Литературный энциклопедический словарь 10 страница

К оглавлению

==40 АCCO

Отсюда назв. этого лит. течения —“напостовство”. Уже в заявлении “От редакции” проявились сектантско-пролеткультовские установки журнала (определяющие и лицо МАПП): оно содержало нападки на -<попутчиков>—“стародумов”, к-рые якобы “застыли перед гранитным монументом буржуазно-дворянской литературы”. “На посту” в развязном тоне писал о М. Горьком и В. В. Маяковском, всю совр. лит-ру оценивал в духе вульгарного социологизма. “На посту” требовал установления гегемонии пролет, писателей адм. путем, посредством передачи им органов печати, вытеснения “попутчиков ”'из журналов и сб-ков, хотя пролет, лит-ра в то время была еще слаба·, а среди “попутчиков” были крупные мастера худож. слова. В резком тоне “На посту” вел полемику с критиком А. К. Воронским, гл. ред. первого сов. толстого журн. “Красная новь^, печатавшим “попутчиков”.

С июня 1924 выходил лит.-худож. и обществ.-политич. журн. МАПП “Октябрь” (ответств. ред. Родов, в редколлегии Л. Л". Авербах, Безыменский, Лелевич, Либединский, Соколов, Тарасов-Родионов; с 1925 — орган ВАПП, в редколлегии Ф. В. Гладков; в 1926— 1929 гл. ред. А. С. Серафимович, с 1931 — Ф. И. Панферов).

6—11 янв. 1925 в Москве состоялась 1-я Всесоюзная конференция пролет, писателей с участием представителей др. городов, областей и нек-рых нац. республик. Сектантские установки конференции нашли отражение в резолюции по докладу И. В. Вардина “Идеологический фронт и литература”: “...преобладающим типом попутчика является писатель, который... искажает революцию...”. Платформа группы “Октябрь” была принята в качестве платформы Всесоюзной ассоциации пролет, писателей (“Октябрь”, 1925, № 1). В правление ВАПП (Всероссийской и Всесоюзной ассоциации) были избраны Д. Бедный, Вардин, Лелевич, Родов и др. Установки крайних напостовцев противоречили линии партии в лит-ре (резолюция 13-го парт. съезда “О печати”). Это осознавал Д. А. Фурманов, к-рый, став в 1924 одним из секретарей МАПП, начал борьбу с “родовщиной”. В докладе “О родовщине” на фракции МАПП в мае 1925 Фурманов осудил деятельность “На посту”, высказав положения, близкие сформулированным в резолюции ЦК РКП (б) от 18 июня 1925 “О политике партии в области художественной литературы”. Резолюция призывала к “тактичному и бережному отношению” к “попутчикам”, созданию условий для “...возможно более быстрого их перехода на сторону коммунистической идеологии”; по отношению к пролет, писателям предлагалось, “...всячески помогая их росту и всемерно поддерживая их и их организации... предупреждать всеми средствами проявление комчванства среди них как самого губительного явления”. Подчеркнув, что “гегемонии пролетарских писателей еще нет”, что “историческое право на... гегемонию” они должны “заработать”, резолюция высказалась за “...свободное соревнование различных группировок и течений...” в области литературы (“О партийной и советской печати”. Сб. документов, 1954, с. 345, 346, см. также Постановления Коммунистической партии по вопросам советской литературы).

На почве разл. отношения к резолюции ЦК в руководстве ВАПП произошел раскол — группа Вардина, Лелевича, Родова осталась на левосектантских позициях, образовав т. н. левое меньшинство ВАПП (к этой группе примыкали Безыменский, А. А. Бек, Г. Е. Горбачев, Л. П. Тоом; группа выпускала альманахи “Удар”, М., 1927, “Удар за ударом”, М.—Л., 1930). Большинство ВАПП во главе с Авербахом (позднее генеральный секретарь орг-ции), Б. Волиным, В. М. Киршоном, Либединским, Фурмановым приняло установки резолюции ЦК. Вскоре к ним присоединились А. А. Фадеев (был переведен в 1926 по парт. линии на работу в ВАПП), А. П. Селивановский, В. В. Ермилов, В. А. Сутырин и др. Новый журнал “марксистской критики” <На литературном посту” в первых номерах отмежевался от левосектантской группы, отстраненной от руководства ВАПП, пропагандировал лозунг “учеба, творчество, самокритика”. “На литературном посту” осудил напостовское нигилистич. отношение к культурному наследию, выступил за учебу у классиков (помещая исследовательские и популярные статьи), вел борьбу с “упадничеством”, с новобуржуазными влияниями в лит-ре, способствовал собиранию сил пролет, лит-ры. Вместе с тем журнал отдавал дань вульгарному социологизму, допускал выпады против Горького и Маяковского, заушательство по отношению к нек-рым выдающимся сов. писателям, не входившим в ВАПП (Л. Н. Сейфуллиной, В. Я. Шишкову, А, Н. Толстому, С. Н. Сергееву-Ценскому и др.), грубую критику группы “Перевал*.

С сер. 20-х гг. отдельные краевые, гор., респ. АПП выпускают собств. журналы —“Лава” (Ростов-на-Дону, орган Сев.-Кавк. АПП, под ред. Фадеева, Киршона, В. П. Ставского, 1925—26), -<На подъеме” (там же, 1927—35, под ред. Ставского, А. Бусыгина, И. С. Макарьева, М. И. Серебрянского; все они вскоре стали сотрудниками “На литературном посту”), в Ленинграде органами ЛАПП были <Рост”, <Резец>, в Туле выходил “Молот” (орган ТАПП, 1926—30), в Воронеже —“Подъем” (с 1931), в Смоленске —“Наступление” (с 1931, орган АПП Зап. обл.) и др. По указанию партии ВАПП после 1925 становится массовой орг-цией, включив в свои ряды рабселькоровский актив, рабочие литкружки; это способствовало преодолению цеховой замкнутости, укреплению связи с жизнью. В этот период отмечается идейно-худож. рост пролет, лит-ры — в ее активе уже не только “Чапаев” Фурманова, “Железный поток” Серафимовича, но и “Разгром” Фадеева, “Тихий Дон” М. А. Шолохова. Однако, считая себя Всероссийской и Всесоюзной ассоциацией пролет, писателей, ВАПП не была ни тем, ни другим — в нее не входила такая крупная пролет, лит. орг-ция, как “Кузница”, не входил ВУСП (Всеукраинский союз пролет, писателей).

=30 апр. — 8 мая 1928 в Москве состоялся 1-й Всесоюзный съезд пролет, писателей, осуществивший перестройку орг-ции: все ее нац. отряды объединились в ВОАПП — Всесоюзное объединение ассоциаций пролет, писателей с головным отрядом — Росс. ассоциацией — РАПП. На съезде выступили Авербах, А. В. Луначарский (о критике), Серафимович, Фадеев (доклад “Столбовая дорога пролетарской литературы”), Либединский (“О художественной платформе”), Ермилов, Сутырин (“Пролетарская литература и национальный вопрос”), а также представители республиканских АПП: С. Рустам (Азербайджан), Б. Буачидзе (Грузия), И. Ле, И. Микитенко (Украина) и др.

Отвергнув вульгаризаторскую позицию группы “Октябрь”, ВАПП начала дискуссию о худож. платформе (“Творческие пути пролетарской литературы”, сб. 1—2, 1928—29; сб. “Борьба за метод”, 1931). Выдвинутая вапповцами концепция “живого человека” или “психологизма”, обусловленная стремлением преодолеть схематизм раннего пролет, творчества, в выступлениях Ермилова, Либединского получила одностороннее толкование — как борьба сознания и подсознания, изображение раздвоенности личности. Лозунг “срывания всех и всяческих масок” был механически скопирован рапповцами со слов В. И. Ленина о Л. Н. Толстом и неправомерно прилагался к сов. лит-ре. Отсюда — призывы учиться у “психологических реалистов” 19 в. (гл. обр. у Толстого) и отрицание романтизма (речь Фадеева “Долой Шиллера!” на пленуме РАПП в 1929). Теория “диалектикоматериалистического” творч. метода, сформулированная Авербахом, неправомерно отождествляла филос. и худож. методы познания, порождала вульгаризаторские представления о творч. процессе (для успешного творчества достаточно якобы овладеть передовым мировоззрением), псевдофилос. схоластику в критике.

В 1930 внутри РАПП развернулась борьба с группой “Литфронт”, подвергшей критике лозунг “живого человека” с точки зрения его несоответствия периоду реконструкции (поводом послужило появление романа Либединского “Рождение героя”, написанного в духе рапповского “психологизма”). Добившись роспуска “Литфронта”, руководство РАПП отказалось от нек-рых положений своей “художественной платформы”, но не смогло выработать новой программы. Ошибочными были лозунги “одемьянивание поэзии” (1930), “союзник или враг” (1931), третировавший крупных мастеров худож. слова (А. Н. Толстого, И. Г. Эренбурга и др.), и “призыв ударников в литературу”. С 1931 выходил новый журнал лит. теории и критики “РАПП”, отразивший усиление тенденций вульгарного социологизма, наклеивания политич. ярлыков; в то же время писатели-рапповцы не создают значит, произв., поев. социалистич. реконструкции, — их опережают “попутчики” (Л. М. Леонов, М. С. Шагинян и др.). В 1931 с критикой РАПП неоднократно выступала “Правда”. По существу, РАПП на критику не отвечала. В пост. ЦК ВКП(б) “О перестройке литературно-художественных организаций” от 23 апреля 1932 отмечалась закономерность существования особых пролет, лит. орг-ций, когда “...налицо было еще

значительное влияние чуждых элементов...” (“О партийной и советской печати”, с. 431), и нецелесообразность сохранения их в новых условиях. В 1932 ВОАПП и РАПП были распущены. В 1934 был создан Союз писателей СССР.

φ Ξчерки истории рус. сов. журналистики, 1917—1932, M., 1966; Шешуков С., Неистовые ревнители. Из истории лит. борьбы 20-х гг., М., 1970; А к и м о в В., В спорах о худож. методе, Л., 1979.

Л. К. Швецова. АССОЦИАЦИЯ ПИСАТЕЛЕЙ СТРАН АЗИИ И АФРИКИ, междунар. лит. орг-ция. Объединяет орг-ции 78 стран Азии и Африки. Генеральный секретарь и технич. секретариат находятся в Гаване. Создана на 3-й конференции писателей Азии и Африки в Бейруте (1967). С 1968 ассоциация изд. жури. “Логос”, с 1967 ежегодно присуждает одноим. лит. премию. Основы писательского движения двух континентов заложены на 1-й встрече писателей стран Азии в Дели (1956), а затем на 1-й конференции писателей стран Азии и Африки в Ташкенте (1958). На ташкентской конференции была принята декларация, наметившая антиколон, и антиимпериалистич. программу, и создано Постоянное бюро. 2-я конференция состоялась в Каире (1962), 4-я — в Дели (1970), 5-я-? Алма-Ате (1975), 6-я — в Луанде (1979), 7-я — в Ташкенте (1983). По уставу ассоциации между конференциями созываются 2 сессии Исполнит, совета; сессии Постоянного бюро собираются дважды в год. В состав Исполнит, совета входят 37 стран. Ассоциация содействует консолидации прогрес. лит. сил Азии и Африки, их солидарности в борьбе за нац. независимость, социальный прогресс и демократию.

φ τедоренкоН.,В русле интернационализма, “Ин. лит-ра”, 1977, № 3. Н. Т. федоренко.

\АСТЕЙЗМ (греч. asteismos — остроумие, шутка, букв.— столичность), разновидность иронии как тропа: похвала (обычно — самому себе) в форме порицания (“я, человек простой”). В широком смысле слова — всякая изящная шутка. Ср. антифраз.

М. Л. Гаспаров.

АСТРОНИМ (от греч. astron — звезда и onyma — имя), разновидность псевдонима, замена фамилии автора звездочками. Их количество и расположение бывало различным; напр., Е. А. Баратынский ставил то одну, то две, три или четыре звездочки рядом; иногда их располагают ромбом, треугольником.

В. Г. Дмитриев.

АСТРОФЙЗМ, отсутствие строфич. строения в стихотв. произведении. См. в ст. Строфика. АТЕЛЛАНА (лат. Atellana, от Atella — назв. древнего города близ Неаполя), жанр др.-рим. нар. комедии; появилась в Риме в 3 в. до н. э. на окском яз. Первоначально импровизировалась; в нач. 1 в. до н. э. А. получила стихотв. обработку на лат. яз. (сохранились лишь фрагменты). А. — комич. короткие сценки из быта простонародья, нередко с политич. выпадами; актеры выступали в масках (4 постоянные маски: молодой дурак Макк, старый дурак Папп, хвастун и обжора Буккон, хитрый шарлатан Доссенн). Впоследствии А. была вытеснена со сцены, мимом, м. л. Гаспаров. “АТЕНЕЙ” (от греч. Athenaion — храм Афины, богини мудрости, иск-в и ремесел), 1)рус. науч.-лит. журнал. Изд. в Москве в 1828—30 проф. М. Г. Павловым, выходил раз в две недели. С позиций классицизма выступал против романтизма в лит-ре. Печатались стихи Ф. И. Тютчева, Е. А. Баратынского, повести Н. В. Станкевича, произв. А. А. Шаховского, М. Н. Загоскина. 2) Рус. еженед. (в 1859 выходил раз в 2 недели) журнал критики, совр. истории и лит-ры. Изд. в 1858—59 в Москве под ред. Е. Ф. Корша. В числе авторов — И. А. Гончаров, М. Е. Салтыков, И. С. Тургенев, Н. Г. Чернышевский. 3) Историколит. временник, изд. в Ленинграде в 1924—26 под ред. Б. Л. Модзалевского и др. Печатал работы Б. В. Томашевского, Б. М. Эйхенбаума, Ю. Н. Тынянова, Ю. Г. Оксмана, Н. К. Пиксанова, поев. А. С. Пушкину, А. С. Грибоедову, М. Ю. Лермонтову, Ф. М. Достоевскому и др. (кн. 1—2, 1924), а также декабристам (кн. 3, 1926).

АCCO — АTEH

==41

АТРИБУЦИЯ (лат. attributio — приписывание), установление автора худож. произв. или времени и места его создания (наряду с термином “А.” употребляется и термин эвристика). А. — одна из осн. и древнейших проблем текстологии. Очень важна при изучении, напр., др.-рус. лит-ры, произведения к-рой вплоть до 17 в. были в большей части анонимными. В совр. науке А. осуществляется в след. направлениях: поиски документально-фактич. доказательств (автографы писателей, их переписка, мемуары современников, архивные материалы и т. п.); раскрытие идейно-образного содержания текста (конкретное сопоставление идей анонимного сочинения и бесспорно принадлежащих предполагаемому автору текстов); анализ языка и стиля произведения. Доказательную А. может дать только комплексное использование всех этих элементов.

• Вопросы текстологии. Сб. ст., в. 2, M., 1960; О принципах определения авторства в связи с общими проблемами теории и истории лит-ры. (Тезисы докладов и сообщений), Л., 1960.

Ε. Θ. Прохоров.

АТТИКЙЗМ, лит. направление в др.-греч. и отчасти в др.-рим. риторике. Развилось во 2 в. до н. э. как реакция на азианизм, культивировало “подражание классикам” — соблюдение языковых норм аттич. прозаиков 5 в. до н. э., простоту и строгость стиля. В области стиля А. уступил азианизму, но в области языка одержал верх: имитация языка аттич. прозы многовековой давности осталась идеалом всего позднеантич. грсч. красноречия. М. Л. Гаспаров. АТТИЧЕСКАЯ КОМЕДИЯ, драматич. жанр в Др. Греции, ведущий свое назв. от Аттики — области, центром к-рой были Афины. Уже антич. лит. критика различала в А. к. три разновидности — древнюю, среднюю и новую; это деление принято и в совр. науке. Хронологич. границами древней А. к. служат 486 (первая пост. комедии в составе празднества Великих Дионисий) — 404 до н. э. (поражение Афин в Пелопоннесской войне); среднюю целесообразно датировать от 404 до 336 или 323 до н. э. (начало походов Александра Македонского или по год его смерти); далее начинается период новой А. к., расцвет к-рой приходится на последнюю четв. 4 — первые десятилетия 3 вв. до н. э. Характерные признаки древней А. к. — ярко выраженная обществ, направленность, политич. сатира, гротескно-фантастич. сюжет и соответствующая ему система образов (комедии Аристофана, Кратина, Евполида). В средней А. к. на первый план выдвигалась мифол. травестия и стереотипные маски воина, парасита, гетеры, повара; новая А. к. сосредоточивает внимание на бытовых и семейных отношениях, широко используя мотивы совращения девушки и опознания подкинутых детей (Менандр, Филемон, Дифил). См. также Греческая древняя литература.

ft Я? χ ξ В. Н., У истоков европ. комедии, М., 1979.

В. Н. Ярхо.

ауто, ауту (исп. и португ. auto), одноактное драматич. представление религ.-аллегорич. содержания в Испании и Португалии (2-я пол. 13—18 вв.). Вначале исполнявшееся 3—4 любителями, А. в 16—17 вв., обогатившись элементами нар. фарса, превратилось в пышное зрелище, близкое мистерии. Тексты А. писали Ж. Висенте (Португалия), Лопе Ф. де Вега Карпьо и Тирсо де Молина (Испания). Классич. форму А. придал исп. драматург П. Кальдерон де ла Барка, автор ок. 80 А.

АФГАНИСТАНА ЛИТЕРАТУРА, лит-ра народов, населяющих Демократич. Республику Афганистан. В течение столетий А. л. развивалась на языках пушту и дари, носителями к-рых являются пуштуны и таджики. Культурные традиции белуджей, нуристанцев, туркмен, узбеков и др. народов, населяющих терр. страны, проблемы формирования и развития их письм. лит. языков до Апрельской революции 1978 игнорировались.

==42 АТРИ — АФГА

Пуштунская лит-ра со времени возникновения опиралась на богатое фольклорное наследие пуштунов. Сведения о лит-ре на яз. пушту до 16 в. отрывочны и противоречивы. По мнению ученых, самое раннее произв. пуштунской поэзии, сохранившееся через неск. промежуточных звеньев в поздней записи, относится к 8 в. н. э. Истоки лит. традиции на яз. дари восходят к классич. персидско-тадж. поэзии 10—14 вв., ставшей единым достоянием совр. лит-р Ирана, Таджикистана и Афганистана.

Формирование в Афганистане двуязычной лит-ры на местной основе происходит с нач. 16 в. В это время заметно усилились процессы этнич. консолидации народов, говорящих на языках пушту и дари, укрепились экономич. и культурные связи между ними. В лит-ре широко используются, взаимно обогащая друг друга, общие сюжеты и темы, воспроизводятся конкретные события истории страны, выражаются образными средствами взгляды определенных социальных кругов. В 16 в. А. л. становится орудием в борьбе враждующих между собой обществ, группировок. Это особенно остро проявилось в период подъема антифеод. движения рошанийцев (кон. 16 — нач. 17 вв.), выступивших с призывами к имущественному и духовному равенству всех людей. Основатель движения Баязид Ансари и его последователи внесли свое филос. учение в лит-ру. Этому учению, оказавшему глубокое воздействие на демократизацию А. л., представители господств, класса смогли противопоставить лишь абстрактные рассуждения о незыблемости феод. порядков и идеологич. устоев.

Расцвет поэтич. жанров в А. л. относится к 17— 18 вв. Лучшие стихи, созданные в светской феод. среде (Хаттак Хушхальхан, Абдулхамид, Ахмад-шах Дуррани), живут в стране и поныне. Но в целом в лит-ре господствовала феод.-аристократич. тенденция с характерными чертами — идеализацией господств. верхушки, отходом от социальных проблем, погружением в мир любовных переживаний. Героич. освободит. борьба афг. народа с англ. колонизаторами на протяжении 2-й пол. 19 в. нашла отражение в нар. поэзии: циклы историч. поэм, песен и стихов патриотич. содержания (творчество Hyp Сахиба, Нуруддина).

Основы совр, А. л. были заложены в нач. 20 в. “младоафганцами”, представителями бурж.-реформистских, просветит, кругов (М. Тарзи). Но лишь после восстановления независимости страны в 1919 лит-ра постепенно обретала обществ, звучание. Идеи патриотизма, служения народу становятся лейтмотивом творчества мн. писателей (Г. М. Афган, Салих Мухаммед), хотя сохранявшиеся феод.-монархич. устои, а также наслоения прежних тенденций продолжали оказывать влияние на лит-ру. Прогрессивные для своего времени бурж.-националистич. воззрения, идейно питавшие лит-ру в нач. 20 в., позднее нередко перерастали в шовинистич. формы (тезис об “исключительности” афганцев и т. п.).

Передовые писатели, в т. ч. участники движения “Пробудившаяся молодежь” (2-я пол. 40-х гг. 20 в.), выступили за проведение насущных социальноэкономич. и культурных преобразований (цикл стихов в прозе А. Бенава, повести и рассказы Н. М. Тараки). Раскрывая драматич. картины резких социальных контрастов, лит-ра создала устойчивый традиц. образ смиренной и нередко безвольной жертвы произвола. И хотя симпатии авторов были неизменно на стороне угнетенных людей труда, обычно произведения на эту тему отличались настроением полной безысходности, своего рода фатализмом и нередко заканчивались трагич. гибелью героев (творчество К. Хадима и Г.-П. Ульфата).

Новый этап в развитии А. л. связан с Апрельской революцией 1978. Впервые в истории происходит подлинное возрождение лит. традиций мн. народов страны. Все больше произв. на узб., туркм., белуджском и др. языках, остававшихся ранее бесписьменными, появляются в печати, в учебных пособиях, радиопередачах. Меняются классовая сущность и осн. содержание

лит-ры, призванной участвовать в строительстве нового общества. Расширилась писательская среда, прежде всего за счет студенческой и рабочей молодежи, а также рядовой науч.-технич. интеллигенции, доступ к-рым в лит-ру был ранее закрыт. Ведущей для писателей страны становится тема Апрельской революции и защиты ее завоеваний. Герои произв. — рабочие, крестьяне, трудовая интеллигенция. Вместо традиц. “мушаире” — состязаний поэтов в иск-ве создания изящных стихов — революц. поэзия стала неотъемлемой участницей нар. манифестаций и митингов, где перед широкой аудиторией звучат стихи, любимые народом. Особенно популярно в стране имя поэта С. Лайка, в творчестве к-рого воплотились лучшие черты революц. поэзии нового Афганистана, и А. Хабиба.

Пр-во Демократич. Республики Афганистан всемерно содействует становлению нац. лит. языков и развитию многонац. лит-ры, служащей интересам трудовых слоев. В целях творч. объединения писателей страны в Кабуле в 1980 создан СП Афганистана.

Лит. периодика: лит.-худож. журн. <Кабул” (с 1931, орган Акад. наук ДРА).

Изд.: Заргуна. Сб. афг. рассказов, М., 1961; Неизвестный богатырь. Рассказы афг. писателей, М., 1961; Стихи поэтов Афганистана, М., 1962; Песни разлук и встреч. Нар. поэзия пушту, М., 1968; Афг. сказки и легенды, М., 1972; Афг. классич. поэзия, М., 1975.

Φ Γерасимова А., Гире Г., Лит-ра Афганистана, М., 1963. Г. ф. Гире.

АФОРИЗМ (от греч. aphorismos — определение, краткое изречение), обобщенная мысль, выраженная в лаконичной, художественно заостренной форме (обычно с помощью антитезы, гиперболы, параллелизма и пр.). В фольклоре к А. относятся поговорки и пословицы, в лит-ре — гномы или сентенции (А. без имени автора), апоф(т)егмы (А., приписанные определенному лицу), хрии (А. определенного лица в определ. обстоятельствах); А. морального содержания называется также максима. А. часто извлекались из лит. произв. (антич. и ср.-век. сб-ки), но бытовали и как самостоят, жанр (Ф. де Ларошфуко, Б. Паскаль, Ж. де Лабрюйер, Л. де К. Вовенарг, Г. К. Лихтенберг, И. В. Гёте и др.; пародические — у Козьмы Пруткова). См. также Афористика. м.л. Гаспаров. АФОРЙСТИКА, вид словесного иск-ва, отражающий жизненный опыт в виде кратких по форме и обобщающих по смыслу высказываний-суждений. Афоризмы отличаются от т. н. крылатых слов своей логикосинтаксич. законченностью и самостоятельностью (ср. евангельское “Се человек” и “Человек — мера всех вещей...” Протагора); от пословиц—своей принадлежностью к письменной лит-ре, в связи с чем их смысл является более отвлеченно-нравственным, чем житейски-практическим, и чужд конкретно-веществ. образности (ср. “Без труда не выловишь и рыбку из пруда” и “Без труда не может быть чистой и радостной жизни” А. П. Чехова).

В отличие от др. видов худож. словесности А. выявляет общее и типическое в действительности вне связи с особенным и индивидуальным и поэтому опирается не на изображение или выражение, а на суждение, работает не с образом, ас мыслью. Вместе с тем суждение в А. отличается от логич. силлогизма или науч. тезиса (типа “если Кай — человек, а все люди смертны, то Кай смертей” или “земля вращается вокруг солнца”), поскольку основано не на аналитич. самоочевидности и не на систематич. доказательствах, а на целостном духовном опыте, истина к-рого может быть только пережита, но не доказана (“В счастье живет спокойный, отказавшийся от победы и поражения” — “Дхаммапада”; “Прежде чем приказывать, научись повиноваться” — Солон; “В ревности больше себялюбия, чем любви”?. де Ларошфуко; “Радости оплодотворяют. Скорби рождают” — У. Блейк). Возникая на пересечении морального и эстетического, А. может тяготеть либо к поучит, однозначности, что особенно характерно для “прикладной” А., извлеченной из состава догматич. систем и метафизич. трактатов (заповедь,

совет, назидание), либо к парадоксальной многозначности, вбирающей противоречивость и превращаемость жизненных явлений и раскрывающей относительность всех моральных и логич. разграничений.

Исходя обычно из противоположных или тождеств. понятий, А. соответственно сближает или разъединяет их, чем достигается своеобразный катарсис — очищение ума от предвзятости, односторонности. Содержат. основа А. — вся человеческая жизнь в ее конечном итоге и выводе, а не отд. наблюдение или переживание, поэтому суждения в А. не входят в конкретные (эпич. или лирич.) образы событий или настроений, но приобретают самодовлеющий, сверхэмпирич. и сверхэмоц. смысл, свободный от ситуативных и контекстуальных ограничений. А. как самостоят, вид словесного творчества следует отличать от высказываний, извлеченных из определ. лит. контекста, особенно принадлежащих не автору, а персонажу; к А., как правило, причисляются изречения, имеющие прямой и всеобщий смысл (а не характеризующие индивидуальность данного действующего лица) и совместимые сцелостным мировоззрением писателя (ср. в пьесе М. Горького “На дне” слова Сатина “Человек... это звучит гордо” и Пепла “Честь-совесть богатым нужна”); проблема вычленения афоризма из текста всякий раз является дискуссионной, поскольку связана с абсолютизацией конкретного, замыканием открытого и подвижного.

Внутри А. выделяются сентенции и максимы, к-рые различаются своей теоретич. и практич. направленностью, требуют согласия или исполнения, содержат вывод или предписание (ср. “Статую красит вид, а человека — деяния его” Пифагора и “Чего не следует делать, того не делай даже в мыслях” Эпиктета). Выделяются также (гл. обр. в антич. А.) гномы — поучения, обычно стихотворные и анонимные, но иногда изрекаемые непосредственно от имени своего сочинителя (“Вот Фокилида слова: что за польза от знатного рода / Тем, у кого ни в словах обаяния нет, ни в совете?” — Фокилид), и хрии, передающие изречения мудреца в контексте биогр. или анекдотич. повествования о нем (“Когда он [Диоген] грелся на солнце в Крании, Александр [Македонский], остановившись над ним, сказал: „Проси у меня, чего хочешь"; Диоген отвечал: „Не заслоняй мне солнца"”). (Жанровая дифференциация А. понятийно и терминологически не упорядочена.)

Речевой строй А. может быть близок определению (дефиниции) (“Счастье — это удовольствие без раскаяния”, Л. Н. Толстой) или призыву (лозунгу) (“Решись—и ты свободен!”, Г. Лонгфелло). А. тяготеет к структурной замкнутости, упорядоченности: ритмической (др.-греч. ямбич. моностих или элегический дистих, санскритская шлока, перс. бейт), синтаксической (параллелизм, инверсия), логической (тезис и антитезис) и т. д.

А. возникает как дидактич. жанр (см. Дидактическая литература), формулирующий правила житейского поведения, согласно' к-рым человек выходит из естеств. состояния и приобщается к культуре, становится “разумным”, <умелым” и ^искушенным”. Древнейший памятник А. — егип. “Поучение Кагемни” (2980—2900 до н. э.); его начало гласит: “Счастливым останется скромный” (благородная сдержанность противопоставляется природной необузданности). В др.-евр. книгах, приписываемых царю Соломону и вошедших в Библию (Книга притчей Соломоновых, Экклезиаст), А. выходит за рамки практич. наставлений и выступает как форма абсолютного знания, высшей мудрости, предназначенной для всех времен и народов. На Др. Востоке, прежде всего в Индии и Китае, А. — один из осн. видов словесного творчества (<Ригведа”, Упанишады, Суттапитака, <Панчатантра”, изречения Конфуция, Лао-цзы), что связано с особым, монументально-символич. характером вост. культуры, отдающей предпочтение общему перед индивидуальным, мгновенному или вечному перед временным, ^пребывающему” перед <текущим”. “Афоризмами” впервые назвал Гиппократ собрание своих диагностич. и терапевтич. советов и правил (5—4 вв. до н. а.), к-рое открывается знаменитым изречением <Жизнь коротка, искусство вечно...”.

В антич. эпоху А. становится на службу многочисл. филос. направлений, часто преследуя не чисто мыслит., а характерологич. цели, создавая конкретный образ мудреца или определ. типа мышления (хрия, гном); порождаемая антич. рационализмом, любовью

АФОР — АФОР

==43

ко всяческим типологиям и классификациям, А. впервые выходит за эзотерич. рамки и делается мудростью для всех, распространяется в виде популярных сб-ков (изречения Менандра, Публилия Сира, антология Стобея).

В средние века в Зап. Европе и в России распространяются сб-ки переводных афоризмов [см. Апоф(т)егмы, Патерик, ^Пчела^], в к-рых канонизируется мудрость древнего мира; А. близка сознанию ср.-век. человека, поскольку несет в себе тот же абсолютный, вневременной смысл, что и символы, эмблемы (см. Эмблематика), аллегории. Эпоха высоких творческих достижений А. — 17—18 вв. во Франции (“Размышления, или Моральные сентенции и максимы” Ф. де Ларошфуко; “Мысли” Б. Паскаля; “Характеры” Ж. де Лабрюйера; “Максимы” Л. де К. Вовенарга; “Максимы и мысли” Н. Шамфора) и Германии (“Афоризмы” Г. К. Лихтенберга; “Максимы и размышления” И. В. Гёте). В А. этого времени сказывается влияние поэтики классицизма с его культом всеобщего рассудка и завершенной формы; эстетич. ценностью наделяется лишь универсальное, правильное, подчиненное норме, закону. У романтиков — бр. Ф. и А. Шлегелей, Новалиса, отчасти И. Г. Гамана, У. Блейка и др. — А. принимает форму фрагмента, спонтанной лирич. рефлексии, в к-рой понятия связаны ассоциативно и несут утверждение не столько о предмете, сколько о субъекте высказывания.

Дата добавления: 2015-07-26