Рецепция медиативных технологий из правовой системы Древнего Рима в современное российское законодательство

Статья посвящена особенностям рецепции медиативных технологий из правовой системы древнего Рима в современное российское законодательство. Отражается глубокое архаичное происхождение процедуры медиации и роли посредника. Анализируются различия и специфические черты римских медиативных процессов по сравнению с современными.

Ключевые слова:медиация, медиатор, посредник, арбитр, урегулирование спора, сторона, медиативные технологии, конфликт, претор, клятва, медиативное соглашение, трансакция, формулярный процесс, легисакционный процесс, примирение.

Concordia parvae res crescunt, discordia maximae dilabuntur

«В согласии малые дела растут, в несогласии великие разрушаются»

(Саллюстий – Sall. Iug. X, 6)

Известно, что многие войны в мировой истории имели истоком своим глобальный конфликт между государствами или большими группами лиц, интересы которых были ущемлены до такой степени, что иного выхода не оставалось. По мнению римского историка Публия Корнелия Тацита, «Bello civili victores victique numquam solida fide coalescunt» (Tac. Hist. II,7,1) – «Победители и побежденные в гражданской войне никогда не примиряются даже при надежном обещании». Однако в меньших масштабах, в правоотношениях между конкретными субъектами права, аналогичная ситуация проявлялась чаще всего в связи с осуществлением бытовых правоотношений и ее разрешение могло иметь другие последствия. Причиной открытой конфронтации во все времена зачастую становились незначительные споры, выяснения отношений, корысть, зависть или же просто уязвленное самолюбие. «Parva saepe scintilla contempta magnum excivavit incendium» (Curtius. VI,3,11). – «Нередко ничтожная искра, оставленная без внимания, вызывала большой пожар».

Чтобы предотвратить негативные последствия столкновения интересов римских граждан, необходимо было действовать согласно формуле: Fortiter in re, suaviter in modo, «Твердо – в деле (по существу), мягко – по способу (по форме)». Это значит, что в мудром решении спора будут использованы все наиболее мягкие методы, позволяющие достичь положительного результата, а жесткие методы будут использованы лишь в крайних случаях. С высоты накопленного тысячелетиями исторического опыта мы понимаем, что во избежание затяжных внутригосударственных конфликтов лучше всего обращаться к помощи арбитра на стадии возникновения противоречий между оппонентами. Арбитром должно быть стороннее компетентное лицом, которому участники спора всецело доверяют. Жители Древнего Рима это осознавали не хуже нас, они эффективно использовали примирительные процедуры для урегулирования споров. Понятия медиации и медиаторов появились в Древнем Риме гораздо раньше юстиниановских времен. Самое раннее свидетельство дано Апулеем во II веке н.э., затем Аврелием Августином и Иеронимом в IV веке н.э., и наконец, в VI веке в сокращении к Новеллам из Свода римского гражданского права – Iuliani epitome Latina Novellarum сказано: «Умолчание – это некий посредник между согласием и несогласием, если речь идет о преюдициальном вопросе или об эксцепции» [1]. Многие историки утверждают, что впервые именно во времена правления императора Юстиниана (527 – 565 гг. н.э.) примирительные процедуры и понятие посредника были закреплены в юридических текстах.

В большом латинско-русском словаре термин «mediatio» определяется как посредничество [2]. Это понятие, в свою очередь, сформировалось на основе слова «medianum», что означает середина. Если идти от значения этих слов, то сущность медиации сводится к некоему конфликту, в основе которого лежат противоречия двух сторон, имеющих общей целью поиск взаимовыгодного соглашения по спорному вопросу. Медиации как механизма, позволяющего избежать судебного разбирательства по вопросам, которые можно решить вне юрисдикционного процесса, в современном понимании еще не существовало. Тем не менее, мировое соглашение, по своему смыслу напоминающее медиацию, применялось на досудебной и судебной стадиях рассмотрения конкретного дела. Чаще всего использовалась в формулярном процессе, но иногда (до 130 г. до н.э.) – в легисакционном, после первой стадии в магистратуре, когда судья призывал оппонентов к примирению с целью разрешения дела до начала второй стадии юрисдикционного процесса – непосредственного разбирательства по частному делу.

Формулярный процесс также мог быть завершен на первой стадии у магистрата, но не только по тем причинам, которые упоминались в легисакционном процессе. Прежде всего, чтобы разрешить спор внепроцессуальными методами или перед судьей, стороны могли принести добровольную присягу iurandum voluntarium по поводу искового притязания: “iurandum speciem transactionis continent maioremque habet auctoritatem quam res iudicata (Paul. D. 12,2,2)” – «Присяга содержит особый вид мирового соглашения и имеет большую силу, чем судебное решение». Если ответчик выдвигал возражение (exceptio) по поводу какого-то спорного притязания истца, то истец мог призвать ответчика присягнуть, что требование не существует. Если тот присягал, то его клятва приравнивалась к решению суда в его пользу. Если отказывался – истец приносил клятву, что требование существует и выигрывал процесс. [3] Римляне называли присягу в этом случае «особым родом мирового соглашения, или мировой сделки (transactio)», существование и область применения которой опирается на волю сторон (animus transigendi). Данное выражение восходит к латинскому глаголу transigere «обсуждать, вести переговоры, совершать взаимные действия»: «Qui transigit, quasi de re dubia et lite incerta neque finitа transigit» (Ulp. D. 2,15,1). «Тот совершает согласительные действия, кто ведет переговоры о сомнительном деле либо о неопределенном или неоконченном споре».

Римские юристы оперировали термином «transactio», обозначая отказ от требования, на который шла сторона, удовлетворившись получением меньшего по сравнению со своими первоначальными притязаниями или двухсторонний взаимный отказ от притязаний [4]. Другими словами, трансакция – примирительная процедура по соглашению двух сторон, когда они согласны удовлетворить взаимные требования. Кроме того, проведения трансакции мог потребовать претор. Именно в этом состоит главное отличие медиативного и трансакционного процессов: медиатор не является властным лицом, и никто не может императивно понудить стороны к заключению медиативного соглашения, в отличие от трансакции. Трансакция могла заканчиваться пактом о примирении сторон. Нарушение этого пакта вело к преторской защите на основании эксцепции, которая могла применяться во всех случаях тем, кто заключил соглашение, если снова против него выдвигал претензии тот, с кем он заключил пакт [5].

Рассмотрим проблемы, связанные с понятием посредника. «Википедия» по такому запросу выдает широкий спектр латинских терминов: proxenetas, philantropus, interpolator, conciliator, internuncius, intercessor, interlocutor, interpres, medium и только в последнюю очередь mediator.

На мой взгляд, одно понятие не должно скрываться за таким количеством терминов, потому что это вносит определенную неясность и неоднозначность в юридическом смысле. Следовательно, каждое слово следует проанализировать:

Internuncius – это слово церковного языка, впервые засвидетельствованное в Деяниях апостолов из Нового Завета. Оно обозначало апостольского посланника, выступавшего примирителем двух противоборствующих партий в ранних христианских общинах – эллинизированных евреев (не прошедших обряд обрезания) и евреев – бывших иудеев (обрезанных), перешедших в христианство [6].

Значение слова conciliator – миротворец, несущий мир. Но в латинских текстах это слово выступает в юридическом смысле как мировой посредник, склоняющий стороны к примирению (Institutiones 60.1; Digestae 17.1).

Intercessor – это поручитель одной из сторон в судебной тяжбе: intercessiorem existere – выступать за кого-нибудь в суде поручителем (Constitutiones 5, 7; Digestae 15, 1).

Термин Interlocutor отсутствует в лексике латинского языка, но родственное слово interlocutio, обозначающее устное предварительное решение судьи, частное определение, решение судьи или магистрата по второстепенным делам (Digestae 28, 3).

Proxeneta – посредник в торговых делах.

Все остальные слова, кроме mediator, не имеют даже приблизительного отношения к юриспруденции, например, слово interpres – это вестник, посредник между миром людей и Богов.

Mediator – это незаинтересованное лицо, занимающее роль арбитра между оппонентами, к помощи которого прибегают для поиска компромисса. Его задача сводится к сторонней оценке ситуации, формированию непредвзятого мнения. Несомненно, в юстиниановскую и доюстиниановску эпоху рассматриваемый термин не был близким по значению к современному пониманию медиации, но следует признать что черты медиативного процесса по своей основной идее имеют глубокое архаичное происхождение.

Законность применения медиации установлена в 5 пар. 42 тит. книги Дигест «О судебном решении, об исполнении судебных решений и о частных определениях», где сообщается, что правом «рассмотрения» (юрисдикцией) может обладать гражданин, представитель муниципия, или гражданин как физическое лицо, он же именуется мировым посредником. То есть медиатор, не должен обладать властными полномочиями и быть официальным лицом, чтобы совершить примирительную процедуру в досудебном расследовании, учитывая при поведении процедуры медиации интересы обеих сторон. В римском праве понятие медиации очень близко по смыслу к понятию юрисдикции, которой могли наделяться некоторые субъекты права.

Медиативные технологии являлись альтернативными средствами осуществления правосудия в Древнем Риме. Медиация имела огромное общественное значения в связи с возможностью более скорого и дешевого разрешения конфликтных ситуаций. Многие черты медиативных процедур были реципированы российским законодательством из римского права. Сегодня российские психологи, социологи и юристы проводят заключение успешных медиативных соглашений, которые позволяют избежать долгих судебных тяжб и прийти к наиболее оптимальному и взаимовыгодному решению. Рассмотрение функционирования института медиации в России представляется крайне интересным, в связи с большим количеством дискуссионных вопросов, а также несомненными достоинствами и очевидными недоработками законодательства в этом ключе.

Список литературы:

1. Крицкая С.Ю. Истоки медитации в римском праве // Сборник статей по материалам межвузовской научно-практической конференции «Медитация в правоприменении: вопросы теории и практики» 17 мая 2011 г. СПб.: Петрополис, 2011. С.64 – 67.

2. Большой латинско-русский словарь [Электронный ресурс] // По матер. словаря И. Х. Дворецкого // Словари древних языков. – Режим доступа: http://linguaeterna.com/vocabula/ (дата обращения 7. 11. 2014)

3. Бартошек М. Римское право: (Понятия, термины, определения). – М.: Юрид. Лит., 1989. С.175 -176.

4. Хищенко А.С. Примирительные процедуры в процессе правового регулирования: исто-рико-правовой анализ: Дис…канд. юрид. наук. М., 2014. С.14-20.

5. Гарсиа Гарридо М. Х. Римское частное право: Казусы, иски, институты. – М.: Статут, 2005. С.188 -189.

6. Крицкая С.Ю. Истоки медитации в римском праве // Сборник статей по материалам межвузовской научно-практической конференции «Медитация в правоприменении: вопросы теории и практики» 17 мая 2011 г. СПб.: Петрополис, 2011. С.64 – 67.

© Л.А. Егорычева, 2015

УДК 342

[26] В.Б. Луциян

[27] Ю.Г. Светайло

Дата добавления: 2015-07-15