В дативных и локативных конструкциях ингушского языка

Согласно статье «Классификация глагольных групп ингушского языка» глагольная парадигма, представленная в Г1алг1ай метта орфографен дошлорг (Тариева: 2009), по семантико-функциональным свойствам подразделяется на три группы: глаголы первой (ГПГ), второй группы (ГВГ) и третьей группы (ГТГ).

Среди глаголов первой группы, характеризующихся постулированной семантикой, выделяется подгруппа, которая в качестве первой валентности кодирует актант, соотнесенный с референцией, ориентированной на аффективный аппарат человека.

Чтобы воспринимать действительность, так как мы ее воспринимаем, природа наделила человека ощущениями: чувственностью, которая на языковом уровне квалифицируется аффективностью. Глаголы, отображающие аффективность – это глаголы чувственного восприятия (verba sentiendi), которые по своей семантике в ингушском языке соотнесены с категорией переходности/непереходности, в отличие от других эргативных языков, например, аварского.

В речемыслительной деятельности ингуша языковой субъект осознается в качестве объекта природы, которая структурует его с постулированными качествами и свойствами, отображенными в словах различной общекатегориальной отнесенности и прежде всего в глаголах и именах. В ингушском языке глаголы, отображающие аффективный аппарат человека, кодируют только актант второго уровня структурирования.

В статье «Классификация глагольных групп ингушского языка» (Тариева: 2010) отмечено, что на втором уровне структурирования со/я эргавоал хетолгашца (обновляется чувствами) и это обновление заключается в наделении природой человека рецепторами чувств, как основанием для восприятия, обозначенными в семантике аффективных глаголов первой группы второго уровня, свойства и качества которых также не есть продукт деятельности человека. Они также результат деятельности природы, формировавшей второй аффективный имплицитно структурированный уровень референции, поэтому парадигматика глаголов чувственного восприятия также относится к первой группе нашей классификации (Тариева: 2010).

В статье отмечается, что во главе данного ряда аффективных глаголов стоят доминанты: сона хоалу/я ощущаю, воспринимаю, сона хов/я знаю, сона довз/я различаю. Для второго уровня структурирования референции релевантно высказывание: сона хоалу: сона хов/я чувствую, что я знаю (парадигма: сона хоалу сайна ховлга/я чувствую, что я знаю). Иными словами: я знаю, что я ощущаю. Это доминирующий признак для глаголов чувственного восприятия, относящихся также к первой группе глаголов, т.к. «доминирование» здесь заключается в ментально-чувственном взаимодействии, релевантном для носителя любого языка. Это взаимодействие характерологический признак homo sapiens, обозначаюший перманентность в его структурировании. Семемы хов/знаю, довз/узнаю –результат взаимодействия разума и чувственного комплекса: первого и второго уровней конструирования, отраженных в языке парадигматически и синтагматически. Например:

Субъект в дат., V наст.вр.

1) сона хоалу: сона гу/я ощущаю, что я вижу и/или мне ощущается, что мне видится.

Субъект в дат., V наст. вр., Дат. возвр., Субстантивизир. глагольная часть

2) сона хоалу сайна гулга /я ощущаю, что я вижу (или: мне чувствуется, что мне самому видится).

Таким образом, глаголы второго имплицитного уровня (ГВУ) структурирования (указ. статьи) включают в себя аффективные глаголы. Парадигматика verba sentiendi, относящаяся к первой группе указанной классификации, немногочисленна так, как «аффективность» обладает обусловленными природой ограничениями (пять чувств и «шестое» - интуитивное).

Глаголы чувственного восприятия и формируемой на их основе ментальности синтагматически соотносятся только с ролевым актантом сона/я, который закодирован в них активной валентностью (трансформы с о гуш ва, со хозаш ва и подобные будут рассмотрены отдельно).

Сона/я – это эргъяьнна (обновленная) референция со/я, т.е. это тот же денотат со/я, но только на втором имплицитно структурированном уровне. Согласно когнитивной деятельности носителя языка его обновление заключается в том, что в уже разумный объект природы со/я (первый имплицитно структурированный уровень (первый уровень структурирования ПУС) вкладывается вовнутрь (чувственность, адаптированная к восприятию) способность ощущать (сона хоалу/я ощущаю, чувствую): видеть (сона гу), знать (сона хов), слышать (сона хоз), любить (сона веза), казаться (сона хет) и т.д. то, что называется аффективностью (Дирр: 1950, Яковлев: 2001, Баркинхоева: 2007). Приведенные лексические единицы названы глаголами второго имплицитного уровня (ГВУ) структурирования.

На втором уровне структурирования об объекте природы homo sapiens можно утверждать, что со/я, как объект природы с разумным началом (кхета), есть еще и объект-адресат, в который природой вложена способность ощущать (хоалу, гу, хоз..) и в этом обновленном качестве со/я приобретает ипостась сона/я, мне. Схема №1:

со ва

1 визуальный уровень

структурирования

2 имплицитный уровень

структурирования

В русском языке глаголы со свойствами осознания и ощущения кодирует единственный актант «я» (ср.: со кхет/я осознаю; сона хоалу/я ощущаю), что и обусловливает различия транзитивности/интранзитивности в русском и ингушском языках (ст. Классификация именных групп в ингушском языке). В ингушском языке свойства и качества семантики структурирующих глаголов дифференцированно кодируют ролевые актанты со/я и сона/я.

Актант сона исторически закодирован в первую очередь в семантике аффективных глаголов, относящихся к первой группе второго уровня структурирования (с доминантой: сона хоалу/я ощущаю, воспринимаю, сона хов/я знаю, сона довз/я узнаю). Это две разные самостоятельные вехи в структурировании одного и того же объекта природы – человека. И это структурирование своеобразно отражено в синтагматических и парадигматических свойствах семантики глагольных и именных групп ингушского эргативного языка (ЭЯ), в корне отличающих его от номинативного русского языка (НЯ), в котором данные отношения нейтрализованы в едином субъекте-референции «Я».

Синтагматические и парадигматические особенности функционирования сигнификативно-денотативной отнесенности сона/я выявляют доминанты глаголов второго уровня первой группы:

1) сона хоалу/я ощущаю (ср. с со хоалу), семантич.доминанты в ряду

2) сона хов/я знаю, аффект. глаголов

3) сона довз/ я знаком,

4) сона хоз/я слышу, (ср.: с со хоз/меня слышно),

5) сона гу/я вижу (ср.: с со гу/меня видно,

6) сона лов/я желаю (ср. с со лов/меня терпят) и т.д.

Для актанта сона/я эксплицируемые аффективными глаголами свойства являются прямыми, магистральными.

На возможность и необходимость выделения аффективных конструкций одним из первых указал в прошлом веке Дирр А. М. в работах по кавказским языкам (Дирр: 1950).

Носители ингушского языка не смешивает ролевые актанты (особые случаи первого и второго адресива смотрите в ст.: Классификация именных групп ингушского языка).

« Семантика глаголов чувственного восприятия, в которых закодирован объект сона/мне, по существу имеет направленное природное свойство «воспринимать» и поэтому транзитивность их сущностное постулированное свойство» (Тариева: 2010). В речемыслительной деятельности носителя языка данный уровень эргавалар (обновления) отражается синтагматическими и парадигматическими особенностями функционирования глаголов, кодирующих актант сона/я и организующих таким образом дативные конструкции ингушского языка.

Дативные конструкции выражают действия глаголов первой группы второго уровня структурирования с постулированной транзитивностью/интранзитивнстью, которая в зависимости от коммуникативной задачи в ПВД реализует переходность: со лув / я умею говорить, не немой и со хьога лув /я к тебе обращаюсь; сона хоалу/я в приципе чувствую и сона хьо хоалу/я тебя чувствую – постулированная транзитивность/интранзитивность.

Глаголы, лексическое значение которых эксплицирует постулированные, заданные природой ощущения, состояния, соотносящиеся только с дативом сона/я, обладают свойствомнаправлять чувства, заложенные в человеке от природы, на объекты реального мира, чтобы воспринимать действительность.

Согласно предлагаемой классификации именных групп, падежи имени в дативе и локативе квалифицируются как адресив аффективный внутренний, структурированный имплицитно природой, адрессив локативный внешний, структурированный в ПВД, эксплицитный. Отсюда: конструкция с партиципантом сога имеет совершенно иное значение, не затрагивающее внутреннюю чувственную сторону референции.

В конструциях со вторым косвенным объектом - третье место (первое –эргатив, второе - абсолютив) занимает либо внутренний адресив (сона/я), либо внешний – (сога/я). Сона/я и сога/я – это две разные референции, из которых хронологически первая, внутренняя имплицитная возникла независимо от воли и сознания человека: sentiendi – суть творчество природы. Сона/я – данный тип референции имплицитного структурирования. Что и обусловливает их семантическое различие: схема №2

С О

Цо лу

сога – внешний

локативный адресив

Данные референции сона/я и сога/я могут функционировать и в качестве субъекта и в качестве объекта в зависимости от классификации глагольных групп ингушского языка на основе категории постулированности/приобретенности.

Дативные и локативные конструкции выстраиваются в обособленные парадигмы соглавания имени и действия, завязанные в едином узле транзитивными и интранзитивными, каузативными и аспектно-временными отношениями. Каузативные отношения репрезентируют связи и взаимосвязи явлений объективного мира: референций различного уровня структурирования (со/я, сона/я, сога/я, са/я, аз/я и т.д.). При этом характер каузации в ингушском языке соотносится с типом каузатора и каузируемого объекта: каузатор и каузируемая референция -объект могут быть кхетаме/кхетамза.

Дата добавления: 2015-07-18