Литературный энциклопедический словарь 16 страница

В кон. 19 — нач. 20 вв. реалистич. направление, прочно утвердившееся в В. л., соседствовало с модернизмом, стимулировавшим в определ. степени поиски новых худож. форм. Крупнейший венесуэл. модернист — М. Диас Родригес, в романе к-рого “Поверженные идолы” филос. эстетизм и психологизм сочетаются со стремлением дать объективный анализ нац. действительности. Влиянием модернизма отмечено раннее творчество Р. Бланке Фомбоны, обратившегося впоследствии к социально-критич. проблематике (романы “Железный человек”, “Золотой человек”). Реалистич. направление было представлено в этот период прозой Л. М. Урбанехи Ачельполя и X. Р. Покатерры, поэмой “Креольская сильва” Ф. Ласо Марти и др.

В первые десятилетия 20 в. заметен отход писателей от формализма и экзотизма, присущих модернизму. В противовес ему возник т. н. постмодернизм — Ф. Пас Кастильо, А. Э. Бланко и др. поэты “поколения 1918 года”, обратившиеся к нац. и нар. истокам. 20—30-е гг., пришедшиеся на период воен. диктатуры X. В. Гомеса 1909—35, были наиболее трудными для лит-ры: большинство прогрес. писателей были брошены в тюрьмы или были вынуждены эмигрировать (т. и. “поколение 1928 года”). Крупнейший венесуэл. романист 20 в., завоевавший мировую известность, Р. Гальегос — видный представитель критич. реализма в Лат. Америке. В центре его романов “Донья Барбара”, “Канайма” и др.— концепция “варварство — цивилизация”; созданная им разносторонняя картина нац. жизни обнаруживает острые ее противоречия.

Тревога за судьбы мира, стремление к достижению социальной справедливости в 30—40-х гг. сплотили писателей разных направлений. Среди них поэт и прозаик Бланко, автор стихов социального и революц. содержания; писатель-публицист М. Пикон Салас; поэт и прозаик А. Арраис, представитель “поколения 1928 года” писатель А. Услар Пьетри и поэт В. Хербаси, испытавшие влияние франц. сюрреализма и позднее создавшие произв., связанные с социальной и национальной тематикой, и др. Впервые в В. л. возникла тема пролетариата (роман “Нефть” Р. Диаса Санчеса), появился образ пролетария-революционера (роман “Лихорадка” М. Отеро Сильвы). Защита нац. духовных и культурных ценностей от империалистич. экспансии — осн. тема публицистич. работ М. Брисеньо Ирагорри.

50—70-е гг. отмечены появлением остросоциальных произв., среди к-рых значит, место занимает революц. проза: романы одного из крупнейших совр. писателей Венесуэлы Отеро Сильвы, произв. X. В. Абреу, Э. Мухики и др. Поэзия 60—70-х гг. (Э. Гальегос Мансера, Л. Пастори, И. Грамко, Э. Суберо, Э. Коломбани и др.) проникнута гражд. мотивами и пафосом революц. борьбы.

• Picon-Salas M., Estudios de literatura venezolana, Caracas, 1961; Araujo O-, Narrativa venezolana contemporanea. Ensayo, [Caracas, 1972]; L i scan o J., Panorama de la literatura venezolana actual, Caracas, 1973; Uslar Pietri A., Letras u hombres de Venezuela, 3 ed., Madrid, 1974. С. Н. Табунов.

ВЕНОК СОНЕТОВ, цикл из 14 сонетов, в к-рых первый стих каждого повторяет последний стих предыдущего (образуя “гирлянду”), а вместе эти первые стихи складываются в 15-й, “магистральный” сонет (образуя глоссу). В “магистрале” — тематич. и композиц. ключ всего цикла, и он создается раньше др. сонетов. Известен с эпохи барокко; в России В. с. писали Вяч. Иванов, М. А. Волошин, В. Я. Брюсов (“Роковой ряд”), И. Л. Сельвинский и др. м. л. Гаспаров. ВЕРИЗМ (итал. verismo, от vero — правдивый), реалистич. направление в итал. лит-ре и иск-ве кон. 19 в. Для В. характерно глубокое сочувствие угнетенному народу, жизнь к-рого явилась осн. содержанием романов и новелл Дж. Верги, Л. Капуаны, Д. Чамполи, Р. Фучини, М. Серао и др. Веристы широко использовали нар. язык, его диалекты; создали бытовой театр (комедии Дж. Роветты, Дж. Джакозы); внесли реалистич. содержание в поэзию (О. Гуэррини).

Не видя, однако, реальной перспективы устранения социальной несправедливости, выражали в своем творчестве настроения обреченности. Лучшие традиции В. развивает совр. прогрес. лит-ра Италии (Ф. Йовине, К. Леви, В. Пратолини и др.).

ВЕРЛЙБР (франц. vers libre,—свободный стих), см. Свободный стих.

ВЕРСИФИКАЦИЯ (от лат. versus — стих и facio — делаю), то же, что стихосложение. Ср. версификатор — иронич. назв. ремесленника от поэзии — “не поэт, а версификатор”.

“ВЕСТНИК ЕВРОПЫ”, 1) рус. журнал, изд. в Москве в 1802—30, выходил раз в две недели. Редакторы — Н. М. Карамзин (до 1804), П. П. Сумароков (1804), В. А. Жуковский (1808—09), В. В. Измайлов (1814), М. Т. Каченовский (1805—07, 1811—13 и 1815—30) и др. Опубл. мн. произв. Карамзина, первое стих. А. С. Пушкина “К другу стихотворцу” (1814), а также произв. Жуковского, Г. Р. Державина, И. И. Дмитриева, М. М. Хераскова, А. Ф. Мерзлякова, К. Н. Батюшкова, П. А. Вяземского, Н. И. Гнедича, статьи на темы внутр. и внеш. политики. С 1815 все больше приобретал консервативное направление, критиковал романтизм и творчество Пушкина. 2) Рус. ежемес. журнал бурж.-либерального направления. Изд. в Петербурге в 1866—1918 M. M. Стасюлевичем (по 1908), в 1913—18 ред.— Д. Н. Овсянико-Куликовский. Публиковались произв. И. С. Тургенева (“Вешние воды”, “Новь”, “Стихотворения в прозе” и др.), И. А. Гончарова (“Обрыв”, ст. “Мильон терзаний” и др.), M. E. Салтыкова-Щедрина (в т. ч. “Пошехонская старина”), П. Д. Боборыкина, А. И. Эртеля, пьесы А. Н. Островского, стихи Я. П. Полонского, А. К. Толстого, Вл. С. Соловьева, Н. Минского, Д. С. Мережковского и др. Печатались статьи видных литературоведов, историков, юристов, экономистов, ученых-естественников.

“ВЕСЫ”, рус. лит. и критико-библиографич. ежемес. журнал, осн. периодич. орган символистов (см. Символизм). Выходил в Москве в 1904—09. Фактич. руководитель В. Я. Брюсов; сотрудничали К. Д. Бальмонт, А. Белый, А. А. Блок, М. А. Волошин, 3. Н. Гиппиус, В. И. Иванов, М. А. Кузмин, Д. С. Мережковский, Н. Минский, В. В. Розанов, Ф. Сологуб и др.

β <Λит. наследство”, т. 85 (В. Брюсов), М., 1976, с. 257—324.

ВЕЧНЫЕ ОБРАЗЫ, лит. и мифол. персонажи, имеющие всечеловеческое значение и нашедшие многочисл. воплощения в лит-ре разных стран и эпох: Прометей, Каин и Авель, Мефистофель и Фауст, Гамлет, Дон Жуан, Дон Кихот, Меджнун и др. Вследствие заложенного в В. о. глубокого общезначимого, нравств. и мировоззренч. содержания, выходящего за рамки породившей их эпохи, они приобрели непреходящую эстетич. ценность. Мн. из В. о. воспринимаются как символич. выражение неискоренимых свойств человеческого духа: жажды познания и действия, скептич. рефлексии, любви к добру и т. п.

Каждая новая эпоха вкладывает в трактовку того или иного В. о. свой конкретно-историч. смысл, к-рый обусловлен потенциальной многозначностью самого В. о. Так, разл. худож. интерпретацию получил в мировой лит-ре образ Дон Кихота М. Сервантеса — как комического, сатирич. или трагич. героя. Образ искусителя, один из самых распространенных в европ. лит-рах, в разные времена приобретал разл. модификации: от резко негативной (сатана, несущий хаос и раздор,— напр., в др.-рус. лит-ре) до “оправдательной” его трактовки (Демон в поэме М. Ю. Лермонтова).

В. о. порождают в последующих лит-рах многочисл. реминисценции; нередко герои носят имя своего “вечного” прототипа (Гамлет — у А. А. Блока, Б. Л. Пастернака, М. И. Цветаевой, “Гамлет Щигровского уезда”, “Гамлет и Дон Кихот” И. С. Тургенева; Дон Гуан в “Каменном госте” А. С. Пушкина). Однако

ВЕНО — ВЕЧН

==63

реминисцентность может проявляться и не впрямую, но косвенно — те или иные черты или поступки данного героя ассоциируются у читателя с характерными свойствами к.-л. В. о. или событиями из его жизни (напр., Петро и Иван в “Страшной мести” Н. В. Гоголя и библейские образы Каина и Авеля). Нередко образ лит. героя строится в соответствии с замыслом автора как сознат. ретроспекция В. о.: образ Прометея в поэзии Дж. Байрона, П. Б. Шелли (ср. Аналогия).

Потенциально всякий образ, воспринимаемый как современный читателями разных эпох, может расцениваться в качестве “вечного”. Однако по традиции, установившейся в лит-ведении, к В. о. относят прежде всего такие образы, к-рые дают возможность их многозначной филос. интерпретации. Поэтому образы, даже ставшие нарицательными, но без тенденции к многоплановой трактовке (напр., Ахилл, Федра, Тартюф, Молчалин, Хлестаков, Козьма Прутков) В. о. не являются, хотя также могут служить объектом авторской реминисценции (напр., Ахилла Десницын в “Соборянах” Н. С. Лескова).

• Нусинов И. М., Вековые образы, М., 1937.

Л. М. Песков.

ВИД ЛИТЕРАТУРНЫЙ, устойчивый тип поэтич. структуры в пределах рода литературного. Выделяют осн. виды эпоса (эпопея, роман, повесть, рассказ, поэма), лирики (лирич. стихотворение, лирич. поэма, песня), драмы (трагедия, драма, комедия). Впервые в европ. поэтике теоретически осмысленные и систематизированные Аристотелем принципы эстетич. и структурной организации В. л. в разные эпохи развития лит-ры предстают в ряде исторически обусловл. модификаций (напр., античный роман, роман эпохи Просвещения, роман критич. реализма, роман социалистич. реализма) и находят новые теоретич. обоснования (в трудах Г. Лессинга, Н. Буало, Г. Гегеля, Ф. Шиллера, В. Г. Белинского и др.). Дальнейшую типологич. классификацию В. л. получает в системе лит. жанров. Иногда понятия В. л. и жанра смешиваются ввиду трудности их теоретич. разграничения (ср. Жанр). Этому способствует и омонимичное звучание нек-рых терминов, напр.: драма — как диалогич. изображение событий (род), драма А. Н. Островского “Гроза” (вид), мещанская драма (жанр).

В. А. Сапогов.

ВИЗАНТИЙСКАЯ ЛИТЕРАТУРА, литература Византийской империи, создавалась на греч. яз. в тесной связи (особенно в ранний период) с коптской и сирийской литературой (на сирийском яз.). Характерное для визант. лит-ры взаимодействие — на протяжении столетий — антич. культурных традиций и развивающегося ср.-век. мировосприятия проявляется уже в протовизант. период (4— сер. 7 вв.). Верность античным лит. нормам и жанрам как сохраняющему свою действенность образцу не исключает в ранневизант. лит-ре черт нового: специфическое для христ. мироощущения оценочное восприятие действительности в рамках антитезы “добро — зло” обусловливает однозначность и линейность характеристик. Стремление понять и объяснить многообразие окружающего мира как проявление единой абсолютной идеи приводит к формированию устойчивых лит. стереотипов как осн. стилистич. приема; театр (неотъемлемый элемент классич. антич. культуры) отсутствует в Византии, лит-ре к-рой, в отличие от античной, вообще была несвойственна ориентация на публичное самовыражение — роль театрализов. действа выполняет христ. литургия, чему способствует развитие литургической поэзии как поэтич. проповеди, переходящей иногда в диалог. Структурные изменения претерпевает образ литературного героя, в к-ром постепенно исчезает идеал телесной красоты, отступают на задний план (а позднее и совсем утрачиваются) воинские доблести, в к-ром, наконец, образованность, красноречие и даже разум

==64 ВИД — ВИЗА

перестают быть безусловными добродетелями (ср. Греческая древняя литература). Уход из мира и отказ от активной деятельности становятся едва ли не конституирующим признаком житийного героя. Одновременно визант. писатель открывает мир “маленького человека”, не защищенного больше гарантиями полисной гражданственности. Исполненный страха и надежды, проникнутый жалостью к окружающему и одновременно не чуждый жестокости, он способен как на прозаич. деловитость, так и на мистич. порыв, аскетич. подвиги.

В историч. лит-ре протовизант. периода происходит переосмысление сути историзма: истории как столкновению человеческих страстей (Прокопий Кесарийский) противостоят, а позже и вытесняют ее мистический историзм — телеологич. драма противоборства добра и зла (Евсевий Кесарийский, Иоанн Малала) или риторически окрашенная историч. дидактика (Феофилакт Симокатта). Складывающийся в этот период новый жанр (агиография — см. Жития святых) служит тем же целям средствами биогр. повествования (Палладий Еленопольский, Кирилл Скифопольский, Иоанн Мосх). Риторика из политич. и судебного красноречия (Либаний, Синесий Киренский, Фемистий) постепенно превращается в проповедническое иск-во (Василий Великий, Иоанн Златоуст). Поэзия ранней Византии представлена эпосом Нонна Панополитанского (сочетавшим языческие темы с христианскими: “О Дионисе”, “Переложение Евангелия от Иоанна”, а традиц. гекзаметр—с далеко идущими уступками тонич. принципу); лирико-эпич. дидактикой Романа Сладкопевца, впервые обнаружившей разрыв с антич. метрикой; панегирич. эпопеями Георгия Писиды на актуальные темы. Визант. гимнография, достигшая наибольшего расцвета во времена Романа Сладкопевца (5—6 вв.), разрабатывает систему новой метрики, аллитераций, концентрир. гомеотелевтов (рифмоидных созвучий), строфику (наиб. известны — кондаки).

На 2-ю пол. 7—9 вв. приходится общий спад творч. активности в Византии, вызванный социально-экономич. и политич. трудностями. Позднеантичный полис (основа культурной жизни предшествующего периода) приходит в упадок; культурная жизнь империи, потерявшей в ходе араб. и др. завоеваний 7—сер. 9 вв. ряд культурных центров, ограничивается практически столицей — Константинополем. Преображается социальный облик визант. писателя: гос. деятелям и чиновникам протовизант. поры в лит-ре 8 — нач. 9 вв. противостоят монахи (Иоанн Дамаскин, Феодор Студит, Феофан Исповедник). Существенно изменяется характер авторского самосознания: декларативный отказ от индивидуального творчества становится отличит, признаком лит. манеры (Иоанн Дамаскин, Феофан Исповедник). Античные традиции почти полностью сходят на нет. Беднее представлены лит. жанры, ограниченные в основном хронистикой (Георгий Синкел, Феофан Исповедник), богословской полемикой (Иоанн Дамаскин, Феодор Студит, патриарх Никифор), отчасти эпистолографией. (Признававшийся ранее в византиноведении расцвет агиографич. лит-ры 8 — нач. 9 вв. приходится, по всей видимости, на более поздний период.) Развитие литургич. поэзии, теряющей свою свежесть и драматизм, выражается в замене кондака каноном (“Великий канон” Андрея Критского); в то же время эпиграммам Касии и Феодора Студита трудно отказать в жизненности и остроте.

С сер. 9 в. в истории визант. лит-ры наступает перелом, характеризующийся активным обращением к наследию прошлого — как античного, так и раннехристианского. Во 2-й пол. 9—10 вв. создаются лит. энциклопедии (“Библиотека” Фотия — “Мириобиблион”), словари (Суда), политич. трактаты (“Об управлении империей” и др. Константина Багрянородного), сб-ки эксцерптов историч. сочинений, сохраняющие и систематизирующие лит. наследие языч.

и христ. древности. Развитие житийной лит-ры завершается ее унификацией в монумент, агиографич. своде Симеона Метафраста.

11—12 вв. отмечены зарождением новых черт в лит. письме: обобщенная стереотипность как осн. стилистич. прием вытесняется живым интересом к конкретным деталям в их индивидуальной неповторимости (Христофор Митиленский, Михаил Пселл); лит-ра этой поры обнаруживает элементы рационализма, склонность к психол. мотивировке действия; появляется лит-ра на нар. языке. Иным становится лит. герой, образ к-рого усложняется объединением в одном лице противоречивых свойств. Знаменательные перемены происходят в социальном облике визант. писателя: прежде всего оттесняется на задний план характерная для 8—9 вв. фигура писателя-монаха; наряду с литераторами — крупными государств, деятелями (Михаил Пселл, Никита Хониат) и церк. иерархами (Феофилакт Болгарский, Евстафий Солунский, Михаил Хониат) появляется новая для визант. лит-ры фигура писателя-профессионала, живущего на лит. заработок (Феодор Продром). Возникает новая форма лит. деятельности — лит. кружок под покровительством мецената (Анны Комниной — писательницы и дочери визант. императора). Изменяется роль традиц. жанров: литургич. поэзия, агиография приходят в упадок; хронистика, даже в лучших ее представителях (Иоанн Зонара), во многом уступает мемуаристич. историографии (Михаил Пселл, Никита Хониат). Этому сопутствует и обращение к новым жанрам: эротич. роману в прозаич. и стихотв. форме и эпосу (<Дигенис Акрит^), сочетавшему лит. и фольклорные традиции.

Специфич. характеристикой визант. лит-ры 11— 12 вв. является формирование в ней предренессансных тенденций: ярко выраженное авторское самосознание и печать авторской индивидуальности на лит. творчестве, аристократизация лит. героя, живая наблюдательность, окрашенная юмором и сарказмом, изменение отношения к античности, проявившееся в творч. комментировании антич. авторов, отличном от собирательства 9—10 вв., введение в лит-ру нар. языка. Однако предренессансные тенденции не возобладали в целом над телеологич. мировоззрением и традиц. эстетич. нормами.

Захват Константинополя крестоносцами в 1204 положил конец предвозрожденческим тенденциям в визант. лит-ре. Компилятивность становится преобладающим лит. принципом. Богословская полемика занимает в лит-ре господствующее положение. Даже наиболее значит, поэты этого времени (Мануил Фил) остаются в круге тем и образов своих предшественников (Феодора Продрома). Личностное восприятие и отражение действительности, хотя и встречается (мемуары Иоанна Кантакузина),— скорее исключение, чем правило, для лит-ры поздневизант. поры. Новым, по сравнению с 11—12 вв., является выход визант. лит-ры за рамки греч. словесности: на 13 в. приходятся переводы лат. авторов (Цицерона, Овидия, Ювенала, Августина Блаженного и др.) на греч. язык Максимом Планудом. На визант. почве прослеживаются подражания зап. рыцарскому роману (“Флорий и Плацафлора”, “Империй и Маргарона”).

Отсутствие историч. перспективы, нарастание разрыва между действительностью и традиц. представлениями порождало в визант. лит-ре накануне падения Византии и особенно после него острое ощущение трагичности ситуации. Визант. мысль тщетно ищет ответа на волнующие ее вопросы в идеалах античности, но и само “высокое” отношение к античности пессимистически окрашено сознанием обреченности оставаться в тени антич. прошлого (Феодор Метохит). С завоеванием империи турками (падение Константинoпoляsp 1453) связан подъем историографии (Дука, Критовул), составляющей как бы эпилог истории визант. лит-ры.

Значение визант. лит-ры определяется не только сохранением антич. лит. памятников и антич. лит. традиций (как это было принято считать на протяжении всего 19 в., когда только и началось ее изучение), не только формированием и развитием специфич. варианта ср.-век. лит-ры, но и широким влиянием произв. визант. словесности на окружающие империю культуры. На протяжении столетий памятники визант. лит-ры переводились практически на все языки ср?οη. Εвропы. На Западе были известны переводы соч. Евсевия Кесарийского, визант. гимнографии (“Гимн Акафист”), хронистики (Феофан Исповедник), агиографии и, возможно, эпоса (“Дигенис Акрит”). 5 веком датируется расцвет арм. переводч. школы, сохранившей миру ряд антич. и визант. лит. памятников, утраченных в оригинале. До нас дошли груз. переводы визант. сочинений. Особую роль переводная с греч. лит-ра сыграла в становлении и развитии слав. лит-р средневековья: болг., др.-рус., сербской.

Изд.: Памятники визант. яит-ры IV—IX вв., М., 1968; Памятники визант. лит-ры IX—XIV вв., М., 1969; Patrologiae cursus completus, ser. graeca, ed. J. P. Migne, v. 1-166, P., 1857-66 (Pg); Cantarella R., Poeti bizantini, v. 1—2, Mil., 1948; Чичуров И. С., Визант. историч. соч.: “Хронография” Феофана. ^Бревиариа” Никифора. Тексты, пер., комментарий, М., 1980.

• Античность и Византия. [Сб. ст.], М., 1975; Медведев И.?,ι Βизант. гуманизм XIV—XV вв., Л., 1976; Аверинцев С. С., Поэтика ранневизант. лит-ры, М., 1977; Любарский Я. Н., Михаил Пселл. Личность и творчество, М., 1978;? ρ ε и б е? г Л. А., Попова Т. В., Визант. лит-ра эпохи расцвета.?Χ—XV βв., М., 1978; Полякова C.B., Из истории визант. романа, М., 1979; Алексидзе А. Д., Мир греч. рыцарского романа (?ΠΪ—XIV βв.), Тб., 1979; Beck H. G., Geschichte der byzantinischen Volksliteratur, Munch., 1971; его же, Kirche und theologische Literatur im byzantinischen Reich, [2 Aufl.], Munch., 1977; Hunger H., Die hochsprachliche profane Literatur der Byzantiner, Bd 1—2, Mflnch., 1978. И. С. Чичуров.

ВИЛЛАНЕЛЬ (франц. villanelle — сел. песня), твердая стихотв. форма (см. Твердые формы): 6 строф с рифмовкой AlbAa, abAi, abA2, abAi, abAa, abAiAz, где Ai и Аа— повторяющиеся припевы. Сложилась во франц. поэзии 16 в. по образцу итал. имитаций нар. песен; распространение получила лишь в стилизациях (“Все это было сон мгновенный...” В. Я. Брюсова).

М. Л. Гаспаров.

ВИРЕЛЕ (франц. virelai, от старофранц. vireli — рефрен, припев, осн. на звукоподражании), песенная форма в ср.-век. франц. поэзии: припев -\- 2-членная строфа нетождественного с припевом строения + 1-членная строфа тождественного' с припевом строения 4припев. Схема “простого В.”, или “бержереты”: АВВА 4- (cd -)- cd 4- abba + ABBA); повторение взятой в скобки части дает “двойное” и “тройное” В. Форма строф — любая, но обычно со стихами разной

ДЛИНЫ. Ср. Ле. · М. Л. Гаспаров.

ВИРШИ (польск. wierszy, от лат. versus — стих), в рус. яз. 17 — нач. 18 вв. назв. любых стихов (в противоположность прозе), особенно — стихов для чтения, а не для пения (в противоположность кантам и? с а л ь м а м), сперва досиллабич., потом силлабических; в 18—20 вв.— назв. всяких архаичных или посредств. СТИХОВ. М. Л. Гаспаров. “В1ТЧЙЗНА” (“Отчизна”), ежемес. лит.-худож. и обществ.-политич. журнал, на укр. яз. Орган СП УССР. Изд. в Киеве. С 1933 выходил под назв. “Радянська ляература” (“Советская литература”), со 2-й пол. 1941 — под назв. “Украшська лггература”, с янв. 1946 — под совр. назв.

ВНУТРЕННИЙ МОНОЛОГ (франц. le monologue interieur, англ. interior monologue), обращенное к самому себе высказывание героя, непосредственно отражающее внутр. психол. процесс, монолог “про себя”, в к-ром имитируется эмоционально-мыслит. деятельность человека в ее непосредств. протекании (отсюда нередко синонимичность понятий В. м. и “поток сознания”). В. м. как понятие впервые зафиксирован у А. Дюма-отца и Т. Готье. Как способ передачи чувств и мыслей использовался еще в антич. и особенно

ВИЛЛ — ВНУТ

==65

и 5 ЛЭС

шекспировской драме (в сценах, когда герой, оставшись один или обращаясь “в сторону”, говорил сам с собой). В лит-ре, особенно в повествовании нового времени, В. м. сохранил сценич. функцию, драматизируя работу сознания и демонстрируя -“независимое” (от автора), “объективное”, “искреннее” самораскрытие персонажей. В творчестве Л. Стерна, ставившего задачей “передать игру ума”, В. м. получил значит. разработку. Границы и формы В. м. постепенно менялись в зависимости от развития науч. и этич. представлений о человеческой психике, о возможной и допустимой степени самоанализа. (Однако уже у истоков социально-психол. романа исповедальная искренность была поставлена под сомнение и потребовала ради худож. убедительности иронич. самооценки — Д. Дефо, “Роксана”.) В эпосе Л. И. Толстого, наряду с совершенствованием синтаксически упорядоченного В. м. предшествующей лит-ры, складываются новые его формы—В. м., развертывающийся без видимого вмешательства автора, с элементами грамматически неоформленными, благодаря чему стало возможным изображение работы сознания и подсознания героя (напр., поток внутренней речи Анны Карениной перед самоубийством).

Учитывая опыт Толстого и Ф. М. Достоевского, писатели рубежа 19—20 вв. находят новые возможности В. м., создавая эффект полной непроизвольности и свободы внутр. речи. В нач. 20 в. разрабатывается крайняя, наиболее, по видимости, полная и самопроизвольная форма В. м., известная и Толстому, однако использованная им ограниченно,—“поток сознания” (см. “Поток сознания” в литературе). В. м. продолжает оставаться важнейшим средством психол. анализа, но худож. эффективность его использования неоднозначна в разл. творч. методах.

φ Βы готский Л. С., Избр. психол. исследования. Мышление и речь, М-, 1956; Виноградов В. В., О языке Толстого, “Лит. наследство”, т. 35—36, М., 1939; Мотылева Т. Л., Внутренний монолог и “поток сознания”, в ее кн.: Заруб, роман сегодня, М., 1966; Соколов?.Η., Βнутренняя речь и мышление, М., 1968; Edel L., The modern psychological novel, N. Y., 1964.

Д. М. Урнов.

ВОДЕВИЛЬ (франц. vaudeville, от Vau de Vire — назв. местности в Нормандии, где зародился этот жанр), один из жанров драматич. произведения, легкая пьеса с занимат. интригой, с песенками-куплетами и танцами. Вначале В. называли песенки-куплеты в ярмарочных комедиях 1-й пол. 18 в. Как самостоят. театр, жанр оформился в годы Великой франц. революции, впоследствии, утратив политич. злободневность, В. стал развлекат. жанром и получил общеевроп. распространение. Классики франц. В.—О.Э.Скриб, Э. Лабиш сохранили мн. черты жанра как “народного произведения французов” (Г е p ц е н А. И., Собр. соч., т. 5, 1955, с. 37): задорное веселье, злободневные намеки. Принцип В. лежит в основе мн, комедий А. Фредро (Польша), Г. Фрейтага (Германия), мн. австр. нар. театров. Во 2-й пол. 19 в. В. вытесняется опереттой. В России В. появился в нач. 19 в., унаследовав от комич. оперы 18 в. интерес к. нац. сюжетам. Известны водевили Н. И. Хмельницкого, А. С. Грибоедова, А. А. Шаховского, А. И. Писарева, Д. Т. Ленского, Ф. А. Кони, В. А. Соллогуба, П. А. Каратыгина, Н. А. Некрасова. Одноактные пьесы А. П. -^Чехова продолжили традицию В. (без куплетов). В сов. время шли на сцене водевили В. П. Катаева, В. В. Шкваркина и др.

• Рус. водевиль, {предисл. В. Успенского], Л.—М., 1959.

ВОЗРОЖДЕНИЕ, Ренессанс (франц. Renaissance), в истории культуры стран Европы эпоха перехода от Средневековья к Новому времени (сер. 15 — кон. 16 вв., для Италии — с 14 в.), соотносимая с вызреванием капиталистич. строя в недрах феодального. Переход от ремесла к мануфактуре; великие географич. открытия и начало мировой торговли; победа королевской власти и образование совр. нац. гос-в;

==66 ВОДЕ — ВОЗР

начало книгопечатания, “открытие античности”, расцвет свободомыслия; возникновение протестантства и утрата церковью монополии в духовной жизни; социальные потрясения периода Крест, войны в Германии 1524—26 и Нидерл. бурж. революции· 16 в.; начало естествознания, иск-в и лит-ры Нового времени — таковы осн. общие черты радикального поворота в истории Европы.

Эпохе В. предшествует развитие с 12—13 вв. вольных городовгосударств, духовная жизнь к-рых была отмечена дерзкими критич. и еретич. тенденциями (<христ. индивидуализм” мистич. течений в религии, “новый путь” в философии, расцвет сатирикокритич. жанров в иск-ве). Однако между религ.-дуалистич., мятущейся мыслью позднего Средневековья и жизнерадостной светской мыслью В. лежит заметная грань. Сознавая историч. рубеж, отделяющий их от прошлого, итал. гуманисты рассматривают прошлое как завершившуюся эру, для к-рой вскоре находят термин “среднее время”, или “средний век”, в отличие от античности и совр. им эпохи. Термин “возрождение” (“rinascita”) встречается впервые у Дж. Вазари в “Жизнеописаниях” (1550) и обозначает новую фазу в истории изобразит, иск-ва, воскресившую (после ср.-век. “упадка”) антич. нормы прекрасного, основанные на изучений природы.

Как ни велико, однако, влияние античности на идеи В., существо их к нему не сводится. Само понятие “интерес к античности” шире ренессансного антицизма. Авторитет Аристотеля и Платона, Вергилия и Овидия был достаточно велик уже в разные периоды Средневековья, а первые гуманисты В.— Ф. Петрарка и Дж. Боккаччо были знакомы с антич. текстами немногим больше, чем Данте. С др. стороны, культ античности характеризует и классицизм 17 в., и Просвещение. Но каждая эпоха понимала античность по-своему. В., в отличие от ср.-век. гуманизма, впервые всерьез ставит задачу воссоздать антич. классику, восстановить лат. язык “золотой” и “серебряной” поры, сравняться с античностью в лит. и худож. творчестве. В этой сверхзадаче В. помогало сознание своего историч. превосходства над античностью. В эпоху В. начинается секуляризация эстетич. сознания и лит-ры.

Основополагающим для понимания В. является его историч. место, отношение его идей к средним векам и Новому времени. Своеобразие идей В. несводимо ни к совр. буржуазному, ни тем более к ср.-век. мышлению.

Лит-ре В. свойственно тяготение к сближению разных начал, к поэтич. цельному и универсальному творчеству. Открывается совершенно новое отношение к слову: оно уже не средство, а как бы родная среда мысли; отсюда — реабилитация родного (нац.) языка и восстановление латыни как естественного яз. (прежде всего в Италии); так что формально “продолжая” писать на латыни (на латыни, после краткого исключения — 13 в. и Данте — снова пишут все), на деле создают культурную речь Нового времени. В лит-ре отчетливо выступают две традиции, отчасти унаследованные от средних веков: нар. поэзии и восходящей к античности ученой поэзии. Эти традиции сочетаются во всех наиболее значит, худож. памятниках эпохи. Гуманистич. мысль находит в них подлинно нар. форму выражения, особенно в “Гаргантюа и Пантагрюэле” Ф. Рабле, “Дон Кихоте” М. Сервантеса, драме У. Шекспира: тематика, образы и ситуации, как бы выхваченные из нар. жизни, мотивы и приемы фольклора, связь с нар. верованиями и представлениями. Новеллы В., начиная с Дж. Боккаччо, связаны с устным нар. рассказом, идейно обогащенным и облагороженным в тоне антич. прозы (особенно в лат. “Гризельде” Петрарки). Фантастич. поэма вырастает в Италии на основе традиции уличных сказителей-кантасториев, пропущенной сквозь призму образов и композиций поэм Гомера и Вергилия (“Моргайте” Л. Пульчи, “Неистовый Орландо” Л. Ариосто). Произведения Рабле — своеобразная энциклопедия идей ренессансного гуманизма в форме гротеска, выросшего из лубочного творчества. Ренессансная фантастика вызвана идеализир., героич. концепцией человека и антропоморфич. элементами в представлениях о космосе как живом целом. Мифологизация природы (в лирике П. Ронсара, в комедии Шекспира) обычно не является условным “украшением”, как позднее в классицизме: она внутренне родственна одушевлению природы в фольклоре.

Дата добавления: 2015-07-26