Ласка спала, и ей снился ручей. Он бежал по камням, омывая их гладкие серые спины, выгнутые, словно камни склонились, глядя куда-то в глубь земли, он играл мелкой галькой. Струи воды заставляли гипнотически раскачиваться прибрежный тростник. Ручей тек откуда-то с возвышенности, потом попадал в овраг и струился по его дну – а может быть, это сам ручей промыл себе со временем эту глубокую дорогу.
Овраг шел через лес, шел долго. По весне в нем бывало много воды, его края размыло, и обнажились корни деревьев, белые, коричневые и черные перекрученные жгуты, выползающие их земли и впивающиеся в землю. Кое-где на дне появились островки с зелеными макушками – пласты земли, обвалившиеся вместе с травой.
Через какое-то время овраг расступался, и ручей, вобрав в себя лесные стоки, превращался в реку, которая – Ласка во сне знала это – впадала в болото. И журчали, звонко и задорно журчали струи…
Ласка проснулась оттого, что звучащий во сне шум стал слишком громким, просто оглушительным. Ручей будто бы обернулся грохочущим горным водопадом. Ласка проснулась – вырвалась, выбралась из сна. Наяву журчание воды – снова нежное, тихое, заговаривающее мысли – продолжало доноситься до ее слуха. Ласка огляделась. Оказалось, что она уснула около костра, с конспектами в руках. Ласка спрятала рукопись, поднялась, прошлась около огня, разминаясь и прогоняя остатки сна. Потом она проверила контур – нет, все было в порядке, он работал, защищая Ласку от непрошеных гостей, из какого бы мира – этого или того – они ни пришли.
Отойдя немного от лагеря, Ласка заметила, что вдали от костра шум воды звучит отчетливее. Огонь остался за спиной, но над лесом стояла луна. Ее металлический свет вычерчивал перед Лаской самый обыкновенный лесной пейзаж: темные силуэты деревьев, толстые прямые стволы, раскинувшиеся в стороны тяжелые ветви… Ничего необычного.
Ласка стояла на границе созданного ее силами магического контура, вглядываясь в неподвижные очертания леса, оттененные серебристо-сиреневым лунным сиянием. Шуметь было нечему. Но что-то ведь шумело. Совсем рядом, буквально у ног, оно переливалось, журчало, подманивало…
Стоило немедленно развернуться и возвратиться к костру. Стоило взяться за конспекты и дожить, добраться с их помощью до утра, а там, когда над лесом небо зарозовеет, лечь и уснуть спокойно, потому что до следующей ночи будет еще очень долго. Стоило внять голосу рассудка… Но для того, чтобы сделать все это, Ласка была слишком любопытна. Именно любопытством сменилось чувство тревоги и беспокойства, мучавшее Ласку все последние дни… И она шагнула через контур.
Ласка оказалась на берегу ручья. Тонкие струи омывали крупные камни, их влажные бока поблескивали, отражая лунный свет. На воде тоже резвились лунные блики – крошечные желто-зеленые рыбешки, ловящие в ночи свою невидимую добычу. Покачивались в некрепком сне растущие прямо в воде травинки. Ручей был широкий, но мелкий: выше по течению находилась земляная плотина, отводящая воду в канал. За плотиной возвышался темный угловатый силуэт, испещренный лунными тенями и бликами. Поднявшись на плотину, Ласка угадала в нем мельницу.
За мельницей, посреди широкого двора, Ласка увидела кряжистый бревенчатый дом. В одном окошке горел свет, другое чуть тлело, словно свет до него доходил через дверной проем, а третье вовсе было черным, стылым. Ласка поднялась на крыльцо, постучала. Открыли сразу: за дверью, словно поджидая Ласку, стоял высокий худой старик. Плоская седая борода его достигала пояса, длинные белесые волосы были прижаты перекрученной веревкой, идущей через лоб. На старике была простая рубаха и штаны, а стоял он босиком у основания своей черной-черной тени, провалившейся во двор через дверной проем. С минуту хозяин и гостья стояли молча, глядя друг на друга. Потом старик отступил в сторону, впуская Ласку в дом.
Ласка вошла. Она оказалась в узком, чем-то загроможденном коридоре, но не успела ничего рассмотреть: свет погас, что-то сильно толкнуло Ласку в плечо, она оступилась и полетела вниз, вниз, куда-то гораздо ниже пола. Падение было медленным и мягким, словно Ласка не просыпалась, а продолжала видеть свой сон про ручей. Но приземление было жестким: сон, если он и был, окончился.
Когда глаза снова привыкли к темноте, Ласка разглядела вокруг себя бревенчатые стены, тяжелую дверь без ручки и крохотное оконце почти у самого потолка, в которое с сочувствием заглядывала умная мордочка зеленоватой на этой стороне волшебного мира луны. Потирая ушибленные места, Ласка злобно и бестолково выругалась вполголоса.
Ласка провела в подвале несколько дней. За это время она сумела убедиться, что бревна, из которых были выстроены стены и пол, а также потолок, невосприимчивы ко всей известной ей магии. Но они хотя бы просто поглощали направленные на них удары и заклинания. А вот дверь – та отражала их с троекратным усилением. Ласка еще дважды предпринимала попытки выбить ее, и все они заканчивались так же, как и первая: юный и, бесспорно, талантливый темный маг сползал на пол по противоположной стене. Замка в двери не было: она либо закрывалась заклинанием, либо попросту запиралась на засов. Сквозь нее заклятья не проникали. Но все это было ничто по сравнению с невероятно унизительным жестяным ведром с крышкой, обнаружившимся в углу подвала.
Перекатив попытки преодолеть чужую, более могущественную магию, Ласка всерьез задумалась над тем, с какой целью ее здесь держат. Она испробовала уже все: и простые гневные вопли, и угрозы, она даже пыталась договориться – мало ли что нужно было хозяину мельницы, вдруг Ласка может это ему предложить? Но все было тщетно. Мельник не разговаривал со своей пленницей. Только трижды в день показывались его пальцы: приоткрывая воротце в самом низу двери, мельниц ставил на ступени подвала миску с водой и клал рядом кусок хлеба с половину ладони. То, что эти пальцы принадлежат Мастеру, Ласка поняла почти сразу. Но она никак не могла взять в толк, зачем она ему понадобилась и почему ее держат здесь: ведь, пока она сидит в подвале, от нее никакой пользы. А время уходит, и что там с Ирингой и Илгаром - неизвестно, и куда делся Дар – непонятно… Вспомнив о Даре, Ласка почувствовала, как у нее незнакомо и неприятно щемит сердце. Она беспокоилась о своем провожатом? Нет, глупости: сейчас в отличие от нее, Ласки, он же может постоять за себя. Если жив, конечно.
Разозлившись на себя за такие мысли, Ласка еще раз шарахнула по двери, по самому низу, по дверке, через которую мельник давал ей еду и питье. Результата не последовало. Видимо, проникшись состраданием к пленнице, дубовая дверь даже не стала отвечать на этот ее отчаянный выпад.
Под вечер какого-то дня – Ласка точно не знала, сколько времени прошло с момента ее попадания в плен, – в миске вместо воды оказалась жидкая каша. Ласка накинулась на нее и выпила почти одним глотком. Почувствовав на языке плоские круглые семечки, похожие на щавель, Ласка поняла, что допустила роковую ошибку. Но сделать она уже ничего не могла. Мысли заметались: что же теперь будет? А рука тем временем машинально выбрала из миски остатки каши хлебной корочкой и отправила хлеб в рот. Когда рот дожевал последнюю крошку, дверь подвала отворилась.
Ласка выбралась из подвала, прикрыла за собой дверь и пошла на свет, горящий где-то в глубине дома. Мельника она нашла в кухне. Это была крошечная, в одно окно комната, загроможденная от пола до потолка коробами, корзинами, банками и бутылями с неизвестным содержимым, завешенная пучками травы, заваленная новыми и сломанными, уже не годными к употреблению предметами, клоками шерсти, семенами и зернами, костями и перьями, перегоревшим воском и прочим совершенно необходимым в работе хламом. Мельник сидел за столом, у которого свободным был всего один, ближайший к нему щербатый угол. При свете медово-желтой лампы он что-то шил, втыкая иглу на ощупь. Ласка остановилась в дверном проеме, прислонившись к косяку. Мельник поднял на нее глаза. Они были запавшие, но ясные и прозрачные, словно в паутины морщин, заставив их прогнуться под влажной тяжестью, упали две крупные дождевые капли.
- Я разрешаю тебе говорить. Говори.
- Доброго вечера.
- И тебе. Садись. Как тебя зовут?
- Ласка.
- Инициирована?
- Да.
- Имя, данное при посвящении?
- Элеонела.
- Когда и кем?
- Два года назад, Ревмиром Ольриком, клан Алых клинков.
Мельник присвистнул, покачал головой и тут же усмехнулся себе под нос.
- Неисповедимы пути Великого бога… Ты знаешь, что я делаю?
- Да.
- Ты умеешь делать это?
- Да.
- Вот и хорошо, - Мельник воткнул иглу в шитье и передал его Ласке. – Продолжай.
Ласка приняла прошитую суровой ниткой тряпицу и принялась заканчивать работу мельника. Игла охотно слушалась руку Ласки.
- У меня есть поручение, - сказала она. – Меня будут искать.
- Тебя не найдут. Ты останешься здесь по моей воле.
- А потом?
- А потом в заклятье исчезнет необходимость, и ты останешься здесь, потому что тебе больше некуда будет идти.
Ласка кивнула. Ничто в целом волшебном мире не занимало ее сейчас так, как порученное ей несложное магическое шитье. Его нужно было закончить до полуночи, чтобы мельник мог продолжить свою работу. А потом ей, Ласке, следовало отдохнуть, потому что много, очень много дел ожидало ее на следующий день…
На следующий день, стоя под сенью деревьев на берегу ручья, Илгар, Иринга и Дар наблюдали за тем, что происходит на другом его берегу. А там разворачивалась чуть ли не идиллическая картина. Мельница шелестела колесом, лопасти хлестали воду; во дворе гуляли куры и пощипывала травку кудлатая коза. Неподалеку от них Ласка в косынке, блузке и какой-то несуразной, немыслимо длинной темной юбке с передником стирала в корыте белье. Отмучив очередную тряпицу, она шла к колесу полоскать, а потом отжимала ее и возвращалась во двор, где между яблонями были натянуты бельевые веревки. Белья было много, веревки провисали, кое-где под них были подставлены свежесрубленные рогатины.
- Ты можешь это объяснить? – спросил Дар Илгара.
- Нет, - ответил он. – Но я точно знаю, что там обитает что-то сильное и недоброе.
Илгар, как и Иринга, уже понял, что девушка, отдаленно напоминавшая Ласку, и есть Ласка, причем настоящая. Тот облик, который был им более знаком, представлял собой лишь личину. Но ясности в ситуацию этот факт не вносил.
К странной мельнице всех троих привел стерх. Он вышел к руинам замка Вилориков на третий день после того, как туда пришли Илгар и Иринга, под вечер. Все это время Дар и Илгар безрезультатно искали Ласку, а Иринга пряталась среди руин, где даже успела обустроить себе что-то вроде комнатки. Стерх стоял поодаль от костра, отступая на насколько шагов каждый раз, когда к нему пытались приблизиться, пока люди не догадались, что зверь их куда-то зовет.
На утро следующего дня стерх вывел экспедицию к мельнице. Увидев с берега ручья Ласку, он заметался, потом сел и тихонечко взвыл. Ласка обернулась, но взгляд ее прошелся по лесу так, словно там никого не было, только растительность.
- Что за ерунда? – Дар нахмурился. То, что Ласка, глядя на них, их не видит, он понял. Но он не понимал, почему так.
- Мне кажется, она во власти какого-то колдовства, - предположила Иринга. Она стояла чуть позади, держа за уздечки обеих лошадей. – Хотя, Ласка сильная…
- И на старуху бывает проруха, - пожал плечами Илгар. – Что-то же явно не так.
- Во время нашей последней встречи Ласка была словно сама не своя. Мне не следовало оставлять ее одну.
- Но ведь она не позволяла тебе остаться вместе с ней?
Дар кивнул.
- Эх, Ласка… Ладно. Пора разобраться, что здесь происходит. Пошли, - сказал Илгар и уверенно зашагал в сторону плотины. Остальные было последовали за ним. Но вдруг Илгар остановился, замер на месте.
- Что случилось?
- Ничего. Просто… Все.
Дар подошел к Илгару. По мере того, как он приближался, воздух вокруг словно загустевал и начинал звенеть тонким комариным писком. Иринга подошла тоже.
- Точно, все, - подтвердила она, проведя ладонью по воздуху. Ладонь скользнула по невидимой глазу стене. - Кажется, дальше пройти мы не можем.
- Хорошо же он все продумал!
- Кто?
- Да тот, кто живет здесь, - Дар кивнул в сторону мельницы. До нее было – всего-то перейти плотину. Но именно перейти плотину не получалось. Дар злился. – Разнести бы тут все по бревнышкам!
- Подождите, я попробую разрушить барьер, - предложил Илгар.
- Сам подожди, - отрубил Дар и в два прыжка оказался на берегу ручья, а потом и вовсе ступил в воду – ноги тут же заломило от холодной воды – и злобно, напористо зашлепал по дну ручья.
- Дар! – воскликнула Иринга.
Дар обернулся.
- Стойте там! Если я не спасу Ласку, будете спасать нас обоих.
Поскальзываясь, то и дело проваливаясь по колено в заполненные илом ямки, Дар перебрался через ручей. Но, ступив на берег, он едва устоял на месте: ноги не отошли, их сковывало странной, непривычной ломотой. Это, впрочем, только еще больше разозлило Дара. Встряхнувшись, он зашагал к Ласке.
Илгар и Иринга, оставшиеся на другом берегу, видели, как Дар окликнул Ласку, и та услышала, выпрямилась с бельем в руках. Они видели, как Дар подошел ближе, как заговорил с ней и как Ласка отвечала ему, как Дар горячился, в конце концов схватил Ласку за плечи и встряхнул, а потом отпустил, отступил и как-то ломко, деревянно, оступаясь, пошел назад, к ручью…
- Ласка!
Она выпрямилась, выкручивая по инерции белье, оставшееся в руках.
- Ласка, милая! Что с тобой? Что ты здесь делаешь?
- Я… Я работаю.
- Да брось ты эту тряпку! Илгар с Ирингой сбежали, нам нельзя терять времени, надо двигаться в путь!
- Кому… надо? Мне не надо.
- Ласка! Что ж с тобой сделали то… Ты же сама говорила, что нужно проводить вас с Ирингой в Рунд, а оттуда в земли Алых клинков, а я согласился, помнишь? Ты же сама говорила мне это! Так пошли!
- Я не могу.
- Ласка! – Дар схватил девушку за плечи, легонько встряхнул, заглянул в глаза. Но глаза Ласки были словно залиты водой, и ее настоящее, знакомое, почти родное бродило в них где-то очень глубоко, едва проглядывая.
- Ну же… Пошли, пожалуйста. Пойдем отсюда.
- Я никуда не пойду. Я не могу идти.
Дар прорычал что-то неразборчивое, отпрянул, зашагал к ручью. Ноги болели страшно, и после разговора, отвлекшего его на какое-то время, боль ощущалась сильнее. Ручей он не перешел – переполз, едва передвигая ноги, которыми не чувствовал ни зыбкого дна, ни твердого берега.
- Ну, как она? – спросил Илгар, помогая Дару взобраться на высокий берег.
- Никак. Кукла. Бесы знают, что с ней такое…
- Подожди, - Илгар наконец-то понял, что и с Даром не все в порядке. - А с тобой что такое?
- Я не знаю. Больно…
Илгар усадил дара на траву. Пальцы привычно вспорхнули в пассе. Илгар закусил губы и с сожалением посмотрел на Дара.
- Дар. Не надо тебе было…
Дар ничего не ответил, только на лице его сквозь гримасу боли проступила не то обида, не то отвращение. За ручьем, словно ничего не случилось, продолжала заниматься стиркой жуткая, чужая Ласка.
Лагерь разбили тут же, на берегу. К вечеру стерх снова куда-то исчез, а Иринга уснула легко и быстро. Дар и Илгар долго сидели у костра, ни о чем не разговаривая. Договорились лишь о том, кто первый заступает в караул. Но разойтись не успели: на обоих навалился густой, вязкий сон, сморивший легко и быстро. Те, что помнили свои сны, могли бы сказать, что снилась им пустая, пыльная темнота. Но о снах наутро никто не разговаривал.
Утром, когда все благополучно проснулись, оказалось, что они вместе с лошадьми и всем своим нехитрым скарбом находятся уже не на берегу ручья, а на совершено незнакомой поляне. К полудню пришел стерх, голодный и измотанный, и опять повел экспедицию через странный лес. Снова выведя всех к мельнице, он улегся под кустом и крепко заснул. Путники принялись разбивать лагерь вокруг побледневшего и подернувшегося уже травой пятна от вчерашнего костра. Видели Ласку: она, как и вчера, занималась хозяйством при мельнице, словно не видя друзей на другом берегу ручья.
Когда все было готово и делать было больше нечего, неопределенное положение ощутилось с особенной невыносимостью. Первым не выдержал Илгар. Взяв снаряжение, он сказал:
- Пойду пройдусь по лесу. Может, подстрелю чего к ужину.
- Не ходил бы ты никуда один, а, - ответил Дар. – Что-то жуткое здесь творится.
- Хочешь пойти со мной?
Дар устыжено покачал головой. Со вчерашнего вечера он старался не вставать лишний раз: благодаря усилиям Илгара боль спала, но не отступила. То ослабевая, то усиливаясь, она вгрызалась в плоть и кости.
- То-то же… И вообще, я вырос в этих лесах. Каждый куст знаю.
Дар не стал спрашивать о том, знал ли Илгар о мельнице, только махнул рукой – иди, мол.
- Будь осторожен, - крикнула ему вслед Иринга.
Не оборачиваясь, Илгар кивнул и зашагал по лесу, отдаляясь от лагеря и проклятой мельницы. Поохотиться было и в самом деле хорошей идеей: съестные припасы следовало беречь, ведь было неизвестно, сколько они здесь еще пробудут, пока не спасут Ласку и не двинутся дальше… Или пока их всех не найдет отец Илгара.
То, что отец станет их искать и преследовать, Илгар не сомневался. Где-то в глубине души он даже удивлялся тому, что их до сих пор не обнаружили. Такой вариант развития событий его тоже устраивал, ведь теперь, даже если у него отнимут Ирингу – возможно, навсегда – он сможет считать, что не зря решился на этот побег. Он был хорошо вознагражден за него и, в принципе, продолжал получать свою награду. И потом, Эрваль был прав: когда шум из-за всей этой истории поутихнет, он еще сможет получить свое по праву. То есть, то, что он считал своим по праву, – Ирингу. И вообще, их еще не поймали. Но если этого не произошло раньше, не значит, что это не случится завтра или даже сегодня.
Размышляя так, Илгар отошел от лагеря шагов на триста. Лес стал редеть и светлеть, и он подумал, что выходит к знакомой прогалине. Но, сделав еще шагов пятьдесят, Илгар остановился. То, что он увидел, поразило его до крайности, потому что такого просто не могло быть. Илгар оказался на краю леса, а за ним, поросший сизой травой, начинался холм. На вершине холма символом некоторого относительного постоянство в этом странном, в последние дни вовсе безумном волшебном мире возвышался дом семейства Вилориков. По дороге к нему поднималось несколько конников, возглавляемых рослым, статным мужчиной, в котором Илгар без труда узнал отца. Рядом с ним, чуть отставая, ехал еще один, и это точно был Эрваль.
Переведя едва не остановившееся дыхание, Илгар попятился. Он сделал один шаг, другой, на третьем обо что-то споткнулся…
- Эй, ты чего? – воскликнул Дар. – С каких это пор ты задом наперед ходишь?
Илгар поднялся, отряхнулся, огляделся вокруг себя. Он стоял посреди лагеря, около Дара, сидевшего под деревом с ласкиной тетрадкой в руках. Дар смотрел на него с удивлением. Иринга смотрела на Илгара с удивлением не меньшим, чем Дар. До этого она, по всей видимости, занималась приготовлением обеда… то есть, ужина.
Небо над лесом уже поблекло, проклюнулись первые звезды.
- Ты где был так долго? – спросила Иринга и строго, и жалостливо одновременно. – Я за тебя беспокоилась, между прочим… Подстрели что-нибудь?
Илгар отрицательно покачал ошалевшей головой, сел к яркому, веселому костру и рассказал, что с ним случилось.
- Уходить отсюда надо. Чем быстрее, тем лучше, - закончил он.
- И как же мы уйдем без Ласки? – спросила Иринга. – Мы ведь даже толком не знаем, куда идти… и как уйти отсюда.
- Может быть, просто схватить ее и увести насильно? – предложил Дар. – Я же могу перейти ручей.
- Нет. Ты уже сделал это дважды, и, думаю, третий раз будет для тебя последним, - Илгар кивнул на ноги Дара. - И потом, все равно из этого ничего не выйдет. Ласка сбежит от нас и вернется сюда при первой же возможности.
- Откуда ты знаешь?
- Я, кажется, понял, что произошло. Но я не уверен… Эх, мне бы сюда отцовскую библиотеку, а лучше самого отца, у него как-никак опыт… Сам я не знаю, как снимаются такие заклятья.
- А это не подойдет? – Дар протянул Илгару стопку рукописных тетрадей из ласкиного рюкзака. Илгар поморщился, но взял.
- Может быть, - сказал он и принялся просматривать рукописи.
Этой ночью случилось то же, что и предыдущей, с той лишь разницей, что лагерь оказался среди подлеска, поднимающегося на проплешине, на месте когда-то выгоревшего леса. Обсудив свое положение, Дар, Илгар и Иринга решили не тратить силы на то, чтобы отыскать мельницу, пока у них не будет способа вернуть Ласку. Исчезнувший ночью стерх, словно почуяв это, не появлялся. Спустя два дня Илгар, перелистывая одну из тетрадей, робко сказал:
- Кажется, я нашел… Если я все правильно понял, нам нужно просто накормить ее чем-нибудь. Этого будет достаточно. Только надо подманить ее к самой границе. Попробуем сделать это завтра?
- Разумеется. Если не окажемся по ту сторону Радужных гор, - сказал Дар. – Я пойду.
- По-моему, ты не должен… - начала Иринга, но Дар перебил ее:
- Я сказал, я пойду.
Илгар покачал головой.
- Тогда я буду молить Великого бога, чтобы ты вернул Ласку. Ты же сам все понимаешь, так?
- Да.
- Тогда завтра все решится. А сегодня…
- А сегодня у нас на обед снова щи со щавелем? - подмигнул Илгару Дар. Тот усмехнулся: собирать щавель Илгар и Иринга ходили исключительно вдвоем, причем возвращались, конечно, с пустыми руками.
Утро следующего дня, разумеется, началось с поисков мельницы. Стерх не вернулся, но обнаружилась дорога, которая вывела к ручью в нужном месте. Илгар кое-как слез с лошади и уселся на берегу. Пока Илгар и Иринга возились с вещами, он решил сразу занять наблюдательный пост и ждать Ласку столько, сколько это потребуется.
Близился полдень, солнце стояло уже высоко. Его лучи играли в струйках ручья, подсвечивали крылышки резвых зеленых стрекоз. Дар сидел на берегу, и мрачное настроение непонятным образом соседствовало в его душе с чувством странного облегчения. Он пощипывал спелую землянику, росшую буквально под рукой, смотрел на ручей, его берега, стрекоз и солнце на их крыльях, и ему казалось, что его самого уже нет среди живых, что он умер, но исповедовался перед смертью, был прощен и умер спокойно. Жаль только было Ласку, милую глупую Ласку, оставшуюся жить в этом мире…
Из-за мельницы показалась уже знакомая юбка и белая косынка. Закинув за плечо косу, Ласка вышла во двор.
Дар оглянулся. Нет, Илгар и Иринга были далеко, а другой возможности перехватить Ласку может не представиться. Дар кое-как поднялся, держа в горсти несколько ягод земляники и стараясь их не раздавить. Илгар же сказал, все равно, какая пища, а значит, это подойдет. Только бы подманить Ласку поближе.
Дар шагнул в ручей. Теперь уже не только ноги – все тело пронзило острой, сковывающей болью. Дар с трудом двинулся через воду.
- Ласка! – позвал он. – Ласка!
Девушка остановилась, огляделась по сторонам и не с первого раза, но все же увидела Дара. Тот пытался перебраться через ручей.
- Ласка, Ласка, Ласочка! Ласточка ты моя… Иди сюда! Ну, подойди же! Ты же видишь, мне тяжело, я не смогу дойти до тебя… Ласка!
Девушка медлила. Она смотрела на Дара непонимающими, птичьими глазами. Потом вдруг обернулась, взглянула на мельницу и сделала осторожный шаг к ручью.
- Вот, умница. Иди, иди сюда, маленькая, у меня для тебя кое-что есть! Вот, иди сюда, посмотри, что я тебе принес! Ну же!
Ласка сделала еще шаг, потом еще. По лицу Дара поползла счастливая бессильная улыбка. Он уже понял, что не сможет перейти ручей, да и вернуться назад тоже сможет вряд ли, солнечный свет в глазах чернел, и только Ласка в развевающейся юбке была ясным силуэтом среди застлавшего глаза марева, где-то далеко, словно в конце коридора…
- Ласка, Ласка, иди сюда. Пожалуйста, ну я тебя прошу, подойди… Захочешь покосить – тут трава хорошая… Иди скорей…
Девушка еще раз оглянулась на мельницу, опустила в траву косу и в несколько легких шагов достигла ручья. Дар видел ее – она шаталась, а может быть, шаталась вся земля, и небо, и солнце, а может быть, шатался сам Дар. Пот тек с его висков ручьями, но кожа уже не понимала, горячие эти ручьи или холодные. Секунду помедлив, Ласка шагнула в воду.
Волна горячего ужаса накрыла дара с головой. Это же он, этот ручей убивал его сейчас! Но в следующий же миг он понял, что ничего Ласке не грозит, она же, бес ее дери, не такая, как все, эта Ласка… Именно поэтому с лаской ничего не случится… Именно поэтому она и есть та девушка, которая нужна Дару.
Пробираясь между камнями, ступая аккуратно и ловко, Ласка подошла к Дару, вопросительно заглянула ему в глаза.
- На вот. Смотри, что у меня есть. Сам набрал…
Дар раскрыл ладонь, по которой растекся алый сок одной раздавленной ягоды, поднес ягоды к губам Ласки.
- Ну, пробуй. Сладкая. Для тебя.
Ласка недоверчиво взглянула на Дара, но тот своими блуждающими глазами не перехватил ее взгляд. Все го силы уходили на то, чтобы еще стоять на ногах да держать на весу ладонь с ягодами. И все же один уголок его губ дрогнул, почти создав мимолетную улыбку.
Ласка взяла своими руками большую, тяжелую ладонь Дара и принялась осторожно, губами собирать с нее ягоды. Алая краска испачкала ее щеку. Ласка глотала сладкий сок. Но вдруг ладонь Дара дрогнула и потянулась назад, последние ягоды, словно алые капли, упали в воду, а следом за ним, увлекая с собой и Ласку, упал Дар.
Иринга, наблюдавшая за Даром и Лаской вместе с Илгаром, закричала, рванулась вперед. Но Илгар успел обхватить ее руками, заставил биться в его жесткой хватке, оставаясь на месте. Он видел, что Ласка очнулась, пришла в себя, и она обязательно справится сама, одна. Она должна справиться, потому что у нее нет выбора. Он, Илгар в ручей за ними не полезет и Ирингу не пустит.
Илгар не ошибся: Ласка, вырвав Дара из объятий ручья, уже подтаскивала его к берегу. Отпустив Ирингу, Илгар бросился ей на помощь…
А Дар, потеряв равновесие, все падал и падал. Только почему-то не вода приняла его тело, его душу, а мягкая, шелестящая, словно струи ручья, тьма, где не было ничего, кроме него, ничего не было, а потом не стало и его самого.
Дар пришел в себя оттого, что левая рука и щека почувствовали тепло. Он открыл глаза и увидел над собой тьму, но не черную, а темно-синюю, которая клубилась и мельтешила. Прошло какое-то время, и тьма образовала купол ночного неба, ветви елей с оранжевыми подпалинами от света костра, сам костер – яркую, ослепительную дивную птицу, пляшущую на поленьях…
- Проснулся, - ласково сказал кто-то рядом.
Дар повернул голову и увидел Ласку. Она сидела рядом, выставив одно колено и положив на него локоть. Мордочка у нее снова была привычная, ласкина, то есть хитрая и нагловатая, хотя и немного печальная. Дар попытался выдавить из себя улыбку.
- Еще бы… не проснулся… я меня большие планы… на будущее…
Слова вылеплялись языком тяжело, не с первого раза. Тело пока вообще не отвечало на попытки как-то им пошевелить.
- Ну, с планами придется подождать, сам понимаешь, - подошел к костру и уселся рядом с Даром Илгар. – Но ты здорово нас напугал.
- А что случилось? – спросил Дар. Голос его звучал еще слабо, но чувствовалось, что и это пройдет.
- Ты упал в ручей с мертвой водой, - ответила Ласка. – И чего ты вообще туда полез?
- За тобой я полез, дуреха… Не помнишь?
Ласка хмыкнула.
- Конечно, помню. Только если бы ты там умер, как бы ты выполнил условия нашего договора? Слово же было сказано.
Дар косовато улыбнулся.
- Мертвым бы пошел тебя провожать.
- Не шути так! - Ласка сверкнула глазами и отвернулась. - И так еле живой.
Краем глаза Дар заметил, что Ласка тиранула по щекам тыльной стороной ладошки. Ради этого стоило немного поумирать – подумал он.
- Ты знаешь, между прочим, что она вытворила? – Илгар кивнул на Ласку. – Она совсем не оценила твоего героического поступка. Только, значит, мы ее спасли, она и придти в себя не успела, как деру дала назад, к своему старикашке.
- Что? – выдохнул Дар.
- Ага, - к Илгару подсела Иринга. В руках у нее была миска с бульоном и хлеб. – Давай, приподними немножко голову. Илгар, помоги. Вот… Между прочим, он прав. Представляешь, что с нами творилось?
Илгар и Иринга переглянулись, Иринга хихикнула.
- Забудь, мы просто рады, что с тобой все в порядке.
- Так что все-таки случилось? Ласка, это правда?
- Да, правда. Илгар, расскажи, раз уж начал.
- Мы тебя принесли к костру, уложили – ты без сознания был. А Ласка плачет и толи причитает, толи ругается, толи заклятие сочиняет на ходу – непонятно. А потом у нее в голове словно что-то переключилось – и она бегом через плотину к мельнице. Правда, крикнула нам, что вернется и чтобы мы тебя не оставляли и за ней не ходили ни в коем случае. Я тебя с Ирингой оставил, а сам за Лаской на всякий случай побежал. Думал, если не вернется – убью за эту выходку.
- Ага, интересно, как бы ты меня достал, если бы я не вернулась… - буркнула Ласка.
- Ну ты меня поняла, - насмешливо бросил Илгар в ее сторону и снова повернулся к Дару. Его, как и Ирингу, забавляли Дар и Ласка, пытающиеся не замечать свои чувства друг к другу, словно их и не было вовсе. Илгар знал, что так можно вести себя только до определенного момента. Потом… А потом все летит в тартарары, но это даже здорово, очень здорово. – Ну вот. Она через плотину – я за ней. Только она нормально пробежала, а я стою, как вкопанный. Я не смог пройти. Так и простоял. Видел только, как Ласка в дом заходит, а потом выходит обратно, не сразу, спустя какое-то время. Старик с ней вышел – я его хорошо рассмотрел. Ласка с крыльца сошла, обернулась, поклонилась ему в пояс и побежала обратно, через плотину, к нам. Ягод каких-то притащила, заварила, тебя ими все подпаивала. Она вообще от тебя не отходила, имей в виду, - Илгар подмигнул. - А вот сегодня ты очнулся.
- Сегодня?
- Три дня прошло, Дар.
- Великий бог… И где мы сейчас находимся?
- А бесы его знают, где. Но от мельницы далеко, это точно. Завтра двинемся еще дальше. Если повезет, выберемся наконец из этого проклятого леса.
- Это поместье твоей семьи, между прочим, - съязвила Ласка.
- О да, - роскошно улыбнулся Илгар.
Все четверо переглянулись и негромко рассмеялись. Беда прошла стороной.
Наутро оправились в путь. Дар небыстро, но все-таки приходил в себя, он смог даже взобраться на лошадь. Вторую нагрузили вещами и двинулись через лес. Ласка сверяла направление и шла впереди. Лес между тем становился сырее, рослых деревьев почти не попадалось, зато часто приходилось пробираться через бурно разросшийся дурной подлесок. К полудню на пути стали попадаться ямы и овраги, на дне которых маслянисто, словно глаза порочной красавицы, блестела черная торфяная вода. Высокий, сочно-зеленый мох продавливался под ногами, и в глубоких следах тоже появлялась вода.
- Мы спускаемся в низину, - сказал Илгар. – Как бы не забраться в болото.
- Мы и придем к болоту, - ответила Ласка. – Оно отмечено на карте. Но через него есть дорога, так что все будет в порядке.
- Ты знаешь эту дорогу?
- Нет. Я никогда не была в здешних краях. Но я ее найду, не беспокойся.
- Да я-то не беспокоюсь… - пробормотал Илгар. О болоте он знал, даже пару раз выходил к нему когда-то во время охоты. Но о дороге ему ничего не было известно. Вдруг его осенило: - Дорога есть на твоей карте?
- Нет ее там! Но здесь она есть… - Ласку заметно раздражала настойчивость Илгара. – И вообще, я тебя с собой не звала. Можешь идти домой, благо недалеко идти.
- Ласка, зачем ты так! – воскликнула Иринга. – Мы просто хотим знать, куда идем!
- Мы, значит, - усмехнулась Ласка. – Ладно. Ладненько… - Она вдруг остановилась, так что Иринга чуть не налетела на нее. - А ты не задумывалась о том, почему мы вообще здесь оказались, а?
- Ну… Зеркало сюда привело. Выход из зеркала… - неуверенно ответила Иринга.
- Выход из зеркала был под самым Рундом, - сказала Ласка. Она уже успокоилась, и голос ее был ровным, жутковато невыразительным. – Мы бы там и оказались, причем сразу и все вместе. Если бы в оправе зеркала все камни оставались на своих местах – так, как я их вставила.
- Что ты хочешь сказать? – спросила Иринга.
- Все, что я хотела сказать, я сказала. Теперь думай сама.
Произнеся это, Ласка надолго замолчала, оставив Ирингу в недоумении, со смешанными, тревожными чувствами. Она лишь заметила, что Иринга бросила взгляд в сторону Илгара и тот помрачнел. Это подтвердило ее предположения. Ласка отвернулась и уверенно зашагала вперед. Несмотря на то, что он сделал для Дара, Илгара она все равно недолюбливала и была вполне довольна своей злой выходкой.
Когда в середине дня сделали привал, Ласка оставила спутников. Взяв стерха, она углубилась в лес и вернулась спустя чуть более часа с хорошей новостью: дорога была рядом. Действительно, преодолев заросшую лозняком и рогозом низину, путники поднялись на высокий бугристый хребет лесной дороги. Дорога была узкой – два всадника разминулись бы на ней, но карета не смогла бы удержаться. Она была сложена из крупного серого камня, зазоры между которыми закрывал тонкий плотный мох. Никакой поросли на дороге не было.
- Какая странная дорога, - заметила Иринга.
- Ничего странного, - ответила Ласка. – Просто она строилась не людьми и не для людей.
- Это не дорога, - догадался Илгар. – Это мост! Мост через все болото!
- Да. Представляете, какая под нами будет глубина? Жутко, правда?
- Жутко, когда ты так улыбаешься, Ласка, - сказала Иринга. - А кто это построил?
- «Маленькие человечки», - ответил за нее Дар. – Так, Ласка?
- Не совсем. Не «маленькие человечки», а вполне материальные обитатели гор – гномы. Они жили здесь задолго до того, как сюда пришли люди.
- Откуда ты это знаешь?
- Духи сказали. Они и дорогу указали, кстати.
- Что за «маленькие человечки»? – с любопытством спросила Иринга.
- А… Наше маленькое приключение. Дар, расскажи.
- Опять?
- Почему бы и нет?
- Я смотрю, настроение у тебя улучшилось… Знаешь, такая поговорка есть: сделал гадость – на сердце радость. Это не про тебя ли?
- Это про любого темного мага. А про вас говорят «мужская солидарность», да? Ну так что там с нашей историей?
- Ладно…
И Дар рассказал о князе Роне, его дочери и «маленьких человечках». Иринга слушала, словно завороженная: Ласка, изредка оборачиваясь, умилялась на ее детскую непосредственность и увлеченность простой, в общем-то, историей. Илгар шел молча, только изредка поглядывал на Дара и тем выдавал интерес к похождениям Ласки. Заметив это, Ласка улыбнулась себе под нос: может быть, зря она об Илгаре такого мнения… Ирингу ведь он любит искренне и всем сердцем.
Гномья дорога тянулась через все болото. Шлось по ней легко и быстро, можно было даже любоваться пейзажами: вокруг простирались черные топи, покрытые россыпью крохотных изумрудно-зеленых островков. На островах росли невысокие узловатые деревья со стволами, порытыми сернистого цвета пушком – на них рос мох-паразит, кое-где он даже цвел, крошечные алые соцветия были видны издалека. Если попадалось дерево покрупнее, вокруг него образовывалась цела колония растительности. Иногда путники проходили мимо достаточно больших островов, на которых цвели какое-то странные лиловые цветы. Кустарники на них тоже цвели: в стоячем влажном воздухе далеко разносился приторно-медовый, почти трупный запах крупных белых соцветий. Попадались и засохшие деревья. Белоствольные, всего с несколькими ветвями, они поднимались прямо из воды и напоминали кисти утопленников, протянутые в немой мольбе о помощи.
Иногда, впрочем, топь прерывалась, и дорога шла по лугу с высокой травой. По обочинам дороги появлялись деревья, поодаль от нее они тоже росли, поднимаясь из травы, словно земля набралась сил и вытолкнула их наружу. А еще на таких полянах встречалось по нескольку деревьев-гигантов. Кора на их больших, в несколько обхватов, стволах лопалась, была видна желто-коричневая древесина. Ветви этих деревьев, крючковатые на концах, словно взбирались по воздуху на самое небо и простирались далеко в стороны. На них виднелись птичьи гнезда, но самих птиц не было видно.
Когда путники проходили через очередной такой луг, сбоку мелькнуло что-то некрупное, серое. Не успела Иринга умилиться, как Илгар выхватил лук и с одной стрелы уложил крупного болотного зайца.
- Зайчатинка на ужин, - пролепетала Иринга, хотя до этого сказать она хотела что-то вроде «какая прелесть сидит на полянке».
- Я достану, - сказал Илгар.
Закинув лук за спину, Илгар спрыгнул с дороги и побежал к добыче. Заяц лежал под деревом. Илгар вытащил стрелу, затолкал теплую еще тушку в полотняный поясной мешок и направился было обратно, но вдруг…
- Какого беса!
Провалившись по самое бедро одной ногой, Илгар упал на спину. Он не растерялся: отталкиваясь руками, пополз обратно, к дереву. А дерево, легонько качнувшись, сдвинулось в сторону…
- Илгар! – Иринга дернулась в сторону топи, но Ласка уже крепко держала ее за руку. – Пусти!
- Что, ни разу в болоте нетонула?
- Но там Илгар!
- Вижу, что Илгар! Стой спокойно, не дергайся, - Ласка сама для острастки дернула Ирингу за руку, потом отпустила и, набрав в легкие воздуха, крикнула: - И ты не дергайся тоже! Не отходи от дерева!
Дерево между тем, достигнув какого-то внутреннего предела, на мгновение застыло и, словно маятник в очень медленных часах, качнулось, поплыло обратно.
- Ласка!
- Ты помнишь, как дошел до дерева? Сможешь пройти по своим следам?
- Не помню! Погоди, я попробую с другой стороны…
- Стой на месте! Стой, кому говорят! Дар, скажи ему, чтобы не дергался!
Дар кивнул и знатно рявкнул:
- Илгар! У нас тут влюбленная в тебя девица! Оступишься, она же к тебе кинется, и вряд ли мы ее удержим! Понял?
Слова Дара подействовали почти магически. Илгар отступил к дереву, замер в ожидании следующей команды.
- То-то же.
- Это не луг, - выдохнула Иринга и с тревогой взглянула на Ласку. – Это же не луг, да?
- Да. Это дерево называется сытник. У него есть толстый корень, который уходит очень глубоко. Еще у него есть сеть мелких корней, которые находятся у самой поверхности воды. Обычно слой корней довольно плотный, на нем растет трава, по нему можно ходить. Но под ним вода.
- Вот почему мост не прерывался на этих лугах! А я-то еще думала, вот гномы глупые, так неэкономно расходуют камень… И что же теперь делать?
- У нас веревка длинная есть?
- Нет.
- Значит, пойду так.
- Ты?
- Ну не ты же!
- Но Илгар…
- Да! Провалишься – он к тебе ломанется, утоните вместе. Смерть романтичная, но бестолковая. Так что пойду я. Плаваю хорошо, если что.
- Ласка, я могу тебе чем-нибудь помочь? – спросил Дар.
Ласка обернулась и посмотрела на него с непроницаемой улыбкой:
- Утопи этого урода, если я в топи сгину из-за него!
Спустившись с дороги, Ласка сделала несколько осторожных шагов и почувствовала, как неплотная корневая сеть волнуется под ее ногами. Удивительным было то, что Илгар вообще дошел до дерева. Но как-то он до него дошел… Ласка усмехнулась, еще раз обдумала свой план… и побежала.
За спиной взвизгнула Иринга. Обернувшись уже около дерева, Ласка увидела ее – она стояла, зажимая рот ладонями, - и помахала ей рукой: все, мол, хорошо.
- Так, полдела сделано. Теперь надо выбираться отсюда, да? – она посмотрела на Илгара.
- Подожди, - сказал тот.
Ласка нахмурилась.
- Илгар. Это неподходящий момент выяснять отношения.
- Иной возможности не будет. Скажи, чем я тебе не угодил?
Ласка усмехнулась, потерла ладонью лоб.
- Илгар… Ты мне не нравишься, это правда. Но не настолько, чтобы я хотела твоей смерти. Я не собираюсь тебя топить, поверь…
- А я не собираюсь тонуть. Но дело не в этом!
- А в чем? Илгар, только ребенок – человеческий ребенок – не понял бы, что ты специально вытащил один из камней. Вы с Ирингой оказались чуть ли не на пороге твоего дома.
- Да. Но ты ведь тоже вытащила камень.
- Я действовала из соображений безопасности! И вообще, знал бы ты, куда меня занесло… И потом, не говори мне, что ты без посторонней помощи отыскал Ирингу. Ты просто не владеешь этими навыками. Таким, как ты, не положено. Вы же, бесы вас дери, как бы светлые маги!
- Эй, вы чего там застряли? – крикнул с дороги Дар.
- Уже идем! – ответила Ласка. Повернувшись к Илгару, она добавила. – Говорить больше не о чем. Правда, пошли отсюда.
Дерево, качнувшись, снова поплыло в сторону. Было похоже на то, что корень его где-то очень глубоко достигает земли и дерево раскачивается на нем, как воздушный шар на веревочке.
- Ласка, - Илгар был серьезен, как никогда раньше. – Я не собираюсь оправдываться перед тобой. Но я хочу, чтобы ты кое-что поняла: я люблю Ирингу, а Иринга любит меня. Да, у тебя есть свои цели. Но и у меня есть свои: я хочу, чтобы мы с Ирингой были вместе. Понимаешь? Поэтому, пожалуйста, не вмешивайся в ниши отношения! А то…
Он остановился, но понял, что все же сказал лишнее.
- А то что? – ласково переспросила Ласка.
Илгар молча смотрел ей в глаза и понимал, что теперь надо идти до конца.
- А то я сообщу, где мы находимся.
Дерево, качнувшись, поплыло обратно.
- Эй, вы! – раздалось с дороги.
- Я буду иметь это в виду, - сказала Ласка. – Идем. Ступай за мной след в след и не останавливайся. Двигайся как можно быстрее.
Сама она повернулась и уверенно пошла через луг. Она постаралась запомнить, куда ступала прежде, и теперь отыскивала в траве свои следы, повторяла их. Двигалась она довольно быстро. Илгар шел за Лаской молча, ступая в ее следы. Он о чем-то напряженно, мучительно размышлял.
- Ласка! – окликнул он вдруг провожатую. – Я хотел сказать…
Ласка, окрыленная очевидной успешностью операцией по спасению Илгара, неосмотрительно остановилась. Илгар остановился тоже. В тот момент травянистый покров разошелся, словно ветхая ткань, и оба – Илгар и Ласка – рухнули в воду.
Пронзительно вскрикнула Иринга. Бросился к топи Дар. Но Илгар и Иринга провалились всего в нескольких шагах от дороги и выбрались благополучно, только хорошенько вымокли. Впрочем, зайчатина, приготовленная в тот день Ирингой, этого в какой-то мере стоила.
Гномья дорога вела путников три дня. На ней разжигали крохотные костры, отдыхали, спали по ночам. На четвертый день дорога вывела в долину, где почти сразу же затерялась среди травы. Лес, болото, владения Вилориков – все закончилось. Дальше поднимались пологие холмы Ресской области, как было написано на карте Ласки.
Привал было решено сделать на краю долины, около леса. У костра, хорошенько перекусив, путники договорились завернуть в любую деревню, какая будет по пути, чтобы пополнить запасы, а потом двинуться в сторону города с интересным названием Старый Остов; до него, судя, опять-таки, по карте, было недалеко. Но как только условились насчет маршрута и прочих дальнейших планов, Ласка поднялась и сказала, обращаясь больше к Дару и Иринге (с Илгаром она в последнее время разговаривала мало и только по необходимости, да и он нехотя общался с Лаской):
- Мне нужно ненадолго отлучиться. Не ждите меня, я догоню вас через день или два, раньше, чем вы дойдете до Старого Остова.
- А куда ты? – спросила Иринга.
- Прости, я не могу сейчас сказать. Но я обязательно вернусь, и тогда расскажу. Слово.
- Может, мне пойти с тобой?
- Не надо, Дар, спасибо. Эти двое, – Ласка с улыбкой кивнула в сторону Илгара и Иринги, – остаются на твоем попечении.
Закинув рюкзак за плечи – чтобы его не тащить остальным, как она сказала, – Ласка подозвала стерха.
- Не задерживайтесь, я догоню вас в любом случае, - повторила она. – До встречи!
Верхом на стерхе Ласка канула в сумерки. Зверь, уносивший ее, двигался быстро и бесшумно.
С минуту Илгар, Иринга и Дар сидели у костра молча, только переглядываясь. Решение Ласки было слишком уж внезапное.
- Ты знаешь, куда она? – спросил наконец Дара Илгар. Тот покачал головой.
- Понятия не имею. Даже предположить не могу.
- Я тоже, - сказала Иринга.
- Но она сказала же, что вернется и расскажет, - Дар подкинул в костер очередное полено. За время блуждания по болоту он намерзся у маленьких костерков (дров почти не было) и теперь любовался высоким, жарким пламенем. – Вернется - вот и узнаем.
- Ты настолько ей доверяешь? – спросил Илгар.
- Это не мое дело. Лишь бы вернулась… раз уж не разрешила пойти с ней.
- А ты бы пошел?
Дар кивнул.
- Я бы тоже пошла, – сказала Иринга. Заметив удивленное выражение на лице Илгара, улыбнулась и добавила: - Чего так смотришь? С тобой бы я тоже пошла. Так что постарайтесь с Лаской не идти в разные стороны одновременно.
Илгар понял ее слова, усмехнулся.
- Давайте спать уже, - предложил он. – Я сегодня покараулю первым.
- Я с тобой, - заявила Иринга, подсаживаясь к нему.
- А я спать, - согласился с Илгаром Дар. Они вообще неплохо ладили. - Разбудите меня к полуночи.
Наутро, когда все было собрано и путники снова двинулись, Дар осторожно сказал Илгару:
- По-моему, ночью вокруг лагеря кто-то крутился. Я проверил вокруг, но никого не нашел.
- Может, зверь?
- Может, и зверь. Но ты поглядывай по сторонам, ладно?
Илгар кивнул. У него тоже было чувство, что их уже какое-то время кто-то преследует.
Через долину шла дорога. Путники вышли на нее, и она привела их к небольшой деревеньке, где удалось и отдохнуть, и пополнить припасы. Потом двинулись дальше, ночь провели в поле, под открытым небом. А наутро, перед самым рассветом, Илгар, проснувшись, застал очень трогательную картину: у едва теплящихся углей костра спал Дар, и голова его лежала на коленях сидевшей тут же Ласки.
- Доброе утро, - сказала Ласка тихо, чтобы больше никого не разбудить.
- Я возвращалась в Виллинер, - призналась Ласка позже. За завтраком она чувствовала, как не терпится всем узнать, где она была и что делала. Чуть-чуть помучив своих спутников, она все же милостиво рассказала им все, как и обещала.
Разумнее было бы провести ночь в лагере и с рассветом отправиться в Виллинер. Но Ласка и так с трудом дотерпела до окончания болота: мучительно тянуло за душу ее собственное бездействие по отношению к одной очень непростой ситуации.
Ласка уже поняла, что пространство леса, из которого они едва выбрались, искажается, и, если грамотно выбирать дорогу, путь окажется гораздо короче. Делать это вместе с Илагром, Ирингой и Даром у Ласки не получалось: слишком резкий, противоречивый фон создавали все они вчетвером, лес искажался, сопротивляясь им. Но одну Ласку верхом на стерхе он принял хорошо и охотно повел по своим тайным быстрым тропам.
Стерх домчал Ласку до города за считанные часы. Девушка была под Виллинером еще до наступления рассвета. В город она въезжать не стала, а вместо этого отыскала в пригороде круглосуточно открытый постоялый двор, разбудила служку (больше звоном монет, чем собственным голосом) и попросила себе комнату. Постоялый двор стоял на горячем источнике, Ласка не преминула воспользоваться и этим, потом дала прислуге подробные инструкции по содержанию стерха и, наказав будить себя только в случае конца света, отправилась отдыхать.
Проснувшись после полудня, Ласка проведала стерха – тот был сыт и даже вычесан – перекусила и пешком отправилась в город. Сначала она подумывала о том, чтобы навести справки у тех же самых беспризорников, которые помогли ей отыскать Ирингу, но потом просто спросила у попавшейся по дороге женщины:
- Скажи, пожалуйста, есть ли в этом городе детский приют?
- А как ему не бывать? – женщина уперлась руками в немалые свои бока. – При храме Великого Бога, что на Вилюйке стоит. Сам король его содержит.
- А как до него дойти?
- А прямо все, прямо, только влево забирая, потом через площадь, потом снова прямо и через мост. А там его видать будет: зеленые такие покатые крыши.
- Благодарю.
Путь оказался неблизким, но Ласка не заблудилась: храм был виден не только с моста, но уже на подходе к площади. А с высокого берега Вилюйки вовсе открывался прекрасный вид и на белые, словно сахарные стены с декоративными бойницами, окружавшие храм, и на отделанные плинфой здания, и на облагороженные внутренние дворы. На зеленых крыша храма и окружающих его зданий, символизирующих землю, поблескивали золотые символы Великого бога. Ласка убрала под рубашку все свои кулончики и подвески, подняла под рукава браслеты, сняла и спрятала перстни – все те милые и совершенно необходимые ей мелочи, по которым опытный глаз мог бы распознать в ней мага, - и двинулась в сторону храма.
Перед широко распахнутыми воротами, ведущими во внутренний двор, Ласка благочестиво поклонилась и начертала перед собой знак Великого бога. Поздоровавшись с привратником, она вошла.
Двор храма был просторный. Трава была аккуратно скошена. Дворо украшали рослые тенистые деревья, цветочные клумбы и могилы настоятелей храма, отличившихся особым благочестием. К храму вела центральная аллея, выложенная камнем и обсаженная кустарником. Ласка прошла по ней и у старушки, молившейся прямо на крыльце, спросила, где находится приют. Старушка охотно указала на двухэтажное здание в глубине двора. Когда Ласка подошла к зданию ближе, до ее слуха стал доноситься обычный детский гвалт, превращенный гулкими каменными стенами в голоса из преисподней.
- Добрый день! – Ласка почтительно поклонилась молоденькой прислужнице. – Могу я поговорить с настоятелем приюта?
- И тебе доброго дня, дщерь божья! (Ласка про себя хохотнула – у каждого свои боги) – А какое у тебя к ней дело?
- Видишь ли, добрая девушка, мы с дедом хотели бы взять на воспитание мальчика. Родственников у нас нет, а живем мы одни на мельнице. Дед уже стар, я одна по хозяйству не управляюсь, а жениха пока Великий бог не послал, на все милость его, - Ласка снова начертала знак бога. Девушка повторила ее движения.
- Пойдем, я провожу тебя.
Следом за прислужницей Ласка вошла в здание, пересекла большой шумный зал, где воспитанники приюта оканчивали обед и собирались на службу, и углубилась во внутренние помещения. Постучавшись в одну из дверей, девушка получила разрешение войти. Переступив порог следом за ней, Ласка оказалась в небольшом, светлом и чистом кабинете. Настоятель, точнее, настоятельница, боком сидела за конторкой, за спиной у нее был шкафчик, рядом на стене – знак Великого бога. На конторке были разложены бумаги, и Ласка, скользнув по ним краем глаза, поняла, что это смета. Напротив конторки, вдоль противоположной стены, стояла простая длинная лавка, у двери ютился умывальник. Два окна кабинета, украшенные короткими шторками, выходили на лужайку, на которой под присмотром пожилой женщины играли самые маленькие воспитанники.
Стоя перед настоятельницей, прислужница объяснила причину прихода гостьи. Настоятельница кивнула и сказала девушке:
- Можешь идти, бог с тобой.
Девушка поклонилась и вышла. Настоятельница долгим взглядом смотрела на гостью, а потом кивнула в сторону лавки.
- Присаживайся.
- Благодарю, - Ласка улыбнулась краешками губ.
Настоятельница была женщиной средних лет, невысокой, но крепкой, немного склонной к полноте. Волосы ее были полностью убраны под косынку, а лицо было открытое, широкое.
- Как тебя зовут? – спросила она.
- Ласка.
Женщина недвусмысленно оглянулась на висящий позади нее знак бога, потом снова посмотрела на Ласку.
- Совсем обалдела, - сказала она, по-доброму улыбаясь. – И кому же так повезло?
- Клану Алых клинков, - Ласка улыбнулась чуть-чуть виновато.
Она слышала о том, что во времена краха Великого Союза и войн многие маги предпочитали скрывать практику и даже иногда уходили служить в храмы и монастыри под видом обычных людей. Так они надеялись пережить недобрые времена. Но Ласка не предполагала, что кто-то из таких мастеров захочет остаться за непроницаемыми стенами, поднявшимися между ними и миром. Впрочем, стены эти были не такими уж непроницаемыми, тем более для мага.
- Нужен мальчик в подмастерья? – спросила настоятельница. Она вышла из-за конторки и присела на лавку рядом с гостьей. – Кому?
- Одному старому мастеру, он живет западнее Виллинера, у самых гор. Мальчик нужен талантливый и самостоятельный.
- И нелюдимый, я правильно понимаю?
Ласка кивнула.
- Идем, - сказала настоятельница и поднялась со своего места.
Вдвоем они вышли из здания приюта и направились к храму. На пороге настоятельница остановилась и с лукавой улыбкой взглянула на Ласку.
- Пойдешь?
- Конечно, - серьезно ответила та.
- На тогда, прикрой голову, - настоятельница протянула Ласке косынку.
- Благодарю.
В помещении храма было сумрачно и прохладно. Стены и квадратные колонны, поддерживающие свод, покрывали изображения подвижников Великого бога и сцены из их жизни. В высоких узких окнах стояли цветные стекла, и под сводом храма висели прямоугольные радуги: нарезанный оконными проемами солнечный свет. В глубине помещения располагался большой знак Великого бога, около него был устроен алтарь. На алтаре горели свечи, курились благовония. Пахло воском и ароматическими маслами. Воспитанники приюта, подростки 12-15 лет, толпились около алтаря. Послушно, хотя и вяло, недружно они повторяли слова, вместе с наставником разучивая новую для них молитву.
- Выбирай, - шепнула на ухо Ласке настоятельница приюта. Та кивнула и осторожно прошла вдоль стены, заходя сбоку от алтаря. Ей хотелось видеть лица ребят.
Заняв удобную позицию за одной из колонн, Ласка принялась наблюдать. На нее, впрочем, и так не обратили бы внимания, прихожане часто посещали храм. Но Ласка планировала выбирать тщательно, она не имела права на ошибку. Поэтому наблюдать нужно было долго и пристально.
Мальчиков всего было около двух дюжин. Очень похожие друг на друга, словно родные или двоюродные братья, одинаково стриженные и одетые, они вяло открывали рты, повторяя вслед за наставником слова молитвы. В полумраке храма они казались неживыми людьми, а духами, не обретшими покой и потому оставшимися в этом мире без надежды когда-нибудь двинуться дальше. Ласка переводила взгляд с одного лица на другое, прикрывала глаза на какое-то время, сосредотачивалась, представляя мальчика не в толпе, а одного, в темном глухом пространстве, потом отпускала его образ – нет, не он. Следующий…
Храм не давил на Ласку. Она знала, что большинство темных магов чувствуют себя очень неуютно в храмах Великого бога и еще некоторых богов, у некоторых даже начинает болеть и кружиться голова. Но сама Ласка никогда не испытывала ничего подобного. Более того: она любила храмы Великого бога. В них ей было уютно, как в могиле грешнику, умершему с покаянием.
Наконец, урок закончился, и воспитанники зашелестели ступнями по каменному полу, направляясь к дверям. Пропустив их вперед, Ласка вышла тоже и пошла следом за одним белоголовым мальчиком. Другие, заметив ее, быстро отводили взгляды, не испытывая к ней интереса: на родительницу, которая могла бы кого-то усыновить, Ласка по возрасту не тянула, да и не брали обычно в семьи уже таких взрослых.
- Постой, - Ласка окликнула подростка. – Не уделишь мне несколько минут?
Тот посмотрел на нее исподлобья, с удивлением и недоверием, но бежать прочь не бросился. «Уже хорошо» - подумала Ласка.
- Как тебя зовут?
- Зрак.
- А меня зовут Ласка. Скажи, Зрак, мы могли бы где-нибудь поговорить?
Зрак оглянулся, посмотрел в сторону отдаляющихся сверстников.
- Я не могу задерживаться. Меня будут ругать.
- Не будут. Я договорилась с настоятельницей. Так что?
Мальчик секунду подумал.
- Хорошо.
Они отошли в сторону, к храмовой стене, за пышный куст сирени, из которого выглядывало надгробие со стершимися уже надписями. Зрак стоял перед Лаской, молча глядя на девушку. Ласка заметила, что костяшки на руках у него сбиты, а на скуле желтеет след от застарелого синяка.
- У меня к тебе всего один вопрос, Зрак. Что у меня на ладони?
Зрак посмотрел на руку, протянутую к нему, побледнел и отвернулся.
- Ничего, - хрипловато ответил он. Но Ласка не убирала руку.
- Ты уверен? Может быть, посмотришь еще раз?
Зрак уставился было в землю, но потом все же скосил глаза в сторону Ласки.
- Маленькая зеленая девочка с крыльями бабочки.
- Молодец, - Ласка опустила ладонь, и дух воздуха, легко вспорхнув, улетел. – А чего так долго думал?
Зрак молчал, снова глядя в землю под своими ногами. Ласка присела на корточки и заглянула ему в лицо.
- Есть один хороший человек, - сказала она. – Он живет в лесу, вдали от людей, на мельнице. Он много знает и много умеет. Но он стар и очень одинок. Нужен кто-то, кто мог бы ему помогать. Кому он мог бы передать свои знания, прежде чем покинуть этот мир… Зрак, ты хотел бы уйти отсюда?
Подросток бросил в сторону Ласки короткий испуганный взгляд. Ласка поднялась.
- Догадался, - с удовольствием отметила она. – Что, ты здесь мало кому нравишься?
- Никому не нравлюсь, - прошептал Зрак. – Они меня ненавидят. Я не знал сначала, почему, а потом понял. Я никогда не был таким же, как они. И никогда таким не буду. - Ласка подумала, что мальчик сейчас заплачет, но глаза Зрака блестели сухо, и говорил он с тайной гордостью. - Меня и родители поэтому бросили. Но ведь они не виноваты, у них просто денег не было на школу для волшебников. Вообще, никто не виноват.
Ласка кивнула.
- Ну так что, пойдешь со мной?
- Я… А какой он?
- Такой же, как и я.
- Темный.
- Как и ты.
- Я понял.
- Так что?
- Если отпустят, пойду.
Ласка улыбнулась.
- Конечно, отпустят. Я договорилась.
Сообщать о том, что настоятельница приюта тоже была магом, хотя и несколько дугой направленности, Ласка, конечно, не стала. Она дождалась Зрака во дворе перед зданием приюта, и они вместе покинули территорию храма. Ласка привела Зрака на постоялый двор, где они переночевали и на утро следующего дня покинули окрестности Виллинера.
Стерху было тяжело нести двоих, и Ласка со Зраком иногда спешивались, давая зверю возможность отдохнуть. Наконец к вечеру, остановившись на развилке дорог, Ласка сказала Зраку:
- Все, дальше вы пойдете вдвоем. Но тут совсем немного осталось, до сумерек доберетесь.
- А ты?
- А мне в другую сторону. Меня ждут.
- Но мы же еще увидимся?
Ласка улыбнулась. Было приятно чувствовать, что всего за какие-то сутки подросток привязался к ней.
- Я буду надеяться на это, - сказала она.
Ласка наклонилась, обняла стерха, кое-что прошептала ему на ухо. Потом выпрямилась, сняла один из медальонов – деревянный кругляшек с резьбой – и протянула его Зраку.
- Держи. Отдашь мастеру, это его. Слушайся его во всем. И береги их обоих.
- Кого?
- Стерха и мастера.
- Я постараюсь.
Попрощавшись со Зраком, Ласка двинулась по дороге, уходящей вправо. Стерх, не дожидаясь, пока она исчезнет из виду, бросился влево и полетел над лесной тропинкой, едва касаясь ее сильными ловкими лапами.
- Он действительно очень стар и хотел бы покинуть этот мир, - сказала Ласка своим спутникам. – Но он не может уйти с миром, если не передаст кому-то свои знания и силу. Он хотел, чтобы я осталась с ним. Но я ведь не могла.
- А методы у него жесткие, однако, - отметил Дар. – Ты уверена, что мальчишка у него приживется?
- Да, уверена. Но мне все равно хотелось бы как-нибудь навестить их. Но это потом, после того, как все устроится с тобой, Иринга. А у вас что новенького?
- Новенького…
Дар и Илгар переглянулись.
- Да ничего, - сказал Дар.
Дата добавления: 2015-07-18; просмотров: 83 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Глава 9. Бестолковый Кайл | | | Глава l |