Тересполь. КП 45 I.D. I.R.135 и I.R.130, сыгравшие главную роль в событиях заканчивающегося дня

I.R.135 и I.R.130, сыгравшие главную роль в событиях заканчивающегося дня, подают итоговые донесения^[865].

Первым поступает донесение от Йона: «Бои, проходящие сначала планомерно, позже перешли в упорное ожесточенное сражение, в котором все подразделения были сильно перемешаны. Длительное время не было никакой связи с основными подразделениями.

1-й батальон и 9-я рота (резерв полка) проникли до восточной окраины Брест-Литовска, однако в соответствии с приказом отошли назад, к железнодорожному полотну восточнее Северного острова.

О местонахождении основного состава 3-го батальона с неистовством достигшего церкви, нет никаких новостей, возможно, большие потери.

2-й батальон был брошен на взятие Северного острова, позднее – на взятие Цитадели с севера. Это предприятие пришлось прекратить. С наступлением темноты батальон отступил.

В соответствии с приказом теперь (после наступления темноты) полк привлечен для прикрытия внешнего края Северного острова (северо-западной части).

Для усиления удара 3-го батальона на крепостные ворота полку была недавно направлена 12-я (пулеметная) рота 133-го пехотного полка. Однако и она не смогла пройти и отошла назад, вернувшись в состав 133-го полка, после вступления его подразделений на Западный остров.

Для наступления на крепость с Северного моста вместе с полком ограниченное время работала одна батарея штурмовых орудий.

Планы на следующий день – в соответствии с приказом: вновь наступление и взятие Северного острова».

Подводя итоги дня, Йон особо отмечает крупный успех операции лейтенанта Цумпе (3-я рота) на ж/д мосту.

Обзор потерь I.R.135 пока невозможен, т. к. из-за разрозненности подразделений они еще неизвестны, однако, вероятно, весьма высоки, особенно среди офицеров и младших командиров (3-й батальон вплоть до 9-й роты небоеспособен; 2-й батальон – только ограниченно боеспособен).

Изменился список погибших и раненых офицеров. Лейтенант Кимбергер теперь уже в его первой части, включающей тех, кто уже «принял последний бой». Туда же вписан и лейтенант Майер (командир саперного взвода I.R.135, наступавшего вместе с III/I.R.135). Итого полк Йона потерял убитыми 5 офицеров, кроме того, о местонахождении 4 офицеров нет никаких известий – скорее всего, они тоже пополнят первую часть списка.

Скорректирован и список раненых. Туда теперь уже надежно включен гауптман Кене (1-я рота). Остальное – без изменений.

Нетрудно заметить, что в боевом составе полка остались единицы офицеров – в первом батальоне только командир его 3-й роты лейтенант Цумпе, во втором – сам командир батальона, майор Парак и командиры 5, 7 и 8-й рот, в третьем – похоже, только командиры 9 и 10-й рот.

Полк занимает оборону на валах и перед передовым рвом – хотя большинство, проснувшиеся еще утром 21 июня, тогда, когда еще так многое можно было исправить, просто попадали на позиции. Провалившись в сон, полностью отключившись от раздающихся еще редких выстрелов где-то на цитадели…

…Подводя итоги 22 июня, Гипп со своего КП в форту III главным успехом полка посчитал действия батальона оберст-лейтенанта^[866] Набера, захватившего и удержавшего четыре моста на Мухавце. Описывая действия полка за истекшие сутки, Гипп подчеркивает успех морального воздействия артподготовки: «В результате неожиданного открытия огня русские были застигнуты врасплох (большая часть пленных были одеты в одни ночные рубашки), сила артподготовки вызвала шок, так что при переправе через Буг сопротивление было сравнительно невелико. При переправе через сухие рукава реки были сохранены Flossackhosen. Продвижение вперед 2-го батальона, задействованного справа, часто осложнялось болотистой местностью^[867]. При вылазках русских танков и бронированных разведывательных автомобилей он вел себя чрезвычайно мужественно. Используя орудия ПТО, легкие пехотные гаубицы и тяжелое оружие пехоты… было уничтожено 11 бронеобъектов…^[868] снаряд полностью себя оправдал. На первой боевой машине насчитали 28 сквозных выстрелов… разрывная граната снова подтвердила свою эффективность против зданий и снайперов. Для обороны от фланговой атаки с Южного острова были задействованы подразделения 3-го батальона, которые сражались до второй половины дня, при этом много погибших и раненых. В 16.40 взята назначенная цель дня – высота 144 и организована оборона на восток и север».

23.0. Тересполь. КП 45 I.D. На основании информации, полученной из частей, отчет о положении дел, планах на следующий день идет в штаб корпуса и с КП «сорок пятой»^[869]: «1) В полосе боя I.R.130 нападение проходило планомерно. I.R.135, после того как враг превзошел первый страх, наткнулся на значительное сопротивление, особенно на Северном острове и укреплении Центральной цитадели. На момент этого донесения Западный остров твердо в руках дивизии, после пропуска I.R.130^[870] введенных здесь в бой частей I.R.133; Южный пока еще чистится. Северный остров был наполовину взят I.R.135 с тяжелыми потерями. В начале нападения при непосредственном использовании артподготовки его подразделениям удалось занять укрепление Центральной цитадели. Тем не менее вскоре здесь настолько ожило вражеское сопротивление, что 40 солдат I.R.135^[871] были окружены русскими и до сих пор не могут деблокироваться.

Еще во второй половине дня I.R.130 главными силами наносил удар к северу от Мухавца, достигая дневной задачи (высоту 144). I.R.133 в ходе боя чистил Западный и снова взятый Южный острова^[872], твердо удерживая их в руках. I.R.135 взял запад Северного острова, однако, согласно приказу, с наступлением темноты возвращается к северному валу Северного острова и держит его.

Согласно приказу, Rgt.St.Nbw.Tr.4 с Nbw.Abt.8 и Entg.Abt.105^[873], а также Battr.833 выбыли из подчинения дивизии. Бронепоезда № 27 и № 28 готовы к применению лишь с 23.6. Вероятное повторное использование для поддержки дивизии частей тяжелой артиллерии под Arko 27 – подготовка постоянного нерегулярного беспокоящего огня по укреплению Центральной цитадели и Северному острову.

Планы на ближайшее время – изоляция Цитадели и Северного острова по линии: восточная окраина Западного острова – северная окраина Южного острова – железнодорожные линии к северу от цитадели – северный вал Северного острова^[874]. Обеспечение достигнутой на восток линии.

Ночью главное, это предотвращение вражеских попыток к бегству из укрепления Центральной цитадели и Северного острова, днем разоружение населения города Бреста и окончательное умиротворение города.

Движение через Буг: временный мост на южном конце магистрали № 1 – окружная дорога цитадели; железнодорожный мост и северная часть окружной дороги Брест-Литовск».

Шлипер (а итоговое столь важное донесение подписано им лично), введший в бой все резервы, еще не может полностью узнать величину потерь. Ближайшими данными о потерях 45-й дивизии 22 июня станут цифры в сводке о потерях корпуса, приведенные в KTB XII А.К^[875]. Согласно им, за 22 июня корпус потерял убитыми 58 человек (из них 6 офицеров). Практически все убитые (55 человек (из них 6 офицеров) – это потери «сорок пятой». Ей же принадлежат и все пропавшие без вести – 15 человек (из них 1 офицер). 22 июня XII А.К. потерял ранеными 313 человек (из них 14 офицеров) – в этом количестве показатель «сорок пятой» неожиданно «низкий» – 138 человек (из них 10 офицеров)^[876]. Но это учтены лишь те раненые, что поступили в госпитали 22 июня. Множество дожидалось санитаров на поле боя несколько суток, постепенно пополняя собой «первую часть списка».

Всего же, поданным Рудольфа Гшопфа, вероятно, составленным уже после боев за Брест, потери дивизии только убитыми за 22 июня составили 21 офицер и 290 унтер-офицеров и рядовых^[877].

…В 11 вечера^[878] – выступили. Свыше 200 человек группы Бытко молча прошли мимо кольцевой казармы (сектора 455 сп), свернув налево – вышли на усыпанный трупами Трехарочный. В крепости – тишина. И только тогда, когда первые бойцы прошли мост^[879], по ним ударили первые очереди. Откуда? Неважно – не задерживаясь, отряд с Бытко во главе помчался по аллее, между стадионом и домами комсостава, ведущей к Северным воротам. Огонь все усиливался – били как раз от Северных, аллея полностью простреливалась с них. За несколько минут отряд Бытко понес сильные потери – поняв, что прорыв не удался, Бытко приказал бежать налево, к домам начсостава. Там и отсиделись и, дождавшись, когда все утихнет, в темноте вернулись назад. Первая попытка окончилась неудачно.

Но неудача 200 человек старшего лейтенанта Бытко в этот день была гораздо менее заметна, чем неудача более чем 13 тысяч генерал-майора Шлипера.

…Вероятно, из штабов армии и корпуса, пытавшихся объективно оценить положение 45-й дивизии, казалось, что ничего страшного не произошло – стратегические цели, обеспечивавшие продвижение соединений армии, прежде всего мосты, захвачены в срок и без особых потерь.

Стоившая больших жертв и фактически оказавшаяся бессмысленной операция Кремера, проводившаяся фактически для перестраховки, только подчеркнула удачу с мостами.

Советские войска в крепости блокированы и не угрожали движению по танковой магистрали, их потери (прежде всего пленными) намного превысили потери штурмующих ее подразделений 45-й дивизии.

Таким образом, по сравнению с тем, что могло бы быть, успей Красная Армия занять укрепленные районы – случившееся в Бресте представлялось слишком незначительным. К тому же не было никаких сомнений, что в ближайшие если не часы, то дни цитадель падет.

Однако на КП 45-й дивизии ситуацию оценивали по-другому. Штурм не просто провалился – в его ходе выявилось слишком много неожиданностей, делавших неясными перспективы продолжения атаки. Да, красноармейцы сдавались, но, как правило, лишь те, кто не имел оружия, боеприпасов или ошарашенные артналетом. Но последних все меньше – заметно, что противник постепенно приходит в себя. Те же, кто оказал сопротивление уже в первые часы, бились с таким упорством, что становилось ясно – легкой победы не будет. А она была нужна – суть блицкрига в том, что нелегкая победа означает поражение.

В случае 45-й дивизии время поджимало – как ни странно, но ей стало бы легче, если бы солдаты 3-го батальона, засевшие в Цитадели, были бы уничтожены. А так – жертвы всей второй половины дня, неудачная атака «штурмгещютц» – все было сделано, чтобы их вытащить, но все – безрезультатно. И каких-либо новых «тузов из рукава» у дивизии уже просто не было. Пустить танки? Есть слишком большая вероятность блокирования или минирования ворот. Если калибр «штугов» оказался недостаточен, то танками тем более ничего не добиться. Но главное – пойдет ли пехота?

Авиация? Во-первых, слишком тесное соприкосновение, во-вторых, те же проблемы, что и у танков – мощности авиабомб не хватит, чтобы разбить казармы вплоть до подвалов.

Впрочем, где бомбить-то? Цели неизвестны, русские постоянно перемещаются по подвалам, каждый раз оказываясь там, где их не ждали. В этом случае бомбометание имело бы лишь психологический эффект – но, похоже, защитники крепости «давлению на психику» уже не поддадутся^[880].

Загнать их в угол, обозначить цель и, блокируя за полсотни метров, ждать авиацию или вызывать огонь артиллерии, непосредственно наблюдая русских? Но, возможно, это приведет к потерям не меньшим, чем при штурме, и не только при загоне «красных» в угол, но и от действий собственной авиации и артиллерии – это доказал и сентябрь тридцать девятого, и 22 июня сорок первого.

Не менее важной проблемой было и обоснование необходимости вызова авиации и танков. Прошедшие вперед танковые части решали такие задачи, что вызов хотя бы роты для деблокирования 70 человек был бы просто не понят в их штабах. Это же касалось и авиации.

«Тузы из рукава» были нужны и потому, что помимо ожесточенного сопротивления сюрпризом оказались и крепкие, практически не пострадавшие от огня артиллерии казармы. Да, «Небельверфер» уничтожили все – но лишь то «все», что было на улице, а против казарм оказались бесполезны. 210-мм мортиры? Несмотря на ожесточенный обстрел ими, и Западный и Восточный форты оказали серьезное сопротивление, говорящее о том, что действие мортир не достигло ожидаемого эффекта.

«Карлы»? Но у этого классического «сверхоружия» были те же проблемы что и у авиации – стрельба должна вестись по заранее известным, не исчезающим внезапно целям. Стрельба же «Карлами» по снайперам на Южном и пулеметчикам на Центральном по своему эффекту оказалась бы сравнима со стрельбой по воробьям.

Важнейшим обстоятельством было и то, что боезапас всех перечисленных артсистем был отнюдь не безграничным, не позволяющим бесконечно повторять вихрь артналета 22 июня. Фактически он был рассчитан лишь на первые сутки штурма, что касается установок «Карл», то их выход из строя оказался как нельзя кстати, позволив сэкономить снаряды.

…Мосты на Мухавце, как и сам город Брест, были взяты в лучших традициях «путешествия Рудольфа Гшопфа». Кто же мог предполагать, что «путешествие» сорвется и что не мосты Мухавца, а штурм крепости впечатает имя «сорок пятой» в историю? Впрочем, сейчас не время предаваться лирическим раздумьям – со всех КП в эту лунную безоблачную ночь особо хорошо виден купол церкви Святого Николая. Да, он поврежден – но ночью, прячущей следы разгрома, такой же, как и всю эту весну, пока все были живы, и Восточный поход еще только планировался.

И многие в дивизии подумали, что уж лучше бы та весна не кончалась.

Часть III
«Зачистка»

Дата добавления: 2015-07-17