Парквью, Йоханнесбург 3 страница

Неожиданно поверх открытого окна появилось новое: «Запуск приложения. Расшифровка входящего сообщения».

В окошке стремительно замелькали белые буквы на черном фоне; затем окно автоматически закрылось.

В правом нижнем углу замигал значок «Новое входящее сообщение».

Должно быть, компьютер загрузил почту автоматически, как только установилось соединение с Интернетом.

Милла вошла в почту и сразу увидела, что новое сообщение от Мэки.

Она открыла его.

«Аллах акбар, амир-аль-бахр!

С вашим решением согласны. „Мадлен“ и хайдар прибывают на 24 часа раньше, в 02.00 (GMT +2) в воскресенье, 22 шавваля, 1430».

Они перенесли время прибытия корабля на сутки раньше! Вдруг до нее дошло: воскресенье — это же сегодня! Точнее, завтра утром… Она посмотрела на часы, и внутри у нее все сжалось. Сейчас семь минут восьмого вечера…

Милла услышала, как за окном хлопнула дверца машины. Лукас вернулся! Надо скорее ему рассказать… Она вскочила, подбежала к двери, распахнула ее. Увидела рядом с бунгало синий «гольф» с открытым багажником. Лукас что-то доставал оттуда. Она направилась к нему.

Боковым зрением она заметила какое-то движение справа, на дороге. В двухстах метрах от их бунгало находился въезд в пляжный клуб. С той стороны к ним бежали люди.

Милла увидела, что они вооружены.

— Лукас!

Он вынырнул из-за «гольфа», проследил за ее рукой. Обернулся к ней и крикнул:

— Милла, в дом!

Она словно приросла к месту. Не могла оторвать взгляда от первого бегущего — совсем молодого цветного парня. За ним еще пять… шесть… семь человек. Лукас что-то достал из багажника «гольфа».

Милла увидела, что он держит ружье — короткое и толстое.

— Быстро в дом!

Неизвестные целились в них. Лукас вскинул ружье. Загремели выстрелы… кто-то попал в «гольф», у нее за спиной зазвенело разбитое стекло. Она стояла на месте, не в силах шевельнуться, в горле застыл крик. Лукас выстрелил. Двое упали, остальные метнулись вправо, спрятались за припаркованными на стоянке машинами.

— Господи, Милла!

Она вышла из оцепенения и бросилась к двери. Ноги подгибались и дрожали, как желе.

Со стороны машин загремели выстрелы, пуля вошла в перемычку двери…

Она вбежала в дом.

Янина Менц сидела в глубине оперативного штаба и слушала переговоры Квинна и майора Тигра Мазибуко.

— РВП[12] пять минут.

— Есть!

Ничего, она подождет. Пусть Мазибуко лично доложит ей, что они взяли и Беккера, и компьютер. Только тогда она передаст Масило, что можно проинформировать американцев.

Она подошла к Квинну, остановилась у него за спиной и тихо, но твердо сказала:

— Тигр имеет право применить силу — по мере необходимости. Нам нужен только компьютер, в целости и сохранности.

Квинн кивнул и переключился на передачу.

Она стояла в гостиной. Сердце готово было вырваться из груди. Часто, неглубоко дыша, она инстинктивно закрывала руками голову. Скорее всего, их выследили подручные Османа. Лукас вбежал в дом с короткоствольным ружьем в одной руке и грязной холщовой сумкой — в другой.

Он развернулся на ходу и выстрелил в сторону двери.

— Пошли, Милла! — Он схватил ее за руку, потащил к спальне. — Возьми рюкзак. — Он показал стволом ружья на рюкзак, лежащий рядом с кроватью, и открыл раздвижную дверь черного хода.

Кроме рюкзака, она успела схватить свою дамскую сумку. Лукас ждал ее у выхода.

— Скорее!

Она побежала.

Впереди путь им преграждала высокая сетчатая ограда. Сразу за оградой вверх поднимался склон песчаной дюны, поросшей травой и кустарником. Лукас перебросил на ту сторону грязную холщовую сумку, отнял у нее рюкзак и тоже бросил за ограду.

— Лезь! — сурово приказал он.

Милла попробовала перекинуть на ту сторону дамскую сумку. Ничего не вышло — сумка ударилась о сетку и отскочила. Он выругался, подобрал сумку и перекинул ее через ограду.

— А теперь лезь!

Сзади, в бунгало, загремели выстрелы.

Она стала карабкаться наверх, подталкиваемая адреналином; в глубине души она изумлялась, что сетка не царапает руки, что она, оказывается, может так быстро забираться наверх… Она перекинула ногу на другую сторону и упала вниз, приземлившись в густые заросли травы. Запахло деревом и прелой листвой, острые сучья царапали кожу. Она не сразу сумела встать на ноги. Увидела, что у нее порвалась блузка.

Лукас спрыгнул на землю рядом с ней. Он помог ей встать, сунул в руки дамскую сумку, сам закинул на плечи рюкзак, подхватил холщовую сумку и ринулся вперед, раздвигая ветки.

— Не отставай!

Милла крепко прижимала сумку к груди.

Сзади сухо трещали выстрелы; где-то совсем рядом просвистела пуля. Милла оглянулась, но ничего не увидела, кроме густых зарослей. Она посмотрела вперед. Лукас, как змея, заползал под ветви.

Она нырнула следом за ним.

— Стреляют, повторяю, стреляют, здесь жарко. — По рации голос Мазибуко казался выше, чем на самом деле.

— Они в вас стреляют? — спросил Квинн.

— Ответ отрицательный, мы у ворот, не видим противника, заходим…

В оперативном штабе послышался стрекот военного вертолета.

— Двое внизу, на дороге, цветные…

— Черт! — выругался Квинн.

— Люди Террориста, — заметила подошедшая Янина.

Они услышали выстрелы — сухие, невыразительные.

— Принимаю бой, — сказал Мазибуко. — Принимаю бой!

Янина Менц вырвала у Квинна микрофон:

— Тигр, мне нужен ноутбук! Причем в целости и сохранности!

— Вас понял. Отключаюсь.

Перестрелка сзади; они поднялись на половину склона. С той стороны их не было видно из-за кустарников и деревьев. Лукас шел впереди, она видела подошвы его ботинок. Вдруг он остановился, лег на землю, стал прислушиваться. Обернулся к ней:

— Как ты?

— Нормально. — Собственный голос показался ей незнакомым; он дрожал. — Нормально, — повторила она чуть увереннее, и у нее появилась опора, за что можно стало ухватиться, сознание, которое проникло сквозь страх и шок: «Значит, вот что такое смертельная опасность».

Лукас снова отвернулся, пополз вперед еще быстрее, и Милла, извиваясь, поползла за ним. Все руки у нее были в тонких царапинах, из которых сочилась кровь.

В оперативном штабе смертельная тишина. Минуты кажутся часами.

Вдруг — треск радиопомех, волна звуков. Взволнованный голос Мазибуко:

— Номер двадцать семь взят, один наш ранен, семь бойцов противника выведены из строя. Пять трупов, два раненых, один тяжело… Сопляки, Квинн, цветные сопляки с автоматами… Трофеи — простреленный ноутбук. Беккера и женщины нет. По-моему, они только что сбежали, на кухне остатки еды, одежда, мобильный телефон. По-моему, они вышли черным ходом. Сейчас обыщем всю территорию, прием…

— Главное — ноутбук, — сказала Менц. — Нужно выяснить, серьезно ли он поврежден. Кто-нибудь, срочно зовите сюда Раджа!

На вершине дюны Беккер встал и огляделся по сторонам. Его внимание привлекло что-то справа.

— Смотри, — негромко сказал он.

Милла встала, посмотрела туда, куда он показывал. Между ветвями виднелся большой торговый центр. Совсем недалеко, в полукилометре к югу; отчетливо выделялась большая красно-белая вывеска продуктового магазина. Вниз с дюны ведет пешеходная тропа — она извивается по песку, как белоснежная змея.

Он взял ее за руку, пытливо заглянул в глаза.

Она попробовала улыбнуться:

— Я в порядке.

Он выждал еще секунду и кивнул.

— Тогда бежим! — Он развернулся и бросился вниз по склону, раздвигая ветви.

— Три пулевых отверстия диаметром девять миллиметров, — сказал майор Мазибуко.

— А жесткий диск не пробит? — спросил Раджив Раджкумар.

— Не знаю…

— Это такая штука размером примерно шесть-семь на четыре или пять сантиметров… Там, внутри, это самая большая коробочка…

— Корпус блестящий, металлический?

— Вот именно.

— Да, в него тоже попали.

— Черт… Посередине?

— Нет, с краю, там еще идут такие тонкие проводки… только они больше ни к чему не присоединяются.

— Значит, повреждены только проводки?

— Нет, сам футляр тоже погнулся.

— Впереди?

— Да…

Раджкумар поднял голову, посмотрел на Менц.

— Может быть, — сказал он. — Если нам повезет.

— Передай, пусть срочно везет ноутбук сюда.

Вдоль ограды торгового центра они добежали до угла большой, оживленной улицы. Беккер остановился, поставил на землю холщовую сумку, рядом положил ружье. Расстегнул сумку. Милла увидела в ней еще ружья: два больших автомата и пистолет Лукаса. Он бросил ружье в сумку, достал пистолет, засунул его под пояс за спиной, снова застегнул сумку. Заглянул за угол.

— Теперь пойдем потихоньку. Времени у нас немного… — Он протянул ей левую руку.

— Куда мы? — Она ухватилась за него.

— Нам нужна машина. Надо убираться отсюда. — Он зашагал по тротуару в направлении торгового центра.

— Где ты добудешь машину?

— Милла, нам придется ее угнать.

— Вот как…

Квинн навел лазерную указку на большой экран, куда вывели карту района.

— Вплоть до шоссе R27 сплошняком дюны; шоссе в километре отсюда. Здесь торговый центр, там жилые дома. Еще он может направиться на север, там рядом с пляжным клубом есть небольшой жилой район. Тигр осмотрит жилые кварталы. Полиция по нашей просьбе оцепит квартал, перекроет дороги: Отто-Дюплесси-Драйв на севере и юге и Корморан-Роуд на востоке. Правда, быстро оцепить район не получится, они просят дать им время.

— Сколько времени им нужно? — спросила Менц.

Квинн пожал плечами:

— Десять-пятнадцать минут…

— Квинн, он прочел их переписку. Он сказал Осману по телефону…

— Давайте вышлем туда еще и вертолет. Весь тот район, вплоть до Мелкбоса, покрыт дюнами. А до заката осталось совсем немного.

Беккер остановился на старом белом «ниссане-сентра» выпуска начала девяностых, с помятым передним крылом.

Вдали завыли сирены.

Он подбежал к задней дверце, огляделся.

Милла увидела, что ближайшие к ним люди в сотне метров от них.

Он достал из-за пояса пистолет, ударил в стекло.

Глухой удар; стекло разбилось. Он сунул руку внутрь, отпер машину. Милла подбежала к передней пассажирской дверце. Лукас снял рюкзак, швырнул его на заднее сиденье, за ним — холщовую сумку. Только потом он открыл водительскую дверцу и сел за руль. Перегнулся, открыл ей дверцу. Она села. Пистолет он положил вниз, на коврик перед своим сиденьем, обеими руками дернул пластиковый кожух. Показались сплетенные провода. Он начал перебирать их, нашел провода зажигания. Нагнулся, откусил изоляцию. У первого провода, у второго…

Милла смотрела на торговый центр.

К ним приближались люди: мужчина и женщина с тележкой, доверху заваленной покупками.

Взревел мотор «ниссана».

Лукас взялся за руль обеими руками, рывком выкрутил вправо. Что-то звякнуло сзади.

Он включил передачу и тронулся с места. Заскрежетали шины. Они пронеслись мимо пары с тележкой; те смотрели на них, вытаращив глаза. Сирены завывали громче; они приближались.

Лукас понесся к выходу, помедлил секунду и повернул налево, прочь от моря, в сторону шоссе R27.

Ветер свистит в разбитое окно, мотор завывает на высоких оборотах, пластик на приборной панели в трещинах, в салоне пахнет плесенью… Ее руки покрыты тонкой сеткой царапин, на коленях — дамская сумка. На цепочке под зеркалом заднего вида раскачивается серебристый крест. На магнитоле выломана кнопка регулятора громкости. Лукас нагнулся вперед, сосредоточен на дороге. Рубашка у него порвалась, там, где его задела пуля, виднеется небольшое темно-красное пятнышко.

Все как-то нереально.

В этот миг она вспомнила невесту в танцевальной студии. Симпатичную молодую блондинку, лет двадцати трех, стройную, спортивную, грациозную, которая пришла к Артуру Мюррею с женихом, чтобы отрепетировать танец, которым молодожены откроют свадебный прием. Будущий жених был немного ниже невесты, приземистый, с крестьянской фигурой. Тогда еще Милла подумала: его лицо похоже на персонажа из мультика. Какой комичный! Похоже, координация движений у жениха отсутствовала напрочь, он двигался скованно, неуклюже, несмотря на энтузиазм и хмурую сосредоточенность. Пока инструктор терпеливо обучал его азам, невеста без труда и безупречно выполняла все движения перед большим зеркалом — но забывалась в своем мире. Полет фантазии уносил ее в Великий день, она мечтала о том, как все будет, руки ее сгибались, как будто ее вел в танце сказочный принц.

После того, как самое страшное осталось позади, Милла вдруг увидела себя как будто в зеркале или со стороны. Она обманывала себя. Ей хотелось жить идеальной жизнью, она ничего вокруг себя не замечала… Разочарование нахлынуло бурным потоком; оно так быстро затопило ее и накрыло с головой, что она показалась себе бесполезной и потерянной. Столько лет истрачено впустую! Ее щемила острая тоска по Баренду. Захотелось сейчас же поехать к нему и сказать, как ей ужасно жаль. Она до конца не понимала почему, но ей казалось, что она должна непременно извиниться перед сыном.

Лукас что-то сказал, и она вернулась в действительность. Оказалось, что глаза у нее мокрые и по лицу бегут слезы. Она сердито вытерла их тыльной стороной ладони и спросила:

— Что?

— Они видели тебя.

Она не поняла и вопросительно посмотрела на него.

— Милла, люди Османа видели тебя. Нам надо расстаться до тех пор, пока… не будет безопасно.

Она не сразу поняла его.

— Что значит — «пока не будет безопасно»?

Он впервые оторвался от дороги и посмотрел на нее.

— С тобой все в порядке?

— Пока не будет безопасно? Пока не будет безопасно? — возмущенно взорвалась она. — Безопасно? Что за ерунда, Лукас? Что такое «безопасно»?! Что оно значит в нашей стране? Где ты нашел ее — безопасность? — По лицу текли слезы ярости, она не могла их остановить. — Как ты можешь? Никакой безопасности не существует. Ты знаешь, ты все знаешь, а рассуждаешь о безопасности просто так, чтобы меня успокоить…

Он протянул к ней руку, но она отмахнулась и закричала еще громче:

— Не надо, Лукас, не пытайся меня утешить… Зачем вы все такие? Зачем выталкиваете нас из своей жизни, обманываете… А ведь мы имеем право знать…

Он пробовал возразить, но она не давала ему и слова вставить. Из нее лился бурный поток.

— Вы все от нас скрываете, вы, мужчины, создавшие этот мир! И нашу страну тоже создали вы, из-за вас она превратилась в сгусток ненависти и зависти, преступлений, насилия, бедности и страданий! А теперь вы стараетесь все прикрыть, замаскировать вещами! Вы думаете, что нас можно успокоить, задарив безделушками, блестками, журналами, настроив магазинов? Мы прячем головы в песок, потому что не желаем видеть правду! Ложь, ложь, кругом одна ложь! И ты не лучше остальных… Безопасность! Ты хотел сказать другое: нам надо расстаться до тех пор, пока я не буду в безопасности. Хочешь куда-нибудь меня упрятать, Лукас? Хочешь увезти меня куда-нибудь, промыть мне мозги, запрятать за высоким забором и сигнализацией, а сам потихоньку вернешься назад, в свой мир! Ты готов сделать передышку, потому что в угнанной тобой машине женщина? Нет, так не пойдет. Не ты все так устроил, поэтому мы не расстанемся и ты нигде меня не высадишь. Я хочу все видеть, я хочу видеть все…

Она вдруг заметила рядом с его ногами пистолет и подобрала его.

— Смотри, — сказала она, — я не беспомощна, я могу…

— Милла! — Он схватил ее левой рукой за плечо, отвел от себя ствол. Она вырывалась, но он оказался сильнее. Она нажала на спусковой крючок. Ничего не произошло.

— Отпусти меня! — Она билась и яростно визжала. Увидела предохранитель, опустила его большим пальцем, снова нажала на спусковой крючок. Раздался оглушительный выстрел, в окошке образовалась дыра, и она испуганно съежилась. — Вот видишь, я тоже умею стрелять!

Он резко нажал на тормоза, ее швырнуло вперед, он вцепился в ее руку, «ниссан» съехал с шоссе на обочину из песка и травы. Он отпустил руль, выхватил у нее пистолет. Она набросилась на него с кулаками, молотила его по лицу, по груди — куда придется. Она вымещала на нем злость, накопившуюся за всю жизнь. Он лишь прикрывался руками, защищая лицо.

Она плакала и кричала; она не знала, что может так громко, отчаянно кричать. А он сидел рядом и молча терпел.

— По-моему, я знаю, как они это сделали, — сказал Раджив Раджкумар. — Подключились к передатчикам СДИ другого судна.

— Неужели такое возможно? — спросила Менц.

— В договоре СОЛАС имеется несколько пробелов. По умолчанию считается, что владельцы судов сами должны следить за своими флотилиями, а в СОЛАС только сличают данные с положением на карте. Допустим, вы судовладелец… в Дурбане, теоретически рассуждая, и направляете несколько судов в Индийский океан. Я связываюсь с вами и говорю: мой брат-мусульманин, я хочу на месяц-другой одолжить у одного из твоих кораблей частоту СДИ. За это удовольствие я хорошо заплачу. Я ставлю соответствующее оборудование на «Мадлен», а вы смотрите сквозь пальцы на передвижения вашего сигнала. СОЛАС ничего не узнает, потому что сигнал соответствует тому маршруту, который вы им выслали, с виду все вполне кошерно…

— Ну, а что же мой настоящий корабль? Он сразу появится в системе, потому что не посылает сигнала. ЦРУ наверняка вычислило бы его.

— Только если ваш корабль в самом деле вышел в море.

— Но…

— Иногда суда ремонтируют. Чинят, меняют оснастку в сухих доках. Об этом известно только местным портовым властям.

Менц задумалась и, наконец, спросила:

— Ты понимаешь, что ты гений?

Раджкумар самодовольно кивнул.

— Есть несколько способов, которые помогут нам сузить область поиска. Комитету пришлось вступить в контакт с кем-то знакомым и проверенным. Датчики должны стоять на корабле, который может заходить в порты ЮАР, на корабле, который обычно выходит на промысел в Индийском океане, а также бывает в Аравийское море. Кроме того, должно более или менее совпадать водоизмещение судна. Предпочтительнее всего для них — рыболовецкий траулер.

— Что ж, начнем искать.

Они ехали молча, слушая лишь свист ветра в разбитом заднем стекле. Сначала они мчались на север по шоссе R27, затем, в Мелкбосе, свернули направо, на N7.

Милла смотрела на сумеречные пшеничные поля. Она была опустошена; силы покинули ее. Да, она выплеснула эмоции, но обрела покой, нащупала внутри себя маленькое твердое ядро возмущения и решимости. Отвернувшись от Лукаса, она хладнокровно, звонко и достаточно громко, чтобы пересилить завывания ветра, произнесла:

— «Мадлен» придет раньше.

Он включился не сразу.

— Не может быть…

— Осман получил новое сообщение. Я вышла в Интернет через мобильник… А еще я знаю, что у них за груз.

— Что?

Милла поняла, что он у нее в руках.

— Я поеду с тобой.

— Нет!

Она молча смотрела на него.

В нем нарастал гнев.

— Разве ты не заметила? В нас стреляли!

— Ты не имеешь права решать за меня. Ни один мужчина не имеет такого права.

— Господи, Милла…

— Так что ты от меня не избавишься…

— Когда придет «Мадлен»?

Она сделала вид, будто не слышит.

Он долго ехал молча. Наконец сказал:

— Ладно.

— Скажи!

— Ты поедешь со мной.

— Я тебя не слышу.

— Ты поедешь со мной. Мы вместе заберем деньги!

— Даешь честное слово?

— Да.

Она дождалась, пока он обернется к ней, оценила его искренность.

— Сегодня. В два часа ночи. Ему написали, что «Мадлен» и хайдар прибудут на 24 часа раньше, в два часа ночи. То же место, те же координаты. И еще какая-то аббревиатура — ЯКО.

— Я тоже не знаю. Что же они собираются ввезти?

— По-моему, оружие. Крылатые ракеты. Из Пакистана.

Раджкумар повертел в руке жесткий диск; на лице его появилось скептическое выражение.

— Возможно, — сказал он. — Но это займет время.

— Сколько тебе нужно времени? — спросила Менц.

— Пять-шесть часов…

— Этого больше чем достаточно. До прибытия «Мадлен» еще сорок восемь часов. А если повезет, мы найдем траулер еще до того, как ты закончишь…

Впервые он спросил ее совета — на перекрестке с трассой N7. Ему нужна была проселочная дорога, ведущая в Пэроу или Гудвуд. Он даже соизволил объясниться: им придется бросить машину где-нибудь в неприметном месте, а потом вернуться в город.

Милла предложила двигаться по Филадельфия-авеню.

— Что у тебя за оружие?

— Автоматы.

— Какие автоматы?

Ее педантичность вызвала у него беглую полуулыбку.

— Тот, что поменьше, — пистолет-пулемет «хеклер-кох», немецкого производства. Он приспособлен под патроны АПК сорок пятого калибра, а не под обычные, девятимиллиметровые. АПК обозначает автоматический пистолет кольт, у таких пуль убойная сила выше, чем у девятимиллиметровых. Два других — автоматы Калашникова. Мне нужен был только один, но их продавали вместе, парой.

— Кто продавал?

— Нигерийцы. В Парклендсе.

— Сколько они стоят?

— «Хеклер-кох» дорогой. Четыре тысячи. За два «Калашниковых» взяли семьсот пятьдесят. Вместе с патронами.

— Семьсот пятьдесят рандов за два «Калашникова»?!

— Если бы я так не торопился, мог бы еще поторговаться, взял бы за пятьсот…

— Что будет после того, как мы бросим машину?

В 19.37 поступило сообщение, что от торгового центра «Рай на заливе» угнали «ниссан-сентру». Поскольку все они находились в оперативном штабе и вокруг были подчиненные, Янина Менц реагировала стоически и сдержанно — едва заметно кивнула, попросила охватить более широкий район поисков.

В 20.14 Квинну позвонил агент.

— Я стою на мостике «Трезубца», это кормовой траулер, принадлежащий Объединенной рыболовной компании. Он с тринадцатого сентября находится в доке на ремонте. Меняют все оборудование. Шестнадцатого сентября в док вломились неизвестные и украли всю электронику: рации, компьютеры, навигационные приборы, все.

— Прекрасно. Вы узнали частоту их датчиков СДИ?

— Нет, придется получить ее от сотрудников Объединенной рыболовной, а здесь только ремонтники. Мне дали номера телефонов, но сейчас вечер субботы, в конторе никого нет.

— Диктуйте номера, — приказал Квинн, подбегая к Янине Менц.

Машину они бросили в Васко, на Дингл-стрит, перед церковью, и пешком прошли два квартала до стоянки маршрутных такси у железнодорожной станции. Беккер нес рюкзак и сумку с оружием, у Миллы была только ее дамская сумочка. Он держал ее за руку.

Все остальные пассажиры маршрутки, кроме них, были цветными. Они ехали по Фортреккер-стрит, Альберт-стрит, повернули на Стрэнд-стрит… Сначала их присутствие угнетало остальных. Попутчики то и дело с любопытством косились на них: у Миллы порвана блузка и исцарапаны руки, у Беккера кровь на плече… Наконец, один мужчина, по виду работяга, спросил:

— Что, братан, паршивые выдались выходные?

Лукас ухмыльнулся и кивнул, а Милла рассмеялась. Атмосфера разрядилась. Посыпались шутки, кто-то рассказал анекдот. Когда они вышли на станции, одна женщина серьезно сказала:

— Всего вам хорошего!

Они взяли такси и поехали на Ватерфронт. Успели перед самым закрытием магазинов. Купили только самое необходимое — небольшой рюкзачок для Миллы, рубашку и блузку, черные ветровки с капюшоном, туалетные принадлежности. Переоделись в общественном туалете, вышли по пешеходному переходу на Портсвуд-стрит и направились к отелю «Коммодор».

Раджкумар положил трубку и сказал Менц и Квинну:

— Он говорит, они временно приостановили регистрацию «Ллойда» из экономии, ждут, пока им доставят новые приборы СДИ. Так что через них мы корабль не найдем.

— А электронная идентификация?

— Он едет на работу, просит перезвонить через час.

— Что же делать?

— Придется поговорить с янки.

— Другого выхода нет?

— Нет.

В просторном номере отеля Беккер поставил сумки на пол, обвил Миллу руками и прижал к себе. Они долго стояли молча. Наконец, он сказал:

— Тебе нужно что-нибудь поесть.

Держа руки у нее на плечах, он заглянул ей в глаза, пытливо ища что-то в ее лице. Она погладила его по щеке и сказала:

— Ладно, я только приму ванну. Я не задержусь.

Он нехотя отпустил ее.

Потом заказал сэндвичи в номер.

— Янина, не может быть! — воскликнул изумленный и возмущенный Барзински.

— Давайте попробуем сохранять хладнокровие…

Барзински вскочил с места и ударил кулаком по столу. Лицо его медленно багровело.

— Я вас не понимаю, — заговорил он монотонно, сдерживаясь из последних сил. — О чем вы только думаете?! Вы впустую потратили два часа, у нас осталось меньше суток, а вы все еще играете в игры! Вы хоть понимаете, что поставлено на карту?

— Бруно, несмотря на то что вы причисляете нас к странам третьего мира, а всех нас считаете простачками, даже мужчин, не говоря уже о женщинах… мне кажется, я способна понять, что именно поставлено на карту.

— Неужели? А я уже начинаю думать, что ваша воинственность серьезно затрудняет способность хоть что-то понимать…

— Моя воинственность?! А может, это в вас говорит чувство превосходства?

— Хватит, — перебил ее Тау Масило. — Этого больше чем достаточно. — Он встал между ними. — А теперь сядьте оба!

Он быстро объяснил Милле, как стрелять из АК-47. Объяснил, что автомат очень простой, прочный, надежный, хотя и не слишком точный. Он показал, как вставлять магазин, как взводить курок, как снимать автомат с предохранителя. Объяснил, как настраивать автомат на автоматическую и полуавтоматическую стрельбу, показал, как держать автомат: чуть наклонившись вперед, а на спусковой крючок нажимать плавно, а не рывком.

Он заставлял ее повторять все снова и снова, до тех пор, пока не остался доволен.

Барзински успокоился первым. Глубоко вздохнул, медленно сел, хотя лицо у него еще было красным.

Менц осталась стоять.

— Янина, пожалуйста, сядьте, — попросил Масило.

— Я лучше схватываю, когда стою, — возразила она с плохо скрываемым сарказмом.

Масило, стиснув зубы, сам обратился к Барзински:

— Мы будем вам очень признательны, если вы передадите новую информацию и поможете нам разыскать корабль.

Барзински кивнул, потянулся к своему мобильнику.

— И потом, по-моему, пора раскрыть наши карты, — сказал Масило, не глядя на директора.

— Все как-то бессмысленно, — сказал Беккер. — Здесь слишком много народу.

В 21.38 они стояли перед отелем «Рэдиссон» и смотрели на ярко освещенную бухту Грейнджер-Бэй. Повсюду были люди: на балконах ресторанов, на пешеходных дорожках длинных, узких причалов, на палубах яхт, стоящих длинными рядами, выставивших высокий лес мачт.

— А это точно здесь? — спросила Милла.

Он снова посмотрел на свой мобильник.

— Если верить координатам GPS — да. Здесь. Определенно.

— Они будут здесь только в два. У нас еще четыре часа…

Беккер показал на группу людей на палубе яхты:

— В два часа ночи те гуляки еще не разойдутся… Надо было записать координаты.

— Что такое ЯКО? — вспомнила Милла. — Какой-нибудь морской термин?

Он покачал головой:

— Не знаю. Сейчас погуглю.

Она наблюдала, как он выходит в Интернет с мобильного телефона, набирает буквы в поисковой строке.

Первым выскочил сайт яхт-клуба «Океан». Беккер зашел туда. Сайт открылся. На переднем плане — море, порт, подъемные краны, на заднем плане жилые дома Си-Пойнта. Дисплей телефона был таким маленьким, что буквы оказались почти нечитаемыми.

— «Яхт-клуб Океан (ЯКО), — прочел он, — находится в бухте Грейнджер-Бэй, вблизи от набережной Виктории и Альфреда; единственный эллинг для маломерных судов в районе Кейптауна. Более четверти века клуб предоставляет яхтсменам разнообразные услуги». — Он посмотрел на фото, потом поднял голову, взглянул на море. — Вот бухта Грейнджер-Бэй… Он должен быть где-то здесь.

— Погоди, — сказала Милла и спустилась по ступенькам на деревянный настил. У яхты стояли двое мужчин с пивом в руках и переговаривались по-английски. — Вы не скажете, как найти яхт-клуб «Океан»?

— Вы все неправильно поняли, — сказал Бруно Барзински. — Они вовсе не охотятся на нашу футбольную сборную. Даты случайно совпали… Наша разведка выявила нечто совершенно другое.

— Что же?

Впервые Барзински пришел в замешательство.

— Извините, но я не уполномочен сообщать вам такие сведения.

Менц громко, презрительно хмыкнула.

— Значит, дополнительные меры безопасности на вторник можно отменять? — уточнил Масило. — Охранять вашу сборную уже не надо?

— Нет, ничего не отменяйте.

Масило изумленно покачал головой.

Менц нарушила молчание:

— Позвольте, я попробую все подытожить. Вы очень хотели побеседовать с нами, когда считали, что Осман у нас…

Барзински не ответил.

— А сейчас вам нужно знать только одно: новые координаты «Мадлен». Значит, когда вы найдете корабль, мы вам не будем нужны.

Дата добавления: 2015-07-20