Преступления и соучастия в преступлении

§ 1. Квалификация неоконченного преступления

В процессе правоприменительной деятельности нередко возникает необходимость в правовой оценке не только оконченных преступлений, но и прерванных на более ранних этапах - приготовления или покушения на преступление. В этом случае требуется определить общественную опасность уже выполненных действий и дать им надлежащую правовую оценку. Однако прежде чем анализировать виды неоконченных преступлений, необходимо рассмотреть признаки и специфику преступлений оконченных.

В соответствии с законом (ч. 1 ст. 29 УК) оконченным признается преступление, в котором содержатся все признаки состава преступления, предусмотренного отдельными статьями Особенной части УК. Определение момента окончания преступления зависит от законодательной конструкции статьи. Так, моментом окончания преступления с материальным составом считается наступление названных в статьях УК РФ последствий совершенного общественно опасного действия (бездействия). Преступление с формальным составом считается оконченным с начала выполнения объективной стороны состава. Моментом окончания преступления с усеченным составом, по мнению ученых-криминалистов, является более ранняя стадия - приготовление. Вместе с тем квалификация преступления как оконченного требует установления субъективной направленности действий виновного. Преступление может считаться оконченным при наличии объективных и субъективных признаков: выполнения объективной стороны преступления, в которой осуществился умысел виновного. Отсутствие одного из названных признаков не позволяет считать преступление оконченным.

В отношении преступлений с материальным составом эти вопросы решаются проще. В них более четко виден умысел виновного и степень его реализации в конкретном преступлении. Покушение по этим деяниям признается не только в случаях, когда указанное в статье Особенной части УК преступное последствие не наступило, но и когда наступило иное последствие, не то, на достижение которого были направлены действия субъекта.

Квалификация с учетом субъективной направленности действий отражается путем вменения ч. 3 ст. 30 и конкретной статьи Особенной части УК.

Учет объективного и субъективного признаков особенно важен при определении направленности умысла виновного в преступлениях против жизни и здоровья, посягательстве на собственность, суверенитет государства, основы конституционного строя и т.д. Например, причинение вреда здоровью потерпевшего при умысле на лишение его жизни нельзя считать оконченным преступлением. Объективно здесь причинен вред объекту - здоровью человека, но умысел виновного был направлен на лишение жизни и не реализовался по причинам, не зависящим от воли виновного. Следовательно, в такой ситуации нет оконченного преступления и речь идет о покушении на совершение умышленного убийства.

Аналогично должен решаться вопрос о моменте окончания и по преступлениям с формальным составом, в которых выполнение определенных действий составляет лишь часть умысла виновного. Допустим, гражданин, получив от неустановленного лица 35 фальшивых купюр, решил их сбыть. По причинам объективного характера он успел реализовать только 10 из них, а 25 купюр были изъяты у него при задержании. Было бы неправильным квалифицировать действия субъекта за сбыт 10 купюр по ст. 186 УК как оконченное преступление, ч. 1 ст. 30 и ст. 186 - как приготовление к сбыту. Умысел лица, направленный на сбыт всех оказавшихся у него фальшивых купюр, был реализован частично, объективная сторона задуманного деяния в связи с этим выполнена не полностью. Следовательно, деяние надо квалифицировать в целом как покушение на сбыт поддельных денег по ч. 3 ст. 30 и ч. 1 ст. 186 УК.

Определенную сложность в установлении момента окончания представляют длящиеся и продолжаемые преступления. Несмотря на то что эти понятия уже рассматривались в гл. 3 настоящей работы, повторим их основные признаки с учетом темы "Квалификация неоконченного преступления".

Длящимися в соответствии с уже называвшимся Постановлением Пленума Верховного Суда СССР от 4 марта 1929 г. считаются такие преступления, которые характеризуются непрерывным осуществлением состава определенного преступного деяния. Начавшись как преступное действие или бездействие, это деяние сопряжено с последующим длительным невыполнением обязанностей, возложенных на виновного под угрозой уголовного преследования (например, дезертирство, злостное уклонение от уплаты средств на содержание детей или нетрудоспособных родителей либо хранение предметов, изъятых из гражданского оборота, и др.).

Продолжаемыми считаются преступления, складывающиеся из ряда тождественных преступных действий, направленных на достижение единой общей цели и составляющих в совокупности единое преступление (например, преступления, квалифицированные по ст. 160 УК "Присвоение или растрата").

Началом продолжаемого преступления является совершение первого действия из ряда тождественных. Оконченным оно считается в момент совершения последнего преступного действия. Установление сроков начала и окончания названных преступлений важно для правильной квалификации этих действий, установления возможных соучастников, а также для применения актов амнистии и исчисления сроков давности уголовного преследования. В Постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 4 марта 1929 г. (с изм. от 14 марта 1963 г.) указано, что длящееся преступление начинается с момента совершения преступного действия (бездействия) и кончается вследствие действия самого виновного, направленного к прекращению преступления, или наступления событий, препятствующих дальнейшему осуществлению преступления (вмешательство органов власти). По этой причине амнистия применяется к тем длящимся преступлениям, которые окончились до издания акта амнистии. Амнистия к продолжаемым преступлениям применяется в тех случаях, когда они полностью завершены до издания акта амнистии, и не применяется, если хотя бы одно из действий, образующих продолжаемое преступление, совершено после издания акта об амнистии <1>.

--------------------------------

<1> Постановления Пленума Верховного Суда по уголовным делам: Сб. М., 1999. С. 5 - 6.

Установление момента окончания длящихся и продолжаемых преступлений имеет значение и при решении вопроса об освобождении от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности. Названные сроки по длящимся преступлениям исчисляются по правилам ст. 78 УК, но с учетом специфики преступления. Поскольку длящееся преступление имеет особый момент окончания (момент совершения преступления), то и сроки давности исчисляются с момента прекращения такого преступления по воле или вопреки воле виновного (явка с повинной, задержание органами власти и т.д.). В продолжаемых преступлениях сроки давности исчисляются тоже с момента их окончания, т.е. совершения последнего действия из ряда тождественных. Таким образом, на основании ч. 1 ст. 78 УК срок давности уголовного преследования по длящимся и продолжаемым преступлениям небольшой тяжести равен 2 годам, исчисляемым с момента окончания такого преступления; по преступлениям средней тяжести - 6 годам; по тяжким - 10 годам; при совершении длящегося особо тяжкого преступления - 15 годам.

Надо отметить и другие особенности названных деяний. Так, соучастие в форме соисполнительства по длящимся преступлениям имеет место в тех случаях, когда в статье Особенной части УК нет указания на наличие специального субъекта. Например, соисполнительство по ст. 338 "Дезертирство" возможно лишь в том случае, если все соисполнители являются специальными субъектами, т.е. военнослужащими. Другие лица по данному преступлению могут выступать в качестве организаторов, подстрекателей, пособников. Признание их соучастниками возможно лишь при условии, что их деятельность осуществляется в период выполнения объективной стороны исполнителем длящегося преступления либо после его завершения, но по заранее данному обещанию.

К оконченным следует относить и такие указанные в отдельных статьях Особенной части УК преступления, которые на первый взгляд лишь обнаруживают умысел виновного. Речь идет о высказывании субъектом угроз совершить то или иное противоправное действие (например, ст. 119 "Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью"; ч. 1 ст. 163: "Вымогательство... совершаемое под угрозой применить насилие либо уничтожить, повредить чужое имущество, а равно под угрозой распространения сведений, позорящих потерпевшего или его близких"). Особенная часть УК содержит значительное число таких составов преступлений, представляющих собой не просто выражение вовне умысла виновного, а завершенное преступление со всеми присущими ему признаками: общественной опасностью, противоправностью, виновностью и наказуемостью.

В отличие от рассмотренных вариантов оконченного преступления неоконченное характеризуется рядом признаков, установление которых прямо влияет на квалификацию преступления.

В законе названо три вида неоконченного преступления: приготовление к преступлению, покушение на него и добровольный отказ от преступления. Отличительной особенностью двух первых видов является неоконченность действий по обстоятельствам, не зависящим от воли виновного. Добровольный отказ - это незавершенное преступление, прекращенное по воле субъекта. В соответствии с названными особенностями возникают и различные правовые последствия. Приготовление к преступлению и покушение на него в большинстве случаев влекут уголовную ответственность, а добровольный отказ, содержащий такие обязательные признаки, как добровольность, окончательность и сознание возможности продолжать начатое деяние, - освобождение от уголовной ответственности.

Ошибки при применении ст. 31 УК "Добровольный отказ от преступления" чаще всего возникают при неправильном понимании ч. 3 этой статьи, где сказано, что лицо, добровольно отказавшееся от доведения преступления до конца, подлежит уголовной ответственности лишь в том случае, если фактически совершенное им деяние содержит иной состав преступления. Например, лицо, покушавшееся на изнасилование и добровольно отказавшееся от его совершения, подлежит привлечению к уголовной ответственности, если в процессе осуществления задуманного причинило вред здоровью потерпевшей. Причинение вреда здоровью - это иное, хотя и однородное с задуманным преступление. Ответственность за него установлена самостоятельными статьями УК о преступлениях против здоровья. Вместе с тем добровольный отказ от изнасилования не дает оснований правоприменителю квалифицировать действия субъекта как покушение на изнасилование, так как от доведения до конца названного преступления субъект отказался добровольно, без какого-либо воздействия со стороны.

Вопросы приготовления и покушения достаточно обстоятельно изложены в ст. 30 УК и основательно разработаны теорией. Так, определение момента юридического окончания преступления устанавливается исходя из конструкции конкретной статьи Особенной части УК. Законодатель сам определяет тот минимум действий и объем вредных последствий, при наступлении которых деяние считается оконченным. Общеизвестно также, что о приготовлении можно говорить только применительно к умышленным преступлениям как с материальным, так и с формальным составом. При неосторожных преступлениях предварительная преступная деятельность невозможна, что объясняется содержанием этой формы вины в законе. Покушение в большинстве случаев имеет место в преступлениях с материальным составом, хотя нельзя категорически исключить такую возможность и по формальным составам. Обычно это касается преступлений, объективная сторона которых осуществляется в течение какого-то времени и выполнение первоначальных действий еще не причиняет вреда объекту, охраняемому уголовным законом, и поэтому не образует оконченного состава преступления. Так, клевета, распространяемая в письменном виде, - это преступление с формальным составом. Оно считается оконченным с момента доведения ложных сведений хотя бы до одного человека. Если же эти сведения были посланы, например, почтой, но не попали к адресату из-за утраты почтальоном письма, то причинение вреда чести и достоинству потерпевшего не осуществилось и действия клеветника следует квалифицировать как покушение на клевету.

Более подробно надо рассмотреть вопрос о возможности стадий приготовления и покушения по так называемым усеченным составам. Усеченным в правовой литературе принято считать такой состав, в котором момент окончания преступления перенесен на более раннюю стадию приготовления или покушения <1>. В качестве примеров обычно называют разбой и бандитизм, в которых преступления считаются оконченными в момент нападения даже без завладения имуществом (ст. 162) или в момент создания банды (ст. 209), хотя бы ни одного нападения со стороны бандитской группы совершено еще не было. Оба этих преступления указаны в диспозициях статей как оконченные деяния, однако нападение при разбое уже является началом осуществления объективной стороны преступления. Законодатель устанавливает наказание за само деяние, сопровождающееся насилием, опасным для жизни и здоровья, либо угрозой его применения. Последствия в виде материального ущерба потерпевшему лежат за рамками названного состава. Следовательно, ч. 1 ст. 162 УК сконструирована как формальный состав преступления. Стадия приготовления по такому составу вполне возможна, а стадия покушения - нет. Само нападение в целях завладения чужим имуществом, соединенное с насилием, опасным для жизни и здоровья, - это не приготовительные действия, а начало выполнения объективной стороны преступления с формальным составом. Ни о каком усечении данного состава говорить оснований нет. Оконченным преступление с формальным составом считается с момента начала выполнения его объективной стороны.

--------------------------------

<1> Куринов Б.А. Указ. соч. С. 123; Уголовное право: часть Общая. С. 125.

Длительное время в литературе классическим примером усеченного состава называли бандитизм. Считалось, что у организатора банды состав преступления будет оконченным уже на стадии приготовления, куда включались действия по созданию банды: подбор, вербовка соучастников, сговор на совершение одного или нескольких бандитских нападений, приобретение оружия, разработка планов будущих нападений и т.п. В судебной практике на основе теоретических разработок действия организатора квалифицировались неоднозначно. В одних случаях - как оконченное преступление с момента начала выполнения названных действий, в других - как покушение. Такие разночтения зависели от толкования судами понятия "создание банды". Иногда оно рассматривалось как процесс, и тогда преступление для организатора считалось оконченным с начала действий по созданию банды, в других - как результат, когда процесс создания банды был закончен и ее признаки (организованность, устойчивость и вооруженность) уже объективно существовали. Организатор привлекался к уголовной ответственности за оконченное преступление - организацию банды.

Достаточную ясность в понимание этого вопроса внес Пленум Верховного Суда РФ, который в Постановлении от 17 января 1997 г. "О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм" указал: "В тех случаях, когда активные действия лица, направленные на создание устойчивой вооруженной группы, не привели к возникновению банды, они должны быть квалифицированы как покушение на создание банды" <1>. Таким образом, указание в диспозиции ч. 1 ст. 209 УК на создание банды означает, что это преступление следует рассматривать не как процесс, а как результат - создание банды, содержащей все ее признаки: устойчивость, наличие группы, вооруженность. Создание такой группы представляет собой выполнение объективной стороны преступления с формальным составом. С субъективной стороны организатор сознает, что выполнил все необходимые действия по созданию банды. На основании толкования диспозиции ч. 1 ст. 209 УК Верховным Судом РФ можно сделать вывод, что создание банды - это самостоятельное оконченное преступление с формальным составом. В этом случае, как и при разбое, момент окончания преступления не переносится на более раннюю стадию. Стадией покушения данного преступления является процесс создания банды. Он должен получить в соответствии с рекомендацией Верховного Суда РФ адекватную правовую квалификацию по ч. 3 ст. 30 и ч. 1 ст. 209 УК. Представляется, что преступления, предусмотренные ст. 209, так же как и ст. 162 УК, относятся к преступлениям с формальным составом.

--------------------------------

<1> Постановления Пленума Верховного Суда по уголовным делам: Сб. С. 511.

По аналогии со ст. 209 построены диспозиции и некоторых других норм, предусматривающих ответственность за создание (организацию) преступных объединений (ст. 208, 210, 212 и др.). Можно сделать вывод, что диспозиции названных норм также предусматривают ответственность не за процесс, а за результат активных преступных действий субъектов. Моментом окончания этих преступлений следует считать создание сообществ со всеми их признаками, прямо названными в статьях УК. Здесь тоже нет переноса момента окончания преступления на более раннюю стадию. Это преступления с формальными составами, по которым возможны стадии как приготовления, так и покушения. Покушение может иметь место в тех же случаях, что предусмотрены ст. 209, когда активные действия по созданию незаконных формирований, объединений не привели к достижению поставленной цели. Таким образом, в действующем УК РФ практически отсутствуют усеченные составы. Все составы из Особенной части Кодекса делятся на материальные и формальные. С точки зрения теории уголовного права это деление условно, однако оно помогает правоприменителю ориентироваться, в каких именно случаях необходимо специально доказывать факт наступления вредных последствий, и в конечном счете квалифицировать деяние <1>.

--------------------------------

<1> Кудрявцев В.Н. Объективная сторона преступления. М., 1960. С. 158.

С субъективной стороны как приготовление, так и покушение совершаются только с прямым умыслом, при котором лицо сознает общественную опасность своих действий, предвидит возможность наступления последствий и желает этого. Именно в период приготовления либо покушения субъект четко определяет преступную цель совершаемых действий и начинает ее осуществлять. Постановка преступной цели возможна как по заранее обдуманному, так и по внезапно возникшему умыслу, когда есть минимальный разрыв во времени между его возникновением и реализацией.

По-иному должна рассматриваться возможность прямого умысла в преступлениях, совершаемых субъектом в состоянии физиологического аффекта. В этом случае умысел на совершение преступления возникает после наступления состояния аффекта и реализуется немедленно. Доказанность умысла позволяет определить его направленность, проверить, возможны ли стадии приготовления и покушения по конкретным преступлениям. Правильной представляется позиция ученых-криминалистов, которые считают невозможной стадию приготовления в преступлениях, совершаемых лицами в состоянии аффектированного (ст. 107), а также внезапно возникшего (не достигшего состояния аффекта) умысла (ч. 1 ст. 108, ст. 113), проявившегося как реакция на неправомерные действия потерпевших.

Стадия покушения в преступлениях, совершенных лицом в состоянии аффекта, вполне возможна. Например, лицо, находящееся в состоянии физиологического аффекта, стреляет в потерпевшего из огнестрельного оружия, однако из-за осечки желаемый результат не наступает.

В научной литературе на протяжении многих лет идет дискуссия о возможности стадии покушения при альтернативном и неконкретизированном умыслах <1>.

--------------------------------

<1> См.: Куринов Б.А. Указ. соч. С. 127 - 128.

При оконченном преступлении с названными видами умысла проблем с квалификацией не возникает. Лицу вменяются в вину те последствия от действий, совершенных с альтернативным либо неконкретизированным умыслом, которые фактически наступили и охватывались его сознанием и волей.

При покушении картина иная. Какое именно последствие надо вменять субъекту, если он предвидел, что от его действий, сопряженных с нанесением ударов потерпевшему, могут наступить любые последствия - от легкого вреда здоровью до лишения жизни? Фактически действия виновного были пресечены в самом начале, после нанесения им одного удара, и вред здоровью потерпевшего не был причинен. Существует мнение, что в этом случае действия должны квалифицироваться как покушение на причинение наименее опасного из всех желаемых субъектом последствий. В качестве аргумента в пользу такого решения ссылаются на присущий уголовному праву принцип гуманизма и общеизвестное правило, что все сомнения толкуются в пользу подсудимого <1>.

--------------------------------

<1> См.: Куринов Б.А. Указ. соч. С. 127 - 128.

Согласиться с такой позицией нельзя, ибо аргументы находятся в области, не имеющей прямого отношения к наказанию. Квалификация же осуществляется на основе сравнения признаков преступления, указанных в законе, с признаками, содержащимися в конкретном деянии. О покушении можно говорить лишь тогда, когда оно совершается с прямым конкретизированным умыслом, направленным на точно определенное преступление. При квалификации покушения необходимо иметь в виду так называемый предметный аспект вины, который означает, что вина и ее составляющая - умысел - всегда должны рассматриваться применительно к конкретному составу преступления. Вменение прямого умысла при покушении на преступление возможно лишь при условии установления, что лицо желало наступления абсолютно точных, определенных последствий и стремилось к их достижению. Например, рассмотрев в кассационном порядке уголовное дело по обвинению Б. по ч. 3 ст. 30 и п. "з" ч. 2 ст. 105 УК, Верховный Суд признал неправильной квалификацию действий Б. судом первой инстанции: "Обосновывая квалификацию преступления, суд первой инстанции сослался на то, что Б., производя выстрелы из пистолета в потерпевшего, допускал любые последствия своих действий, в том числе и его смерть, т.е. действовал с неконкретизированным умыслом. Суд не установил в действиях Б. прямого умысла именно на лишение жизни, как это предусмотрено законом для квалификации действий как покушение на убийство" <1>. Данный эпизод из обвинения Б. был исключен. Решение Верховного Суда обоснованно и соответствует закону. Часть 3 ст. 30 УК вменяется только в том случае, когда доказан прямой умысел на совершение конкретного преступления.

--------------------------------

<1> Обзор надзорной и кассационной практики Верховного Суда РФ за 2000 г. // Бюл. Верховного Суда РФ. 2001. N 9.

Установлению прямого умысла на конкретное преступление и должна быть посвящена исследовательская деятельность правоохранительных органов. Направленность умысла, как известно, определяется внешними действиями виновного, которые нуждаются в глубоком анализе. Например, в преступлении против жизни, остановленном на стадии покушения, об истинной направленности умысла могут свидетельствовать такие обстоятельства, как локализация и тяжесть ранений, причиненных потерпевшему, оружие (орудия), применявшееся виновным, количество ранений (повреждений), причины прекращения действий, поведение субъекта после совершения преступления, взаимоотношения его с потерпевшим, мотивация действий и другие обстоятельства, способные определить направленность умысла. При отсутствии очевидных доказательств прямого умысла на конкретное преступление действия субъекта должны быть квалифицированы по фактически наступившему результату.

Таковы в основном сходные черты исследуемых стадий (этапов) развития умышленных преступлений.

Вместе с тем надо иметь в виду и наличие некоторых особенностей, характерных для каждой из стадий. Так, привлечение к уголовной ответственности за приготовление возможно только по тяжкому и особо тяжкому преступлению. Покушение подлежит уголовному наказанию при посягательстве на преступление любой тяжести.

Приготовление начинается с момента начала действий, способных обеспечить, по мнению субъекта, достижение задуманного преступного результата. В этот период еще нет угрозы причинения вреда объекту уголовно-правовой охраны. Лицо занимается приисканием, изготовлением, приспособлением орудий или средств совершения преступления. Осуществляется сговор соучастников будущего преступления либо происходит иное умышленное создание условий для его совершения.

Общественная опасность приготовительных действий может проявиться лишь в том случае, когда правоохранительные органы сумеют доказать, что приискание, приспособление, накопление, хранение каких-либо орудий (оружия) производились с целью впоследствии использовать их для совершения конкретного, уже задуманного преступления.

Приискание и хранение оружия "на всякий случай" не образуют приготовления к преступлению и не могут быть квалифицированы по ч. 1 ст. 30 УК. В то же время необходимо помнить, что при доказанности приготовления к конкретному преступлению активные действия виновного могут содержать состав иного преступления, требующий самостоятельной квалификации. Допустим, незаконное приобретение или изготовление огнестрельного оружия требует самостоятельной квалификации по ст. 222 УК, а при достаточных доказательствах направленности умысла виновного - и как приготовление к убийству (ст. 222, ч. 1 ст. 30 и ст. 105 УК).

Покушение начинается с момента начала выполнения объективной стороны преступления. Во избежание ошибок в квалификации, прежде чем вменять покушение на преступление, надо определить границы объективной стороны конкретного деяния в соответствии с конструкцией состава преступления. Например, объективная сторона грабежа с насилием начинается с выполнения действий, направленных на открытое завладение имуществом с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья потерпевшего, либо угрозой применения такового. Следовательно, покушением здесь будут признаны первоначальные действия, направленные на такое хищение. Объективная сторона грабежа с проникновением в помещение, сопровождающегося насилием над лицом, препятствующим преступлению, начинается с проникновения. В соответствии с конструкцией ч. 1 ст. 131 УК объективная сторона изнасилования начинается с момента начала совершения насильственного полового акта. Все предшествующие действия (доставка потерпевшей к месту совершения преступления, избиение ее с целью сломить сопротивление и т.п.) рассматриваются как приготовление к преступлению.

Прекращается покушение при наступлении обстоятельств, препятствующих осуществлению задуманного. Это может быть пресечение преступления, невозможность его осуществления по техническим и другим объективным причинам. Преступный результат при покушении, как правило, не наступает. Иногда в преступлениях с материальным составом покушение может завершиться наступлением последствий. Однако это должны быть не те последствия, к наступлению которых стремился субъект. Предположим, желая похитить бриллианты, лицо взламывает сейф и завладевает находящимися там несколькими малоценными предметами бижутерии. Последствия преступления есть - похищено чужое имущество, но это не тот результат, которого хотел достичь виновный. Поэтому его действия при доказанности направленности умысла на завладение бриллиантами должны быть квалифицированы как покушение на хищение в крупном размере. Это правило квалификации по направленности умысла должно применяться во всех случаях, когда лицо намеревалось совершить преступление с квалифицирующими признаками, но не смогло осуществить задуманное по причинам, не зависящим от его воли.

При квалификации необходимо разграничивать оконченное и неоконченное покушение, так как от этого зависит решение вопроса о возможности освобождения от уголовной ответственности по основаниям, указанным в ст. 31 УК (добровольный отказ).

Оконченным покушение будет тогда, когда субъект объективно выполнил все намеченные им действия и сознает это. Результат, по его мнению, должен наступить автоматически, без каких-либо дополнительных усилий, однако он не наступает по обстоятельствам, не зависящим от воли виновного. В такой ситуации добровольный отказ от доведения преступления до конца практически невозможен, так как никакие усилия субъекта не могут изменить то, что уже совершено. Возможен отказ от повторения действий либо деятельное раскаяние, при котором лицо пытается предотвратить наступление более тяжких последствий, но эти усилия находятся за рамками объективной стороны уже выполненного состава преступления.

Деятельное раскаяние не меняет квалификации, оно учитывается как смягчающее обстоятельство при назначении наказания (ст. 61) либо может служить основанием для освобождения от уголовной ответственности при наличии всех условий, указанных в ст. 75 УК. В правовой литературе высказывается суждение о возможности добровольного отказа и при оконченном покушении. С такой точкой зрения можно согласиться, если речь идет о случаях, когда виновный, совершив покушение на преступление, еще сохраняет власть над развивающимися событиями и, сознавая существующую возможность довести преступление до конца, добровольно отказывается от его завершения (сам тушит подожженный им дом, сам убирает заложенную в машину потерпевшего взрывчатку и т.д.).

Иногда лицо, совершившее покушение, может отказаться от повторения действий. Такое поведение не может рассматриваться как добровольный отказ и подлежит квалификации как оконченное покушение по ч. 3 ст. 30 УК. Допустим, субъект, желая лишить жизни потерпевшего, стреляет в него из пистолета и, увидев, что тот упал, уходит с места происшествия, не произведя контрольного выстрела. Потерпевший остается жив благодаря своевременно оказанной медицинской помощи. В подобной ситуации нельзя говорить о добровольном отказе виновного от доведения преступления до конца, ибо он полностью выполнил все действия, которые без вмешательства врачей могли бы окончиться наступлением смерти потерпевшего, и сознавал это. Такое покушение на убийство следует считать оконченным и квалифицировать по ч. 3 ст. 30 и ст. 105 УК.

Неоконченное покушение характеризуется тем, что лицо объективно не выполнило всех тех действий, которые должны были привести к наступлению желаемых им последствий, и осознает это. При данном виде покушения возможен добровольный отказ от доведения преступления до конца со всеми вытекающими отсюда последствиями. Квалификация оконченного и неоконченного покушений идет по одной и той же ч. 3 ст. 30 УК.

Рассмотренные вопросы квалификации покушения на преступление относятся к так называемому годному, обычному покушению. Именно о нем говорит законодатель в ч. 3 ст. 30 УК. Наука уголовного права выделяет еще один вид - негодное покушение. Оно может быть как оконченным, так и неоконченным. Суть его состоит в ошибке лица, совершающего преступление, в выборе объекта (предмета) посягательства или средств совершения преступления. В абсолютном большинстве случаев негодное покушение так же опасно, как и годное, поэтому уголовная ответственность за него устанавливается на общих основаниях. Исключением из этого правила являются случаи, когда в силу крайнего невежества субъект для достижения определенной преступной цели использует такие средства, которые ни при каких обстоятельствах не могут вызвать наступления вредных последствий. Такие лица освобождаются от уголовной ответственности.

§ 2. Квалификация преступлений, совершенных в соучастии

Соучастием признается умышленное совместное участие двух и более лиц в совершении умышленного преступления (ст. 32 УК РФ). Из приведенного определения можно выделить основные признаки соучастия, имеющие важное значение для правильной квалификации общественно опасного деяния.

Обязательный количественный признак соучастия - наличие не менее двух субъектов совершения преступления. По разработанному в теории уголовного права правилу каждый из соучастников должен быть надлежащим субъектом преступления, т.е. вменяемым и достигшим указанного в законе возраста уголовной ответственности. Лица, не отвечающие этим требованиям, не могут считаться соучастниками преступления.

К сожалению, данное важное требование не подчеркнуто в законе, в связи с чем судебная практика решает этот вопрос неоднозначно. Так, на протяжении более тридцати лет действовало указание Верховного Суда о том, что участник группового грабежа, разбоя, изнасилования, совершенного по предварительному сговору группой лиц, должен рассматриваться как лицо, действовавшее в составе группы, даже в том случае, когда остальные соучастники преступления вследствие невменяемости или малолетнего возраста не подлежали уголовной ответственности <1>. В итоге огромное число уголовных дел, связанных с таким пониманием соучастия, решалось вопреки теории уголовного права о соучастии. К уголовной ответственности за преступления, совершенные группой лиц, привлекалось даже одно лицо, действовавшее совместно с несовершеннолетним, освобожденным от ответственности из-за недостижения возраста уголовной ответственности.

--------------------------------

<1> См.: О судебной практике по делам о грабеже и разбое: Постановление Пленума Верховного Суда РСФСР от 22 марта 1966 г. (с послед. изм.); О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных ст. 131 и 132 УК РФ: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2004 г. // Бюл. Верховного Суда РФ. 2004. N 8; Постановления Пленума Верховного Суда по уголовным делам: Сб. С. 392.

Споры по обозначенной проблеме не утихают до настоящего времени. Достаточно определенную позицию по данному вопросу занял Верховный Суд, указав в п. 12 и 13 Постановления от 27 декабря 2002 г. "О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое", что субъектами группы могут быть только лица, которые в силу ст. 19 УК подлежат уголовной ответственности. Участие в преступлении лиц, не подлежащих уголовной ответственности в силу возраста, следует рассматривать как посредственное исполнение. Действия главного виновного необходимо квалифицировать по ч. 1 ст. 158 (161, 162 УК) как непосредственное исполнение преступления. Однако названное Постановление касается только некоторых категорий дел из разделов, посвященных преступлениям против собственности. Аналогичные ситуации по другим разделам уголовного закона не получили должного уточнения и судами решаются по-разному <1>. Оптимальным было бы внесение законодателем изменений непосредственно в ст. 32 УК, где следует указать, что все соучастники должны отвечать обязательным признакам субъекта преступления, перечисленным в ст. 19 - 21 УК.

--------------------------------

<1> См.: О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. // Бюл. Верховного Суда РФ. 2003. N 2; О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 14 февраля 2000 г. // Там же. 2000. N 4.

Качественным признаком соучастия является признак совместности, который целесообразно проанализировать с объективной и субъективной сторон.

С объективной стороны понятие "совместность" означает, что несколько (два и более) лиц общими объединенными усилиями выполняют объективную сторону конкретного состава преступления. Они действуют активно, в одно и то же время, в одном месте, помогая друг другу в достижении единого для всех преступного последствия. Между действиями каждого из соучастников и наступившим результатом имеется причинная связь. Данная характеристика одинаково относится как к простому соучастию (соисполнительству), так и к сложному, с распределением юридических ролей. В первом случае все соисполнители общими усилиями выполняют объективную сторону определенного состава преступления. Соисполнительство может быть параллельным, когда все участники группы одновременно (более или менее полно) выполняют объективную сторону преступления, либо последовательным, при котором начало объективной стороны конкретного состава преступления выполняется одним лицом, а ее продолжение (завершение) - другим. Этот вид соисполнительства целесообразно рассматривать по преступлениям, чья объективная сторона складывается из двух на первый взгляд самостоятельных действий, однако полное представление о ней можно получить лишь при объединении действий соисполнителей оконченного преступления.

Например, предусмотренная ч. 1 ст. 127.1 УК купля-продажа человека с объективной стороны предполагает именно последовательное соисполнительство двух лиц, названное торговлей людьми. Один из соисполнителей начинает выполнять объективную сторону состава преступления - продает человека, а второй заканчивает - покупает его. Отсутствие одного из указанных последовательных соисполнителей означает, что объективная сторона преступления не выполнена до конца и действия субъектов надо квалифицировать как покушение на торговлю людьми (ч. 3 ст. 30 и ч. 1 ст. 127.1 УК).

Примеры последовательного исполнения как обязательного конструктивного признака преступления в УК РФ 1996 г. редки. Однако и они нуждаются в точной квалификации с позиций учения о соучастии, ибо от этого зависят законность и обоснованность привлечения лица к уголовной ответственности.

Особенно важно понимание последовательного соисполнительства по составам с альтернативной диспозицией, где каждое из перечисленных действий представляет собой оконченный самостоятельный состав с полностью выполненной объективной стороной. К таким составам можно отнести, например, ч. 1 ст. 228 УК (незаконное приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов), и решение о квалификации каждого из названных преступлений здесь принимается с учетом действий соисполнителей. Так, если в изготовлении наркотика (психотропного вещества) участвуют два человека и один из них начинает процесс изготовления, а второй, получив полуфабрикат, в лаборатории доводит его до степени годности к употреблению, то оба они должны быть признаны последовательными соисполнителями преступления - изготовления наркотического (психотропного) препарата.

В тех случаях, когда один из субъектов занимается только приобретением наркотических средств (психотропных веществ или их аналогов), второй - только их хранением, а третий - перевозкой, эти лица не могут быть признаны последовательными соисполнителями. У каждого из них есть самостоятельный состав преступления из числа указанных альтернативно в ч. 1 ст. 228 УК, и объективная сторона любого из перечисленных действий считается выполненной с момента его совершения. Вместе с тем названные лица могут представлять собой группу лиц по предварительному сговору (организованную группу), где каждый из соисполнителей ведет свою роль. Отметим, что в соответствии с законом (ч. 2 ст. 34 УК) действия соисполнителей должны быть квалифицированы по одной и той же статье УК без ссылки на ст. 33.

Ошибки в квалификации соисполнительства происходят из-за неправильной оценки места, времени и характера действий лиц, входящих в преступное объединение. Коль скоро соисполнительство заключается в совместном выполнении объективной стороны конкретного состава преступления, то правоприменитель прежде всего должен путем анализа диспозиции статьи Особенной части УК установить пределы (начало и конец) объективной стороны преступления, время и место ее выполнения. Действия, выходящие за эти пределы, не могут считаться соисполнительством. Так, Красноярским краевым судом П. в числе других лиц был осужден по ч. 2 ст. 146 УК РСФСР за разбойное нападение. Установлено, что П. предложил совершить разбойное нападение, узнал, кто находится в доме, о чем сообщил подельникам. Однако в момент нападения он находился в автомашине и в проникновении в жилище потерпевших и изъятии их имущества не участвовал. Верховный Суд РФ, рассмотревший уголовное дело П. в кассационном порядке, изменил приговор суда первой инстанции и переквалифицировал действия П. с ч. 2 ст. 146 УК РСФСР на ч. 5 ст. 33, ч. 2 ст. 162 УК, указав, что П. не являлся соисполнителем разбоя, так как не принимал непосредственного участия в нападении в целях хищения чужого имущества, совершенного с применением насилия, опасного для жизни и здоровья. Его роль ограничилась пособничеством в подготовке разбоя. В соответствии с ч. 5 ст. 33 УК РФ поведение пособника лежит за пределами объективной стороны преступления, в котором он соучаствует, и не может быть квалифицировано как соисполнительство <1>.

--------------------------------

<1> Обзор кассационной практики Верховного Суда РФ за 2000 г. // Бюл. Верховного Суда РФ. 2001. N 9.

Такое решение по конкретному уголовному делу соответствует позиции Верховного Суда в целом. Так, в п. 10 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. "О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое" сказано: "Действия лица, непосредственно не участвовавшего в хищении чужого имущества, но содействовавшего совершению этого преступления советами, указаниями либо заранее обещавшего скрыть следы преступления, устранить препятствия, не связанные с оказанием помощи непосредственным исполнителям преступления, сбыть похищенное и т.п., надлежит квалифицировать как соучастие в содеянном в форме пособничества со ссылкой на ч. 5 ст. 33 УК РФ, а не соисполнительство" <1>. Необходимо учесть еще один штрих, характеризующий соисполнителя. Им считается не только непосредственный причинитель вреда потерпевшему в ходе выполнения объективной стороны преступления, но и тот, кто, действуя по обоюдному умыслу, оказывает физическое воздействие на жертву в целях успешного доведения преступления до конца. Например, при умышленном лишении жизни один из соисполнителей наносит удары потерпевшему, а второй удерживает его, помогая тем самым довести преступление до конца <2>.

--------------------------------

<1> См.: Бюл. Верховного Суда РФ. 2003. N 2.

<2> См.: О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ): Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. // Постановления Пленума Верховного Суда РФ по уголовным делам: Сб. С. 532.

С субъективной стороны совместность означает, что не менее двух лиц участвуют в совершении умышленного преступления. Соучастие в неосторожных преступлениях невозможно, что законодательно подтверждено ст. 32 УК РФ.

При умышленной форме вины каждый из соучастников сознает, что совместно с другими лицами совершает общественно опасное деяние. Все они предвидят неизбежность или реальную возможность наступления единого, общего для всех преступного результата. Волевым моментом здесь является желание каждого из соучастников участвовать в таком совместном деянии и желание наступления единого для всех них преступного последствия. При наличии общей цели мотивы деятельности соучастников, как правило, совпадают, однако встречаются случаи расхождения в мотивах, которое может повлиять на квалификацию их действий. Общий признак - совместность действий - характерен как для соисполнительства, так и для сложного соучастия с распределением юридических ролей. Отсюда отправной точкой правильности квалификации действий соучастников является установление признака совместности в объективном и субъективном смыслах. Более того, при рассмотрении признака совместности с субъективной стороны необходимо устанавливать наличие двусторонней субъективной связи и адекватности восприятия соучастниками замыслов, предложений, требований, предъявляемых друг к другу. Многие ошибки судебной практики обусловлены неисследованностью двусторонней субъективной связи. Имеется в виду понимание исполнителем того обстоятельства, что помощь в совершении преступления ему будет оказана пособником, и осознание соучастниками того, что они своими действиями помогают исполнителю совершить преступление. Итак, с субъективной стороны соучастие (в простой и сложной формах) предполагает прямой умысел и двустороннюю субъективную связь.

В правовой литературе высказывается мнение, что при соучастии возможен и косвенный умысел по отношению к последствиям, наступившим от совместных объединенных действий соучастников. Например, один из соисполнителей не желает, а лишь сознательно допускает наступление общественно опасных последствий, или пособник, снабдивший исполнителя оружием для убийства, в котором он лично не заинтересован, лишь допускает возможность лишения потерпевшего жизни с использованием его оружия <1>. М.И. Ковалев, наоборот, обоснованно утверждает, что соучастие возможно только с прямым умыслом <2>. Преступники, объединенные общей целью совершения конкретного преступления, превращаются из отдельных субъектов в совместно действующую группу. Общая цель затем материализуется в единый преступный результат. Цель же как факультативный признак субъективной стороны присуща только преступлениям с прямым умыслом. Лица, не желающие наступления общего для всех преступного результата, не могут считаться соучастниками <3>. Мотивы преступлений соучастников в большинстве случаев также совпадают, но даже если они различаются, соучастие все равно считается состоявшимся. Определяющим моментом при квалификации действий соучастников в подобной ситуации должен быть преступный мотив исполнителя. Суть акцессорности соучастия, которая теперь не вызывает резкого неприятия большинства ученых-криминалистов, в том и заключается, что характер ответственности соучастников определяют не личные побуждения, мотивы и действия, а только те из них, которые внушены исполнителю и которыми он руководствовался, совершая преступление <4>.

--------------------------------

<1> Учебник уголовного права: Общая часть / Под ред. В.Н. Кудрявцева, А.В. Наумова. С. 187.

<2> Уголовное право. Общая часть / Под ред. И.Я. Козаченко, З.А. Незнамовой. С. 234.

<3> Там же. С. 236.

<4> Там же. С. 237.

В сложном соучастии с распределением юридических ролей основой для квалификации служит ст. 33 УК, содержащая исчерпывающий перечень и характеристики действий каждого из соучастников преступления.

Наиболее значимой фигурой в соучастии является исполнитель, т.е. лицо, непосредственно совершившее преступление либо участвовавшее в его совершении совместно с другими лицами (соисполнителями), а также лицо, совершившее преступление посредством использования других лиц, не подлежащих уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости или иных обстоятельств, названных в УК РФ.

Посредственное исполнение нуждается в более обстоятельном рассмотрении, так как от точности его определения зависит правильность квалификации соучастников. Итак, посредственное исполнение (причинение вреда) - это совершение преступления "чужими руками", руками физических лиц, что сразу позволяет отграничить его от совершения преступления с помощью "одушевленных орудий", в частности животных, которых применяют для нападения на граждан. Кроме того, следует иметь в виду, что посредственное причинение невозможно по преступлениям с так называемым собственноручным деликтом, при котором специфика деяния не позволяет переложить его исполнение на других лиц. Таковыми являются дезертирство, неуплата налогов, преступления со специальным субъектом, где в качестве исполнителя законом зафиксировано точно названное лицо.

По существу, лицо, причиняющее вред посредством других лиц, является подстрекателем, который советами, уговорами, подкупом, насилием побуждает к совершению преступления другое лицо, не подлежащее уголовной ответственности по обстоятельствам, указанным в законе. Однако в связи с тем, что малолетние, невменяемые и другие лица, указанные в законе, не являются субъектами преступления, к уголовной ответственности привлекается тот, кто подстрекал их к совершению преступления. Подстрекатели отнесены к разряду исполнителей наряду с исполнителями, действующими лично, и соисполнителями.

Есть несколько видов посредственного исполнения.

1. Использование в качестве фактического исполнителя преступления малолетнего, т.е. лица, не достигшего к моменту совершения общественно опасного деяния возраста 14 лет. В этой ситуации малолетний, не являющийся субъектом преступления, не подлежит привлечению к уголовной ответственности. Посредственным исполнителем деяния, которое он совершил, является подстрекатель. Его действия необходимо квалифицировать по статье Особенной части УК без ссылки на ст. 33 и, кроме того, по ст. 150 УК за вовлечение в преступление малолетнего.

2. Использование в качестве фактического исполнителя преступления несовершеннолетнего (14 - 16 лет), совершившего по подстрекательству другого лица преступление, ответственность за которое установлена с 16 лет. Например, 15-летний субъект вовлечен в похищение паспортов у граждан (ч. 2 ст. 325 УК). Он освобождается от уголовной ответственности за это преступление из-за недостижения возраста уголовной ответственности, а лицо, подстрекнувшее его к совершению общественно опасного деяния, отвечает по указанной статье как посредственный исполнитель и по ст. 150 УК за вовлечение в преступление несовершеннолетнего. На необходимость именно такого решения указал Верховный Суд РФ в Постановлении Пленума от 27 декабря 2002 г. "О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое" <1>.

--------------------------------

<1> Бюл. Верховного Суда РФ. 2003. N 2.

3. Использование в качестве исполнителя невменяемого. Речь идет не просто о человеке, страдающем хронической психической болезнью, а о таком, который заключением судебно-психиатрической экспертизы в соответствии со ст. 21 УК был признан невменяемым на момент совершения преступления. Он освобождается от уголовной ответственности, а исполнителем признается подстрекатель.

4. Использование в качестве исполнителя лица, действовавшего в состоянии заблуждения, вызванного умышленными обманными действиями посредственного исполнителя. Например, попытка расплатиться за купленный в магазине товар фальшивой купюрой, умышленно предоставленной посредственным исполнителем. Субъект, не сознававший, что сбывает фальшивую купюру, освобождается от уголовной ответственности. За покушение на сбыт поддельных денег по ч. 1 ст. 186 УК отвечает как исполнитель то лицо, которое умышленно использует человека, находившегося в состоянии заблуждения, для совершения преступления.

5. Использование в качестве исполнителя лица, совершившего общественно опасное деяние под физическим или психическим принуждением. Статья 40 УК регламентирует освобождение от уголовной ответственности лиц, причинивших вред охраняемым законом интересам в результате психического либо физического принуждения. В частности, в ч. 2 этой статьи указывается, что вопрос об уголовной ответственности лиц, причинивших вред в результате как психического, так и физического принуждения, вследствие которого лицо сохранило возможность руководить своими действиями, решается с учетом положений ст. 39 УК "Крайняя необходимость". Если причинитель вреда при наличии всех признаков, указанных в ст. 39, освобождается от ответственности, то посредственным исполнителем совершенного им преступления будет лицо, принудившее его совершить деяние, применяя физическое либо психическое воздействие.

Необходимо отметить также особенности квалификации соучастия со специальным субъектом, т.е. исполнителем, наделенным кроме общих признаков (возраст, вменяемость) дополнительными, характеризующими его специфический социально-правовой статус, должностное положение, профессиональную и другую деятельность. В ч. 4 ст. 34 УК законодатель четко зафиксировал: лицо, не являющееся субъектом преступления, специально указанным в соответствующей статье Особенной части УК, участвовавшее в совершении преступления, предусмотренного этой статьей, несет уголовную ответственность за данное преступление в качестве его организатора, подстрекателя либо пособника. В постановлениях Пленума Верховного Суда по отдельным категориям дел этот вопрос рассматривается применительно к понятию "группа лиц", "группа лиц по предварительному сговору", "организованная группа".

На основании указаний закона и постановлений Верховного Суда РФ можно назвать несколько видов квалификации соучастия со специальным субъектом.

Соучастие со специальным субъектом по общему правилу возможно в сложном соучастии с распределением ролей. Исполнителем здесь является специальный субъект, другие лица могут быть организаторами, подстрекателями либо пособниками. Квалификация их действий дается со ссылкой на ст. 33 УК.

Соисполнительство со специальным субъектом возможно только в тех случаях, когда два (и более) специальных субъекта действуют совместно для достижения единого общего для них преступного результата. При этом объективная сторона преступления может быть выполнена только такими прямо указанными в законе субъектами. Например, группу лиц по предварительному сговору (организованную группу) по п. "а" ч. 4 ст. 290 УК "Получение взятки" могут образовать только специальные субъекты - должностные лица <1>. Лица, не отвечающие указанным требованиям, могут выступать в роли организаторов, подстрекателей, пособников с квалификацией их действий со ссылкой на ст. 33 УК.

--------------------------------

<1> О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2000 г. // Бюл. Верховного Суда РФ. 2000. N 4.

В соответствии с конструкцией отдельных составов преступлений объективная сторона, названная в диспозициях статей, может выполняться и специальными, и общими субъектами. В этих случаях квалификация действий возможна по правилам как соисполнительства, так и сложного соучастия. Например, хищение путем мошенничества (ст. 159 УК) осуществляется в большинстве случаев общим субъектом. Однако в качестве квалифицирующего признака (п. "в" ч. 2 ст. 159) выступает специальный субъект - лицо, использующее для хищения свое служебное положение. Те и другие субъекты могут, объединившись в группу, совершать обман потерпевших в целях завладения их имуществом. Все они будут соисполнителями преступления, однако статус специального субъекта, выделенный законодателем, обязывает правоприменителей квалифицировать его действия не только по п. "а" ч. 2 ст. 159, как всех других участников такой группы, но еще и по п. "в" ч. 2 ст. 159 УК - хищение путем мошенничества, совершенное с использованием служебного положения. Аналогично следует квалифицировать действия соисполнителей и по ст. 160, предусматривающей ответственность для специальных субъектов - лиц, которым имущество было вверено на законных основаниях, и лиц, использующих свое служебное положение в целях присвоения или растраты имущества. Квалификация такой группы соисполнителей идет по п. "а" ч. 2 ст. 160, а для лица, использующего свое служебное положение в этих объединенных действиях, - дополнительно по ч. 3 ст. 160 УК.

С учетом правил разрешения конкуренции квалифицированного и особо квалифицированных составов в формуле обвинения названных специальных субъектов будет указан только особо квалифицирующий признак (например, п. "в" ч. 2 ст. 159 или ч. 3 ст. 160 УК). Наличие же квалифицирующего признака - группа лиц по предварительному сговору - должно быть записано текстуально в соответствующем процессуальном документе (обвинительном заключении, приговоре). Назначение наказания такому субъекту определяется в пределах санкции вмененного особо квалифицирующего признака.

Организатор преступления в соответствии с ч. 3 ст. 33 УК - это лицо, организовавшее совершение преступления или руководившее его исполнением, а равно лицо, создавшее организованную группу, преступное сообщество (преступную организацию) либо руководившее ими. Как видим, организатор отличается от других соучастников многоплановостью, многофункциональностью выполняемых действий, в связи с чем его квалификация чревата определенными сложностями и даже ошибками. Остановимся на возможных вариантах квалификации действий организатора преступления.

Если субъект организовал совершение преступления исполнителем (соисполнителями), т.е. подал (воспринял как свою) идею совершить общественно опасное действие, разработал план его совершения, распределил роли между участниками, совершил другие подобные организационные действия, но сам не принимал участия в выполнении объективной стороны, его действия необходимо квалифицировать со ссылкой на ч. 3 ст. 33 УК. Допустим, исполнитель обвиняется по ст. 158, организатор - по ч. 3 ст. 33 и ст. 158 УК. Аналогичная квалификация будет и в том случае, когда организатор не участвует в выполнении объективной стороны состава преступления, но руководит действиями исполнителей.

Если организатор наравне с другими соучастниками непосредственно исполняет преступление, его действия должны быть квалифицированы как соисполнительство без ссылки на ст. 33 УК (ч. 3 ст. 34 УК). На необходимость именно такой квалификации указал Верховный Суд РФ по уголовному делу Р., обвинявшегося Псковским областным судом в числе других лиц по ст. 105 УК. Из предъявленного Р. обвинения следует, что он, организатор и руководитель организованной группы, одновременно являлся исполнителем разбоя и убийства, однако обвинение ему было предъявлено со ссылкой на ч. 3 ст. 33 УК, хотя ссылка в этом случае не нужна <1>. Для правильной оценки степени общественной опасности лица, выступающего одновременно в роли организатора и исполнителя, его организаторская роль должна быть зафиксирована текстуально в процессуальных документах и учтена как отягчающее обстоятельство при индивидуализации наказания.

--------------------------------

<1> Обзор надзорной и кассационной практики Верховного Суда РФ за 2000 г. // Бюл. Верховного Суда РФ. 2001. N 9.

Действия организатора по преступлениям со специальным субъектом согласно закону должны быть квалифицированы со ссылкой на ст. 33 УК (ч. 4 ст. 34 УК).

Свои особенности имеет квалификация действий организатора, создающего организованную преступную группу либо преступное сообщество. В этих случаях она (квалификация) зависит от законодательной конструкции соответствующего состава преступления.

Так, если в статьях Особенной части УК в качестве особо квалифицированного признака предусмотрено совершение преступления организованной группой, то действия всех лиц, в том числе организатора, надо квалифицировать по той части конкретной статьи УК, где этот признак указан без ссылки на ст. 33 (ч. 3 ст. 34 УК). Это правило подтверждено и судебной практикой Верховного Суда РФ, который по одному из уголовных дел указал, что в случае, когда участники преступной группы заранее договорились о совершении кражи и распределили роли, они все несут ответственность за соисполнительство в данном преступлении, несмотря на технически неоднозначные действия <1>.

--------------------------------

<1> Бюл. Верховного Суда РСФСР. 1990. N 5.

По нормам Особенной части УК, где в качестве самостоятельного преступления предусмотрена сама организационная деятельность (ст. 208 "Организация незаконного вооруженного формирования..."; ст. 209 "Бандитизм"; ст. 210 "Организация преступного сообщества (преступной организации) или участие в нем (ней)" и т.п.), действия организатора необходимо квалифицировать по той части статьи УК, которая предусматривает ответственность за эту деятельность (например, ч. 1 ст. 209). Это относится и к случаям, когда, создав преступное объединение, организатор затем участвует в его криминальных действиях в качестве исполнителя. Особенность квалификации для организатора преступного сообщества состоит еще в том, что, поскольку он создал это объединение (ст. 210 УК), поставил перед участниками специальные цели, то и отвечать он должен не только за те действия, которые сам совершал (организацию и личное исполнение преступления), но и за действия всех членов объединения, если они соответствовали задуманному плану преступной деятельности.

Наконец, последний вариант: если организатор по независящим от него обстоятельствам не смог склонить других лиц к совершению преступления, его действия надо квалифицировать как приготовление к преступлению <1>.

--------------------------------

<1> О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г. // Бюл. Верховного Суда РФ. 1997. N 3.

Подстрекателем согласно ч. 4 ст. 33 УК является лицо, склонившее другое лицо к совершению преступления путем уговора, подкупа, угрозы или другим способом. Не вдаваясь в детальный анализ признаков, характерных для этого вида соучастников и способов осуществления подстрекательства, остановимся лишь на вопросах, имеющих значение для правильной квалификации данного деяния. Прежде всего скажем, что подстрекательство необходимо отграничивать от организационной деятельности, ибо эти действия до известных пределов схожи. И в том и в другом случае преступная инициатива исходит от подстрекателя либо организатора. Они воздействуют на сознание и волю исполнителя с целью склонить его (возбудить желание, решимость) к совершению преступления. Начальным моментом деятельности подстрекателя и организатора считается время, когда исполнитель еще не приступил непосредственно к преступным действиям. Однако на этом их сходство заканчивается. Различие же состоит в объеме и характере выполняемых действий. У организатора объем деятельности гораздо больше, нежели у подстрекателя. Он не только склоняет другое лицо к совершению преступления, но и создает для этого надлежащие условия. Отсюда и степень общественной опасности действий организатора намного выше, в связи с чем наказание ему должно назначаться более строгое в сравнении с подстрекателем.

Квалификация действий подстрекателя зависит не только от его непосредственной деятельности по склонению исполнителя к совершению преступления, но и от того, каким способом он это осуществляет. Способы могут быть весьма разнообразными, но среди них надо выделить такие, которые сами по себе содержат состав того или иного преступления. Так, подкуп исполнителя (как способ воздействия) может повлиять на квалификацию действий названных соучастников при несовпадении мотивов преступления. Например, лицо по мотивам ревности подстрекает исполнителя совершить убийство потерпевшего, обещая заплатить за это. Исполнитель выполняет просьбу подстрекателя. Его действия необходимо квалифицировать по п. "з" ч. 2 ст. 105 УК (убийство по найму). Действия подстрекателя, внушившего (навязавшего) исполнителю мотив преступления, названный непосредственно в ст. 105 в качестве квалифицирующего признака, подлежат такой же квалификации со ссылкой на ст. 33 и п. "з" ч. 2 ст. 105 УК. Субъект сознает, что подстрекает исполнителя к совершению убийства по найму, и желает соучаствовать в таком преступлении.

Дата добавления: 2015-07-14