Горжевая казарма главного вала. Вероятно, это гаражи 44 сп 6 страница

К сожалению, отсутствие достаточно подробных комментариев составителей к тексту – главный недостаток сборника. Ветераны, многие из которых жили далеко от Бреста, за 10–15 лет, вполне могли что-то подзабыть – как даты, так и размещение тех или иных зданий, название воинских должностей, звания и т. п. Комментарий мог бы многое дополнить. Но его нет – и в итоге в тексте очень много неясностей, ошибок, противоречий и проч. Читателю, ни разу не побывавшему в крепости, разобраться в течение событий практически невозможно. Единственная трудно различимая карта не дает никакого представления, например, о том, где находилась 2-я батарея 98 ОПАД (где шел ожесточенный бой) или 37 обс. Особо следует отметить, что сборник использовали авторы книг, статей – в итоге совершали вполне понятные ошибки. Если отсутствие комментария в первом издании еще можно объяснить сжатостью сроков, то в четвертом, спустя 10 лет, о причинах можно лишь гадать.

Каждое издание сборника сопровождалось предисловием директора МГОБК А. А. Крупенникова. В нем приводится немало интересных данных (например, выдержки из допросов захваченных в плен солдат 45-й дивизии или трофейных документов, а также документов советских частей из фондов ЦАМО СССР), произведен обзор историографии, в том числе и книги Гшопфа.

Крупенников упоминает о том, что помимо Брестской крепости вокруг города было немало и других очагов сопротивления. Сроки их обороны были сравнимы с крепостью, однако среди них именно она являлась наиболее крупным.

Автор предисловия достаточно критично относится к «Отчету о взятии Брест-Литовска», подвергая сомнению взятые немцами в крепости объемы трофеев и количество пленных (по его мнению, их большая часть взята за пределами крепости), а также приведенные в нем потери 45-й дивизии (1121 убитыми и ранеными). Он отмечает, что Гшопф, несомненно, имевший у себя экземпляр донесения, почему-то указал другую цифру потерь 45-й дивизии (около 1500 человек). С вышеприведенными доводами автора можно согласиться. Например, что касается трофеев – то количество захваченных 45 I.D. автомобилей почти вдвое превышает весь автопарк 6 и 42 сд!^[1391] Это говорит о том, что 45-й дивизией учитывался, похоже, и автотранспорт гражданских предприятий. Насчет пленных – действительно, сложив все указанные в донесениях частей, сражавшихся в крепости, количества пленных – никак не набирается указанного в «Отчете…» (101 командир, 7122 младших командира и рядовых). Конечно, в их число вошли и взятые за пределами крепости^[1392].

Однако необходимо отметить, что в «Отчете…» и не утверждается, что все вышеприведенное захвачено в крепости. Более того – и сам документ называется «Отчет о взятии Брест-Литовска», а не только крепости. Таким образом, и трофеи, и пленные – это все, что было взято 45-й дивизией во всей ее полосе за эти дни (с 22 по 30.6.41).

Это же относится и к потерям дивизии – скорее всего, в их число вошли и погибшие за пределами не только крепости, но и Бреста (у мостов на Мухавце).

Нельзя согласиться с автором в том, что после сражения в Бресте 45-я дивизия утратила боеспособность. Никаких подтверждений этому обнаружить не удалось. Приводимые Крупенниковым выдержки из телефонного разговора командования группы армий «Центр» с командованием сухопутных войск от 3 июля 1941 г.^[1393] требуют более обширного цитирования, чтобы понять, о чем речь.

Говоря о сроках обороны, Крупенников справедливо отмечает, что она продолжалась и после ухода 45-й дивизии из Бреста. Хотя с самими приводимыми автором доводами согласиться нельзя. Например, он связывает оставление в Бресте тяжелой артиллерии с боями в крепости, хотя уже с 24 июня тяжелая артиллерия была выведена из боя.

Выводы, сделанные автором о действиях 45-й дивизии, обусловливала во многом скудость имеющихся в его распоряжении источников. Анализируя их, он добавляет, что «дальнейшее изучение документов противника, без сомнения, даст еще более полные и ценные сведения о боях в крепости»^[1394].

Крупенников отмечает, что оборона крепости не могла оказать заметного влияния на ход войны. Ее значение – прежде всего в демонстрации героизма советских людей.

Сборник «Героическая оборона» – настоящий прорыв в советской библиографии.

Следующей вехой исследования обороны стало вышедшее в 1965 г. первое (а в 1977 г. второе) издание сборника «Буг в огне». Впрочем, оно не внесло серьезных изменений в картину событий^[1395]. Хотя в нем и появляются новые воспоминания и защитников крепости, но в основном речь идет о событиях вокруг Бреста.

К достоинствам сборника можно отнести прежде всего детализацию отдельных аспектов боев за Брест, ранее описывавшихся лишь в «полулегендарном» ключе. Неким недостатком (пусть и весьма субъективным) является сильная литературная обработка большинства воспоминаний. Уверен, что помимо живого авторского языка, при правке утеряно или опущено и много «лишних» подробностей.

Начиная характеризовать сами воспоминания, нужно отметить, что под ними подразумеваются как опубликованные (в сборниках «Героическая оборона», «Буг в огне», книге «Герои Бреста», периодической печати и т. п.), так и неопубликованные (хранящиеся в фондах ЦМВС и МК БКГ), написанные собственноручно (или под диктовку авторов) свидетельства ветеранов как присланные ими в музей Бреста, так и отданные работникам ЦМВС или переданные в музей из других организаций (редакций газет и т. п.). Иногда имеются и опубликованные и неопубликованные варианты воспоминаний, существенно отличающиеся друг от друга. В исследовании за основу взяты их ранние варианты – они лучше отражают то представление о бое, которое имелось у защитников в 1941 г… При работе с воспоминаниями применяется обильное цитирование с сохранением авторского стиля, орфографии и пунктуации (в некоторых случаях). Иногда в эпизоды включены и отрывки из более поздних вариантов, но лишь как дополнение к раннему тексту, не меняющему его сути^[1396].

К воспоминаниям можно отнести и книги, написанные непосредственными участниками событий^[1397], и рассказы об их действиях (как правило – от первого лица) в книгах о Брестской крепости (включая подвергнутые литературной обработке)^[1398], и созданные ими различные документы, упоминающие об этих событиях^[1399].

Достоинства воспоминаний – это возможность воссоздания картины событий при отсутствии других источников, сделать ее более живой – за счет отображения как человеческих переживаний, так и каких-либо аспектов, как правило, не отражаемых в документах. Учитывая, что не сохранилось документов небольших подразделений (взвод-батальон), непосредственно ведущих бой как с советской, так и с немецкой стороны, воспоминания участников обороны – бесценный источник.

Однако при их использовании необходимо применять критический подход. Во-первых, воспоминания в лучшем случае – это несколько достоверно изложенных автором эпизодов, произошедших на небольшом, как правило, участке. Один из авторов воспоминаний, А. П. Каландадзе, говоря о своей книге, отметил, что она «представляет собою скорее описание отдельных эпизодов, нежели последовательное изложение событий, и нисколько не претендует на исчерпывающую полноту».

Во-вторых, нужно уяснить – автор воспоминаний участвовал в событии непосредственно, видел его или слышал о нем?

Особенности воспоминаний участников обороны – это, во-первых, то, что многим из них события, непосредственными свидетелями или участниками которых они являлись, казались недостаточно героическими (на фоне иной литературы о войне, что выходила в те годы). Тогда, желая заинтересовать слушателей или читателей, они начинали рассказывать о том, свидетелями чего они не были – либо, основываясь на рассказах товарищей, либо вспоминая слухи, распространявшиеся в то время среди обороняющихся. Это подтверждают, например, мемуары Каландадзе: «Гарнизон нашей подземной крепости питался слухами. Правда и вымысел переплетались друг с другом, и порой их невозможно было различить»^[1400].

За истечением времени слухи и факты окончательно слились – человек уже не мог отличить увиденное от услышанного. К тому же, пытаясь осмысливать события для связного рассказа, он начинал выстраивать их в своем сознании, пытаясь объяснить происходящее, что еще более запутывало картину. «Человеку, пишущему мемуары, приходится из частей восстанавливать целое. А когда чего-нибудь недостает, прибегать к догадке, к домыслу»^[1401].

Вторая причина – зачастую ветеран начинал рассказывать о том, что помнил и знал лишь смутно, считая, что помимо его никто из его подразделения не уцелел и поведать правду больше некому. Именно поэтому многие из участников обороны считались погибшими – те, кто слышал об их смерти, спешили рассказать о ней, думая, что те, кто видел, – уже мертвы сами.

Третье обстоятельство – после того как история Брестской крепости была отлита в бетоне и металле, ветераны были вынуждены корректировать то, что они помнили, с тем, что писали в газетах и книгах. По разным причинам – кто-то засомневался в своей памяти, кто-то – решил не противоречить «генеральной линии». Именно это обстоятельство и порождает сильнейшую путаницу – вплоть до того, что перед тем как объявить о своем участии в обороне, один из ветеранов выспрашивал у другого – что именно надо вспоминать? Участие этого человека в обороне сомнений не вызывает – но он опасался, что после его несогласованного рассказа, вероятно отличающегося от «общей канвы», таковые появятся. Именно поэтому многие воспоминания – это конспект (иногда не меняя даже фраз) книги С. С. Смирнова «Брестская крепость», но чаще – автор и Смирнова конспектирует, и свои личные переживания вносит. В итоге разобраться действительно невозможно. Именно поэтому наиболее верные – это наиболее ранние воспоминания ветеранов. Конечно, не всегда – например, на раннем этапе изучения истории обороны, о том, что именно их рука писала «Приказ № 1» заявили сразу три человека (это только те, что мне известны, не удивлюсь если больше). «Отливание в металле» каких-то моментов Обороны, отсекшее многих и претендентов, и их факты, таким образом, сыграло и положительную роль.

Несмотря на то что почти все события, приводимые в воспоминаниях, действительно происходили, содержащаяся в свидетельствах их датировка – достаточно условная. «Мы потеряли счет дням», «мы не отличали день от ночи», «день казался годом» и т. п., – такие фразы постоянно встречаются в воспоминаниях. Ориентироваться на приводимую в них датировку можно, полагаться полностью – нет. Хотя заметно, что очень многое подтверждается и немецкими документами – и можно только позавидовать столь крепкой памяти, фактически через 15 лет сумевшей восстановить не только дату, но подчас и время события.

Тем не менее при датировке события упор делался прежде всего на немецкие источники, как правило, на донесения частей дивизии.

При отборе воспоминаний, включенных в текст, предпочтение, наряду с кажущимися наиболее достоверными или – способными наилучшим образом проиллюстрировать какой-либо эпизод – отдавалось неопубликованным.

Наибольшее место из цитируемых и используемых в тексте воспоминаний ветеранов обороны заняли записки А. Махнача и И. Долотова (привлечены их ранние варианты, с включением эпизодов из поздних, не меняющих существенно картины). Оба автора интересны прежде всего вниманием к мелким деталям, отсутствием стремления как-либо приукрасить события^[1402]. Особо интересны записки Долотова – человек с высшим образованием, командир взвода приписного состава, он, единственный, сумел создать четкое и правдивое описание боя – между приводимыми им событиями есть взаимосвязь, они прослежены от начала и до конца, логично объяснены. Можно составить целостное представление о ситуации на участке 33-го инженерного полка^[1403] («Доме офицеров», как назвали его немцы).

Заметно, что кое о чем Долотов решил умолчать – впрочем, тем, кто умел читать между строк, все было понятно и так.

Датировка событий Иваном Долотовым почти полностью подтверждается и немецкими свидетельствами. Главное, в чем я позволил себе его откорректировать – Долотов описывает лишь одну, первую, попытку прорыва бойцов, сражавшихся на участке 33-го инженерного^[1404]. Хотя их было, по моему мнению, как минимум три.

Лейтенант Александр Махнач – командир стрелкового взвода в 455 сп. Его воспоминания, одни из наиболее ранних (среди найденных мною), написаны им собственноручно 20 июля 1952 г.

Именно из воспоминаний Махнача известно расположение подразделений 455 сп. Заслуживает внимания и описание им первых часов боя 22 июня. Однако, судя по всему, уже 23 июня Махнач был тяжело ранен и 24 июня захвачен в плен.

В его записках отражены все события на участке 455 сп за этот период (помимо прорыва Виноградова – к этому моменту раненый Махнач уже был в «подвале помещения связи»). Несмотря на реальные факты, упомянутые им, их приводимая Махначом датировка кажется достаточно спорной. Например, он датирует «танковую атаку» (атаку батальона Парака при поддержке штурмовых орудий 201 StgAbt (примерно 14.00 22 июня) 23 июня.

Заканчивая обзор источников, нужно упомянуть и ставшие уже классическими работы Л. М. Сандалова – «На московском направлении» и «Боевые действия 4 армии 22 июня – 10 июля 1941 года», изданные в 2006 г. под одной обложкой издательством «Вече»^[1405]. Их вряд ли сможет обойти кто-либо пишущий о Бресте 1941 г. Особую ценность им придает то, что их автор – бывший начальник штаба прикрывающего брестское направление 4-й армии, привлек данные не только из архивных документов, но и свои личные воспоминания и свидетельства знакомых ему командиров. Последней возможности, по понятным причинам, нынешние исследователи лишены.

В то же время необходимо отметить, что, учитывая положение автора в 1941 г., его позиция не может не быть субъективной. Именно этим объясняются многие противоречия в написанных им работах.

Многие факты, используемые в современной историографии Обороны, взяты и из рассказов местного населения. Источник достаточно неоднозначный. О степени его объективности может сказать любой, кто ходил по местам боев или занимается краеведением. С одной стороны – именно от населения можно узнать массу фактов, никогда не фиксируемых документами. Как правило, это какие-либо шокирующие подробности, наиболее сильно врезавшиеся в память людей. Подчас самые неправдоподобные, казалось, рассказы приводят к важным находкам. С другой – иногда исследователями, ссылаясь на «глас народа», успешно эксплуатируются откровенные легенды. В отношении Бреста это особенно существенно – так как рассказчики, как правило, находились вдали от боя и о нем знают «достоверные подробности» зачастую от других людей.

Переходя к рассмотрению литературы об обороне Бреста, нужно сразу же развеять одно устойчивое заблуждение, ставшее уже неким штампом. Его суть – «десятки книг написаны о героической обороне Брестской крепости».

На самом же деле работ, действительно вносящих новые факты или предлагающих некий новый взгляд на уже известные, – в десятки раз меньше. Все остальное – многократно издававшиеся путеводители, имеющие красочные фотографии и минимум до предела идеологизированного текста. Либо – более или менее добросовестные компиляции из «Героической обороны» и книг самих участников боев. Картину событий восстановить по ним невозможно. Вероятно, у авторов не было возможности воспользоваться оригинальными материалами, хранящимися в отделе фондов МК БКГ (это и сейчас не всем удается), возможно – времени или желания. Именно этот тип литературы до неузнаваемости исказил картину событий – склеивая разрозненные, противоречивые, малопонятные факты из воспоминаний, авторы пытались их, с одной стороны, осмыслить (т. е. домыслить), с другой – «ярче показать героизм».

«Показ героизма» осуществлялся по известной формуле – «пиши больше, что их жалеть». В итоге в этих книгах можно встретить утверждения, что Кижеватов из пулемета истребил «более двух батальонов гитлеровцев», Гаврилова, отстреливавшегося из ТТ, захватывала целая «пехотная рота с применением артиллерии», Почерников и его жена «свыше двух суток отстреливались от наседающих фашистов из двух пистолетов ТТ». Если в первоначальных рассказах участников говорилось, допустим, так: «При первых же разрывах бойцы в испуге выбежали во двор, опасаясь, что обвалится крыша. Однако на улице в них полетели осколки – ими был убит Т.», то уже в интерпретации – несколько иначе: «Бойцы, не обращая внимания на обстрел, выбежали во двор, атакуя ворвавшегося противника. Он был уничтожен – но при этом героически погиб рядовой Т». Или в оригинальных воспоминаниях – «бойцы открыли огонь», в интерпретации – «открыв огонь, бойцы устремились в штыковую атаку».

Для 70–80 гг. это не было чем-то необычным – сейчас же вряд ли вызовет и доверие и интерес.

Разговаривая с работниками МК БКГ, я удивился, что они и не подозревают, насколько «мифы о Бресте» шагнули вперед. Собирался было с ними поспорить, опровергнув наиболее одиозные, – но оказалось, что их никто из знающих ситуацию всерьез и не рассматривает. Но ведь представление о событиях у тех, кто интересуется Обороной – именно из опубликованных работ. Но, как ни странно, среди них тех, кто дает более-менее реальную картину, – единицы.

История изучения обороны Брестской крепости – отдельная тема. Но в ней по праву занимает ведущее место С. С. Смирнов и его книга «Брестская крепость»^[1406]. Собственно говоря, ошибочно считать, что до исследований Смирнова об обороне Брестской крепости никто не подозревал. О том, что борьба в ней продолжалась еще долго после того, как советские войска покинули город, знали и жители Бреста, и советские читатели из различных материалов периодической печати. Например, в 1950 г. в журнале «Огонек» была опубликована заметка М. Златогорова о находке в развалинах крепости останков лейтенанта А. Наганова. Она начиналась так: «В летопись Великой Отечественной войны навеки вошел бессмертный подвиг защитников Брестской крепости, совершенный в июне – июле 1941 года»^[1407]. Спустя примерно год заметка А. Белошеева о новой находке в крепости – «Приказе № 1» и других документах Обороны предварялась практически аналогичным вступлением: «Советские люди навсегда сохранили в памяти бессмертный подвиг защитников Брестской крепости в июне – июле 1941 года»^[1408].

Собственно говоря, заметка Белошеева, на которую откликнулся один из защитников – А. М. Филь, и положила начало тому этапу исследования Обороны, что в конце концов и вывел на Смирнова и привел к созданию в крепости мемориального комплекса.

Однако к 1954 г., когда к исследованию обороны подключился С. Смирнов, несмотря на появление картины П. А. Кривоногова «Защитники Брестской крепости» (1951) и даже пьесы K. Л. Губаревича «Брестская крепость» (1953), вся история Обороны представляла собой, с одной стороны, лишь фантазию на героико-патриотическую тему, с другой – еще не заняла в истории Великой Отечественной войны подобающего ей места. Слова Златогорова и Белошеева о «бессмертном подвиге» были лишь лозунгом, который предстояло наполнить реальным содержанием. О боях было известно минимум – ни фамилий большинства командиров, ни сроков обороны каких-либо участков. Герои крепости, никому не известные, работали – кузнецами в Вологде, шоферами в Николаеве или с трудом начинали жить на небольшую пенсию, не засчитавшую им срок нахождения в плену. Некоторые – только что вышли из мест заключения, как пособники врага, другие – отбывали наказание уже по уголовным статьям. Большинство из них и не подозревало о своем «бессмертном подвиге».

Работа Смирнова привела к тому, что о Брестской крепости узнал мир.

Продираясь сквозь дебри путаных и зачастую противоречивых воспоминаний, ложных фактов, нехватки материала, книга Смирнова «Брестская крепость» стала первым реалистичным исследованием описываемых событий. Появились подлинные, а не вымышленные герои и факты, казалось, навсегда исчезнувшие в грохоте взрывов 1941 года.

В основном картина событий, данная Смирновым, остается без изменений и по сей день. Конечно, многое в ней можно отнести на стиль прозы пятидесятых – вряд ли защитники крепости ходили в атаки под грохот барабана, звуки трубы и с развернутым знаменем, как об этом пишет Смирнов. Или пели «Интернационал», умирая, замурованные в подземелье, и сдаваясь, изможденные и израсходовав патроны, спустя месяц в плен. Сомнительно, что укрывшийся в развалинах, раненый пограничник Петринчик расстрелял из винтовки несколько десятков немцев и т. п. Но основные факты – да, верны.

Причем нужно отдельно сказать о реализме Смирнова. Он, что удивительно, заметен не сразу – сначала натыкаешься именно на вышеуказанные моменты, и легко можно счесть труд Смирнова легковесной агиткой. Однако, больше узнав об истории Обороны, внимательно вчитываясь в каждое предложение, становится заметно, что под трескучими порой фразами писатель спрятал достаточно реалистичную картину. Заметно, что степень реализма иногда выше, чем у его героев, выступивших позднее уже с «более геройскими» воспоминаниями. Но Смирнов был обязан действовать по определенным правилам – например, на первое место ставя руководящую роль партии (комиссара) и не позволяя себе излишней объективности (ее в то время просто не понял бы никто – время не допускало полутонов).

Достоинством книги является и увлекательное изложение материала. Тут все – и «загадка старой крепости», и непривычный для советских читателей дух, оставшейся и после ее прочтения тайны. «Брестская крепость» – это, вероятно, первая работа в СССР, вышедшая в жанре журналистского расследования. Захватывая буквально с первых страниц, книга, несомненно, завоевала сердца читателей.

Книга Смирнова не лишена и недочетов. Например, приводя тот или иной факт, автор не объясняет, почему именно его он взял за основу, отбросив остальные версии. Иногда Смирнов домысливает события, никак не указывая, что это все-таки его точка зрения.

Однако главный недостаток «Брестской крепости» никак не зависел от С. С. Смирнова. Передавая музею Брестской крепости весь накопленный им за десять лет работы^[1409] материал, он, вероятно, никак не предполагал, что его работа (по большому счету – лишь версия событий) станет неким эталоном, жестким катехизисом, по которому отныне и будет вестись изучение Обороны.

А это и произошло. В итоге главные моменты Обороны остались на «смирновском» уровне – хотя прошло уже более 40 лет. За это время возможности исследователей несоизмеримо выросли, в музей поступило огромное множество новых документов.

Смирнов создавал историю обороны достаточно крупными мазками. Фактически, если взять его книгу – она не столько о событиях, сколько о людях, в них участвовавших, история их поисков^[1410], борьбы за признание их подвига. Подчас о самих событиях говорится скорее в эмоциональном ключе, чем языком фактов.

И после выхода его книги, несомненно, должно было бы последовать солидное научное издание, пусть и в рамках воззрений того времени – подробный и четкий рассказ о событиях с приложением документов, фотографий и схем из того же смирновского архива. Но этого сделано не было – по различным причинам публичное изучение «бессмертного подвига» было свернуто. В 1965 г. Брестской крепости было присвоено звание «Крепость-Герой», в 1971-м – состоялось торжественное открытие на ее территории мемориального комплекса, а в 1975-м – был пущен под нож 130-тысячный тираж нового издания книги Смирнова^[1411].

В итоге уже упоминавшиеся 5000 кубометров бетона и 620 тонн листовой стали поставили точку на изучении крепости. Было решено, что вся правда уже сказана, советским людям достаточно и этого.

Какие-либо дополнения и изменения в описании ситуации не выходили за пределы главного вала крепости.

Следующей серьезной работой по истории обороны Брестской крепости стал вышедший в 1991 г. сборник очерков сотрудников МК БКГ «Герои Бреста»^[1412]. На его содержание, в положительную сторону, не могла не оказать влияния как изменившаяся ситуация в стране, так и продолжительный перерыв с момента выхода последней работы об Обороне. Среди наиболее интересных материалов – очерк о «досмирновском» периоде ее изучения.

Содержание сборника несколько корректирует и «версию Смирнова» – например, теперь уже признается тот факт, что немцам удалось деблокировать своих солдат, окруженных в церкви Святого Николая. Также в нем немало новой информации, появившейся в распоряжении музея с момента выхода последнего издания «Героической обороны».

Однако сборник (что вытекает из его названия) – это опять же очерки о людях, защищавших Брест и крепость. Даже упоминание о церкви – и то в предисловии A. A. Крупенникова (многолетнего директора музея), хотя ожесточенность боев за нее^[1413] могла бы стать и темой отдельного рассказа.

В 1997 г., с выходом в Беларуси книг серии «Памяць», одним из ее томов («Памяць. Брэст», т. 1^[1414]) пополнилась и библиография Обороны. Боям в июне 1941 г. в издании отведено значительное место. Помимо новых фактов о действиях советской стороны там впервые (через 45 лет после захвата!) опубликованы и «Отчет о взятии Брест-Литовска», и объяснение начальником штаба Группы армий «Центр» Грейффенбергом штабу ОКХ причин больших потерь и задержки 45-й дивизии в Бресте.

В «Памяць» включен и список погибших на территории Брестской крепости ее защитников и членов семей начсостава.

В издании рассказывается и о польском периоде Бреста.

Тем не менее какой-либо обзорной, но в то же время достаточно подробной работы об истории Обороны все еще нет. Этот пробел восполняет вышедшее в 2001 г. 1-е (в 2005-м – второе) небольшое исследование коллектива МК БКГ «Брестская крепость… факты, свидетельства, открытия»^[1415]. В одном ряду с ним можно поставить и опубликованную под редакцией Г. Г. Губаренко в 2004 г. работу А. Суворова «Брестская крепость на ветрах истории»^[1416].

Примечательным в обеих работах является и то, что к их выходу причастен МК БКГ, и их выполненное на современном уровне красочное оформление. Практически перед нами – показатель достигнутого на сегодняшний день уровня изучения Обороны. Обе книги насыщены новыми фактами. Особенно этим выделяется «Брестская крепость… факты, свидетельства, открытия» – сжатый рассказ о событиях, в т. ч. впервые столь подробно указанное размещение войск Красной Армии на территории крепости. Необходимо отметить, что в обоих изданиях (особенно в «Брестская крепость на ветрах истории») картина событий, созданная более 40 лет назад, уже несколько изменена.

Во многом авторы уже опираются на «Отчет о взятии Брест-Литовска», используют переданные в музей ветераном 45-й дивизии Михаэлом Вехтлером уникальные фотографии.

В обоих изданиях (особенно в «Брестская крепость на ветрах истории») рассказывается и об обороне крепости в 1939 г. польскими войсками.

Недостатком обеих работ является малый объем текста и слабая опора на немецкие источники. Хотя заметно, что в распоряжении авторов есть гораздо больше, чем они используют.

Завершая обзор историографии, нужно отметить, что подспорьем для автора стала и книга В. В. Бешанова «Брестская крепость», в основном при освещении вопросов пред- и послевоенной истории Бреста и крепости.

Таким образом, нетрудно заметить, что изучение истории Обороны продолжается и в последние годы даже несколько оживилось. Это говорит о возросшем интересе к этим событиям всех, кому небезразлична история 1941 года, боев в Белоруссии и у Бреста. Вместе с тем надо отметить тот факт, что упомянутые белорусские издания выходят малыми тиражами и практически не распространяются в России.

Достаточно многочисленные материалы, появляющиеся в периодической печати, как правило, вторичны, и насыщенны многочисленными искажениями. Если журналист и встречается с ветераном – то обычно это очерк о человеке, а не об обороне, по получившемуся материалу нельзя составить какого-либо целостного представления. Поскольку журналисту некогда заниматься каким-либо сопоставлением и созданием неординарной картины, он берет книгу Смирнова и вплетает туда рассказ ветерана, подмешивая, не стесняясь, «побольше героизма».

Среди положительных сторон современного периода изучения истории Обороны необходимо отметить большую свободу исследователей (отказ от многих идеологических стандартов, ослабление каких-либо субъективных факторов, влияющих на научную работу – она действительно становится все более научной, а не пропагандистской), их возросшие возможности. Тем большее недоумение (несмотря на все понятные трудности, очерченные еще в начале предисловия) вызывает отсутствие в «постсмирновский» период какого-либо фундаментального труда, равнозначного как «Брестской крепости» Смирнова, так и сборнику «Героическая оборона» – труда, ставшего бы на многие годы настольной книгой для всех тех, кто интересуется историей Обороны.

Пока же вниманию читателей предлагается история Штурма…

Дата добавления: 2015-07-17