Пермское общество

Первый наместник или генерал-губернатор Евгений Петрович Кашкин(12.01.1737 - 7.10.1796) происходил из старинного дворянского рода грека Корбуши Кашки, выехавшего в Россию в 1473 г., в свите царевны Софии Палеолог. Получил образование в сухопутном Шляхетском корпусе. Отличился в русско-турецкой войне 1768-1774 г. В 1780 г. назначен на должность генерал-губернатора наместничества Пермского и Тобольского. Много сделал для строительства Перми, организации управления губернией, хотя в городе бывал нечасто из-за постоянных поездок по наместничеству и в Петербург. Именно он рекрутировал на службу в новую губернскую столицу чиновников, которых некоторые авторы называли «оравой», которая стремилась «угодить начальству и соблюсти на государственной службе свой частный интерес». Несомненно, бывали в Перми и такие, но присмотримся внимательно…

Второй человек в Перми гражданский губернатор генерал-майор Иван Варфоломеевич Ламб был русским в первом поколении, его отец-англичанин вступил в русскую службу при Петре I и в царствование Елизаветы был губернаторским товарищем в Киеве. И.Ф. Ламб после Перми был переведен в Иркутск, позднее стал вице-президентом военной коллегии, генералом-от-инфантерии и членом государственного совета.

26 января 1789 г в Пермь прибыл второй наместник – генерал-майор Алексей Андреевич Волков. Он происходил из древнего рода ярославских помещиков. Отец и дед его погибли на Северной войне в сражении при Лесной. В 1765-1770 гг. служил в лейб-гвардии Семеновском полку, которым когда-то командовал его отец. А.А. Волкова, прежде всего, занимали проблемы внешнего вида города, здравоохранения, просвещения, религии. Отличался широтой интересов и разнообразными талантами, увлекался минералогией и металлургией, писал стихи, некоторые из них были опубликованы. Знал многих литераторов. «Волков… пользовался весьма хорошим мнением своих подчиненных; жил открыто, как настоящий вельможа».

Второй пермский гражданский губернатор генерал-поручик Илья Васильевич Колтовский происходил из рязанского боярства. Современники отмечали, что «в присутствии государева наместника он был лицом малозаметным». Однако Н.С. Попов многократно писал о том, как много сделал И.С. Колтовский «попечитель училищ по особливой своей любви и склонности к наукам», «непременно стараясь о пользе училищ и приращении учения в сей губернии». Он «проявлял заботу об учителях, … а находя училища в желаемом состоянии поощрял трудящихся к понесению их должности изъявлением за труды их удовольствия…». После его смерти училища Пермской губернии лишились «ревностнейшего своего попечителя», «истинного любителя наук и друга человечества». Одним из вице-губернаторов в Перми служил А.В. Алябьев, назначенный в 1787 г. губернатором в Тобольск. Существуют неясные известия, что в марте 1793 г. по его просьбе А.А. Волков отпустил «режиссера и актера Пермского театра» Виганта на гастроли в Тобольск.

Еще один видный пермский чиновник Иван Иванович Панаев родился в г. Туринске в семье местного воеводы. Воспитывался в доме тобольского губернатора Д.И. Чичерина, получил блестящее образование. С 1774 г. служил в Петербурге, вращаясь в высшем свете. Дружил со многими деятелями науки и культуры: Г.Р. Державиным, Я.Б. Княжниным, Н.И. Новиковым, И.А. Дмитриевским и др. Бросив блестяще начатую карьеру в Петербурге, секунд-майор Панаев едет в новоучрежденный город Пермь. Вначале служит губернским стряпчим, затем губернским прокурором. На некоторое время (1783-1790) выезжал на службу в Казань. Вернувшись в Пермь на должность губернского прокурора, вплоть до самой смерти, последовавшей 26 октября 1796 г. исполняет также обязанности директора народных училищ. Его друг и сослуживец Лев Черкасов написал такую эпитафию на его намогильный памятник:

Под камнем сим сокрыт мой брат и друг почтенный,

Высокий в просвещенье истины святой,

Блажен он в небесах, здесь вечно незабвенный

Души и сердца несравненной добротой.

И.И. Панаева на время службы в Казани заменял Иван Иванович Бахтин. По мнению одних исследователей происходил из орловских дворян, другие не исключают, что он родился в семье служащего Егошихинского завода. Прослужив некоторое время в артиллерии, в 1782 г. выходит в отставку и переходит в гражданскую службу во вновь образованное Пермское и Тобольское наместничество: сначала стряпчим Тобольского надворного суда, затем с 1783 г. – пермским губернским стряпчим, а в 1785-1788 гг. – служит прокурором Пермского земского суда, затем снова возвращается в Тобольск.

Именно ко времени пребывания в Перми относятся его первые литературные публикации. В 1786 г. несколько стихотворений И.И. Бахтина вышло в журнале «Лекарство от скуки и забот». Был одним из самых плодовитых и смелых сотрудников журнала «Иртыш, превращающийся в Ипокрену», который издавался в Тобольске. Позднее в сборнике «Вдохновенные идеи» Бахтин напишет: «В тридцать и даже в сорок я еще был Вольтерист, и Орлеанская девица была карманная моя книжка». Современники отзывались о нем как о человеке «безукоризненной честности», «справедливости и благородства», поэтому неудивительно, что многие его стихи, басни, эпиграммы имеют характер социальной сатиры.

Как будто за разбой вчерашнего дни, Фрол,

Боярин твой тебя порол:

Но ништо, плут, тебе! Ведь сек он не без дела:

Ты чашку чая нес, а муха в чай влетела.

* * *

Дворянского коня вчера зарыли здесь,

Который проводил в работе век свой весь.

Свой век же в праздности провел его хозяин.

Полезней свету был кто: конь или боярин?

* * *

Готовясь, ябедник, оставить свет сей,

Ты плачешь, не хотя расстатися с душой,

Не плачь… Не трать ты слез!.. Чего тебе бояться?

Души в тебе и нет: так с чем же расставаться?

Надворный советник И.Д. Прянишников первоначально жил в Петербурге служил в канцелярии Сената вместе с А.И. Радищевым. Но в 1781 г. он, как и Панаев, бросил столичную карьеру и приехал в Пермь, где занял должность председателя в Верхнем земском суде. Как и многих других прогрессивных людей своего времени его привлекала возможность построить новое справедливое общество на началах идей Просвещения. Пермь для таких людей была «чистым листом», городом, где, казалось бы, можно реализовать идеалы равенства и братства.

В 1782 г. И.Д. Прянишников уговорил переехать в Пермь своего сослуживца по сенатской канцелярии И.У. Ванслова. Иван Ульянович Ванслов, кроме Сената, успел послужить в Коллегии иностранных дел, русским консулом в Персии Он был очень образованным человеком, закончил в 1769 г. гимназию и университет при Академии наук, знал языки, много переводил, в частности, статьи из энциклопедии Дидро и д'Аламбера. Дружил с А.Н. Радищевым и Д.И. Фонвизиным. В Перми он вначале служил заседателем Верхнего земского суда, а с 1794 г. - советником палаты Гражданского суда. Но, главное, он нашел здесь множество единомышленников. Вместе с губернатором И.В. Колтовским, разрабатывал план торжественного открытия Главного народного училища, всячески способствовал распространению книг в Пермском крае. В 1804 г. скончался и похоронен на Егошихинском кладбище возле Успенской церкви. Эпитафия на могильном памятнике заканчивалась словами:

«...дел добрых сама смерть

Не может погасить, затмить, изгладить, стерть».

Гвардейский офицер Григорий Максимович Походяшин не состоял на службе в Перми. Уроженец г. Верхотурья Пермской губернии, сын крупнейшего уральского заводчика, на предприятиях которого производилось до трети российской меди, для получения дворянства был отправлен отцом в столицу на военную службу. Приехав в декабре 1780 г. на Урал хоронить отца, он надолго задержался в Перми с хлопотами по наследству. Здесь он еще теснее сближается с И.И. Панаевым, с которым был знаком еще по Петербургу. Впоследствии жил то в Москве, то в Петербурге, наезжая в Пермь. В 1785 г. он познакомился с Н.И. Новиковым и стал самым деятельным и бескорыстным его помощником и единомышленником. Все свое состояние Г.М. Походяшин вложил в дело просвещения России.

Неудивительно, что в Перми такими людьми в первые же дни существования губернского центра - 27 октября 1781 г. - была организована масонская ложа Золотого ключа. Во главе ее стал И.И. Панаев. Помимо него, членами ложи стали Г.М. Походяшин, К.Н. Бицов, А.Я. Павлуцкий, И.П. Борнеман, И.И. Черкасов, заседатель верхнего земского суда секунд-майор Л.И. Черкасов, Х.О. Шталмеер, Ф.И. Мигар, С.В. Яковлев, А.С. Листовский, С.И. Исаков. Пермские масоны отказались от насаждаемой членом дворцовой канцелярии И.П. Елагиным шведской масонской системы «строгого наблюдения». Вслед за Н.И. Новиковым они видели «истинное» масонство в системе Рейхеля, в которой «было все обращено на нравственность и самопознание». Золотой ключ - символ знаний и книжности. Пермские масоны, мечтая о нравственном совершенствовании общества, стали заниматься просветительской деятельностью, в чем достаточно преуспели.

В работу включались новые члены: прокурор губернского магистрата коллежский асессор И.Д. Шестаков, П.И. Блохин, И.И. Дубровин, П.А. Бейльвиц, П.А. Бабановский, К. Крок, И.У. Ванслов и др. Были назначены главный мастер, его заместитель, секретарь, оратор, казнохранитель и пр. Но 20 сентября 1783 г. ложа закрылась. Возможно, это было связано с переводом И.И. Панаева в Казань; не исключено, что имели место более серьезные причины. Ложа прекратила свою деятельность, но ее члены продолжали вносить свою лепту в развитие культуры края: занимались просветительской работой, распространением книг и т.д.

Как-то И.И. Панаев, будучи в гостях у коллежского асессора Пермской гражданской палаты, обратил внимание на племянника хозяина дома четырнадцатилетнего Алексея Мерзлякова. Талантливого мальчика, происходившего из небогатой купеческой семьи, Панаев определил в недавно открытое главное народное училище и продолжал внимательно следить за успехами своего протеже. На третьем году обучения Алексей написал «Оду на заключение мира со шведами». Поэтическое дарование мальчика восхитило даже генерал-губернатора, который в доказательство успехов Пермского народного училища отправил текст оды в Петербург. Екатерины II распорядилась напечатать ее в академическом журнале «Российский магазин», а юный автор после окончания училища был определен на казенный счет в московскую университетскую гимназию. А. Мерзляков ехал в Москву в сопровождении Г.М. Походяшина, имея на руках рекомендательные письма от И.И. Панаева к известнейшим литераторам того времени М.М. Хераскову и Д.И. Фонвизину, к ректору Московского университета И.И. Тургеневу. Супруга Панаева снабдила мальчика новым бельем.

После окончания учебы Алексей Федорович Мерзляков был оставлен преподавателем в Московском университете, с 1810 г. стал профессором и доктором элоквенции, риторики и поэзии. Он получил известность не только как поэт, но и как теоретик литературы и литературный критик. Давал уроки поэзии юному Лермонтову. Многие стихотворения Е.Ф. Мерзлякова стали народными, его стихотворение «Одиночество» превратилось в народную песню «Среди долины ровныя».

Передовые члены пермского общества были тесно связаны с крупнейшим просветителем XVIII в., писателем и издателем Н.И. Новиковым. Еще в 1779 г. он взял в аренду типографию Московского университета, а в 1784 г. Совместно с «Дружеским Ученым Обществом» учредил «Типографическую компанию», которая организовала книжную торговлю не только в столицах и провинциальных городах, но даже и в деревнях. Кстати, среди учредителей компании был С.И. Гамалея родственник пермского доктора М.Л. Гамалеи. Особенно много книг распространялось в Пермской губернии благодаря связям со многими жившими здесь его друзьями и родственниками (Алябьевыми, Гамалеей, Походяшиным, Панаевым и др.).

В конце 80-х гг. над российскими просветителями стали сгущаться тучи. Аренда типографии Московского университета было досрочно прекращена еще в 1789 г., но кроме нее «Дружеское научное общество» открыло еще две, на имя самого Н.И. Новикова и И.В. Лопухина. Существовала еще и тайная типография, в которой печаталась масонская литература. В 1790 г. московским главнокомандующим и сенатором был назначен кн. А.А. Прозоровский, относившийся с подозрением к деятельности Н.И. Новикова. Гонения на компанию усилились, за то, что в ней издавались книги, содержавшие якобы «колобродство, нелепые умствования и раскол». В ноябре 1791 г. члены «Типографической компании» составили акт об ее ликвидации, тем не менее, рассчитывая продолжить дело в других формах и других местах. Но незадолго до ее закрытия во втором издании «Древней Российской Вивлиофики» Н.И. Новиков очень тепло описал Пермь. Предполагают, что основой описания стала рукопись, полученная им от своих пермских единомышленников.

Еще за два месяца до указанных событий 12 сентября 1791 г. Пермское наместническое правление обратилось в канцелярию Московского университета с просьбой сообщить, чем может помочь университетская типография в организации типографии в Перми. Вопрос был решен чрезвычайно быстро: уже 16 января 1792 г. генерал-губернатор А.А. Волков в личном письме гр. П.В. Завадовскому просил разрешения печатать в типографии губернского правления учебники для пермского училища, говоря о наличии этой возможности как о свершившемся факте «я завел здесь в Перми типографию». Скорее всего, это стало возможным усилиями Г.М. Походяшина, служившего связующим звеном между Новиковым и Пермью.

В мае 1792 г. заседатель Верхнего земского суда Петр Филиппов (служивший, кстати, под началом И.Д. Прянишникова), вернулся из командировки в Москву и доложил наместнику А.А. Волкову, что привез все необходимое для создания типографии, истратив на проезд и покупку всего 1.172 руб. 80 коп. Более чем вероятно, что П. Филиппов доставил в Пермь оборудование какой-то из типографий новиковской «Компании». Первым пермским печатником стал сторож того земского суда Иван Петров. И надо сказать, что дело просветителей было достойно продолжено. В мае же месяце в типографии Пермского наместнического правления была напечатана книга М.Л. Гамалеи «О сибирской язве и ее народном лечении, с прибавлением о скотском падеже и об осторожностях, бываемых во время падежа». А в 1796 г. в губернской типографии вышла книга того же П. Филиппова «Подробное описание типографских должностей с приложением о правописании объяснения, каким образом через которое время оному научиться можно», первое в России руководство по типографскому делу.

Идеалы социальной справедливости и просвещения витали в пермском обществе даже после того, как Екатерина II отказалась от идеалов «просвещенного абсолютизма», после арестов А.И. Радищева и Н.И. Новикова. Александр Николаевич Радищев по дороге в ссылку и при возвращении обратно дважды побывал в Перми (18-28 ноября 1790 г. и с 10-15 мая 1797 г.). Здесь он встретил многих своих знакомых и бывших сослуживцев: генерал-губернатора А.А. Волкова, И.Д. Прянишникова, И.И. Панаева, И.У. Ванслова, А.С. Рамбурга, И.Д. Шестакова, которые очень тепло его принимали, обеспечив всем необходимым.

Передовые идеи справедливости, гражданского долга были распространены не только в среде пермского дворянства и чиновничества. Они проникали и в непривилегированные сословия. При открытии Пермского наместничества из Кунгура в Пермь на должность протоиерея Петропавловского собора был переведен о. Антоний (Антон Иванович) Попов «яко достойнейший из всего пермского духовенства». А.И. Попов стал также и членом Духовного правления. Современники называли его «Политик, эконом, учителей учитель, / Философ, богослов и пастыреводитель». Еще в 1778 г. в Петербурге вышла его книга «Сатирические, забавные и нравоучительные епиграммы или надписи, сочиненные в городе Хлынове Вятской семинарии префектом Антонием Поповым». Второе издание этой книги вышло в 1786 г. в Петербурге. О. Антоний слыл прекрасным знатоком латинской поэзии, особенно, сатирической, его считают одним из зачинателей русской классической эпиграммы. В 1785 г. Попов составил «Краткой Пермской словарь с российским переводом...». К сожалению, этот первый коми-пермяцкий словарь не был издан и распространялся в рукописи. Скончался А.И. Попов в Перми 13 августа 1788 г.

Напрасно говорят, что стал инаков свет,

В нем прежде не было и ныне правды нет!

* * *

Пожил, поворовал довольно в свете Савва,

Здесь голову сложил, конец и богу слава.

* * *

Случилось гордого увидеть мне вельможу,

Который наклонить боится свою рожу.

Я кланялся ему, он не нагнулся мне:

Конечно, у него сел чирей на спине.

Под началом А.И. Попова в Петропавловском соборе служил иереем Гавриил Филиппович Сапожников[126], первый историк города, составивший «Пермский летописец», освещавший прошлое с основания завода до 1802 г.

1 апреля 1795 г. скончался пермский бургомистр Константин Сидорович Кручинин. Как он и его сограждане расценивали гражданский долг, яснее всего помогает понять эпитафия, помещенная на его надгробном памятнике:

Правитель, гражданин - что вкупе заключает

Кручинин Константин - зде телом пребывает;

Чрез сорок ровно лет на свете как он жил,

То обществу Перми довольно послужил.

В первых был чрез три года бургомистром,

За что и награжден от всех похвальным листом.

Как звание сие вторично отправлял,

В день Пасхи самый тот течение скончал.

И кратку жизнь свою правдивостью прославил:

Пример неалчности к богатству он оставил,

Всю Сидорович жизнь на то и посвятил –

Гостеприимством всем и каждому платил.

Теперь с духами тех его дух пребывает, -

Которых уже смерть за то не устрашает -

Сокровища что он земного не скрывал,

Всегда небесное в уме воображал.

Странная получается чиновная «орава»… В Перми конца XVIII в. в силу особых обстоятельств (формирование административного аппарата «с чистого листа», особое внимание российских просветителей и пр.) сложилась атмосфера приверженности идеалам Просвещения, которой дышало молодое поколение пермяков. Усилия отцов-основателей пермского общества не прошли зря, и мы увидим как их взгляды укоренились на пермской почве.

Дата добавления: 2015-07-17