Советский командир не выглядит испуганным, растерянным или сломленным. Вероятно, так же выглядели и Акимочкин с Шабловским в свои последние минуты 3 страница

Однако бой за «Дом офицеров» еще только разгорался.

* * *

8.40. Командующий 4-й армией отдает приказ № 06 командиру 28 ск на оборону Слуцкого оборонительного района, привлекая в качестве рабочей силы местное население. Создать два оборонительных рубежа: а) По рубежу бывшей советско-польской границы с использованием оборонительных сооружений строящегося Слуцкого укрепленного района; б) По р. Случь. Одновременно приказывая остатки 6 сд передать 55 сд^[1144].

9.00. Из оперативной сводки штаба Западного фронта № 6: «Сведений о действиях и положении войск фронта на ночь на 24 июня 1941 г. не поступило. Уточняю положение на левом фланге фронта к исходу 24 июня 1941 г… Разрозненные мелкие части 42 и 6 сд и 14 мк отошли на Ляховичи, где и закрепляются. Командир 28-го и командир 14-го корпусов собирают отходящие в беспорядке части и группы в районе Синявка. 75 сд со 125 сп 6 сд, задерживаясь на отдельных рубежах, отходят вдоль Луненецкой железной дороги с рубежа Дрогичин. Штаб армии – в районе Слуцк»^[1145].

Однако к этому времени ситуация изменилась – остатки 6 и 42 сд идут уже к Слуцку, для переформирования^[1146].

…Объяснение причин разгрома войск Красной Армии на западной границе требовалось кому-то так же, как Коробкову остановить немцев у Слуцка. Что произошло? А главное – кто виноват? Эти вопросы возникли у секретаря Брестского обкома КП(б) Белоруссии М. Н. Тупицына еще в тот день, когда он вместе с партработниками под выстрелы «пятой колонны» покидал Брест. Сейчас Тупицын ответил, по крайней мере, сам себе на эти вопросы – выводы он отправил в ЦК ВКП(б) и ЦК КП(б) Белоруссии:

«…Обком КП(б) считает, что руководство 4-й армией оказалось неподготовленным организовать и руководить военными действиями… Ни одна часть и соединение не были готовы принять бой, поэтому вынуждены были или в беспорядке отступать, или погибнуть.

…В Брестской крепости, на самой границе, держали оборону две стрелковые дивизии, которым даже в мирных условиях требовалось много времени для того, чтобы выйти из этой крепости и развернуться для военных операций. Кроме того, несмотря на сигнал военной опасности, командный состав жил в городе на квартирах. Естественно, при первых выстрелах среди красноармейцев создалась паника, а мощный шквал огня немецкой артиллерии быстро уничтожил обе дивизии. По рассказам красноармейцев, которым удалось спастись, заслуживает внимания и тот факт, что не все части и соединения имели патроны, не было патронов у бойцов.

…Застигнутые внезапным нападением, командиры растерялись. Можно было наблюдать такую картину, когда тысячи командиров (начиная от майоров и полковников и кончая младшими командирами) и бойцов обращались в бегство. Опасно то, что эта паника и дезертирство не прекращаются до последнего времени, а военное руководство не принимает решительных мер. Работники обкома партии вместе с группой пограничников пробовали сдерживать бегущих с фронта… Нам временно удалось приостановить это позорное бегство…

Возмутительным фактом является и то, что штаб корпуса не установил связь с обкомом, выехал на командный пункт за город, потеряв связь с своими частями. Таким образом, многие командиры и политработники вместо организации эвакуации в панике бежали из города, в первую очередь спасая свои семьи, а красноармейцы в беспорядке бежали… Обком и горком КП(б)Б вместе с обл. управлениями НКВД и НКГБ пытались первое время навести порядок в городе, но эффективно ничего сделать не смогли, поскольку красноармейские части в панике отступали. Поэтому, не зная обстановки, не имея связи с военным командованием, не рассчитывая на боеспособность воинских частей, мы вынуждены были оставить г. Брест. Обком КП(б)Б считает, что необходимо принять самые срочные и решительные меры по наведению порядка в 4-й армии и укрепить руководство 4-й армии»^[1147].

Коробков пока укрепляет позиции у Слуцка.

* * *

Гальвитц прождал напрасно – стрельба, начавшаяся на Цитадели еще ночью, то гаснущая, то разгорающаяся вновь, была слышна вплоть до 9 утра. Дольше ждать было нельзя – но, связавшись со штабом дивизии и Arko 27, он так и не получил разрешения посетить цитадель для осмотра результата попаданий снарядов 2-й батареи s.Artl.Abt.833.

Однако Гальвитцу уже было совершенно ясно, что, исключая небольшие трудности (разгрузка вилочного захвата и крана для поднятия ходовой части), установки «Карл» полностью оправдали ожидания. Как впоследствии оказалось, распределение попаданий их снарядов было достаточно кучным.

…Лозерт покинул столовую 33-го инженерного – и ситуация, казалось бы, благоприятно складывающаяся для батальона Фрайтага, развернулась в обратную сторону. Группа добровольцев, организованная Зубачевым, гранатами выбила немцев оттуда. Одновременно выяснилось, что на пкт 145 сдались далеко не все – защитники (у которых практически закончились патроны), как и в Восточном форту, укрылись в его горжевом каземате. Разведотряд фон Паннвица захватил лишь вершину вала, заняв позицию с северной его стороны. Пробиться же на южную, чтобы ворваться в казематы, было чревато большими потерями – помимо огня защитников пкт 145, разведотряду, что было гораздо более опасно, пришлось бы атаковать под огнем со стороны 33-го инженерного. Однако фон Паннвиц, как и (днем ранее) I.R.135, захват вала ошибочно счел за захват всего укрепления.

Вероятно, он уже успел доложить об этом – потом-то оказалось, что имевшимся вооружением объект не взять, – но донесение уже пошло своим чередом – в полк, оттуда – в дивизию, там (хотя там обязаны были бы перепроверить) – в корпус…

…11.15. В итоге в штабе корпуса в это время, посчитав операцию в Бресте завершенной, размышляют над тем, как лучше задействовать «сорок пятую» в ведущемся корпусом наступлении. Связавшись с КП Фрица Шлипера, корпус предлагает следующее – передовой отряд дивизии сразу же подводится к КП XII А.К. (Линово). Далее Шлипер, оставив на цитадели небольшие подразделения для окончательного урегулирования, главными силами наступает между танковыми магистралями № 1 и № 2.

11.45. Дивизия продолжает подводить итоги штурма, одновременно планируя дальнейшие действия. Чтобы получить представление о ее боеспособности, Армин Деттмер отдает распоряжение о предоставлении ему до 17.00 сегодняшнего дня данных о состоянии подразделений (батальона или (соответственно) дивизиона, (вплоть до роты включительно)^[1148].

В это время итоги действий «сорок пятой» подводят и в Берлине, на набережной Тирпица, в штабе сухопутных войск.

На утреннем совещании у командующего ОКХ, майор фон Белов, состоящий офицером связи при штабе PzGr 2, доложил свои впечатления о действиях группы. Доклад фон Белова подтвердил предположения Гальдера, присутствующего на совещании, о том, что 45-я пехотная дивизия, по-видимому, зря понесла в районе Брест-Литовска большие потери.

По итогам доклада, было решено поручить генералу артиллерии Бранду, во-первых, выяснить эффективность огня установок «Карл» по району Бреста, во-вторых – расследовать действия там же и 45-й пехотной дивизии^[1149].

Тем временем Фриц Шлипер, в полдень выехавший в штаб корпуса лично, уже видит ситуацию иначе, чем утром. На состоявшемся там обсуждении выясняется, что дивизия будет готова к походу не раньше, чем вечером 26 июня. Для главных же сил дивизии, как указал Шлипер, причины того, что выступление невозможно вплоть до вечера 27.6, это:

1) зачистка еще не закончена. (В первой половине дня прочесываются отдельные участки и ведется подготовка для окончательной зачистки Северного острова.)

2) цитадель должна передаваться другой воинской части.

Одним словом – перспективы пока еще туманны. Однако такая ситуация не может долго продолжаться – корпус уже ушел слишком далеко, решая грандиозные задачи. Смысла держать дивизию на зачистке небольшой территории в тылу – нет. Вероятно, именно на этом обсуждении и было принято решение – если в ближайшие сутки зачистка цитадели не завершится и замену «сорок пятой» нельзя будет найти – она будет выведена из состава корпуса.

…Захватив вершину вала пкт 145, главное, чего добился разведотряд – доступ к воде для группы Фомина стал еще более затруднен. Кроме того, предыдущие попытки прорыва были все же как-то прикрыты валом пкт 145 – сейчас этой возможности уже не было. И, в дополнение ко всему, теперь противник получил возможность и с севера вести в окна 33-го инженерного прицельный фронтальный огонь. Окна были слишком широки – и противотанковым пушкам Вацека с юга, и стрелкам разведотряда с севера не составляло никакого труда вновь и вновь, выбивая выстрелами нехитрую маскировку, подстреливать находящихся в казарме бойцов.

Сейчас им, уже четвертый день страдающим от жажды и голода, было совершенно негде укрыться. Но бой продолжался – с выходом на вал пкт 145-го разведотряда разнообразие в него внесли снайперские поединки. Иван Долотов: «В крепости немцы применяли чучела, которые выставляли в траве и кустах на валах за Мухавцом. Чучела были сделаны очень искусно, они перемещались и по окраске здорово имитировали живых солдат. Здесь же, впервые, я убедился в меткости снайперской стрельбы. Худой, веснушчатый красноармейчик с острым носом лежал на груде матрасов у края окна и время от времени прикладывался к прицелу самой обычной, даже без оптического приспособления винтовки. После выстрела он снимал с себя фуражку с красным околышем пехотинца и вытирал ею потное лицо. Когда я обнаружил немца, приспособившегося за толстым деревом на валу за Мухавцом, я указал на него парню. Немец вырубил с краю ствола у самой земли треугольник и очень удачно маскировался, имея возможность стрелять, не высовываясь из-за дерева. Мне хотелось убедиться в меткости снайпера и чтобы не ушел фашист. Я беспокоился, что нет оптического прицела у красноармейца, но он сказал, что на таком расстоянии он его и так снимет. Когда просвет в стволе закрылся, снайпер выстрелил. Сейчас же за стволом дерева взметнулся и тут же рухнул немец. Мы все были поражены таким мастерством, которое никак не соответствовало неказистому виду этого советского солдата»^[1150].

Однако стрельба пехотинцев разведотряда не причиняла большого ущерба – как свидетельствует Долотов, наиболее сильный огонь велся с юга, по внутренней стороне казарм, где атаковал батальон Фрайтага.

…Командование I.R.133 вовсе не горело желанием устроить еще один бой в кольцевой казарме, понимая, что он приведет к несомненным большим потерям и сомнительным результатам. Ведущаяся одновременно со штурмом «Дома офицеров» зачистка территории, зданий, еще вчера считавшихся захваченными, показала, что продолжают сопротивление те русские, большинство из которых готово сражаться до последнего. Герхард Эткен записал в тот день в KTB: «Оставшиеся части русских упорно сопротивляются. Случается, что из домов, чья большая часть взорвана, тотчас возобновлялся огонь. Зачистка так трудна потому, что отдельные русские скрываются среди лохмотьев, ведер, даже в кроватях и на потолках, и снова начинают стрелять после обыска дома или кидаются на солдат с остро отточенными ножами. Причиной для необычно настойчивой и выносливой защиты является внушенный комиссарами страх об их расстреле в немецком плену. Некоторые из пленных вообще не встают, а хотят быть застреленными на месте»^[1151].

Убедившись, что боевой дух защитников не сломлен, Кюлвайн решил, не прекращая обстрелов «Дома офицеров» из пехотного оружия и противотанковых орудий, задействовать средства саперов. Поднявшись на крышу кольцевой казармы, в одном из захваченных ее секторов, саперы, пройдя по крыше через Трехарочные, очутились над казармой 33-го инженерного. Вместе с ними было достаточно взрывчатки, чтобы сделать то, что двумя днями ранее Лерман сделал с немцами, обороняющимися в столовой, взрывая перекрытия и стены, загнать противника в угол, принудив к капитуляции.

Подрывать решили, опуская взрывчатку в дымоходы^[1152]. Стены это не развалит, но должный эффект произведет – напуганные взрывами русские спустятся в подвалы, прекратив огонь. В это время к подвальным окнам подбегут штурмовые группы и различными ящиками, коробками, обломками кирпичей и прочим мусором забьют выходы из них^[1153]. Масух решил лично руководить операцией.

Но появление саперов на крыше не осталось незамеченным – красноармейцы, находившиеся в каземате пкт 145, стали кричать своим товарищам в «Доме офицеров», что по их крыше ходят немцы. Сами же защитники пкт 145 не могли стрелять – не было патронов^[1154].

Почти одновременно грохнул взрыв – разлетелась печка в одном из казематов. Сработали ее осколки – на полу корчились раненые и лежало несколько убитых. Опасаясь второго взрыва, люди бросились к окнам – там их встретил пулеметный огонь. Взрыв! Второй – еще одна печка – вновь жертвы. Взрыв! Саперы работали быстро…

За их работой наблюдал лейтенант Шейдербауэр: «Саперы штурмовых групп вставали на крышу части длинного здания напротив нас. Шестами они спустили подрывные заряды вниз к окнам и взорвали их там^[1155], но в результате сдалось лишь несколько русских^[1156]. Большинство сидело в безопасных подвалах и, несмотря на тяжелые удары артиллерии, снова возобновляло бой после того, как были сделаны подрывы»^[1157].

Шейдербауэр ошибался – в подвалах сидело далеко не большинство: и огонь с этажей не прекращался – саперы слышали крики и стоны раненных подрывами русских, но те продолжали стрелять. Более того – ими было быстро принято решение ликвидировать и самих саперов. Группа защитников через горевшее караульное помещение выскочила на крышу, где и начала перестрелку с саперами Масуха. Двое красноармейцев были убиты, двое – тяжело ранены^[1158]. Однако потери понесли и немцы – отстреливаясь от защитников, был ранен командир PiBtl 81 оберст-лейтенант Масух^[1159]. Операцию пришлось приостановить.

Дивизия продолжает вести невыносимые потери – в бою за «Дом офицеров» убит и командир 14/133 гауптман доктор Вацек, отличившийся накануне при освобождении окруженных в церкви.

14.00. Дневное донесение от Гиппа диктуется на КП «сорок пятой» по телефону. Полк вновь вводится в бой – с 12.00 для зачистки Северного острова его второй батальон (майора Гартнака) придается I.R.135. Третий, Ульриха, занимается захоронением погибших русских восточнее крепостной ж/д станции (Zitadelle-Bahnhof)^[1160].

Первая рота противотанкового дивизиона (его дневное донесение Ветцель дисциплинированно отправил мотоциклистом одновременно с I.R.130) занимается тем же – расчистка территории, захоронение трупов и т. д.

6 орудий прикрывают улицы, ведущие из крепости непосредственно на восточной окраине Бреста. Именно там, прямо рядом с городом, одному из их расчетов удалось утром захватить 5 пленных. По-видимому, это были русские, пытавшиеся прорваться из крепости.

3-я рота Ветцеля по-прежнему ведет бой на северной и восточной окраине крепости. КП PzJgAbt – там же. Сам же дивизион^[1161] переехал западнее улицы 7 сентября.

14.15. Радиограмма в 45 I.D.: бронепоезда № 27 и № 28 отправляются в Линово через Жабинку.

14.48. Неподалеку от собирающего трупы батальона Ульриха, только в 500 м западнее Zitadelle-Bahnhof, расположил свой штаб фон Паннвиц. Оттуда он передает донесение, подтверждающее ранее сделанную им оптимистичную оценку положения: «Достигнутые цели и территория: восточная часть Северного острова крепости Брест-Литовск. Оценка положения противника: цитадель зачищена от противника. В настоящее время в крепости еще находится несколько разрозненных партизан, которые продолжают ликвидироваться. Сопротивление неприятеля сломлено. Потери дивизиона: 1 погибший, 4 раненых. Планы наследующий день: по приказу полковника Йона»^[1162].

Сам того не подозревая, фон Паннвиц дал начало очередной волне сообщений о взятии цитадели.

Вероятно, именно получив известие о падении крепости из штаба дивизии фон Кришер, отдав приказ № 7, начинает сворачивать работу артиллерии вокруг Бреста, готовя ее к походу дальше на восток: «1) С 25 июня I.R.135 и I.R.133 сломлено очаговое сопротивление на Северном острове у цели 609 и к югу от нее, а также в восточной части Центрального острова и упомянутые части полностью очищены от противника.

2) Вместе с тем для артиллерии 45-й дивизии не остается никаких боевых задач. Она готовится к дальнейшим действиям и немедленно начинает необходимое походное движение:

а) I и II дивизионы A.R.98 остаются в боевом положении на прежней огневой позиции.

b) 6-я батарея немедленно возвращается в состав дивизиона, двигается в Тришин, где далее и расквартировывается.

с) III/98 переходит в район Форт Граф Берг – Речица, где далее и расквартировывается.

d) I/99 двигается по северной дороге (Тересполь – 8-т мост непосредственно к западу от цитадели Бреста – шоссе в северной части Бреста) в восточную часть Бреста, где далее и расквартировывается.

3) Мортирный дивизион Галля распускается:

а) Гауптман Галль с персоналом 45-й дивизии после передачи всей матчасти обер-лейтенанту фон Пош возвращается в полевой запасный батальон.

b) Обер-лейтенант фон Пош с персоналом из Ютербога собирает всю матчасть, включая мортиры 34-й дивизии в расположении к северу от Кобылян, и сообщает о готовности офицеру артиллерии при штабе А.О.К. 4.

4) MrsAbt.854 выбывает из состава 45-й дивизии и запрашивает дальнейшую команду у офицера артиллерии при штабе А.О.К.4.

5) Батарея 833 выбывает из состава 45-й дивизии и остается в нынешнем районе. Дальнейшие команды отдаются командиром дивизиона.

6) К полудню 25.6.41 все части сообщают в Arko 27 по цифре 2 и 3 об оставленном наличии боеприпасов после числа выстрелов и места их хранения.

7) Части сообщают Arko 27 о выполненных передвижениях и достигнутом положении, указывая местонахождение командиров (6/A.R.98 через II дивизион).

III/A.R.98 через I.R.135, с которым остается прямая связь.

I/A.R. 99 передает сообщение с мотоциклом.

8) Взвод оптической разведки Вb.8 выбывает из состава дивизии и возвращается в свою часть. Руководитель сообщает об отбытии в Arko 27»^[1163].

Таким образом, дивизия осталась без тяжелой артиллерии резерва ОКХ^[1164].

15.00. Шлипером отдается приказ о зачистке I.R.135 Северного острова (еще в полдень переданный в части по телефону) подчиняя Фридриху Йону для решения этой задачи А.А.45 (без подразделений, находящихся в городе Бресте)^[1165], II/130 и III/133^[1166], и подразделения PiBtl.81 (по выбору Йона).

Ведение боя и начало нападения по решению самого Йона.

Обещаны и средства усиления – трофейные танки, огнемет и т. д. Однако пока имеются в наличии только несколько групп саперов-подрывников.

Вероятно, атака «группы Йона» началась сразу же после получения приказа. «Для нападения на Восточный форт нам придали штурмовые группы, оснащенные огнеметами^[1167], – писал Фридрих Йон в своих воспоминаниях. – Вход в имеющее форму подковы сооружение был засыпан огнем противотанковых орудий (прямой наводкой), оружия пехоты и одной легкой полевой гаубицы. Однако огнеметы нельзя было подвести достаточно близко для эффективного действия из-за дикого оборонительного огня вражеского стрелкового оружия. На позиции за северными валами было размещено много 80-мм минометов, но постановка ими в Восточном форту дымовой завесы не дала никаких результатов. Однако мы захватили дот^[1168] на берегу Мухавца»^[1169].

15.30. дневное донесение в Pz.Gr.2:

1) а) ожесточенные, утомительные небольшие столкновения с незначительными, по-видимому, разогнанными вражескими группами, смешанными с танками.

b) Цитадель Брест пала.

Обе передовые дивизии добились перехода через Ясельда. Выдвигаются предмостные укрепления.

Передовая линия: передовой отряд корпуса непосредственно к западу от Миловиды.

Передовые отряды дивизий: Закулянка, северная окраина надлесничества Береза-Картузская.

2) Планы: предмостное укрепление за Ясельда, подтягивание дивизий вперед.

3) Воздушная обстановка: подразделения сетуют на частые воздушные налеты, без истребительного прикрытия и зенитной обороны.

…Итак, цитадель Бреста опять пала? Командующий Группой армий Федор фон Бок не мог не доверять своим подчиненным, доставившим это сообщение. «Сегодня после очень тяжелых боев, наконец, пала цитадель в Бресте», – записал он в своем дневнике^[1170].

Военные корреспонденты, люди, с одной стороны, творческие, с другой – подчиняющиеся дисциплине, требующей в данном случае подтвердить взятие Брест-Литовской цитадели, вмешали в это и Вальтера Шрота, вынудив его коротко рассказать об «успешном взятии» крепости во «фронтовой сводке». Неизвестно, сам ли Шрот составил текст (тезисы интервью) или лишь бегло просмотрел составленное офицерами Iс, а может, просто это корреспонденты прислали на визирование? Тем не менее интервью со Шротом от 24 июня представило дело так, что дальше деваться было некуда – цитадель была прочно объявлена взятой. В своих ошибках, разумеется, не признавалась пропаганда ни одной из сторон…

Вот что сказал (?) Шрот: «1) Удивительно, что сильное долговременное укрепление Брест-Литовска было проломлено примерно за 12 ч.!

Господин генерал: Для этого имелись две предпосылки: мыслительная работа штабов по самой тщательной, вплоть до мелочей, проработке всех деталей предстоящей операции и, во-вторых, прежде всего смелость и самоотверженность превосходно подготовленных войск. И то и другое выполнено самым непревзойденным способом, кристально точная мыслительная работа штабов достигла необходимого результата.

Слава покорения крепости Бреста принадлежит пехоте и штурмовым саперным частям, поддерживаемым артиллерией всех калибров и во взаимодействии со всем другим современным оружием. К этому нужно прибавить полную неожиданность для противника!

2) Показ силы укреплений Брест-Литовска.

Господин генерал: Брест-Литовск – старая русская крепость с цитаделью и передовыми укреплениями, которая часто меняла владельца и постоянно как-либо развивалась. Сегодня это сеть современных укреплений с бронированными куполами, бункерами, закопанными броневиками, минными полями, проволочными заграждениями и т. д. на глубине 8–10 километров.

3) Сравнения с „линией Мажино“! Прорыв год назад!

Господин генерал: Русские заложили проходящую у своей границы линию бункеров и полевых оборонительных сооружений, которые, вообще-то, не достигают силы „линии Мажино“, однако для войск, атакующих крепость Брест, имеют глубину 8–10 км.

Их, настолько быстрым, преодолением мы обязаны, так же, как и при прорыве „линии Мажино“ в июне прошлого года, несравненной смелости подразделений нашей армии и качеству нашего оружия. Эта зона была пронзена на самом важном месте через 5 ч.

В прошлом году мы, на „линии Мажино“, отвечали за проведение одного из двух способов огневого воздействия – длительную артподготовку. Разрушение же самых мощных сооружений должны были принять на себя пикирующие бомбардировщики. На этот раз мы сделали по-другому. Пикирующих бомбардировщиков не было! О том, как мы это сделали, говорить еще не время. Я выполню долг чести, если в солдатской благодарности за все свершенное я обещаю помнить возвышенную смелость моего усердного соединения»^[1171].

15.50. Однако уже в совместном донесении Деттмера и фон Рюлинга (Iс) в штаб корпуса, только что сообщившего Гудериану о захвате цитадели, ее «взятие» уже прочно забыто. Деттмер сообщает о продолжающихся зачистках крепости, связанных с потерями (особенно офицеров), фон Рюлинг – о том, что у разведотдела никакой новой информации нет.

16.00. Штаб корпуса ходатайствует о смене 45 I.D. в работах по расчистке цитадели полком тыловой дивизии. Действительно, взятие еще имеющихся на ней гнезд сопротивления: Восточного форта, вала на Северном острове вблизи Северного моста^[1172], укрепленного дома на Центральном острове^[1173] – задача скорее полка, не говоря уж о расчистке развалин или уборке трупов. К тому же от дивизии давно уже действует группа, по своей численности сравнимая с полком. Ясно, что Шлипера необходимо снимать, пусть и с недоделанной им задачи. Иначе вновь придется объяснять, что же делает «сорок пятая» в Бресте после «двойного» захвата крепости. Снятие же дивизии с Бреста подтвердит выполнение задачи не только Шлипером, но, что важнее, и Шротом, а там – и фон Клюге, и – выше…

16.30–16.45. После начала акций зачистки I.R.133 и I.R.135^[1174] почти одновременно сообщают, что к еще устойчивым гнездам сопротивления^[1175] не приблизиться пехотными средствами. Оба командира срочно просят о назначении танков и огнеметов.

Поскольку действующими частями они запрашивались и ранее, то за вторую половину дня Ib всячески пытается сделать проезжими несколько русских захваченных бронеавтомобилей. Однако сегодня это не удается.

Сообщение от Кюлвайна тоже свидетельствует о том, что зачистка вновь увязает – не взяты ни Северный мост, ни прилегающий к нему дом. Разрабатывается план новой атаки. Взятые пленные переведены в южную часть.

Засечен подземный шум отбойного молотка^[1176]. В подвале все еще должны оставаться около 100 человек. Что это? Заваленные взрывами русские роют подземные ходы, пытаясь выбраться? Или – колодцы, надеясь добраться до воды?

18.00. Не добившись восстановления бронетехники от отдела тыла, Деттмер радирует в корпус: «Настойчиво ходатайствую о немедленном выделении примерно 3 танков против защитников для взятия Брестской крепости»^[1177].

18.35. Начальник инженерных частей корпуса требует от дивизии немедленно отпустить и отправить в путь 3/PiBtl 46^[1178].

19.30. Лейтенант Вайн, адъютант PzJgAbt 45, отправляет мотоциклиста с суточным донесением дивизиона. У «панцирягеров» никаких новостей. Планы – продолжать зачистку цитадели^[1179].

19.30 КП I.R.135 перенесен к мосту на дороге от северного моста на север, севернее главного вала^[1180].

19.45. Оберст-лейтенант Виндманн, исполняющий обязанности командира A.R.98, подтверждает боеспособность своей части. Все подразделения полка готовы к исполнению любой задачи.

Нехватка лошадей была восполнена за счет трофейных. 1-й и 2-й дивизионы A.R.98, каждый с тремя батареями (в них по 4 орудия), а также III/98 и I/ 99 переведены в подчинение Arko 27^[1181].

20.00. Суточное донесение от 65-го батальона связи: гауптман Шмитц расположил свой КП в здании облисполкома. А в остальном – все по-прежнему, боевые будни связистов редко блещут событиями, упоминаемыми в репортажах военных корреспондентов.

20.10. От Гиппа – I/I.R.130 до 17 часов расквартировался в Бресте в прежнем месте расположения II/I.R.130. Интересно, что о самом втором батальоне (Гартнак), с 12 часов подчиняющемся I.R.135, Гипп не сообщает ничего.

20.30. I.R.135, доносит его адъютант обер-лейтенант Хайдфогель, пока не может сообщить о своей боеспособности. Это будет сделано только утром, т. к. сегодня полк еще сражается.

20.30. Впрочем, и у полковника Гиппа сейчас прибавилось забот. Пока Кюлвайн и Йон прогрызаются сквозь русский огонь, Гипп, назначенный начальником Брестского гарнизона, издал свой первый приказ по гарнизону № 1: «1) По приказу 45-й пехотной дивизии с 24.6.41 я принял дела начальника гарнизона в Бресте.

2) Гарнизонный офицер: обер-лейтенант фон Ледебур (А.А.45).

Служебное помещение гарнизонного офицера в комендатуре населенного пункта, ул. Люблинской унии, 21.

3) Комендатура населенного пункта подчиняется полевой Комендатуре Бреста, которой вменяются в обязанность все отношения с гражданским населением и все административные вопросы. Она находится на ул. Люблинской унии, 21.

4) Комендант города: майор Ширмбахе.

Адъютант: обер-лейтенант Фрицше.

5) Вечерняя зоря для всего унтер-офицерского и рядового состава: 22.00 ч.

6) Пока что, во взаимодействии с комендантом города, комендантский час для гражданского населения был установлен с 21.00 до 6.00.

Так как в настоящее время его своевременное объявление затруднительно, необходимо считаться с тем, что информация о комендантском часе среди гражданского населения распространяется только постепенно.

7) Полевая комендатура Брест находится на ул. Советская, 49 (старая ратуша).

Полевой комендант 813: оберст-лейтенант Бинек.

Адъютант: ротмистр Круусе.

Для надзора полевой комендатуре 813 временно подчиняется первая рота (полицейский батальон 317 (Pz-Kaserner).

8) Дозорная служба. Все располагающиеся в Бресте воинские части привлекаются к дозорной службе соответственно их силе.

Патрули выделяются так:

24.6.41: II/130 и III/I.R.130.

25.6.41: 13/I.R.130.

26.6.41: I/I.R.130.

В начальники патрулей выделяются только офицеры. Соответственно сообщение начальника патруля к 12.00 начальнику гарнизона.

Все прибывающие в Брест воинские части с целью получения квартиры должны обращаться к комендатуре населенного пункта. Независимое квартирное размещение запрещено с этой минуты!

Дата добавления: 2015-07-17