Пермское общество. В 1823 Г. Пермским губернатором был назначен действительный статский советник Кирилл

В 1823 г. пермским губернатором был назначен действительный статский советник Кирилл Яковлевич Тюфяев, прослуживший на этом посту до 1831 г. По отзыву А.А. Дмитриева:

«Общество судило о нем двояко: одни превозносили его похвалами, сравнивая с Модерахом, другие судили как начальника, действовавшему по личному произволу. Тюфяев, действительно, был на голову выше всех современных ему деловых людей Перми. А что касается самовластия, оно проявлялось лишь тогда, когда Тюфяеву приходила охота строить что-либо в похвалу себе за счет казны и граждан: при таком случае закон устранялся».

Из трех братьев Сведомских наибольшую известность в городе и не только приобрел Михаил Гаврилович, правитель губернаторской канцелярии. Он входил во множество комитетов и комиссий, среди которых: «Комитет по распространению прививания предохранительной Оспы», «Комитет для уравнения в Пермской Губернии городских и земских повинностей», «Пермская Комиссия продовольствия». В 1827 и 1830 гг. ему объявлялось высочайшее «Благоволение» «За содействие Особым усердием к распространению благотворной цели попечительного Общества О тюрьмах для пользы человечества». Михаил Гаврилович всегда относился к государственной службе как к служению обществу.

В 30-40 гг. он являлся членом Пермского мануфактурного комитета, комитета по пресечению холеры, специальной комиссии по коннозаводству. М.Г. Сведомский один из немногих пермяков, упомянутый в «Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона», как «замечательный местный деятель Пермской губернии; первый стал устраивать там городские училища, основал в Перми Ланкастерскую школу, ввел паровую выделку поташа, усовершенствовал винокурение, улучшил коннозаводство; сообщил много интересных сведений о Пермской губернии географическому обществу и написал статью «О происхождении и пользе обвинских лошадей». Михаил Гаврилович в соответствии с духом времени построил в своем благоприобретенном имении кирпичный завод, мукомольную мельницу, поташный[165] и два винокуренных завода, одним из первых завел на них паровые машины, организовав производство на столь высоком уровне, что их продукция шла экспорт. Известно, что в 1831 г. при посредничестве торгового дома «Ланц и компания» 700 ведер джина, выкуренного в Пермской губернии, было отправлено в Америку.

В 1842 г. храм, построенный М.Г. Сведомским в своем поместье Михайловском, был освящен епископом Пермским и Верхотурским Аркадием. В эти же годы на его средства была перестроена деревянная Успенская (бывшая Всесвятская) церковь на Старом Егошихинском кладбище. По делам Приказа общественного призрения, особенно касающихся улучшения содержания арестантов, М.Г. Сведомский весьма тесно сотрудничал с Ф.Х. Гралем и другими известными пермяками.

Пермский купец Дмитрий Емельянович Смышляев вел оптовую торговлю, в том числе на Нижегородской ярмарке. В 1817-1820 гг. был избран 1-м бургомистром городского магистрата, причем дважды замещал городского голову во время его отсутствия. По окончании службы бургомистром 1 декабря 1820 г. Дмитрий Емельянович получил аттестат «О хорошей службе на благо общества». С 1823 по 1826 г. занимал должность Пермского городского головы. Именно на Д.Е. Смышляева губернатором К. Тюфяевым были возложена ответственность за благоустройство Перми к приезду императора Александра I. Он сумел убедить пермское купечество ежегодно жертвовать на нужды пермской гимназии по 500 рублей, за что получил благодарность попечителя Казанского учебного округа. Дмитрий Емельянович поддерживал близкие отношения с графом М.М. Сперанским, находившимся в ссылке в Перми с 1812 по 1814 г. Д.Е. Смышляев стал автором принятого Св. Синодом проекта, по которому был утвержден учет церковного свечного сбора, назначенного на содержание духовных семинарий и училищ. Он обладал обширной библиотекой, «в которой много было библиографических редкостей, оригинальных старинных рукописей и списков; библиотека эта была куплена у генерала Томилова». Эта библиотека, переписка с М.М. Сперанским, как и обширный минералогический кабинет, к сожалению, погибли в пожаре 1842 г.

Павел Емельянович Размахнинродился в 1796 г., происходил из обер-офицерской семьи, учился в Пермской мужской гимназии; в 1823 г. закончил Казанский университет. С 1827 г. — учитель истории, географии и статистики в Пермской мужской гимназии. Свои произведения, в основном поэтические, публиковал в казанском журнале «Заволжский муравей». Умер в 1835 г.

МЕЧТА

Ты с роком тягостным, суровым,

Мечта! не редко нас миришь

И не одним больным, — здоровым

Отраду, счастие даришь;

С одра недужных поднимаешь;

Червонцы сыплешь беднякам;

Оковы с узников снимаешь;

Даешь титулы дуракам;

Несчастным отираешь слезы;

Велишь цветам в снегах цвести;

Для всех ты рассыпаешь розы

На скучном, жизненном пути!

Особое положение в пермском обществе занимали тесно дружившие В.Т. Феонов и И.И. Свиязев. Василий Тихонович Феонов – сын причетчика одного из храмов под Казанью. Окончив курс этико-филологического факультета Казанского университета со степенью кандидата, в 1817 г. он был направлен в Пермскую мужскую гимназию старшим преподавателем логики и риторики. С 1820-х гг. начинает печатать свои стихи в журнале «Вестник Европы», а в 1830-х гг. — в казанском журнале «Заволжский муравей». Его многочисленные сатирические стихотворения, направленные против несправедливостей местной и центральной администрации, несколько десятилетий после смерти автора ходили по рукам в списках. Так, губернатору К.Я. Тюфяеву была адресована эпиграмма:

Ты охаешь, Кирилл,

Когда сосут тебя пиявки,

А наведи-ка справки,

Как больно там,

Где кровь сосешь ты сам!

А вот эпиграмма «Доктору-филантропу», написанная в тот же день:

Ах, Граль!

Как жаль,

Что мало знаешь ты людей:

Пиявки ставишь там, где нужно ставить змей...

Справедливости ради отметим, что в сатире «К золоту» Василий Тихонович очень высоко оценил пермского доктора:

…Ведь доктора не все такие,

Как Федор Христофорыч Граль:

За деньги лечат нас другие,

Ему больных так даром жаль...

Доставалось от сатирика и коллегам по гимназии. Сохранилось полулегендарное известие, что В.Т. Феонов однажды читал директору Н.С. Попову стихотворение, содержащее весьма нелицеприятные характеристики гимназических преподавателей. Никита Савич в восторге восклицал: «Правда! Верно! Отлично! Так его мошенника!», но, услышав заключительную фразу: «Кто ж предводитель сих ослов? - / Никита, Савин сын, Попов!», вскочил и стал вырывать рукопись из рук автора. Каково же было его удивление, когда в руках у него оказались чистые листы. Феонов читал наизусть, и доказательств его дерзости не было.

5 июля 1825 г. на публичных испытаниях в пермской гимназии В.Т. Феонов в присутствии губернатора и епископа Дионисия прочел свою знаменитую сатиру «К лицемеру», опубликованную в том же году в сентябрьской книжке журнала «Вестник Европы». Стихотворение «наделало в Перми много шума», в нем узнали себя и епископ, и губернатор; существует мнение, что объектом сатиры стал главный лицемер страны – император Александр I… В июле 1833 г. в казанском «Заволжском муравье»[166] был опубликован отрывок из поэмы В.Т. Феонова «Мятежник Пугачев», очевидно, первое обращение в русской литературе к данной теме. Напомним, что пушкинские «История Пугачевского бунта» и «Капитанская дочка» еще только задумывались, и пермский поэт предвосхитил их появление. Последние годы жизни (с 1831 г.) поэт, вынужденный уйти из гимназии, служил столоначальником Пермской казенной палаты. Умер Ф.Т. Феонов в 1835 г. в глубокой бедности.

Иван Иванович Свиязевродился в 1797 г. в с. Верхние Муллы под Пермью в семье крепостного княгини В.А. Шаховской (урожденной Строгановой). После окончания Пермской гимназии юноша был отправлен в Петербург и 29 апреля 1815 г. становится «вольным пенсионером» Академии художеств. Талантливому ученику покровительствовала семья Бестужевых, юноша был очень дружен с Николаем и Михаилом - будущими декабристами. Учение было успешным (за курсовую работу «Почтовый двор» он был удостоен второй серебряной медали), Но в 1816 г. Совет Академии получил указ императора не принимать в число воспитанников крепостных, «не имеющих от господ своих увольнения», и вместе с другими подневольными учащимися Свиязев был отчислен. Лишь в 1820 г. Академия художеств выкупила И.И. Свиязева, а еще почти через год, 14 июля 1821 г., ему было присвоено звание художника-архитектора 14-го класса и выдан аттестат. В этом качестве он почти десять лет — с 1822 по 1832 г. — проработал в Перми, в Уральском горном правлении, вынужденный из своих заработков выплачивать сумму выкупа.

В историю русской культуры И.И. Свиязев вошел как выдающийся архитектор. Практическую деятельность Свиязев сочетал с многочисленными выступлениями в периодической печати по вопросам архитектуры и строительства. Но, кроме этого, он был и заметным общественным деятелем Перми. Есть свидетельства, что в 1828 г. И.И. Свиязев принимал в своем домике на Сибирской своего давнего петербургского знакомого А.А. Алябьева – блестящего гусара и композитора, автора знаменитых романсов «Соловей», «Вечерний звон» и многих других. В.Т. Феонов посвятил ему стихотворение «К Свиязеву», время сохранило и несколько поэтических произведений талантливого архитектора. Они интересны как дополнительные штрихи к его портрету.

Когда наш Новгород Великий

Отправил за море послов,

Чтоб испросить себе владыку

Для буйной вольницы голов,

Он с [откровенностию] странной

Велел сказать чужим князьям:

Наш край богатый и пространный,

Но не дано порядка нам.

С тех пор род Рюрика владеет,

А все порядка не видать…

Ни годы буйные станицей,

Ни Петр железною десницей —

Никто тебя не сокрушил.

Все тот же Руси жребий странный —

И край богатый и пространный,

А немцам эка благодать!

А все порядка не видать.

Любители русской сатирической поэзии сразу же узнают в этом стихотворении тот же мотив, что и в известной поэме А.К. Толстого «Очерк русской истории от Гостомысла до Тимашева», но заметим, произведение Толстого вышло в «Русской старине» в 1878 г., через 3 года после смерти И.И. Свиязева.

Взгляды И.И. Свиязева и В.Т. Феонова, происходивших из социальных низов, уже существенно отличались от принятых в пермском обществе. Ими были присущи новые декабристские идеалы, и, надо думать, им было очень неуютно в душной атмосфере николаевской реакции, установившейся тогда в Перми и всей России.

Отпечаток николаевской эпохи лег и на судьбу Ивана Ивановича Макарова, которыйродился в 1821 г. в семье крепостного ямщика, принадлежавшего заводчику А.В. Всеволожскому. В 1843 г. за сочинение стихов он был сдан в солдаты, а потом приписан ямщиком к Пермской конвойной роте. Через некоторое время Макаров становится старшим ямщиком и сопровождает партии ссыльных до Тобольска. 10 февраля 1852 г. был найден замерзшим около с. Верхний Суксун Пермской губернии. До нашего времени дошло его единственное стихотворение — «Однозвучно гремит колокольчик», положенное на музыку композитором А.Л. Гурилевым.

Полковник С.А. Юрьевич, состоявший при путешествующем по России наследнике (будущем императоре Александре II), увидел в мае 1837 г. пермяков такими: «О здешнем обществе говорить нечего: тут живут одни чиновники, которых мы видели только при представлении, а их жен и дочек, в шляпках и чепцах, мельком при выходах и при выездах; мало миловидных лиц: две-три фигурки на весь город. Здешние купчихи носят на головах разноцветные платки с бантиками в виде рожков. Вот отличие пермских жителей…» Посетив вместе с наследником тюремный замок, училище детей канцелярских служителей, новую Александровскую больницу и губернскую выставку изделий «заводской, мануфактурной домашней промышленности», свитский полковник предпочел не заметить особую заботу пермяков об учреждениях приказа общественного призрения. Но этот факт характеризует, в первую очередь самого мемуариста.

Замечательный бытописатель П.И. Мельников-Печерский наиболее объективно оценил состояние пермского общества во второй трети XIX в.: «В Перми бывают и собрания, в Перми и кадриль танцуют и мазурку откалывают. Уж именно «откалывают». Пол стучит, пыль вьется столбом от каблуков ловких кавалеров… Собрания бывают редко. Балы иногда довольно сносны и, бывающие в доме канцелярского училища, бывают еще реже…

Чем заключить описание Перми?... Разве сказать несколько слов вообще о ея характере. Пермь – городок порядочный, но безжизнен, торговли и промышленности в нем почти нет, грамотности много, образованности не бывало. Его жители радушны, гостеприимны, добры, довольно странны… Пермь тиха, безмятежна; жизнь в ней ровненькая, без бурь, только с крохотными страстишками. Знают только две страсти: в картишки поиграть да гостя получше угостить. И Пермь независтлива: она считает себя лучше всех городов и упорно стоит за свое. Пермь настоящий русский Китай… Скоро ли она выйдет из своего безжизненного оцепенения?... Что ни говорите, а ведь Пермь на матушке-Святой Руси; ведь не последняя же она спица в колеснице».

Вместе с николаевской Россией Пермь погрузилась в политическое и общественное оцепенение, однако, гуманистические устремления местного общества не были окончательно задавлены.

Английский геолог Родерик Импи Мурчисон, посетивший в 18 г.

хххххххххх

Пермь и Урал, с восторгом отзывался о встретившихся ему людях: «С таким народом нельзя было попасть ни в какие серьезные затруднения. Если мост был сломан, он восстанавливался как по волшебству. Если река пересохла, то путешественники видели ее словно чудом превращенной в судоходную. Если воды было слишком мало, то крестьяне живо, с веселыми песнями, переволакивали лодки через пороги. Мы не слышали от этих решительных людей ропота ни под дождем, ни под палящим солнцем, ни в зной, ни в стужу, и «можно» было их единственным ответом».

Видимо, еще и по этой причине он настаивал, что открытую им геологическую систему следует называть «пермской».

Дата добавления: 2015-07-17