал развернулся, чтобы посмотреть, кто пришел. Узнал Матта Яуберта, прищурился, покачал головой и вздохнул:

— Нет, только не это.

— Визит вежливости, — сказал Яуберт.

— Черта с два, — возразил Вачи, нащупывая на сиденье кусачки. Потом он снова скрылся под приборной панелью. Яуберт догадался, что начальник «Демонов-Децибелов» устанавливает магнитолу — или, наоборот, снимает. На окне, выходящем на Фортреккер-стрит, было написано: «Бешеные магнитолы, смешные цены, сумасшедший звук». Наверное, так де Вал понимает грамотный маркетинг. Вачи — человек разносторонний. — Я ничего не знаю.

— Мне нужен твой талант, а не сведения.

— Для чего?

— Требуется открыть один ящик.

— Зови Калли ван Девентера, чтоб ему пусто было!

— Вачи, я больше не служу в полиции.

Вачи замер. Вынырнул из-под приборной панели, с поразительной скоростью вылез из машины и встал. Ростом он не доходил Яуберту и до пояса, зато был чуть ли не вдвое шире. Голова круглая, как шар; на высоком лбу — единственная морщина.

— Почему? — спросил он, вытирая руки о комбинезон.

— Вышел в отставку.

— Но почему? — уперев руки в бока, спросил Вачи, смешной, похожий на самого себя, когда он еще ходил в школу.

— Время вышло.

— Где же ты сейчас?

— Перешел в частный сектор.

Вачи покосился на стойку администратора, за которой сидела его жена. Она была увлечена компьютером и их разговора не слышала.

— Я такими делами больше не занимаюсь. — Он имел в виду кражи со взломом, свою первую специальность.

— Но ты ведь и сейчас сумеешь вскрыть замок. А клиенты, кажется, в очередь к тебе не становятся.

— Времена трудные, а друзей мало.

— Двести рандов за пять минут работы!

— Совсем спятил. Я бесплатно не работаю.

— Сколько ты хочешь, Вачи?

— Пятьсот.

— Рад был повидаться, — сказал Яуберт, отворачиваясь. — За такие деньги я и слесаря найду.

Он был почти у ворот, когда Вачи крикнул:

— Триста!

— Двести пятьдесят! — крикнул Яуберт через плечо.

Миг молчания.

— Ладно, черт с тобой!

Когда он вошел в кабинет, зазвонил его мобильник.

— Брат, у меня плохие новости, — сказал Дейв Фидлер. — По твоему профилю IMEI ничего нет. Последняя сим-карта принадлежала твоему объекту, последний раз с номера звонили двадцать пятого ноября. С того дня телефон отключен, ни разу не чирикал. Извини, брат, мне очень жаль, но больше ничем тебе помочь не могу.

Он поблагодарил Фидлера и сел за стол. Навалились разочарование и беспокойство, даже тревога. С телефоном они связывали надежду на успех; с его помощью они надеялись хоть что-то извлечь из мрака неизвестности. И более того, телефон мог хоть что-то поведать о самом исчезновении. Что-то рассказать о корыстолюбивом воре. Телефон мог забрать мстительный бывший шофер; он мог его продать или заложить. Даже выкинуть, и тогда его мог подобрать кто-то другой.

Полторы тысячи выброшены на ветер. Теперь придется тратить еще больше на отпечатки пальцев — еще один выстрел наугад.

Таня Флинт восприняла новость не слишком хорошо. Яуберт слышал в ее голосе отчаяние, усталость.

— Что же дальше? — спросила она по телефону.

— Дальше мы проверим «ауди» на отпечатки пальцев. И я еще не закончил с компанией ААК, хочу просмотреть личные дела сотрудников.

Она долго молчала, а потом спросила:

— Скажите честно, есть у меня надежда?

— Надежда есть всегда, — ответил он — возможно, слишком быстро. Потом: — Когда я сегодня вечером закончу с делами, можно все проанализировать. Возможно, тогда у нас появятся новые мысли.

— Спасибо, — сказала она без всякого воодушевления.

Яуберт позвонил Янни Кордиру, эксперту-криминалисту, и попросил его снять отпечатки, но только после половины седьмого, когда Таня будет дома. Затем он ввел в базу свои расходы и поехал за Беллой ван Бреда. Он еще и двух дней не работает, а расходы уже превысили десять тысяч. И здесь он ничего не может поделать.

— Значит, вы знакомы с Бенни Грисселом, — сказал он Белле, когда они ехали в его машине в депо ААК.

— Мы с ним часто разговариваем, — ответила она. Когда он покосился на нее, то снова заметил, что она густо покраснела.

— Как он там?

В последний раз Яуберт разговаривал с Бенни месяц назад. Его бывший коллега, как и многие сотрудники ЮАПС, очень расстроился, узнав, что Яуберт переходит в фирму «Джек Фишер и партнеры». О причинах Яуберт мог только гадать. Обычная антипатия к частному сыску, чувство, что человек, покидающий ряды полиции, в каком-то смысле предатель. Возможно, они ему немного завидовали. Не помогали и откровенные интервью Джека в прессе, посвященные проблемам полиции.

— Нормально, насколько мне известно. Бенни очень занят. Много упражняется на своей бас-гитаре. Основал группу. По-моему, у него новая подружка.

— Вот как?

— Кто-то из прежних солисток. — Белла быстро сменила тему; Яуберт понял, что ей неприятно говорить о подружке Бенни. — Расскажите, что мне нужно будет сделать.

Он рассказал ей обо всем в общих чертах и объяснил, что хватается за соломинку. Ищет хоть что-нибудь, способное пролить свет на исчезновение Дани Флинта.

— Ясно, — сказала она. — Я попробую.

На то, чтобы открыть ящик, Вачи де Валу понадобилось чуть больше сорока секунд.

Яуберт спросил разрешения у усталого Невилла Филандера, который отмахнулся и сказал:

— Делайте что хотите, развлекайтесь, веселитесь. Санташа будет на месте, пока вы не закончите. Я еду домой.

Они направились к рабочему месту Дани Флинта. Де Вал поставил на стол кожаную сумку, выбрал тонкий, загнутый инструмент, похожий на торцевой ключ, вставил его в замочную скважину, попробовал другой инструмент, потолще, приставил ухо к ящику и один раз кивнул, а потом выпрямился и выдвинул ящик.

— Двести пятьдесят. — Он протянул Яуберту руку. — Надо было бы взять с тебя еще и за бензин.

Яуберт достал из кармана куртки бумажник и отсчитал банкноты.

— Спасибо, Вачи! — Он кивком указал на сумку, которую Вачи уже застегнул и замотал лентой. — А я думал, ты такими делами больше не занимаешься?

— Ты уже не в ЮАПС, — возразил де Вал, беря деньги. — Расскажи-ка, чем сейчас занимается Калли ван Девентер, чтоб его черти взяли?

— Калли четыре года назад получил шикарное выходное пособие. Теперь у них с женой гостиница. Кажется, где-то в Гансбае…

— Гостиница? — переспросил Вачи с таким видом, как будто Калли занимался чем-то недостойным.

— Да, мне так говорили.

Вачи кивнул.

— Ладно. Будь здоров! — И его маленькая, приземистая фигурка исчезла за перегородкой.

Белла смотрела ему вслед; затем она бросила на Яуберта вопросительный взгляд.

— Мы вместе ходили в школу, — объяснил Яуберт. — Его отец, дядюшка Бали, был слесарем у нас в Гудвуде. Вачи знал о замках все. Потом стал взломщиком. Семь лет наводил страх на всю округу. Токаи, Бишопс-Корт, Констанция — настоящая эпидемия краж со взломом, и все их совершил один человек. Арестовал его Калли ван Девентер. В тюрьме Вачи очень растолстел. Как только вышел, снова взялся за старое. Калли снова арестовал его через неделю; Вачи пытался выбраться через кухонное окно и застрял, ни туда ни сюда…

Она рассмеялась. Яуберт выдвинул верхний ящик до конца, заглянул в него и увидел всего три предмета. Достал коробку с логотипом компании сотовой связи «Водаком» и положил ее на столешницу. Затем — брелок с двумя ключами и металлическим диском. На диске был узор с буквами СС посередине. Под ними на металле был выгравирован номер: 97В. Последним предметом оказался лист бумаги формата А4, разорванный пополам. На одной стороне — четыре ряда буква и цифр, написанных синей ручкой, мелкими, аккуратными буквами.

Яуберт перевернул листок. Это была одна из типовых анкет компании, с колонками и заголовками, неиспользованная, без пометок. Он снова посмотрел на надпись на другой стороне. Может, первые цифры — номер телефона? Нет, не может быть, все местные номера начинаются с цифры «0».

Неожиданно он сообразил, что Белла подошла к нему и стоит рядом.

— Извините. Вы не могли бы сесть… — Он показал на кресло перед компьютером. — Приступайте, пожалуйста.

— Ладно! — Но сначала она нагнулась, встала на колени, подтянула к себе системный блок и заглянула за него. Потом включила его и села в кресло.

Яуберт положил листок на стол, пристально посмотрел на два ключа. На одном — логотип фирмы «Йейл», на другом — шесть цифр. И что такое 97В? Что это может значить? Номер квартиры? Возможно. Или номера в отеле? И что такое СС?

Он потер пальцем выгравированные буквы в поисках вдохновения. В голову так ничего и не пришло. Он отложил ключи, взял коробку «Водакома». Там была маленькая инструкция, пустой пластмассовый контейнер, в котором раньше хранилась сим-карта, и картонная карточка с номерами сим-карты и пин-кодом.

В голове у него что-то щелкнуло. Кажется, он кое-что тут уже видел… Он выдвинул средний ящик и заглянул в него. Между канцелярскими принадлежностями лежал зарядник к телефону «Нокиа» с аккуратно свернутым проводом. Но в бардачке «ауди» зарядник был другой, к телефону другой фирмы, он не помнил какой, надо было записать.

— У него был другой телефон, — сказал он.

— Что? — спросила Белла, но Яуберт не ответил. Он достал из кармана собственный мобильник и набрал Танин номер.

— Повторите, пожалуйста, какой фирмы был телефон у Дани?

— «Эйч-ти-си», — ответила она. — «Эйч-ти-си Даймонд».

Яуберт спросил, давно ли у ее мужа телефон марки «Эйч-ти-си».

— Кажется, он обновил модель в апреле прошлого года.

— Какой телефон был у него раньше?

— Тоже «Эйч-ти-си», кажется, модель TytN, слайдер… А что? — с надеждой спросила Таня.

Ему не хотелось давать ей ложную надежду.

— Просто кое-что проверяю. Мы сейчас у него на работе, я нашел листок с какими-то номерами. Можно я прочту вам вслух?

— Да.

Он прочел первый ряд цифр и спросил, значат ли что-то для нее эти цифры.

— Нет.

После третьего ряда она сказала:

— Похоже на пароль. Может, к его компьютеру?

— Может быть, — ответил Яуберт. — А что такое «лихач четыре-три-ноль»?

— Не знаю… Нет, не знаю.

— Спасибо. Я заеду к вам, когда мы здесь закончим.

— Пожалуйста, позвоните, если что-нибудь найдете.

Когда он отключился, то положил листок так, чтобы Белла могла видеть цифры и буквы.

— Скажите, это может иметь отношение к компьютеру? Может, пароль?

— Может быть. — Она кликнула мышкой, открыла окошко «Сетевые соединения», потом еще одно окошко. — Нет. — Она покачала головой. — Это не пароль для выхода в Интернет… Хотите посмотреть его почту?

— Да, пожалуйста.

— Здесь много… — Она показала ему папку «Входящие». — Двести шестьдесят пять новых писем!

Яуберт нагнулся к монитору.

— Почти все — с пометкой УВР, не знаю, что значит эта аббревиатура. На его рабочем столе тоже есть значок УВР, — сказала Белла.

Яуберт попытался вспомнить, что означает эта аббревиатура.

— Кажется, это имеет какое-то отношение к управлению компанией… Меня же больше интересуют его личные контакты. Погодите-ка… — Он обошел перегородку, нашел рядом стул, подтащил к Белле и сел.

— Остальные — письма из отдела кадров. Сводки. Пара спама. Остальные — с обратными адресами ААК, смотрите. — И она пробежала по списку. — Не вижу ничего интересного…

— Вы не могли бы распечатать для меня весь список?

— Только заголовки?

— Да.

— Хорошо. Понадобится изменить параметры страницы и стиль… — Мышь задвигалась с внушительной скоростью. — Не знаю, где тут у них принтер.

— Потом найдем. Что еще там есть?

— Дайте мне минуту.

— А я пока поищу принтер.

Он взял страницу с буквами и цифрами и пошел по коридору. Он увидел кабинет, в котором у коммутатора сидела молодая цветная женщина.

— Санташа?

— Ага, а вы, наверное, и есть тот самый частный детектив! — Она хихикнула и протянула ему руку. Она была пухленькая, с большими озорными глазами, которые смеялись вместе с ее ртом. — Первый раз вижу настоящего частного сыщика!

Он пожал ей руку:

— Рад с вами познакомиться…

— Это вы там распечатываете? — Она достала лист бумаги.

— Да. Спасибо.

— Нашли что-нибудь?

— Не знаю. Мы постараемся закончить поскорее.

— Не спешите, я потребую сверхурочных…

Он показал ей листок с цифрами:

— Вы не знаете, что это такое?

Санташа внимательно посмотрела на листок.

— Понятия не имею!

Он сидел рядом с Беллой и разглядывал ряды цифр и букв.

Почему первый ряд выглядит похоже на телефонный номер? Он вспомнил, что в шкафу есть телефонные справочники, достал один и изучил местные телефонные коды. Код района Аудтсхорн начинался на 044, но тогда при чем тут первая двойка? Он пробежал пальцем по списку международных кодов, но они тоже не подходили.

Дата добавления: 2015-07-20