Религия и церковь

Иустин (в миpy Ю. Вишневский или Вишневецкий; 1750, Рязанская губ. - 31.01.1826, г. Пермь), епископ Пермский и Екатеринбургский, педагог, лингвист.

15 июля 1823 г. епископом Пермским и Екатеринбургским рукоположен Дионисий (Цветаев), бывший архимандрит Московского Донского монастыря. А 2 сентября он прибыл в Пермь.

На заседании Городской думы 1 ноября 1823 г. с речью о необходимости строительства новой церкви на кладбище выступил городской голова купец Д.Е. Смышляев. Отметив, какое значение в судьбе каждого имеет кладбище, он призвал городское общество собрать деньги для строительства новой церкви. Сам он обязался в два года внести на сооружение храма огромную сумму - 5.000 рублей. Городское общество поддержало купца Смышляева: каждый купец обязался пожертвовать по 100-200 руб. По мирскому приговору мещанского общества на каждую ревизскую душу возлагалась обязанность вносить в течение трех лет по 2 руб. для строительства новой церкви. Пермский гражданский губернатор Антон Криденер выразил Городской думе свою признательность «за таковой похвальный подвиг». Кроме сбора «доброхотных подаяний», городской думе пришлось заниматься заготовкой кирпичей, для чего на городском выгоне был выстроен кирпичный сарай с обжигательной печкой.

В 1832 г. на «Новом» кладбище состоялась закладка каменной церкви, возводящейся по проекту И.И. Свиязева. Тогда же деревянный храм Всех Святых на «Старом» кладбище был переименован в честь Успенья Богородицы. В 1837 г. новокладбищенская церковь была освящена во имя Всех святых с приделом Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста. Храм стал одной из архитектурных достопримечательностей губернского города.

При активном участии пермского общества проходило устройство деревянной тюремной церкви во имя иконы Божией Матери Всех скорбящих радости (1822-1829 г.) Многие видные чиновники и заводчики пожертвовали на ее строительство и содержание по несколько тысяч рублей, заводчик Ярцев закупил в Москве две пары риз и утварь для престола и жертвенника, на Суксунском заводе отлили три медных колокола.

В 1830 г. в Перми появилась первая единоверческая церковь. В этом году деревянную часовню, находящуюся при доме купца Соколова перестроили в Свято-Троицкую церковь и освятили; но во время пожара 1842 г. она сгорела. Вторую церковь заложили в 1834 г. на Сенной площади (ныне здесь главный корпус Пермского государственного технического университета) она также получила название Свято-Троицкая. Главным жертвователем и строителем этой церкви стал купец Никита Кондратьевич Крылов.

В 1833 г. при новом здании Александровской больницы была выстроена деревянная церковь во имя св. благоверного Александра Невского. После смерти купца Егора Шавкунова, завещавшего деньги на храм, строительство Свято-Троицкой Слудской церкви в 1845-1849 гг. завершил его сын, П.Е. Шавкунов, впоследствии городской голова Перми. В советское время именно эта церковь стала кафедральной.

«В числе условий исполнения проекта красивого, безопасного и прочного не последнее место занимает и экономия или хозяйственность»

АРХИТЕКТУРА И ПЛАНИРОВКА

Во второй четверти XIX в. формирование архитектурного облика города связано с именем академика архитектуры И.И. Свиязева, работавшего с 1822 по 1832 г. главным архитектором Уральского горного правления. Им было возведено в Перми 31 здание, среди них: духовная семинария, дом губернатора, колокольня Спасо-Преображенского собора и мн. др. Архитектор исповедовал принципы, которые изложил в своих работах:

«Каким бы ни обладал архитектор талантом и вкусом, но проекты его должны быть возможны в исполнении с местными средствами и должны удовлетворять условиям удобства, прочности и экономии».

«В числе условий исполнения проекта красивого, безопасного и прочного не последнее место занимает и экономия или хозяйственность… Это не мелочная скупость …но сознательная расчетливость…»

«Цель горнозаводских сооружений есть… польза-необходимость, а потому главнейшие их условия: 1) прочность, хозяйственность; 2) вместительность; 3) удобность и 4) правильность».

Полностью этим требованиям соответствовал построенный в 1825 г. корпус медеплавильной фабрики (цеха) Мотовилихинского завода. Выполненное в стилистике позднего классицизма, оно имеет четкое деление фасада. Руст, полуциркульные окна, сдвоенные колонны, а главное производственному сооружению.

В 1824 г. к приезду императора Александра I в лесу за бульваром в конце ул. Оханской (ныне ул. газеты «Звезда») по проекту И.И. Свиязева были выстроена ротонда, которая положила начало «Загородному» саду (ныне парк Горького). Аналогичная ротонда была возведена и на другом конце ул. Оханской - на камской набережной. К настоящему времени сохранилась только одна из них - в парке Горького – и она стала одним из символов Перми и пермского общества. Хотя в свое время преподаватель гимназии В.Т. Феонов не удержался и задел архитектурное творчество своего друга в эпиграмме, адресованной губернатору Тюфяеву.

О, чудотворец наш Кирилл!

В Перми ты много натворил:

От Егошихи и до Слудки

Построил тротуары в сутки –

Из переборов, из полов,

Взятых на время из домов.

Наставил будок среди улиц,

Велел брать в часть коров и куриц,

Вскопал столбы для фонарей,

Завел пожарных лошадей...

Воздвиг ротонды, пирамиды —

Ну, просто прелесть, что за виды!

Неаполь, Греция и Рим —

Мы знать вас больше не хотим…

По данным «Краткого статистического обозрения Пермской губернии 1832 г.» в Перми находились «38 каменных и 1.090 деревянных домов, в том числе казенных каменных 9 и 15 деревянных, улиц 21, площадей 6, в том числе 2 рыночных; частей города 2. Церквей каменных 3 и 1 деревянная (кладбищенская, ныне строится каменная), сверх того 3 домовых церкви: 1 при архиерейском доме, 1 при тюремном замке и 1 при городовой больнице, 1 гостиный каменный двор, 3 деревянных корпуса лавок для различного торга, общественных гульбищ 3». Под гульбищами понимались: бульвар на городском валу, плац-парадная площадь (ныне Театральный сквер) и круглый сквер напротив Петропавловского собора.

«В губернском городе – каменные присутственные места: гимназия, дом занимавшийся прежде главным горным начальником Уральского хребта, ныне обращенный для помещения казенной палаты; два дома больницы городовой, - 1 прежний и вновь устраиваемый в обширнейшем виде с церкивью и отдельным корпусом для умалишенных, городские присутственные места, дом удельной конторы, семинария, тюремный замок с церковию, провиантский магазин вне города и пробирная палатка. Деревянные: дом гражданского губеонатора, военный госпиталь, дом горного ведомства, прежде занимавшийся горным правлением, училище для детей канцелярских служителей, военно-сиротское отделение в 3-х корпусах, 2 дома принадлежащих приказу общественного призрения, из коих в одном помещаются воспитанники Сиропитательного дома, другой градской думе в кортомное содержание[162] отданный, госпиталь военный, полицейские помещения в 2-х отделениях, соляные магазины, городовой запасный магазин, конюшня для жандармских лошадей, кузница, слесарня, плотничная и столярнаябаталионные и вновь строющиеся четыре корпуса помещения сборного батальонного двора с цейхгаузом[163]».

В статье Е.П. Мухачева, рисующей Пермь 1830-х гг., находим подтверждение тому, что центром города уже считалась ул. Сибирская. Автор пишет, что город делится на три части: «старая деревня» – от р. Егошихи до Верхотурского переулка (ул. Островского), «собственно город» – между Верхотурским и Широким, или Кунгурским, переулками, «новая деревня» – от Кунгурского переулка до р. Данилихи. В «деревнях» улицы были застроены «домами деревянными, невысокими, вместо заборов имеющих частоколы. В собственно городе есть дома: каменные, полукаменные, желающие казаться каменными (т.е. деревянные, наштукатурившие свою наружность) и деревянные без всяких претензий».

Этой особой пермской градостроительной традицией и объясняется низкий процент каменных зданий в городе. Устройство бревенчатых заборов не было чертой присущей исключительно Перми. Во всех городах и селах богатого лесом Прикамья такая строительная традиция существовала до 1840 г., когда была введена лесная экономия.

П.И. Мельников-Печерский, служивший в 1837-1839 гг. преподавателем в Пермской мужской гимназии, так передавал свои ощущения относительно планировки Перми:

«Пермь, единственный губернский город, стоящий на Каме, расположен на левом возвышенном берегу этой реки, в 18 верстах ниже устья реки Чусовой. Он выстроен правильно, можно сказать правильнее Нью-Йорка: ровные, большие кварталы, прямое и параллельное направление улиц и переулков бросаются в глаза каждому приезжему и вместе с тем свидетельствуют о недавнем основании этого города…»

Далее замечательный писатель позволяет себе не совсем объективные суждения, возможно, потому, что оказался в Перми не по своей воле:

«Пермь в продолжение 50 лет почти нисколько не улучшилась, не распространилась. В Перми только 28 улиц и переулков. Улицы расположены параллельно с берегом Камы и соединяются одна с другой посредством параллельных переулков, пересекающих улицы под прямым углом. На улицах выстроены дома на довольно большом расстоянии друг от друга; в переулках же… нет ни одного дома… В Перми только три церкви: одна в монастыре, другая соборная, третья приходская. Есть еще церкви – на кладбище, в больнице, в тюремном замке, в квартире епархиального архиерея и старообрядческая… так как в Перми много поляков, то в ней открыт католический костел… Город обустроен очень незавидно: каменных домов только 40, из небольшого количества едва ли не 20 стоят пустыми… Мостовых в городе нет, и от этого некоторые пермские улицы в ненастное время решительно непроходимы».

На самом деле за полвека Пермь, как следует из городских планов, выросла на треть. Павлу Ивановичу, привыкшему в столице к тому, что из-за дороговизны земли многоэтажные каменные дома жмутся вплотную друг к другу, было странно видеть просторность пермских кварталов. Свободных земель в городе было много, и пермяки могли позволить себе достаточно обширные усадебные сады. Кроме того, большие пространства между домами были предусмотрены в противопожарных целях еще в первом генеральном плане Перми. Относительно количества церквей, то автор сам себе противоречит, в итоге перечисляя 9 храмов. «Пустыми» стояли всего лишь дома «на приезд» крупнейших уральских заводовладельцев, в них жили управляющие с небольшим штатом прислуги.

А вот его замечания насчет того, что в переулках (т.е. улицах поперечных Каме) дома не строились, почти верны. Первоначально застройка пермских улиц велась подобно Петербургу – «линиями», но уже во времена Мельникова-Печерского это правило начало нарушаться.

Дома наиболее состоятельных граждан города (например, губернского казначея Д.В. Дягилева (позднее купленный Д.Е. Смышляевым), губернского прокурора И.Д. Прянишникова) оказались выстроены на ул. Сибирской. В дополнение к имеющимся здесь казенным зданиям были возведены в 1829 г. училище детей канцелярских служителей (у Сибирской заставы), в 1830 г. здание Благородного собрания (угол Сибирской и Вознесенской). Сибирская улица не случайно становится новым центром Перми. Все городские улицы перпендикулярные Каме понижаются к реке, но только Сибирская делает это равномерно. Кроме того, с нее открывались самые удобные выходы к камским пристаням и на Сибирский тракт.

Центральная площадь, определенная генпланом 1784 г., оказалась застроена гостиным двором, поэтому в Перми в отличие от других городов центр представлял собой не точечное, а линейное образование – улицу перпендикулярную Каме.

Можно сказать, что к этому периоду Пермь выросла из рамок, заложенных при устроении губернии – изменение топографической схемы города на иную, более соответствующую новому качеству города, стало неизбежным. Процесс, который при обычных обстоятельствах занял бы десятилетия, волею судеб был ускорен печальными событиями. 14 сентября 1842 г. в Перми произошел грандиозный пожар, в котором погибла вся центральная часть города (до 300 домов). На «Плане города Перми» 1842-1853 гг.[164] зафиксированы границы его распространения: выгорели почти все здания на территории ограниченной улицами Набережной (Орджоникидзе), Кунгурской (Комсомольский пр.), Екатерининской (Большевистская) и Чердынской (Клименко). Новое строительство велось в рамках прежней квартальной сетки, но основные административные здания переместились в район улиц Покровской (Ленина) и Сибирской (К. Маркса). После пожара 1842 г. происходит окончательное смещение административного центра города на юг и вниз по течению Камы. С одной стороны, оно связано с катастрофическим бедствием, но пожар послужил лишь поводом для того, чтобы привести вид города в соответствие с требованиями времени.

Пермь строилась не только по проектам И.И. Свяизева, но и других архитекторов. В первой половине XIX в. в городе работает большая группа местных архитекторов. И.А. Кругляшов, архитектор казенной палаты, руководил строительством зданий семинарии (им выполнены также проекты многих жилых и церковных построек). А.И. Мейснер проектировал здания новых присутственных мест, служебные помещения Александровской больницы, почтовой конторы, архива, деревянной церкви на старом кладбище, солдатских казарм. К.А. Золотавин участвовал в разработке проектов больницы, казарм, манежа. По проектам петербургского архитектора Н.А. Львова были построены склады и магазины. Почти все перечисленные здания или значительно перестроены, или не сохранились. Столичные и местные архитекторы строили, в основном, общественные здания. Вся обывательская застройка в Перми, как и в других городах России, осуществлялась по этим «образцовым» проектам, обязательным для частных строений.

«Город очень хорошо построен. Улицы хорошо выровнены, с тротуарами для пешеходов. Множество садов между домами придают очень красивый вид этому городу»

Дата добавления: 2015-07-17