Многообразие культуры неисчерпаемо

Культуры отдельных народов — скажем точнее, этнические культуры — отличаются друг от друга постольку, поскольку у разных народов действия, направленные на удовлетворение одних и тех же потребностей, выполняются часто по-разному.

Мы с вами садимся на стул и за стол, пользуемся во время еды ножом, вилкой, ложась спать, кладем голову на подушку... Все это для нас настолько привычно и естественно, что, кажется, по-иному и быть не может. Но еще недавно японец, например, в обыденной жизни за едой приседал на корточки, а у многих других восточных народов принято во время еды сидеть на ковре; ест японец с помощью двух палочек. Малаец, например, укладываясь спать, подставляет себе под шею деревянную скамеечку своеобразной формы, а некоторые индийцы подкладывают под колени мягкий валик; южноамериканский индеец спит в гамаке...

Таких различий можно насчитать великое множество. Их принято называть этническими или этнорегиональными, если они относятся к группе народов.

Есть, спать, расслабить мышцы, чтобы отдохнуть,— все это чисто биологические как будто

К оглавлению

==20

действия, свойственные всем млекопитающим, а не одному лишь человеку. Строя на фундаменте биологии свою культуру, человек нашел множество способов совершать действия, по сути как будто одинаковые. Удовлетворение биологических потребностей обрело социокультурную форму. А точнее, не форму, а формы.

Вернемся на минуту к тому, какую позу принимают люди за едой или беседой. Европейцу трудно без привычки сидеть по-турецки больше нескольких минут, как и сидеть на корточках по-японски. Жительнице Европы покажется нелепым и неудобным подолгу стоять на коленях — японка же к этому привыкла. И наоборот, в Японии с трудом привился европейский обычай сидеть на стуле. Впрочем, присесть на корточки, или встать на колени, или сесть по-турецки, пусть ненадолго, может, наверное, представитель любого народа. Но вот английский миссионер и путешественник Брайант никак не мог принять характерную для южноафриканских зулу «сидячую позу». Между тем у самой полной и неуклюжей зулуски такая поза выглядела естественной и непринужденной.

И не меньше дивятся англичане, русские или французы привычке зулу отдыхать, стоя на одной ноге и упираясь в ее колено пяткой второй ноги.

Этническое своеобразие проявляется, как уже было сказано, в частности, в том, как люди работают, какими орудиями пользуются, какие жилища, одежду, еду предпочитают.

Польский и русский кузнец придавали в старину разную форму обыкновенному топору. Лопата, и та может иметь этнические отличия.

Русские крестьяне в прошлом в почти любых условиях по традиции строили срубные дома из дерева. К этому стремились даже при переселении в районы, где нет леса. В тундре срубы возводили из плавника — бревен, прибитых к берегу моря или реки. Переселенцы из Центральной России в южном Казахстане, Узбекистане, на Кубани поначалу подолгу жили в землянках, чтобы накопить денег на постройку жилища из дерева, которое приходилось привозить с Урала. На юге Украины русские крестьяне-переселенцы постепенно и далеко не везде перешли под влиянием украинцев на новый строительный материал — глину.

До революции на Кавказе многие народы, живя в очень сходных условиях, сооружали дома из разного материала и разной архитектуры. Балкарцы, например, строили каменные одноэтажные дома, осетины, чеченцы и ингуши — двух- и трехэтажные, карачаевцы и балкарцы Баксанского ущелья — деревянные дома. Это притом, что, вообще говоря, жилища людей, живущих в сходных природных условиях, обычно имеют немало общих черт.

Русские северяне в деревнях традиционно ставят дом к улице торцом; русские южане располагают его вдоль улицы.

Украинский воз, в который большей частью запрягают волов, сильно отличается от русской телеги, которую везет лошадь. А традиционная латышская телега, в которую также впрягают лошадь, тем не менее кое-чем отличается от русской.

Когда-то у узбеков по одной лишь тюбетейке можно было почти безошибочно сказать, из какой местности происходит

==21

человек. По одежде русской крестьянки начала XIX века нередко можно было с точностью до конкретного селения определить ее родину. До сих пор у некоторых народов Индокитая по женской одежде можно узнать, откуда родом ее обладательница. Сейчас одежда разных народов становится все более однотипной, теряет свой этнический характер. Пиджак и брюки у мужчин, юбка, кофточка, платье, брючный костюм у женщин — это сейчас обычная одежда в подавляющем большинстве стран мира. Однако национальные костюмы часто сохраняются как одежда для традиционных праздников.

Национальные особенности находят выражение и в пище, и в способе ее приготовления.

В Молдавии хлеб пекут из кукурузы. В Абхазии роль хлеба играет круто сваренная кукурузная каша — абыста. Русский студень — специально охлаждаемое блюдо — становится на Кавказе горячим блюдом хаши.

Лишь с конца XVII века начали проникать в Европу чай и кофе. Но приготовление и способ потребления этих напитков у жителей разных европейских стран имеют свои особенности. Во Франции и Югославии, скажем, чая пьют сравнительно немного. В Латвии, Литве, Эстонии и Армении кофе «на душу населения» пьют куда больше, чем в других союзных республиках нашей страны. Англичане пьют чай, как правило, с молоком...

Илья Эренбург, объездивший множество стран мира, зорко подмечал проявления национальных особенностей в обычаях и поведении представителей разных народов. «Европейцы,— писал он,— здороваясь, протягивают для пожатия руку,

что способно не только удивить, но и оттолкнуть китайца, японца или индийца (пожать руку чужого человека!). Житель Вены говорит «целую руку», не задумываясь над смыслом своих слов, а житель Варшавы, когда его знакомят с дамой, на самом деле целует ей руку. Англичанин начинает письмо словами «дорогой сэр», если даже в письме он упрекает своего конкурента в мошенничестве. Христиане-мужчины, входя в церковь, костел или кирху, снимают головные уборы, а еврей, входя в синагогу, покрывает голову. В католических странах женщины не должны входить в храм с непокрытой головой. В Европе цвет траура черный, а в Китае — белый.

Когда китаец видит впервые, как европеец или американец идет под руку с женщиной, порой даже ее целует, это кажется ему чрезвычайно бесстыдным. В пекинской гостинице мебель была европейской, но вход в комнату традиционно китайским — ширма не позволяла войти прямо, в Китае это связано с преданием о том, что черт идет напрямик. Русский черт, напротив, лукав и заходит всегда сбоку, по кривой («лукавый» и произведено от «лука», «излучина», «дуга»). Мы говорим детям, что в гостях ничего нельзя оставлять на тарелке, в Китае же к чашке сухого риса, которую подают в конце обеда, никто не притрагивается,— правила вежливости требуют показать, что ты сыт».

Каждому народу присущие ему черты культуры представляются обыкновенными, естественными, нередко даже единственно правильными. Но его представителями особенности поведения и быта, обычнейшие поступки людей другого народа

==22

могут восприниматься как странные, более того, порою даже невероятные.

Индийца удивляет, как это у европейцев жена называет мужа по имени в присутствии его матери и смеет обращаться к нему без ее разрешения. Болгары в знак согласия покачивают головою из стороны в сторону, а в знак отрицания — кивают. У народности ашанти в Гане зять не имеет права разговаривать с тещей.

Однажды шведский путешественник Эрик Лундквист ужинал вместе с папуасским вождем на Новой Гвинее после охоты. Обглодав до половины очередную косточку дичи, швед передает ее папуасу, а тот — обгладывает дочиста. Европеец, друг Лундквиста, возмущен до глубины души: «Ты обращаешься с ним как с собакой! Швырять ему кости! Это же унизительно для него. А еще сам постоянно проповедуешь, что мы должны обращаться с чернокожими по-человечески, так, словно они белые...»

Но Лундквист как раз соблюдал обычаи папуасов, вел себя с вождем, как подобало в этом племени вести себя с другом: делился своей едой. Иная манера поведения могла бы, при всей добропорядочности невежественного европейца, вызвать озлобление у папуасов.

Как тут не вспомнить суждения Мишеля Монтеня, философа-гуманиста XVI века, который, размышляя над бытом недавно открытых европейцами народов Америки, писал: «...в этих народах, согласно тому, что мне рассказывали о них, нет ничего варварского и дикого, если только не считать варварством то, что нам непривычно. Ведь, говоря по правде, у нас, по-видимому, нет другого мерила истинного и разумного, как служащие нам примерами и образцами мнения и обычаи нашей страны».

Различны у народов даже представления о расстоянии, на котором следует вести беседу. Латиноамериканцы часто находят, что североамериканец, с которым они разговаривают, держится холодно и отчужденно. Такое мнение нередко возникает только потому, что североамериканец не любит, чтобы до него дотрагивались, и отступает назад как раз тогда, когда латиноамериканцы считают, что подошли достаточно близко, чтобы заговорить. Для североамериканца удобное расстояние при разговоре — 75 см, тогда как для латиноамериканца это слишком далеко.

Этнически своеобразным очень часто становится и отправление религиозных обрядов, причем совсем не обязательно, чтобы это своеобразие воспринималось как проявление сектантства.

Различны у народов мира представления о красоте. Древним сарматам, обитателям наших южных степей, решительно не нравилась, например, естественная форма головы. И они изменяли ее в соответствии со своими представлениями о красоте. При раскопках в этом ареале ученые находят удивительные черепа, у которых нет положенного каждому человеку почти вертикального лба. Вместо этого линия профиля здесь «ложится» почти горизонтально и голова приобретает совершенно фантастическую форму.

Сарматы не были единственными в своем роде. У инков, чью мощную цивилизацию разрушили в Перу конкистадоры испанца Писарро, головы словно

==23

делились на две части, связанные перемычкой.

Как это делалось? Дело в том, что у ребенка кости черепа так мягки, что послушно принимают любую форму, которую им хотят придать. Инки перетягивали голову младенца специальной повязкой.

Нас удивляет, что где-то еще держится (или до недавних пор держался) обычай дырявить нос, чтобы продеть через него украшение. Но ведь мы принимаем как должное, когда женщины прокалывают мочки

ушей, чтобы носить серьги.

У некоторых бушменских, малайских, маорийских племен в прошлом родители стремились сделать носы своих детей как можно более приплюснутыми, искусственно прижимая их. Нечто противоположное этому обычаю, а именно вытягивание носов, было очень популярно во Франции еще в XVI в. Идеальным казался там большой орлиный нос, матери и няньки считали своим долгом заботиться о том, чтобы он был у их воспитанников «налицо».

Некоторые племена в Индии считают красивым раскрашивать руки.

==24

Иногда представления о красоте оказываются тесно связанными с социальными факторами. Длинные ногти на пальцах, к примеру, даже среди цивилизованных народов нередко служат признаком того, что обладатель их не занимается физическим трудом. В Китае и прилегающих к нему странах в прошлом ногтям давали расти до чудовищной длины, и это служило признаком благородного происхождения, и порою аристократы носили особые серебряные футляры для защиты своих ногтей или, может быть, для того, чтобы показать, насколько они у них длинные В других случаях ногти отращивались как знак того, что носитель их посвятил жизнь религии и не занимается никакой мирской работой.

Во многих местах считали, что короткая шея некрасива. В Грузии долго держался обычай укладывать ребенка в колыбель так, чтобы голова оказывалась несколько нижe плеч. От этого шея становилась длиннее. В Восточной Африке живут племена, у которых шея женщин искусственно доводится до фантастической длины в несколько десятков сантиметров с помощью специальных колец, которые надеваются на шею ребенка и количество которых увеличивают с каждым годом.

Очень многие обычаи такого искусственного воздействия на формы человеческого тела зависят от образа жизни народа.

В памятниках античного искусства отразилось представление древних греков о прекрасном.

Прямые ноги, например, считаются красивыми далеко не везде. Людям кочевых скотоводческих племен кажутся гораздо привлекательнее кривые ноги, плотнее охватывающие лошадь. И в старинной калмыцкой колыбели есть специальная деталь в форме воронки, раздвигающая колени ребенка. Буряты долго клали с той же целью в колыбель между ног ребенка, у коленей, комки кожи или просто тряпки.

Чего не сделает мать, чтобы ее ребенок вырос красивым!

==25

Древние греки, предпочитавшие, наоборот, прямые ноги, изобрели особый прибор, якобы поддерживавший эту прямизну.

Обычай велит аборигенам Новой Зеландии, маори, бить детей по коленкам. Считается, что от этого ноги будут прямее. Заботятся об этом и аборигены Австралии, и многие другие народы.

Можно еще вспомнить старинный китайский обычай перебинтовывать девочкам ступни, чтобы они не росли длиннее 8— 10 см, и выбивание части зубов в детстве или при достижении совершеннолетия у некоторых племен Океании.

А вот что пишет этнограф Р. В. Кинжалов о некоторых обычаях народа майя в древней Мексике: «Молодая мать, желая, чтобы ее дочь выросла красивой, с помощью других более опытных женщин несколько дней привязывала две плоские дощечки ко лбу и затылку новорожденной. Благодаря этому лоб ребенка приобретает вид плоской, отступающей назад поверхности, что считается очень красивым. С подобной же целью к волосам девочки на уровне глаз подвешивается маленький шарик из каучука. Глаза ребенка будут следить за прыгающим при каждом его движении шариком, и девочка вырастет косоглазой. А косоглазие тоже один из необходимейших, по понятиям древних майя, признаков красоты» (Этнографы рассказывают. Сборник. М., 1978, с. 56.).

Европейцы и африканцы, жители Западной и Южной Азии считают красивыми большие глаза, которые воспевались и воспеваются поэтами. А вот среди народов Восточной Азии на этот счет имеется свое мне

ние. Китайские послы при дворе русской императрицы Анны Иоанновны особо восторгались внешностью царевны Елизаветы, будущей императрицы. И заявили в цветистом восточном стиле, что она просто губила бы людей своей красотой, будь ее глаза поменьше да поуже.

Черты, характеризующие тот или иной народ, находят особо яркое выражение в народном творчестве. Некоторые народы обладают уникальными видами искусства. В качестве примера можно привести здесь выдавливание зубами узоров на бересте у хантов и манси.

Не только народные, но и региональные особенности находят выражение в песнях и танцах, в музыкальных инструментах. А как самобытно и ярко прикладное искусство разных народов!

В профессиональном искусстве разных стран тоже проявляется этническое своеобразие. Мало того, в XIX и особенно в XX веке по мере увеличения в культуре удельного веса профессионального искусства его роль как области проявления этнических особенностей все более возрастает. Но национальное искусство — лишь часть самобытной культуры народов мира. Этнически особенное присуще и другим сферам их жизни.

Как это славно — осязать и видеть то, что тебе внове! Каждое различие в вещах и людях делает богаче жизнь... Но послушайте, ведь эту многогранность творят народы — ну, конечно, еще и природа, история... но ведь и то и другое слито в народе... всякую несхожесть стоит полюбить по одному тому, что она делает богаче жизнь. Пускай же нас объединит все, что нас разделяет!

К. ЧАПЕК

==26

Каждый из нас, как представитель своего народа,— носитель огромного комплекса характерных для него культурных особенностей. Они, естественно, не передаются биологически по наследству. Мы перенимаем их большей частью еще в детстве, у родителей и других взрослых, у сверстников.

Принадлежность человека к тому или иному народу определяется обстоятельствами его рождения, происхождения, но главное — воспитанием и обучением, в процессе которых человеку прививаются черты той этнической среды, в которой он оказался.

Американские социологи установили, что, скажем, английский профессор (то есть человек, говорящий на том же языке, что и американцы) может прожить в США лет 5—10, а то и больше и все-таки не освоиться до конца со многими деталями местного быта, не станет американцем. Между тем полуграмотный сын итальянских эмигрантов, говорящий порою с сильным сицилийским акцентом, успевает, как правило, к десяти годам «выучиться на американца». Профессор ведет себя еще как англичанин, а мальчик — как американец.

В США было проведено детальное этнографическое обследование большой группы американцев китайского происхождения, уже несколько поколений которых проживают в США. Поскольку обследование проводили этнографы, они, естественно, сосредоточили свое внимание на особенностях этой этнической группы в американском обществе. И все же окончательный вывод гласил: это просто обычные американцы.

Кажущееся фантастическим многообразие человеческих

обычаев, привычек и особенностей поведения в разных странах — лишь наиболее заметное при первом же знакомстве проявление многообразия человеческой культуры. В рамках единых для всей планеты общих законов исторического развития люди создали сотни и тысячи разновидностей образа жизни. Меняя мир, люди приспосабливаются и к нему, и к его изменениям, они ищут и находят свои дороги к будущему.

Каждый из народов мира — это грандиозное испытание особого образа жизни, слагающегося из привычек и обычаев, из законов и морали, из искусства и всего того, что мы зовем национальной культурой.

Национальные, этнические особенности этого образа жизни — результат конкретных исторических деталей развития каждого народа, отражение специфики взаимодействия этого народа с окружающей географической средой и с другими народами.

00.htm - glava09

Дата добавления: 2015-07-17