Февраль 2010 2 страница

— Вечером заеду к ней домой за всеми документами. И заодно осмотрюсь на месте.

— Слушай, спроси, может ли она получить данные о состоянии его счета через Интернет? И тащи все Фанусу. Он сразу разберется, если там что-то не так. Он вмиг соорудит тебе и таблицы, и графики… Нам это ничего не будет стоить, а рабочее время удвоится — и у тебя, и у Фануса. Кстати, сегодня тебе привезут ноутбук, хотя должны были еще вчера. У нас есть собственная база данных со всеми нужными телефонами, адресами и прочим. И еще напомни Милдред позвонить дизайнеру по интерьерам, пусть посмотрит твой кабинет. Его не мешает немного оживить. Ты, дружище, перешел в высшую лигу!

— Я думал попросить Маргарет…

— Нет, нет, старина, вызывай дизайнера, у нас будет налоговый вычет.

Вудстокское депо Атлантической автобусной компании находилось на Бромвелл-стрит, напротив промзоны, рядом со станцией пригородных поездов. Въезд перегораживал шлагбаум, рядом стояла будка охранника. Яуберту пришлось расписаться в книге посещений. Низкая контора стояла посередине большой огороженной территории. Ее окружали ряды синих автобусов. Сбоку виднелись мастерские, за ними — огромные цистерны с горючим. Когда Яуберт вышел из машины, мимо прогрохотал поезд на Мёйзенберг. От асфальта поднимался жар, воняло соляркой и машинным маслом.

Приемной в конторе не оказалось. Он дошел до конца коридора и увидел кабинет с табличкой на двери: «Невилл Филандер, начальник депо». Он постучал.

— Войдите! — ответил голос из-за двери.

Яуберт открыл дверь. Филандер прикрыл рукой микрофон телефонной трубки и попросил:

— Пожалуйста, подождите минуточку, — и потом, в трубку: — Джимми, ремонтная бригада уже едет, никуда не уходи… Нет, меня ждут, мне пора. Ладно, пока… — Он отключился, встал, протянул руку и спросил: — Вы и есть тот самый частный детектив?

Пора бы уже привыкнуть. Яуберт вошел в прохладный кабинет, радуясь, что здесь работает кондиционер, и пожал руку высокому цветному мужчине.

— Да. Матт Яуберт.

— Невилл Филандер. Садитесь, пожалуйста. У нас сейчас запарка…

Снова зазвонил телефон. Филандер встал, подошел к двери и крикнул, высунувшись в коридор:

— Санташа, принимай вызовы, у меня посетитель!

— Ладно, милый, — отозвался женский голос.

Филандер снова сел.

— Сами видите, у нас настоящая психушка. Так, на чем мы остановились? Вы, наверное, хотите расспросить меня о Дани…

— Будьте добры, расскажите, что вам известно.

— Начальство разрешило… Таня принесла официальный запрос.

— Не хочу напрасно тратить ваше драгоценное время. На самом деле меня интересуют всего две вещи. Были ли у Дани Флинта неприятности на работе, и не замечали ли вы, что примерно за месяц до исчезновения… он начал вести себя как-то странно или необычно.

— У нас на работе всегда неприятности. Вы раньше служили в ЮАПС?

— Да.

— Я так и подумал. Взгляд у вас такой… сразу видно. Йа, так вот, Дани был региональным менеджером, у нас в депо их четверо, адова работа…

Снова зазвонил телефон, стоящий на письменном столе.

— Боже, — сказал Филандер, вскакивая и снова подбегая к двери. — Санташа, я же просил!

— Извини, Невилл, милый, это я виновата…

Он вернулся на место.

— Итак, региональный менеджер — он, как диспетчер, занимается маршрутами и водителями. У Дани было северное направление. Он занимался автобусами, которые ходят в Атлантис, в том числе с заходом в Милнертон, Монтэгю-Гарденз, Килларни, Дю Нун, Ричвуд, Тейбл-Вью, Блуберг, Мелкбос. Район не самый большой, но, учитывая движение на трассе N1, здесь всегда пробки. Труднее всего бывает иметь дело с водителями. От половины вечные неприятности, а вторая половина вечно жалуется. Региональному менеджеру приходится каждый месяц увольнять по три-четыре человека. Вы спрашиваете, были ли у него конфликты на работе? Да, конечно, были. Но Дани как-то справлялся. Он умел ладить с людьми, водителям не хамил, не задирал нос перед черными или цветными, не давил авторитетом — вы понимаете, о чем я? Между нами, из всех четверых региональных менеджеров его водители любили больше всех, поэтому я не думаю, что…

Снова зазвонил телефон. Филандер посмотрел на него, потом на открытую дверь. Телефон умолк.

— Извини, Невилл, извини, милый…

— Так вот, — продолжал Филандер, — наша компания называется ААК, а мы в шутку расшифровываем ее Абсолютно абсурдная компания. Уверяю вас, у нас настоящая психушка. Те, кто у нас остаются, очень любят свою работу. Вот сейчас мне очень не хватает одного регионального менеджера, но начальство запрещает брать кого-то на место Дани — вдруг он найдется. Что еще я могу вам сказать?

— По словам его жены, в прошлом году у вас была забастовка?

— Йа, это совсем другая история, забастовка продолжалась две недели, во всей компании…

— Чего хотели забастовщики? Повышения зарплаты?

— Нет, они высказывали недовольство нашей программой по управлению водительскими рисками. Но Дани там был ни при чем, программу ввели мистер Экхардт и его команда.

— Кто такой мистер Экхардт?

— Мистер Франсуа Экхардт — наш директор-распорядитель. Естественно, забастовка плохо сказалась на прибылях, но никакого конфликта не было, мы просто сидели и ждали — день за днем.

— Как вел себя Дани перед тем, как пропал? Вы не заметили ничего… ненормального?

— Сначала объясните, что значит «нормальное», здесь такого не увидишь, вы и сами видите, какая тут у нас обстановочка. А вообще — трудно сказать. Региональные менеджеры почти весь рабочий день проводят на трассе, особенно по утрам и во второй половине дня: они инспектируют маршруты. Остальное время они сидят здесь, работают с документами, времени пообщаться нет, поэтому я бы так и так ничего не заметил. И не замечал. Старина Дани всегда улыбался, работал старательно, очень энергичный. Я всегда говорил ему: не успею оглянуться, как ты уже сядешь в мое кресло.

— Значит, у региональных менеджеров рабочий график всегда примерно одинаковый?

— Да, точный, определенный. С утра выезжают на маршрут, возвращаются к одиннадцати, проверяют электронную почту, заполняют журнал регистрации УВР, ведомости рабочего времени, решают вопросы с персоналом, и вот пора снова ехать на маршрут…

— Такой же график был у него в октябре и ноябре?

— Да, насколько мне известно…

— Невилл! — позвал женский голос из коридора.

— Что?

— Головной офис на линии!

— Ясно. Соединяй! — И, повернувшись к Яуберту: — Когда вызывает головной офис, обычно ничего хорошего не жди. Вы уж меня извините.

Яуберт встал.

— Его семейная жизнь?..

Зазвонил телефон.

— Откуда мне знать? — Филандер пожал Яуберту руку.

— Невилл, ты подойдешь или как?

— Вот видите… — вздохнул Невилл, хватая трубку.

— А если неофициально?

Филандер кивнул.

— Его Таня… она такая… немножко ниссен…

— Невилл!

Яуберт не успел спросить, что такое «ниссен». Филандер схватил трубку.

Он поплелся по расплавленному асфальту к машине, открыл дверцы «хонды», чтобы немного проветрить салон. Единственный недостаток черной машины — в ней жарче, чем в машинах других цветов. Зато у его «хонды» много других преимуществ. Как-то больше года назад Маргарет оторвала голову от своих счетов и сказала:

— Пора тебе купить новую машину.

Его «опелю-корса» тогда исполнилось уже шесть лет, на счетчике было больше двухсот тысяч километров. На полу гаража после его машины оставалось зловещее масляное пятно. Яуберта не пришлось долго убеждать. Тогда их финансовое положение выглядело достаточно неплохо. Маргарет очень удачно продала очередной дом, а Джереми, ее старший, как раз закончил учиться и собирался провести «год передышки» в Америке. Поэтому Яуберт приступил к поискам новой машины — как всегда, не спеша. Он навел справки, набрал разных каталогов, сравнивал цены — и вот как-то раз он случайно забрел в автосалон в Бёйтенграхте, где продавалась «Хонда-Сивик-Тайп-Р». Стойло ему увидеть логотип на красном фоне и черный обтекаемый кузов, и он влюбился. Вернувшись домой, он сказал Маргарет по-английски со своим неистребимым акцентом:

— Должно быть, во мне заговорил Гудвуд.

Она улыбнулась, когда он в шутку упомянул предместье Кейптауна, в котором родился и вырос, и, крепко обняв его, прошептала:

— Ну, и еще немножко сказывается кризис среднего возраста…

Возможно, ее предположение оказалось ближе к истине, потому что за последние несколько лет он начал страстно мечтать о «Датсуне-SSS», модном в те годы, когда ему было чуть за двадцать. Потом Маргарет сказала:

— Иди и купи ту машину. Ты ее заслужил.

Покупка доставила ему чистую, беспримесную радость. Допустим, у его «хонды» подвеска жестковата, да и сиденья не самые удобные на свете, зато какая она послушная! А мощная…

Он достал мобильник и позвонил суперинтенденту Джонни Октябрю, бывшему сослуживцу, теперь возглавляющему уголовный розыск в районе Митчеллз-Плейн.

— Начальник! — обрадовался Октябрь. — Какой приятный сюрприз!

— Джонни, я тебе больше не начальник.

— Вы всегда будете для меня начальником. Ну, как делишки в частном секторе?

— Пока рано судить. А у тебя?

— Хуже некуда. Птичку-Невеличку упустили, он теперь за границей… В самом разгаре борьба за власть.

— Могу себе представить. — Четыре месяца назад главарь «Неугомонных воронов» по кличке Птичка-Невеличка покинул страну после того, как был выписан ордер на его арест. Теперь его территория и сфера влияния стали предметом грызни как внутри самих «Воронов», так и между другими криминальными группировками в Кейп-Флэтс.

— На прошлой неделе четыре убийства, причем три из них совершены гастролерами… Не хочу жалеть о добром старом времени, начальник, но времена изменились.

— Верно, Джонни. Ну, не буду тебе докучать, только кое о чем быстренько спрошу. Когда кто-то называет женщину «ниссен», что это значит?

Октябрь хихикнул:

— Йа, начальник, на самом деле всех женщин можно сравнить с «ниссанами»…

— Ах, с «ниссанами»?!

— Ну, понимаете, они как машины «ниссан». Помните их старый слоган: «Сама безупречность»? Если женщину называют «ниссаном», значит, она любит доводить все до совершенства…

— А-а-а…

— Говорят, лучше уж жениться на «тойоте».

— «Управляй мечтой»?

— Вот именно, начальник. Вот именно!

Попав в Вудсток, на Альберт-стрит, Яуберт очутился в настоящем муравейнике: большие грузовики, пикапы, микроавтобусы, легковушки, люди… Передвигаться пришлось с черепашьей скоростью.

Стоя в пробке, Яуберт вспоминал свой разговор с Джонни Октябрем. Они оба идут не в ногу со временем. Живые анахронизмы. Ведь слоган у компании «Ниссан» давно другой, не «сама безупречность», да и в «Тойоте» придумывают другие рекламные формулы, более… безличные, что ли. Как будто заранее предвидели, что придется отзывать миллионы машин из-за брака.

А что можно сказать о них с Джонни? Одной ногой они по-прежнему в прошлом. Похоже, в определенном возрасте мир начинает одерживать верх… Марки машин и одежды, рекламные слоганы, моды, новинки техники — почти обязательные темы для разговоров, из телевизоров и радиоприемников тебя наперебой убеждают: «Ведь ты этого достоин». И все сливается в общем монотонном гуле, о существовании которого ты раньше и не подозревал… Ему пятьдесят. Октябрь на десять лет старше. Когда же все вдруг изменилось? Лет в сорок восемь — сорок девять? Когда ты вдруг понимаешь, что уже слышал раньше все дневные новости. Все рекламные побрякушки. И все рассказы о борьбе и выживании, о победах и скандалах, о том, как группировки, страны, регионы и континенты снова и снова проходят тот же циклический процесс. Все меняется, все остается прежним, только ты теряешь способность искренне удивляться. Вот чего жальче больше всего.

Яуберт снова вернулся в действительность, увидел поток машин, здания. В нем клубились воспоминания; Вудсток напомнил ему Гудвуд дней его молодости. Те же полуразрушенные одно- и двухэтажные дома с крышами из рифленого железа, фронтонами и колоннами, магазинчики «на углу», в которых предприимчивые владельцы торговали всем понемножку, от халяльного мяса до дешевых сигарет, газонокосилок, рыбы с жареной картошкой, подержанной мебели, где можно было заказать обивку кресел и диванов или переезд. Люди на тротуарах — бегают трусцой, идут, стоят, болтают, обделывают дела, торгуются. Мусульмане с фесками на головах, рыбаки в фетровых шляпах, представители народа коса в платках, белые с непокрытой головой. Сейчас все перепуталось, перемешалось, как на Фортреккер-стрит в шестидесятых, до того, как начались все беды.

Скоро здесь тоже все переменится. Между старыми, полуразрушенными фасадами, где красивая, пастельных тонов краска местами облупилась, проступает современность: свежий ремонт, яркие краски, новые бутики. Последние моды, манекены. Дальше — старая Бискит-Милл, недавно покрашенная в два цвета, белый и грязно-коричневый, цвет детской неожиданности. На фасаде многочисленные вывески: «Керамика Имисо», «Выставочная галерея», «Лайм-Гроув», «Интерьеры третьего мира»… Красивое старое здание утратило все свое обаяние.

Горечь утраты.

С самого утра, когда Таня Флинт рассказала ему свою печальную историю, он ощущал горечь. И разговор с Джонни не помог. «Джонни, я тебе больше не начальник». Конечно, он уже давно знал об этом, но впервые произнес страшную фразу вслух. Он больше не в полиции. Тридцать один год он прослужил в ЮАПС, как бы они ни назывались, был членом большой семьи, братства, закрытого клуба. И вот связь прервалась. Он вне замкнутого круга. В «частном секторе», как выразился Джонни.

И даже когда он еще служил, в последние годы, его постепенно охватывало чувство иной утраты — утраты иллюзий. Он все больше разочаровывался в своих возможностях, сознавал свое бессилие, понимал, что его власть утекает, возможности утрачены. Он, который всегда был таким оптимистом, кто верил, что можно реформировать полицию, приспособиться к новым непростым условиям, новым задачам… Он от всего сердца, воодушевленно встретил преобразования в ЮАПС, которые должны были отразить демографическую ситуацию в стране. Он поддерживал «политику позитивных действий», призванную исправить прежние перекосы. Он надеялся, что новая полиция станет мощным, всесильным, современным орудием государственной власти. Но у него на глазах в полицию все больше проникали политика, дилетантизм, халтура и глупость. Ее все больше одолевали жадность и коррупция. А когда он подал голос, попытался предупредить, подать совет… Его отодвинули в сторону, выгнали из стаи, дали ясно понять, что он им больше не нужен.

Дело всей жизни. И все впустую!

Нет, нет, не надо так думать. Если он поделится своими сомнениями с Маргарет, она улыбнется ему и вздохнет: «Мой грустный полицейский»… Она прекрасно знала о его склонности к меланхолии. Надо думать о хорошем, начать все сначала, быть благодарным за то, что ему предоставили возможность показать себя, проявить свой опыт. Он еще может приносить пользу! По словам Джека Фишера, такой процесс идет сейчас во всем мире, такова общая тенденция: на волне сейчас частные правоохранительные организации.

— И мы должны оседлать эту волну, Матт, как сказал Томас Л. Фримен.

Фанус Делпорт поправил Джека:

— Томас Л. Фридмен.

Правда, Матт все равно не знал, кто это такой. Возможно, ему сейчас не по себе потому, что он снова стал сыщиком, больше не был управленцем, руководителем, который последние несколько лет занимался одной писаниной. А если ты работаешь «в поле», занимаешься сыском, тебе рано или поздно приходится иметь дело с утратами. В лучшем случае ты утрачиваешь некоторые собственные черты и достоинства. В худшем ты сталкиваешься с утратой в буквальном, самом страшном смысле.

Таня Флинт сказала: «Мне нужна уверенность».

Он угадывал ее чувства по глазам, по плечам, по рукам, по голосу. Она не сдавалась, она еще надеялась, но надежда все время отступала…

Невилл Филандер считает ее перфекционисткой. Яуберт тоже заметил волевой подбородок, решительные складки в углах рта. Она открыла собственную фирму, готова была идти на жертвы, страдать. «Мы понимали, что нам придется трудно».

Интересно, насколько трудно им пришлось? На фотографии Дани Флинт выглядел веселым парнем, которому на все наплевать, которому хочется только радоваться и наслаждаться жизнью. Общаться с приятелями в «Спортивном пабе»… Таня назвала его «бодрым». Может, заботы о деньгах ему надоели?

Оставь «ауди», возьми бумажник и кошелек, уйди. К более легкой жизни.

Это лишь одна возможность. Из многих. Решать пока рано, сказал себе Яуберт.

Администратор Милдред, серьезная, сосредоточенная цветная женщина средних лет, протянула ему стопку документов.

— Вот инструкция к компьютеру, сэр. Техник сейчас подключает ваш ноутбук.

— Спасибо. Кстати, меня не обязательно называть «сэр».

Уголки ее губ дернулись в подобии улыбки — невеселой улыбки.

— А вот ваши визитные карточки.

Плотная пачечка в оберточной бумаге. Сверху — элегантные серебристые буквы: «Джек Фишер и партнеры». Ниже, черным шрифтом: «Матт Яуберт, старший консультант по вопросам безопасности». Номера рабочего и мобильного телефонов, новый адрес электронной почты.

— Спасибо.

Он пошел к себе в кабинет и увидел за своим столом техника. К удивлению Яуберта, техником оказалась женщина; она водила мышью по коврику и пытливо всматривалась в монитор. Серый комбинезон, короткие светлые волосы, очки… Она вскинула голову и вдруг засмущалась. За линзами очков — серые глаза.

— Извините, — тихо сказала она. — Я уже заканчиваю.

— Не спешите, — сказал Яуберт и представился.

— Я Белла ван Бреда. — Ее рука оказалась мягкой. На нагрудном кармане он увидел логотип фирмы: «Ботаники». — Сейчас я ввожу адрес базы данных в список ваших контактов, программа управления проектами уже загружена. Вы знакомы с «Проджектом»?

— Нет.

— У вас «Проджект-2007», так что все очень просто, почитайте инструкцию и загрузите шаблоны к базе данных вашей фирмы. Все есть в руководстве пользователя. — Она показала на документы в руках у Яуберта.

— Большое спасибо, — ответил он, но голос выдал его.

— Вы разбираетесь в компьютерах? — сочувственно спросила Белла ван Бреда.

Яуберт нерешительно кивнул:

— Я работал с полицейской базой данных.

— Полицейская база данных разрабатывалась специально для нужд полиции, обычно такие программы гораздо сложнее, чем «Проджект» от компании «Майкрософт». Если возникнут трудности при чтении руководства, позвоните нам, наш номер тоже есть в списке контактов. Кстати, ваши логин, пароль и адрес электронной почты написаны на первой странице руководства.

Она встала, посмотрела на него с таким видом, как будто хотела спросить что-то еще, потом взяла свой чемоданчик с оборудованием.

— Вы не покажете, как найти в базе данных нужный телефон?

— Конечно. Подсаживайтесь!

Белла ван Бреда встала у него за спиной, взяла мышку.

— Открываете почту, вот так… Выбираете «Контакты», они все разделены по группам для вашего удобства. Личные контакты вы введете сами, рабочие контакты уже есть в базе. Кого вы ищете?

— Дейва Фидлера.

— Кликните на «Ф» и прогоняйте список сверху вниз… Вот и он! Если хотите, поменяйте фон или оформление, тогда получится похоже на визитку или адресную книгу… вот так.

Она орудовала мышью так быстро, что он ничего не успел запомнить и все же сказал:

— Да, понятно, спасибо вам большое…

— Пожалуйста. — Белла ван Бреда взяла свой чемоданчик, зашагала к двери, но на пороге остановилась и спросила: — Вы знаете Бенни Гриссела? — Она вдруг почему-то густо покраснела.

— Да, — удивленно ответил Яуберт, услышав имя бывшего сослуживца и старого друга.

— Он… Мы с ним соседи, живем в одном доме, — сказала она, вдруг разволновавшись. — До свидания! — И она быстро вышла за дверь.

— Передавайте Бенни привет от меня! — крикнул он ей вслед, слегка озадаченный. Потом поднял взгляд на монитор, кликнул по строке адреса Дейва Фидлера, придвинул к себе телефон и набрал номер. Только услышав длинные гудки, он улыбнулся про себя. Капитан Бенни Гриссел, алкоголик в завязке, недавно разведенный, и блондинка, которая все время краснеет. Интересно, что у них получится?

Дейв Фидлер говорил на африкаанс, а Яуберта называл «братом», но, услышав про скидку, страшно удивился:

— Какая скидка, брат?

— Джек говорит, ты нам многим обязан.

— Нет, брат, я обязан только налоговой инспекции, цена у меня твердая. Спроси Джека Фишера, предоставляет ли он скидку.

— Сколько это стоит?

— Полторы тысячи за один профиль IMEI, шестьсот за каждый номер.

— Значит, всего получается две сто?

— Если на профиле только один номер. Шестьсот за каждый.

Яуберт быстро записал все в блокнот.

— Сколько времени займет поиск?

— Могу начать сегодня. Профили для нас обрабатывает один тип в Блумфонтейне, у меня нет для этого нужного оборудования. Занимает дня полтора.

— Сначала мне надо все обсудить с клиентом.

— Отлично, брат, ты знаешь, где меня найти.

Встреча с Таней Флинт у него была назначена только на три часа. Появилось время изучить руководство пользователя, но сначала ему захотелось чаю, чтобы запить сэндвичи.

Он вышел из кабинета и направился на кухню. Едва открыл дверь, как его сурово окликнула Милдред, сидящая за стойкой:

— Мистер Яуберт!

Он замер на месте.

— Вы чего-то хотите, сэр?

— Да, хотел выпить чаю, я сам себе заварю.

— Нет, сэр, я прикажу, чтобы вам принесли, — заявила она тоном, не терпящим возражений.

Яуберт улыбнулся:

— Спасибо. Прошу, не называйте меня «сэр».

Ответа он не получил.

Вернувшись в кабинет, он раскрыл руководство и начал читать. Чернокожая женщина принесла ему на подносе чай и быстро вышла. Он вынул из портфеля сэндвичи, налил себе чаю и вздохнул. Когда он еще служил в ЮАПС, во время обеда в комнате отдыха было весело. Детективы вместе пили чай, болтали. Его подкалывали шуточками о его диете и «гурманстве».

Он следовал инструкциям, изложенным в руководстве. Фанус Делпорт, финансовый директор, уже открыл дело Тани Флинт. У него имелся номер — ДФ/Флинт/02/10. Фанус уже произвел первый вычет. Шестьсот рандов на административные расходы. Яуберт быстро произвел в уме несложные подсчеты. Его два часа плюс возможные расходы в размере двух тысяч ста рандов за поиск мобильного телефона… Итого почти четыре тысячи рандов. А он, можно сказать, еще не приступал к делу. Еще три-четыре часа его сегодняшней работы — и сумма приблизится к шести тысячам.

Он снова ощутил прежнюю тревогу. Такими темпами ее деньги закончатся задолго до того, как он раскроет дело! Ему надо спешить.

Для начала он поехал в спортивный клуб «Энергия» на Тейбл-Вью, остановился на парковке. Обошел свою «хонду» с другой стороны, оперся о капот, скрестив руки на груди. Сейчас просторная парковка была полупустой. Здание клуба находилось у него за спиной. Справа — публичная библиотека. Здесь и там люди шли к машинам. Между машинами бродил охранник в зеленом светящемся жилете.

Дани Флинт покинул депо компании ААК в Вудстоке 25 ноября около пяти часов. Учитывая движение в это время дня, сюда он приехал в лучшем случае в шесть, еще при свете — солнце в конце ноября садится лишь около восьми. Флинт оставил свою «ауди» где-то здесь, на парковке. По словам Тани, в клуб он не заходил. Его спортивная сумка так и лежала на заднем сиденье. Может, он бросил ее нарочно, взял только ключи, мобильник и бумажник, вышел и был таков? Пересел в другую машину? Может, его ограбили до того, как он достал сумку? Ведь «ауди» стояла незапертой. Может, он вышел из машины, на него напали, кто-то отобрал мобильный телефон, бумажник, ключи и сбежал?

Тогда где труп Дани Флинта?

Что-то не складывается.

Совсем рядом с полицейским участком…

Зачем бросать здесь свою машину, если сам хочешь исчезнуть?

Единственная другая версия — похищение, но почему его похитили именно здесь, по соседству с полицией? Может, он ввязался в драку? Вынул ключи из зажигания, взял бумажник, мобильный телефон. Вышел, хлопнул дверцей, нечаянно задел чужую машину… Или что-то увидел — может, стал свидетелем ссоры. А если его избил какой-нибудь накачанный стероидами здоровяк, причинил тяжкие телесные повреждения? Потом здоровяк испугался, быстро запихнул труп в багажник своей машины… В шесть-то вечера, когда ярко светит солнце и кругом люди?

Нет. Происходящее не осталось бы незамеченным.

Больше всего его беспокоила спортивная сумка на заднем сиденье. Она что-то означала. Если бы Дани Флинт хотел исчезнуть, если бы пропал по собственной воле, он бы непременно прихватил сумку с собой.

Яуберт вздохнул, потому что понимал, что слона можно съесть лишь одним способом. По кусочку. Предстоят долгие часы нудной работы. Медленной, методичной, систематичной. Тщательной. Он всегда придерживался такого стиля работы, потому что ему недоставало интуиции, чутья, природного таланта Бенни Гриссела. Вот почему утром он попросил Таню Флинт рассказать все с самого начала. Вот почему ему придется зайти и в библиотеку, и в спортивный клуб. Кстати, надо проверить, есть ли снаружи камеры видеонаблюдения и как устроен клуб изнутри.

На фасаде клуба камер не оказалось.

Мимо быстро прошла женщина с сумкой через плечо, вошла внутрь. Яуберт последовал за ней, прошел через автоматические раздвижные двери. Неподалеку от входа посетительница остановилась у турникета, достала пластиковую карточку и вставила ее в считывающее устройство. Должно быть, так они и установили, что Дани Флинт в тот вечер в клуб не заходил — компьютерная система отмечает все.

Яуберт остановился. Огляделся. Обстановка современная. Хром, сталь и стекло. Ни потом, ни резиной не пахнет. Справа, за стойкой, дежурит молодая красотка. Она улыбнулась ему. Яуберт улыбнулся в ответ, соображая на ходу. Наверное, иногда их компьютерная система зависает… Как и любая техника, она небезупречна.

— Добрый день, сэр. Чем я могу вам помочь? — спросила молодая красотка.

— Добрый день… — Он замялся, потому что больше не обладал удостоверением ЮАПС, придающим уверенность. — Турникет связан с компьютером? — спросил он, показывая на считывающее устройство.

— Д-да, сэр… — Администратор слегка нахмурилась, словно сочла его странным типом, но улыбаться не перестала.

— Система когда-нибудь дает сбой?

— Если у вас есть карточка клуба «Энергия», вы всегда сможете войти, сэр. Вы — член клуба?

— Нет, — ответил Яуберт. — И часто бывают сбои?

Девица нахмурилась сильнее, и он понял, что, наверное, зря возбуждает ее подозрения.

— Почему вы спрашиваете, сэр?

— Просто интересно.

Она ответила не сразу, сначала оглядела его с головы до ног.

— Давайте я приглашу консультанта и он с вами побеседует?

— Нет, спасибо, — ответил Яуберт. — Спасибо… — Внезапно он показался себе неуклюжим и глупым. Надо было схитрить, например сделать вид, что он хочет записаться в клуб… Но теперь уже поздно. Он развернулся и вышел.

Больше за ним не стоит ЮАПС, на которую можно опереться. Придется научиться лгать.

По крайней мере, одно он узнал: электронная система учета срабатывает не всегда. Возможно, двадцать пятого Дани Флинт все же сходил на тренировку. И исчезнуть мог на час позже, чем все думают.

Что бы это ни значило.

Он с трудом разыскал дом Флинтов в лабиринте узких улочек Парклендса, где было много переулков и тупиков. Поэтому он приехал к Тане на десять минут позже назначенного срока. Квартал был новым, дома стояли почти вплотную друг к другу — видимо, застройщики пожадничали. Дом с тремя спальнями и двойным гаражом стоял на крошечном участке земли. Свободного места оставалось лишь на крошечный газон перед домом.

Он остановился у дома, вышел из машины, достал свой блокнот в кожаной папке и позвонил. Она открыла почти сразу и с усталой полуулыбкой пригласила его войти. Дома она сняла жакет, в котором была утром. В блузке с коротким рукавом ее руки казались особенно тонкими. Яуберт невольно подумал: интересно, на сколько она похудела с ноября?

Жилая зона представляла собой помещение со свободной планировкой — кухня, столовая и гостиная с телевизором, обычная мебель, недорогая, но подобранная со вкусом. Ее ноутбук стоял на столе в столовой, рядом с тремя папками, аккуратно лежащими сбоку.

— Сядем за стол? — предложила она.

Яуберт кивнул.

— Хотите чего-нибудь выпить? — Она шагнула в сторону кухни.

— Нет-нет, спасибо…

На миг она застыла в нерешительности, как будто не предвидела, что гость ответит отказом. Потом как будто опомнилась:

— Садитесь, пожалуйста. Вот, я приготовила все документы…

Яуберт заметил, что она смущается, ей не по себе, как будто она не привыкла к тому, чтобы в ее доме находился посторонний мужчина. Он сел за стол — массив дерева, столешница из тростника. Стул оказался неудобным, слишком маленьким для него.

Таня Флинт села напротив, взяла первую папку — ярко-желтую.

— Вот распечатка звонков Дани… — Она раскрыла папку, достала оттуда документ и протянула через стол Яуберту. — Я нашла номер IMEI, он наверху. А рядом с каждым номером приписала, кому именно он звонил.

Дата добавления: 2015-07-20